Охотник за воспоминаниями

ГЛАВА 16. Приватная вечеринка

Сверкая новеньким лаком и хромированными накладками, по разбитой грунтовой дороге мчался открытый бежевый мобиль последней модели.

За рулем кабриолета восседал джентльмен в дорогом сером пальто и шляпе, ветер трепал белоснежный шарф, обернутый вокруг шеи. Рядом примостился скромно одетый улыбчивый молодой парень, должно быть, секретарь джентльмена, на заднем сидении – мрачный тип в темном плаще, с лицом закрытым платком и арбалетом на коленях – наверняка телохранитель.

Мобиль затормозил у ранчо Каллигана, посигналил.

Ворота открыли довольно скоро, мобиль въехал на широкий посыпанный опилками двор.

– Раске, поздравляю с приобретением! – проговорил моложавый мужчина, спускаясь с крыльца старого деревянного дома и раскуривая сигару. Его охотничья куртка, отделанная мехом рыси и высокие охотничьи сапоги, совершенно новенькие, будто только из модного магазина, тщательно уложенные темные волосы, гладкое холеное лицо с длинным носом и внимательными глубоко посаженными глазами, как и снисходительная манера держать себя, выдавали в нем человека богатого, властного, привычного к роскоши и повиновению. – Прекрасный мобиль! Маршадор последней модели, если не ошибаюсь, усовершенствованный двигатель и новая система вывода пара?

– Да, – коротко ответил джентльмен, захлопнув за собой дверцу. – Решил себя побаловать.

– Еще бы, после наших щедрых взносов можешь себе позволить, – ухмыльнулся человек с сигарой. – Присоединяйся. Мы думали, ты не появишься. А почему с охраной? Напрасная предосторожность. Было бы глупостью с нашей стороны обидеть человека, устроившего такую веселую охоту.

– С кем вы там говорите, Ропшир? – из дома вышла герцогиня Ванита д'эль Оргольо, придерживая длинный подол бархатной амазонки. – Дональд, какая неожиданность, – дама протянула графу ручку для поцелуя. – Зачем нацепил висор, как неуместно. Впрочем, понимаю, твой лоск наверняка пострадал, после того, как Беатрикс отлучила тебя от замка и Источника. Тебе все-таки стоит задержаться в Междуземье, здесь не нужны Источники и сила доступна любому, даже простаку. Как хорошо, что эти недотепы не представляют, что с ней делать.

Герцогиня рассмеялась.

– Ах, пойдем же, ты все пропустишь! Сейчас начнется самое интересное!

Дама взяла графа под руку, повела мимо двухэтажного дома с обветшалой крышей и прогнившим крыльцом к отгороженному высоким деревянным частоколом участку ранчо. Секретарь и охранник не отставали от хозяина.

В больших собачьих вольерах сидели вольфы. Некоторые из них уже оправились от ран и смогли обратиться, другие были ранены серьезно и все еще оставались в человеческом облике. Они мрачно смотрели на проходивших мимо людей.

– Держитесь подальше, граф, они все еще опасны, – предупредила герцогиня Оргольо. – Хотя на них ошейники с серебряными шипами. Чтобы вели себя хорошо.

Граф ничего не сказал. Он внимательно всматривался в лица плененных оборотней, будто искал кого-то.

Леди и джентльмены расположились на покрытых коврами скамьях вокруг огороженной высокой сеткой большой площадки. Всего здесь было около десятка человек, не считая телохранителей, настороженно державшихся за спиной маркиза Ропшира. Дамы, одетые в амазонки и шляпки с перьями, казались яркими экзотическими птицами. Мужчины в охотничьих костюмах, кто по аурумской, кто по сангрианской моде, щеголяли перстнями и брошами с большими камнями, у дам на шеях и в ушах сверкали накопители силовых плетений такой мощи, что можно было подумать – это маленькое сборище аристократов собралось выиграть небольшую войну, или направить свои силы друг против друга. Судя по чрезмерной любезности, с которой они держались, такой поворот событий не исключался.

По площадке бегали со злобным лаем около дюжины крупных волкодавов.

– Садитесь со мной, граф, – предложила герцогиня, усаживая спутника рядом. – Думаю, вам будет лучше здесь, все же неловко оказываться в одной компании с бывшей супругой, когда расставание еще так свежо, уж я-то знаю. Но ничего, год-другой – и это уже не будет казаться вам обоим таким неприятным. Время, мой дорогой Дональд, время, – оно все исправляет, вы еще будете с Беатрикс лучшими друзьями, поверьте.

Герцогиня похлопала Раске по руке. Тот не проронил ни слова. Лидия нахмурилась, она не привыкла к подобной невежливости. Впрочем, граф ее интересовал мало. Он, конечно, обладал обширными связями, но можно ли на него полагаться в будущем? Она сомневалась.

