Охотник за воспоминаниями

ГЛАВА 17. Дорога Луны

Лишившись своего предводителя, бритоголовые друиды потеряли напор, стали отступать, а потом и вовсе разбежались, только напоследок швырнули в дом Каллигана семена ядовитого плюща. Те проросли мгновенно, гибкими лианами опутали все строение, полностью скрыли под массой темно-зеленых листьев.

– Нужно уходить, – предупредил Ральф, хмурясь. Во время сражения он так и не выпустил изо рта свою трубку, хотя и потухшую. – Сейчас этот плющ дальше полезет, мы границы ему очертим, но внутри все зарастет, да оно и к лучшему, такую мерзость, что тут Каллиган развел, надо навсегда изничтожить.

Искусник Эйвери вместе с рейнджером Джонси быстро плели энергетическую сетку, чтобы закрыть территорию ранчо, а Маркус закреплял ее печатями.

– У нас нет коня для тебя, Седрик, – сказал сэр Ранкор, сурово оглядывая своего оруженосца.

Седрик виновато понурился, провел ладонью по лицу, пытаясь стереть копоть и грязь. Куртка и штаны у него измазались и изорвались, но меч парень не выпускал из рук. Рыцарь протянул Седрику подвеску – бронзовую розу на витом шнурке.

- Переместитель на двоих, возьми с собой кого-нибудь, и к нашему приезду будь добр выглядеть как полагается.

Оруженосец просиял:

– Спасибо, сэр Ранкор, я…

– Ты похож на пигбоя, а не на рыцаря, но… Но ты держался молодцом, Седрик.

Ранкор похлопал юношу по плечу и отошел к Эйвери.

Не веря своим ушам, Седрик с растерянной улыбкой смотрел вслед своему наставнику.

Сэр Даррис и Эндрис уже проверили ранчо – всех вольфов, которые нуждались в помощи, переправили к целителям, а тела погибших забрали их соплеменники.

Красавчика Энтони хотели извлечь из люка, куда он провалился, но тот, как только понял, что черного купола больше нет, задействовал собственный Переместитель и сбежал.

Седрик нашелКристофера за оградой ранчо, плющ стремительно разрастался, поглощая уже и клетки, где раньше держали собак, а потом оборотней.

Кристофер еле держался на ногах и выглядел еще более потрепаннным, чем оруженосец. От рубашки остались одни манжеты, грудь и спину прикрывали остатки сюртука, больше напоминавшего теперь жилет, штаны разошлись по швам.

– Теперь надо запасаться одеждой на три размера больше, прежде чем пускать в ход эти запонки, – пожаловался исповедник, удрученно рассматривая свой безнадежно испорченный костюм.

– Лучше сразу раздевайся, – с улыбкой посоветовала подошедшая Бруни и протянула ему флягу. – Выпей, у тебя истощение, это с непривычки. Нужно тренировать выносливость и силу, тогда не будет такого отката.

Крис смутился, а про себя решил незамедлительно последовать совету и начать тренировки завтра же.

Напиток оказался вкусным, терпким, он узнал ягодный привкус – такой был у воды в кувшине в его спальне в ту ночь… От этого воспоминания исповедника бросило в жар.

Седрик тоже выразил желание утолить жажду, но оказалось – Крис ничего не оставил. Он чувствовал, как силы возвращаются к нему. Кажется, питье оборотней действовало очень быстро, а может, все дело было в том, что рядом была эта девушка.

– Я хотела сказать… – Бруни отыскала взглядом и Ланса, тот сидел рядом на земле с отрешенным видом и смотрел в небо, – то, что вы сделали сегодня… Вы были очень смелыми, и сражались за волков. Спасли столько жизней, а те кто погиб, теперь смогут уйти по Лунной Дороге без помех. Вы все желанные гости Лунного клана.

Девушка торжественно прижала к сердцу раскрытую ладонь и склонила голову в знак глубокой благодарности.