– Ну что же не начинают? Граф, скажите, эти мидлтонцы все такие растяпы? Я видела там всего лишь одно исключение, и как ни странно, это исповедник. Молодой, любезный и очень хорош собой! Ах, нам, южанкам, просто разбивают сердце мужчины такой нордической внешности, эти золотистые волосы, голубые глаза! – Лидия понизила голос, будто открывая тайну: – Говорят, он был любовником самой королевы! Если это так, у ее величества Катрины хороший вкус, красивый и умный мужчина – редкое сочетание.

Раске закашлялся и указал на стоящего у края площадки в опасной близости к вольерам потрепанного, вздрагивающего от каждого звука Каллигана.

– Этот господин уж точно не блещет умом, и мерзавец изрядный.

– Именно такие и бывают полезны, – засмеялась герцогиня Оргольо. – Главное, вовремя избавиться от подобных помощников, иначе своей глупостью они погубят все дело.

Каллиган стоял у деревянного стола, к которому тянулись трубки и шланги, со всех сторон торчали кнопки, рычаги и лампочки.

– Выпускай, – велел ему маркиз Ропшир, вынимая изо рта сигару.

Каллиган покорно опустил рычаг, повернул колесо сбоку странного стола. Часть решетки, окружавшей площадку поднялась, пропуская медленно скользивший по рельсам вольер. Деревянный ящик остановился на краю площадки, решетка опустилась, а дверца вольера открылась с резким щелчком. Медленно ступая большими тяжелыми лапами, из ящика вышел огромный угольно-черный волк.

Псы бросились на волка, громко лая и свирепо рыча, навалились бурой кучей, рвали зубами. Прокусить толстую шкуру оборотня было не так легко, но на песке уже краснели пятна волчьей крови.

Зрители возбужденными криками подбадривали волкодавов, дамы не отставали от джентльменов.

Волк крутнулся, сбрасывая с себя собак, ударил мощной лапой раз, другой. С жалобным визгом отлетали в сторону покалеченные псы.

А потом черный волк просто лег, псы с ожесточением накинулись на него, совершенно скрыв под своими телами.

Молодой брюнет с тонкими усиками торжествуя обернулся к жеманной блондинке:

– Меньше десяти минут, а он уже сдался! Ты проигрываешь пари, Беатрикс.

– Еще посмотрим, – ответила супруга графа Раске, и закричала: – Ну же, вставай и дерись, вольф! После тебя эти пёсики займутся остальными. Я видела там девчонок, Каллиган сказал, это твой выводок. Посмотрим, как они управятся с волкодавами!

– Беатрикс знает толк в мучениях, не так ли, граф? – с улыбкой взглянула на Раске герцогиня Лидия. Тот сидел бледный, сжав губы. – О, я вижу, вам это знакомо не понаслышке!

Граф снова промолчал, и Лидия отвернулась от него.

Вдруг псы разом прекратили атаковать и стали медленно отползать от раненого волка. Словно повинуясь безмолвному приказу, они легли вокруг него, положили головы на передние лапы и жалобно заскулили.

Волк медленно поднялся, возвышаясь над ними неотвратимой черной громадой. Раны на его боках стягивались, кровь уходила в песок. А потом волк издал гортанный рык и псы, сорвавшись с мест, бросились на решетку, грызли ее, рвались наружу, свирепо лаяли на зрителей. Они излучали такое безумие и ненависть, что люди отпрянули, озадаченно переглядываясь.

– Говоришь, Энтони, пари проиграно? – притопнула ножкой в красном шнурованном ботиночке Беатрикс. – А мне кажется, я выиграла!

– Ты как ребенок, Беатрикс, думаешь только о сладком. Я не отказываюсь от пари, готов подавать тебе каждое утро в постель чашку горячего шоколада, пока тебе не надоест, дорогая! Но что теперь делать с псами, они стали совершенно бесполезны, – ответил красавчик Энтони. – Маркиз, кажется, нам пора вмешаться.

– Минутку, – Ропшир обернулся к стоящим за его спиной мужчинам в одинаковых темных куртках, что-то сказал. Те коротко кивнули и подняли тяжелые армейские арбалеты. Через несколько минут собаки грудой лежали у решетки.

Волк одиноко стоял в центре арены, глядел на людей неподвижным тяжелым взглядом.

– Я бы не стала убивать этого, Раймонд – подала голос герцогиня. – Он сильнее, чем я ожидала, он может быть полезен. Ты же знаешь, я умею находить применение особым талантам.

– Пусть будет как ты хочешь, Лидия, – ответил маркиз и махнул рукой Каллигану.

Каллиган переключил что-то, черного волка затянуло внутрь вольера, дверца захлопнулась. Под площадкой открылись люки, в них вместе с песком провалились тела убитых псов. Каллиган закрыл люки, на площадку надуло свежего песка из труб, расположенных по краям.

– Пусть теперь тот, которого мы поймали первым, – велел маркиз Ропшир.

На арену выехал третий вольер, в котором сидел пепельно-серый волк. Волк не пожелал покидать деревянный ящик, пока Каллиган не нажал на кнопку и пленника не ударило разрядом электричества.

– А теперь будет веселье, – Раймонд подмигнул графине Раске, подошел к Каллигану сзади и толкнул его к решетке.

Волк тут же ринулся к добыче, Каллиган с криком упал. Раймонд поднял его за воротник и снова бросил на ограду. В этот раз волк продрал когтями сквозь сетку плечо Каллигана, тот завопил от боли.

– Пусть поиграют в кошки-мышки, – рассмеялась Беатрикс, хлопая в ладоши.

В игре радостно приняли участие все зрители, не давая Каллигану отойти от решетки на безопасное расстояние. Его слепили вспышками плетений, слетавших с пальцев или дорогих украшений, толкали, пинали и смеялись.

Волк все бросался на решетку, неистово рычал. Куртка Каллигана уже намокла от крови. Один из взмахов волчьей лапы пришелся выше, отставив метку на щеке. Каллиган упал на четвереньки, скуля, пытался проползти между ногами публики, но запутался в шлейфе одной из дам.

Бетрикс, смеясь, уронила хлыстик прямо к ногам графа, обернулась и брови ее поползли вверх:.

– Дональд? Я же велела тебе не появляться в моем присутствии, как некрасиво!

– Простите, мадам… – пробормотал Раске.

– Мадам? С каких это пор ты зовешь меня мадам? Это даже невежливо после стольких лет, которые я на тебя потратила!

Граф неловко улыбнулся, встал и попятился от бывшей жены.

– Дональд, а что у тебя с лицом? И зачем ты нацепил этот висор? – не унималась Беатрикс.

– У меня болел зуб, хотел скрыть опухшую щеку, – пробормотал Раске, продолжая отступать.

Беатрикс нахмурилась, надула губки и швырнула в него мощное плетение. Граф согнулся, словно от удара в живот, серебряный брегет на цепочке жалобно звякнул и вытянутая лощеная физиономия Дональда Раске растворилась.

– Это еще кто? – изумилась Беатрикс, увидев вместо бывшего мужа молодого длинноволосого блондина в простом сером плаще, дорогой костюм и белый шарф исчезли вместе с чужой личиной.

Аристократы забыли о Каллигане, обнаружив в своих рядах неизвестного. Все обернулись к нему, лица приобрели настороженное и неприязненное выражение, его рассматривали с недоумением и подозрением.

– Я его знаю! – Лидия Ванита д'эль Оргольо обвиняюще ткнула в лже-Раске острым ноготком. – Это – мидлтонский исповедник, я его видела на проповеди, про него болтали, будто он любовник королевы Катрины, которому консорт подчистил память. Что, господин исповедник, решили отыскать себе новую покровительницу?

Маркиз жестом отдал приказ телохранителям и те вскинули арбалеты, нацелив их на Кристофера. Отступать исповеднику было больше некуда, за спиной – высокий дощатый забор, люди приехавшие с ним куда-то исчезли.

– Невежливо являться в гости без приглашения, молодой человек, – с угрожающей усмешкой сказал Ропшир. – Что это вам взбрело в голову? Разве вы не знаете, как опасно шпионить? Выкладывайте, кто вас подослал.

– Я хотел сам взглянуть на людей, которые не стесняются запятнать свои руки убийством, – громко ответил исповедник и обвел глазами пышное сборище. – Убивать и мучить ради развлечения – никогда не видел ничего более мерзкого и подлого!

– Вы выбрали неподходящую публику для проповедей, – засмеялся Энтони. – Подобное красноречие оценило бы мидлтонское быдло, но здесь оно неуместно.

– Вы глупец, исповедник, – графиня Раске раздраженно качнула фазаньими перьями на шляпке, – явиться под видом моего мужа! Он, конечно, идиот, но я все же в состоянии отличить одного идиота от другого!

Эта реплика вызвала бурный смех.

– И все же я не верю, будто он явился сюда произносить пламенные речи, – герцогиня Лидия обменялась быстрым взглядом с маркизом Ропширом. – Отчего такой интерес к нашей маленькой компании, исповедник? Возможно, мы несколько вышли за рамки приличий, но каждый развлекается как может. Ваши милые мидлтонцы, например, устроили мне весьма забавное представление, с участием импера высшего уровня и стрелка, который всадил недрогнувшей рукой в мой мобиль три стрелы.