Седрик с очень серьезным видом ответил ей тем же, Ланс неуклюже поднялся и тоже приложил руку к груди, и вслед за ними Крис повторил этот жест, вложив в него еще и то, о чем не посмел бы сказать вслух.

– А мобиль мэра Харриота? – спохватился Кристофер. – Как быть с ним? Нужно вернуть его владельцу, мы же позаимствовали на время. Боюсь, господин Харриот будет очень рассержен…

– Придется Гордону себе новый мобиль покупать, – ответил Ральф и ткнул пальцем в покореженный мобиль, который на глазах затягивали зеленые нити плюща.

– Что же делать?

– А нам и не надо ничего делать, – подал голос Ланс, – Кто угнал мобиль? Разве это был ты или я? Или он? – Сварт кивнул на Седрика.

– А кто? – не понял Кристофер.

– Граф Раске! – обрадовался Седрик. – Раске со своими подручными! Нас и искать никто не станет.

Кристофер с облегчением рассмеялся. А ведь правда! Даже Беатрикс не сразу раскусила обман, вряд ли те, кто мог видеть его в Мидлтоне усомнятся – мобиль мэра позаимствовал Раске!

– Готово! – объявил Эйвери.

Кристофер присмотрелся – ранчо накрыла плотная паутина энергетических нитей, скрепленная в узловых точках печатями Маркуса. Писец оглядел результаты своей работы и довольно кивнул:

– Теперь можно бы и закусить.

– Встретимся у мадам Пеппер, – предложил Ральф. – И закусим, и поговорим.

Это предложение устроило всех.

Рыцари уселись на коней и направились обратно в город.

Рейнджеры вернулись к своим вивернам. Крис с чувством легкой зависти смотрел, как Ральф кормит сахаром Миража, ласково треплет по шее, а тот кладет ему голову на плечо. А что если позвать своего Пепла? Услышит ли его серая виверна?

Но звать не пришлось. Над ранчо пронеслась быстрая тень и, с радостным свистом заложив крутой вираж над самыми головами, опустилась рядом с Кристофером, сложила перепончатые крылья и горделиво выгнула шею.

– Пепел! – обрадовался Крис, молодой ящер радостно заклекотал в ответ.

– Вот так красавец! – восхитилась Бруни, глядя как сверкает чешуя виверны, как Пепел жмурит большие желтые глаза, когда Крис почесывает ему подбородок.

– Что скажешь, Пепел, доставим леди Бруни к ее дому? – спросил Крис своего крылатого друга.

Тот покосился на девушку и расправил крылья.

Упрашивать Бруни было не нужно. Она заглянула в глаза ящеру, погладила чешуйчатый нос и легко взобралась на спину виверны, удобно устроилась между крыльями. Крис шепнул Пеплу:

– Мы должны произвести впечатление на девушку, понял?

Пепел потерся о щеку исповедника и нетерпеливо переступил когтистыми лапами.

Ланс обреченно вздохнул:

– Счастливчик этот Пастор. А мне придется пешком опять… все леса за последние дни исходил, от одного вида деревьев уже тошнит! Как тянет в город, в тихое местечко с горячим обедом и крепкими каменными стенами – сил нет!

Седрик засмеялся:

– Так это и я бы не против! Маркус про него и говорил, "У мадам Пеппер" называется!

- Может, к утру и доберемся, – пессимистично преувеличил расстояние до Мидлтона Ланс.

– Думаю, к тому моменту, как исповедник долетит до города, мы уже расправимся с первым блюдом и перейдем ко второму, – Седрик показал розу, врученную ему сэром Ранкором. – У меня Переместитель на двоих. Хватайся.

Ланс не стал медлить, ухватил Седрика за рукав и оба юноши исчезли с легким хлопком.