На лице Кристофера отразилось недоумение, Лидия подумала, что либо он очень хороший лжец, либо у нее есть личный недоброжелатель. Но кто?

– У нас здесь сугубо частная вечеринка, – поддержал ее маркиз. – Кого она так заинтересовала? Скажите откровенно, и мы не станем вас задерживать. Но поторопитесь с ответом, мои люди уже устали держать вас на прицеле, палец может дрогнуть, а эти болты прошибают насквозь даже волчью шкуру.

Кристофер ответил на эту угрозу презрительным взглядом:

– Тому, кто совершает подлости и плетет интриги, всегда приходится опасаться, что против него обратится его же оружие. Вы были уверены в своей безнаказанности здесь, в Вольных Землях, господа. Но кажется, забыли – есть могущественные силы, которые стоят куда выше вас. И от их суда невозможно скрыться.

– Значит, слухи были правдивы, и он в самом деле человек королевы, а вся байка о потерянной памяти для отвода глаз, – герцогиня говорила теперь так, будто Кристофера и вовсе здесь не было, и он понял – приговор ему уже вынесен.

Маркиз Ропшир кивнул.

Время замедлилось для Кристофера, как бывало, когда просыпался его дар. Он отчетливо, как никогда ранее, увидел скрытое в памяти маркиза и герцогини.

Эти двое решали его судьбу, остальные были просто глупыми статистами. Следуя их указаниям, Каллиган стравливал мидлтонцев и вервольфов. Чтобы представить жестокое развлечение как благородное деяние – аристократы защитили мирных горожан от кровожадных оборотней. Планы этих двоих простирались еще дальше, но Кристоферу сейчас было не до политических интриг.

Исповедник понял главное – он по-настоящему опасен для этой компании тем, что знает правду. Таких свидетелей в живых не оставляют.

Ропшир качнул головой, отдавая безмолвный приказ телохранителям.

Они выстрелили сразу, Кристофер даже не успел испугаться, только подумал – ну вот и все. Болты со свистом рассекая воздух неслись к нему, нацеленные прямо в сердце.

Прозрачный светящийся силуэт возник перед Кристофером, стрелы, соприкоснувшись с ним, осыпались пеплом.

– У него личная защита королевы! – испуганно взвизгнула Беатрикс.

Ответить ей никто не успел.

С грохотом и скрипом открылись все вольеры, ограда вокруг площадки поднялась и вервольфы вырвались из клеток.

Пока внимание аристократов было приковано к Кристоферу, Ланс и Седрик добрались до приборов.

Но стоило волкам выскочить из клеток, как серебряные шипы в ошейниках впились им в шеи. Хрипя, оборотни падали на землю, принимая человеческий облик, раны от шипов не заживали, серебро причиняло им ужасные мучения.

Крис бросился искать Бруни, расталкивая аристократов. В него летели силовые плетения, но могущественное покровительство не оставляло исповедника – вспыхивала голубым защита и отбивала все атаки.

Путь ему заступили громилы-телохранители Ропшира, однако Кристофера было уже не остановить. Исповедник ощущал в себе какую-то холодную ярость вместе с уверенностью – он все делает правильно.

Засверкали запонки-грифоны, заработали печати Деррил. Рубашка затрещала, пуговицы отлетели одна за другой. Из-под кожи буграми проступали рельефные мышцы, и Крис без труда отразил удар в голову, которым его попытался достать противник. Он ударил в ответ, верзила отлетел на несколько шагов, упал и уже не встал. Второй отступил, примериваясь для нападения, но Кристофер не стал ждать – вырвал из земли скамью и бросил ее в телохранителя.

Дамы с испуганным визгом кинулись врассыпную, мужчины отступили, озадаченно переглядываясь, а Кристофер уже бежал через арену, к клеткам – он увидел там промельк золотисто-рыжих кос Бруни. Это в самом деле была она, упала на песок едва выйдя из вольера.

Ошейник он разорвал одним движением пальцев, отбросил в сторону как ядовитую змею. Девушку трясло, серебро успело проникнуть в кровь. Судорожно вспоминая, чему учил его Маркус, Кристофер пальцем начертил на ее коже печать исцеления, потянул нить из мерцающей паутины силовых линий, которые возникли, стоило ему захотеть их увидеть. Печать послушно наполнилась сиянием. Серебряные струйки брызнули из проколов на шее девушки, раны стали затягиваться.

– Гильда! – Бруни искала глазами сестру.

Гильда была неподалеку, сестер держали в одной клетке. Кристофер снова начертил печать, теперь он действовал еще увереннее, печать засияла и Гильда быстро пришла в себя.

Сестры не тратили время, едва встав на ноги, они бросились к другим оборотням, чтобы помочь им, снять ошейники. Но аристократы не думали отступать. Собаки были уже убиты, а теперь их пытались лишить и волков, вся задуманная забава рушилась на глазах.

– Давайте загоним этих животных обратно на арену! – скомандовал маркиз.

– И пусть они дерутся друг с другом! А кто победит, того пообещаем отпустить, – загорелись глаза у Беатрикс.

Но на пути у них неожиданно встали двое – высокий улыбчивый юноша с мечом и худой угрюмый парень с арбалетом.

Их осыпали градом различных плетений, от простых оглушающих до изощренных, вроде Потрошителя и Хрустального Звона. Меч в руках юноши рванулся им навстречу, вращался так, что глаз не успевал уследить, только коротко звякали, разбиваясь об него, плетения и вспыхивала синим рунная вязь, нанесенная Маркусом.

Парень с арбалетом быстро выпускал одну стрелу за другой, но метил не в людей. По его пальцам бежало пламя, горящие стрелы чертили в сыром воздухе огненные полосы, и вскоре перед аристократами в буквальном смысле загорелась земля.

С руки герцогини соскользнул браслет, упал, раскручиваясь в длинную змею. Змея разинула пасть и извергла мощный фонтан воды. Пламя опало, остались редкие догорающие островки.

После этой небольшой победы аристократы воспряли духом и усилили напор. Ланса и Седрика теснили, они держались, пока Кристофер пытался спасти как можно больше вервольфов от состояния мучительной беспомощности, а Гильда и Бруни выводили их с ранчо.

Их все-таки окружили, и теперь Крис, Седрик и Ланс стояли спиной друг к другу посреди арены. Ланс опустил арбалет. Его огненные стрелы не причиняли больше вреда, водяная змея герцогини гасила пламя, а стрелять в людей Ланс не мог. Даже когда вспоминал, что они сделали с Шеон и другими, осознавал, какие перед ним мерзавцы. Отнимать жизнь намеренно он не будет.

Рядом с ними встала Бруни. Она сосредоточенно смотрела на врагов, хмурила брови, тонкие ноздри подрагивали. Кристофер даже сейчас успел залюбоваться ею – точными уверенными движениями, золотисто-рыжими косами, длинными ресницами, смягчающими суровый взгляд серо-голубых глаз. В руках у Бруни никакого оружия не было.

– Какие милые детки! – засмеялась Беатрикс. – Кажется, мы сейчас позабавимся на славу.

Аристократы переглядывались, перекидывались шуточками. Седрик попробовал создать провал и поднять в воздух камни, но его просто заблокировали. Противников было много, они были сильны и опытны, исход противостояния казался предрешен.

Кристофер попытался прикрыть собой Бруни, мысленно умоляя Хранительницу о чуде. Он-то знал, никакой защиты королевы не существует, а та, что оберегала его – леди Анна. Но никакого отклика от нее он сейчас не услышал. В него попало плетение, брошенное графиней Раске, из легких будто выбили воздух и он упал, задыхаясь. Значит, защиты больше нет, и запонки Деррил не помогут – увеличение на время физической мощи отозвалось слабостью, у тела, непривычного к таким нагрузкам, больше не осталось сил.

Пока что аристократы не приближались, они играли как кошка с мышью.

Ланс отбросил арбалет – тот распался на части.

– Исповедник, оборотень, юный мечник и… – красавчик Энтони нахмурился, не зная, как назвать Ланса. Было что-то странное и тревожащее в этом худом жилистом парне, не попадающее под привычные определения.

– И тощий растяпа! – засмеялась Беатрикс.

Из ладони маркиза Ропшира выметнулась светящаяся полоса, свилась в хлыст. Удар – и хлыст вырвал меч из рук Седрика.

С руки высокой дамы в канареечно-желтом костюме слетел маленький вихрь, завис на минутку и понесся к Лансу. Еще одно плетение сорвалось с пальцев Энтони, и еще, и еще – Ланс понял, что сейчас упадет как и Кристофер, а потом все они, один за другим проиграют этот бой… Но все же не жалел, что явился сюда.

Сегодняшний день, с той секунды, как он взял на руки раненную Шеон, перевернул все в его жизни. Он больше не будет прятаться и убегать. Есть то, что отличает его от этих красивых и властных, избалованных силой чудовищ.

Он не может изменить то зло, которое уже причинил, не может вернуть жизнь студента, который погиб из-за него. Но он сделал все что мог сегодня, чтобы спасти жизни волков, и если ему суждено с этим умереть – это не самая плохая смерть для него.

Черная дымка заклубилась посреди арены и все брошенные плетения увязли в ней, как мухи в паутине. На желтый песок ступил высокий красивый мужчина. В его резком профиле с орлиным носом, острым подбородком, в тяжелом взгляде черных глаз проглядывало нечто хищное. Высокий лоб говорил о незаурядном уме, линия губ выдавала характер решительный и властный. Густые черные волосы спадали на плечи. Его пальто, напоминающее кроем военный мундир, украшала богатая золотая вышивка, наборной пояс с кожаными ножнами сверкал крупными кристаллами.

За ним следовал Ник Костли, сменивший свои лохмотья на дорогую и вычурную одежду, но будто с чужого плеча. Он держался за спиной своего господина, настороженно зыркал по сторонам, а завидев Кристофера злобно оскалился.

– Я вижу, леди и джентльмены, ваше увеселение в самом разгаре, – сказал господин в черном насмешливо, голос его звучал четко и ясно. – Как жаль, что меня не позвали на вечеринку. Простите, вынужден явиться без приглашения. Разрешите представиться, Мартелл Вельзер, князь Арнский. Однако, что за развлечение – издеваться над беззащитными?

Мартелл обернулся, бросил короткий взгляд на Ланса, Кристофера, Сэдрика и Бруни, застывших за его спиной.

– Мне кажется, интересней будет, если мы уравняем силы.

Князь Арнский взмахнул ладонью и застрявшие в дымке плетения полетели обратно в тех, кто их сотворил. Со звоном треснули кристаллы, погасла рунная вязь. Аристократы лишились своей защиты.

Леди и джентльмены озадаченно переглянулись.

– Что еще за князь, гремлин вас побери? Никогда не слышал ни о каких Арнах, – Энтони отбросил ставший бесполезным перстень, огромный рубин в нем выгорел до пыли.

– Князь из проклятого рода! – засмеялась Беактрис Раске. – Когда это Д'Арны вернули себе утраченный титул? Я думала, вы давно все перемёрли в нищете и безвестности.

– И как видите, ошибались, – холодно ответил Мартелл. По его знаку опустились решетки, так что все они оказались заперты в кругу арены. – Но мы это сейчас исправим. Пришло время для близкого знакомства, господа.

– Пожалуй, я воздержусь от сближения с вами, князь Д'Арн. – герцогиня Ванита д'эль Оргольо щелкнула крышкой золотого хронометра, висевшего у пояса. Ее фигура странно исказилась, сжалась и исчезла.

– Не ожидал подобной прыти, – улыбнулся Мартелл и вскинул вверх руку. Черная дымка куполом накрыла арену. – Было бы обидно, если бы все покинули вечеринку раньше времени, как это сделала ее светлость. Удивительная женщина. Надеюсь, мне еще выпадет возможность продолжить наше знакомство.

Маркиз Ропшир напал на князя быстро и без предупреждения. В его руке возникла шпага, лезвие сверкнуло синей вспышкой, когда Ропшир сделал резкий выпад в сторону Мартелла. Он славился способностью создавать себе оружие и мастерски им владеть, многие считали – маркизу нет в этом равных.

Князь Д'Арн увернулся от укола шпагой, отступил на шаг. Нож с рукоятью в виде головы ворона вылетел из ножен и лег ему в ладонь. Лезвие изменило форму, вытянулось, стало длинным, как у шпаги, а крылья обернулись вокруг ладони подобно гарде.

Сверкающая синими искрами шпага маркиза Ропшира схлестнулась с темным клинком Мартелла, в котором извилистыми разводами переплелись камень и металл. Оба противника двигались с молниеносной быстротой, нанося удар за ударом. Маркиз наступал, оттесняя Мартелла Д'Арна к краю арены, другие аристократы наблюдали за этим, перешептываясь. Вот маркиз нанес резкий удар, князь не успел уклониться и лезвие скользнуло по груди, срезало медальон с шеи, прорезало золотое шитье и оставило длинную рану. Маркиз самодовольно усмехнулся, когда Мартелл зажал левой рукой порез и алые капли упали ему на клинок.

Ропшир отвел руку для удара, на мгновение открылся. Этого мгновения Мартеллу хватило, чтобы приблизиться и вонзить клинок маркизу в грудь. Клинок вдруг сжался, уменьшился до размеров кинжала и впился в плоть человека по самую рукоять. Ропшир выронил шпагу, захрипел, смертельно бледнея. Клинок сверкал, выпивая вместе с кровью маркиза всю его силу, жизнь, его магию. Потом вспорхнул вороном, расправил крылья, и в них сверкнула напоенная кровью сталь, загорелись алым глаза. А тело маркиза, словно пустой стакан, рухнуло на землю. В нем больше не было ни капли жизни.

Хищный ворон сел на руку своему хозяину и Мартелл впитал всей кожей силу, отнятую у Ропшира. Порез от шпаги на груди князя затянулся.

Аристократы, осознав, какая участь их ожидает, напали сразу, не сговариваясь. Несколько мощных плетений полетели в Мателла одновременно. В его руке возник сверкающий синим кнут, как у маркиза совсем недавно, и он хлестнул им, отбивая атаки.

– Он забрал способность Ропшира! – потрясенно воскликнул Энтони, безуспешно атакуя снова. Кристаллы в украшениях пустели один за другим, а искусство мечника было ему совершено незнакомо. Впервые в жизни молодому лорду стало по-настоящему страшно. До сих пор он только упивался тем, как его боятся другие.

– Невозможно, немыслимо! – прошептал постаревший на глазах франт в красной куртке, теперь у него не осталось сил и артефактов, чтобы поддерживать иллюзию молодости.

Юная красота Беатрикс померкла, графиня на поверку оказалась совсем не так юна и хороша собой. Дама в желтом выглядела настоящей каргой, с загнутым носом и костлявыми плечами, на которых ее роскошный костюм болтался как на пугале.

– Добро пожаловать на пир, – сказал Мартелл своему ворону, тот ответил исполненным безумной жажды клекотом и взмыл вверх.

Пространство под черным куполом наполнилось вспышками, яростными криками, предсмертными хрипами и страшным скрежетом, с которым чудовищный ворон хлопал крыльями, обрушиваясь на своих жертв.

В возникшем хаосе Бруни сохранила самообладание.

– К решетке! – прокричала она Лансу и Седрику, помогла подняться Крису. Тот едва стоял на ногах, но с помощью девушки поковылял по залитому кровью почерневшему песку.

Седрик подобрал свой меч и шел сзади, прикрывая спины от случайных или рикошетящих плетений, Ланс подхватил Криса с другой стороны.

– Попробуем поднять решетку! – Бруни указала на стол, с которого Каллиган управлял механикой арены. Стол был совсем близко, Ланс просунул руку между толстыми прутьями, наугад принялся нажимать кнопки и дергать рычаги.

Засвистел ветер в трубах, наметая на арену песок. Кто-то бросил плетение-смерч и поднялась целая песчаная буря. Ланс потянулся как можно дальше, зажмурившись и почти не дыша, песок набился в волосы, царапал кожу, проникал под одежду, казалось весь мир теперь состоит из песка. Сверкнула зеленая вспышка и буря улеглась.

– Скорее, – торопила Бруни, – пока они еще не поняли, что мы делаем.

Ланс дернул какую-то рукоятку. Из столбов по краям арены полилась вода, быстро затапливая площадку.

– Не то, ищи там ряд кнопок, они поднимают решетки, мы так выпускали вольфов, – подсказал Седрик, не поворачивая головы, его меч служил им сейчас единственной защитой.

Но Ланс нажимал все, до чего мог дотянуться в надежде что нужные кнопки найдутся сами.

Ему уже заливало ботинки, когда следующая кнопка открыла в полу люки и вода обрушилась в них. С воплем в открывшийся провал рухнул Энтони, с диким воем провалился в люк и Ник Костли, но сумел зацепиться за край и теперь висел, призывая на помощь господина.

Мартелл выдернул своего помощника сверкающим кнутом, и Костли кулем свалился к ногам господина.

Ворон торжествующе каркнул, взлетая с неподвижного тела своей последней жертвы.

Князь Д'Арн оглядел поле боя, скорее напоминавшее бойню. Знатные лорды, еще утром устроившие охоту на вервольфов, кичившиеся красотой, силой и властью, сами стали добычей, утратили все, что у них было вместе с самой жизнью.

Неизвестный никому из них прежде противник пришел и отнял у них все, а теперь стоял, торжествуя, над их холодеющими телами.

– Господин, господин, – заныл Костли, и когда Мартелл, раздраженно хмурясь, обратил на него внимание, и ткнул пальцем в Кристофера, – можно мне его? Мне была обещана его сила!

Д'Арн кивнул.

– Ты получишь его силу, Граннус. Но сначала…Я заберу другой дар.

Глаза Д'Арна неотрывно смотрели на Ланса, взгляд князя отсвечивал безумием.

– Истинный подарок! Я так долго искал его. Думал, он потерян, и вот ты сам пришел ко мне.

Ланс наугад ткнул куда-то пальцем и решетки поехали вверх. Бруни бросилась вперед, налетела на черную дымку – купол все еще накрывал арену и прорваться через него не получалось. Седрик рубанул дымку мечом, однако меч вяз в ней как в смоле, не в силах разрушить.

Д'Арн медленно двинулся к ним. Ланс смотрел на него, пригнув голову, сжав кулаки. Он на миг зажмурился и увидел свое внутреннее пламя. Теперь Ланс не боялся – он был рад, что огонь живет в нем, и хотел дать ему выход, погрузиться в него без остатка. Легкого толчка хватило, чтобы разбудить пламя, заставить струиться по артериям и венам, а потом – выплеснуться наружу.

Ланс выступил вперед, закрывая собой товарищей, язычки пламени побежали от пальцев к плечам. Он вспыхнул весь целиком, словно факел, и с криком выбросил вперед руку. Пламя било струей, как тогда, в деревне птиц, только свободнее и потому сильнее.

Ланс ударил струей огня в Мартелла, сметая его, сбивая с ног, а потом повел по кругу, взрезая огнем стенку купола.

В этот момент купол прогнулся – кто-то ударил снаружи. Черная дымка дрогнула и опала.

Из тумана проступили силуэты. Рейнджеры верхом на вивернах и рыцари верхом на конях.

Мартелл поднялся на ноги, сбросил дымящееся пальто, засмеялся:

– Бескрылый научился кусаться! Так даже веселее.

За его спиной раскрутилась черная спираль, разрывая пространство, из разрыва показались люди в одинаковой одежде, похожей на военную форму. Штаны и куртки в узорах из листьев и ветвей, ботинки, одинаковые татуировки на бритых макушках и у женщин, и у мужчин. В руках – посохи, увенчанные зелеными кристаллами. Должно быть, те самые радикальные друиды, которых так опасались в Мидлтоне.

Протяжно закричали виверны, бросаясь вперед и взрывая песок когтями, рейнджеры скатывались с их гладких боков и вступали в бой. Рыцари обнажили мечи, те засияли рунной вязью.

Сверкали магические вспышки и лезвия клинков. Друиды были посохами, а кристаллы на концах принимали на себя атакующие плетения и возвращали их обратно рикошетом.

А Мартелл шел к Лансу, не обращая внимания ни на что.

Друиды провалились в разлом, удачно созданный Седриком у них под ногами. Используя длинные посохи, они ловко выбрались из трещины в земле, а корни растений тут же закрыли разлом плотной решеткой. Посохи ударились о длинные мечи рыцарей. Рейнджеры стреляли из арбалетов, виверны топтали врагов мощными лапами, сметали длинными хвостами. Эйвери едва заметно шевелил губами и бритоголовые падали, не добежав до искусника, корчились от боли, словно что-то холодное разливалось по их жилам и сковывало все внутри. Писец Маркус резкими взмахами руки создавал в воздухе сверкающие печати, в них вязли атакующие плетения противников.

Ворон ринулся к Лансу и был отброшен прочь огненной вспышкой. Лансу даже не пришлось направлять ее с помощью руки, он лишь подумал об этом, представил – и в страшную птицу ударило пламя.

С пальцев Мартелла слетела темная спираль, раскручиваясь и увеличиваясь в размерах, но рассыпалась снопом искр, разбилась об огненную стену..

Пламя опало, Ланс не удержался и торжествующе усмехнулся. Д'Арн шевельнул пальцами, сверкнул багровой вспышкой перстень:

– Мальчишка! Не смей смеяться мне в лицо!

Резкий толчок в живот согнул Ланса, следующий силовой удар отбросил на несколько шагов. Юноша едва успел вскочить с земли – острый клюв птицы вонзился в то место, где миг назад была его голова.

Юный оруженосец снова обратился к своему дару терраманта и сделал землю под ногами Мартелла болотной жижей. Д'Арн не увяз, темный туман заклубился под его ногами, создал прочную опору на которой маг легко смог устоять. С рук Мартелла сорвались черные нити, затянулись удавками вокруг шей Седрика и Ланса. Оруженосец задергался, тщетно пытаясь освободится, Ланс почувствовал, как его горло сжалось с невероятной силой. На миг перед глазами снова всплыла та ночь, когда Мартелл Д'Арн, одетый в плащ рыцаря Меча и Розы, уже пытался убить его. Тогда клинок вонзилсяв грудь, но вспышка пламени вырвалась наружу и спасла от неминуемой гибели.

Уже задыхаясь, он направил в Д'Арна струю огня. Мартелл отступил, давление ослабло. Ланс, кашляя, рухнул на землю.

Д 'Арн содрал с себя горящую одежду, обнажив жилистый бледный торс. Сэр Ранкор, широким взмахом меча отбросив наседавших на него друидов, бросил в князя плетение, развернувшееся в воздухе как большая сеть, Маркус послал в эту сеть начерченную тут же руну и она спеленала Мартелла светящимся коконом.

Ник Костли испуганно заскулил, он ползал возле неподвижного обгоревшего тела своего господина. Ворон спикировал, накрывая их обоих огромными крыльями, сверкнула алая вспышка и все трое исчезли.