Пепел подождал, пока Крис уселся позади Бруни, подпрыгнул и взлетел рывком. Бруни отбросило назад, Крис крепко прижал девушку к груди, ветер бил в лицо, под ними пролетали верхушки деревьев, потом расчерченные квадратами поля. Бруни раскинула руки и радостно смеялась, ее волосы касались щеки Криса, Пепел выгибал шею, оглядывался на них и резко уходил вниз, а потом снова взмывал вверх, так что сердце то проваливалось куда-то в живот, то подскакивало к самому горлу.

– Это как на самых высоких качелях! – восторженно прокричала Бруни.

Кристофер мог бы поклясться, что никогда еще не был так счастлив. Он чувствовал веселое озорное настроение Пепла, его дружелюбие и доверие. В объятиях у него была самая красивая девушка на свете. Если бы еще она согласилась стать ЕГО девушкой!

Бруни повернула голову и взглянула прямо ему в глаза. От этого взгляда у Кристофера сбилось дыхание.

– Помнится, на маскараде небесный воин подарил перо из крыла, – сказала она.

– И прекрасная незнакомка пообещала поцелуй…

– Если ее мечта исполнится.

Она больше не улыбалась. Бруни подняла к нему лицо, в ее глазах он прочел ожидание и не смог больше ждать – склонился к ней, еще крепче прижимая к себе. Она прерывисто вздохнула, ее губы раскрылись и ответили на поцелуй…

Пепел летел над лесом, но для Кристофера в этот миг не существовало ничего – ни опасной высоты, ни скорости невероятного полета. Были только теплые губы Бруни, вкус лесных ягод и осознание неотвратимости судьбы…

Кровавое пятно рассвета расползлось по небу, сменилось серым пасмурным предзимним днем. Уцелевшие волки, которым удалось уйти от охотников, толпились у хижины вожака в смятении. Кто-то предлагал вернуться и отомстить за своих. Другие возражали – надо выполнить приказ Ларка и оставаться здесь, охраняя детей.

– А если они найдут нас? Если придут сюда? Нужно укрыться!

– Где укрыться? Какое место в лесах может быть безопаснее дома?

Гомон перекрыл низкий раскатистый рык, в круг выпрыгнул крупный темно-серый волк. Коснувшись лапами земли, он обернулся, расправил широкие плечи, гордо демонстрируя татуировку на груди.

– Стая потеряла вожака, – проговорил Гэрни вызывающе громко. – Нам нужен новый вожак. По закону стаи им должен стать я, как лучший воин и как жених старшей дочери Ларка Черного Волка. Если кто-то хочет оспорить это право в поединке – я готов принять бой!

Волки притихли. Если бы не охота, может, и нашлись бы желающие побороться за право вести стаю, но события минувшего утра еще терзали их души. Никто не решился спорить и Гэрни продолжил:

– Мы никогда больше не увидим семью Ларка, как и многих других достойных охотников. Это – невосполнимая потеря для Лунного клана. Сегодняшняя ночь показала, насколько мы уязвимы. Мы считали себя сильными и могущественными, но мы потеряли лучших из нас всего за один час.

Волки, не любившие долгих разговоров, с явным неудовольствием слушали Гэрни. А тот напористо продолжал:

– Нам нужен покровитель. Сильный и могущественный, которому мы будем служить в обмен на защиту. Он позаботится о безопасности наших детей.

– А ты нам тогда на кой? – подал голос худой седобородый Фроуд, по старости лет не принимавший участия в охоте. – Стаю Вожак должен защищать.

– Ларк думал так же, и где он теперь? – сказал Гэрни. – Я не повторю его ошибок. А сейчас держитесь вместе. Мы должны приглядывать друг за другом, пока не явится наш покровитель.

– И откуда же он возьмется? – скептически поинтересовался Фроуд.

– Это – моя забота, – Гэрни отвернулся от старика.

Волки недовольно перешептывались, поглядывая на нового "вожака". Сиг прижимала к груди заснувшего Давена. Зигвард, ее брат, не вернулся. Значит ли это, что он мертв? Сердце ее болезненно сжалось, слезы выступили на глазах.

И как такое сообщить его жене? Сиг не могла забыть, как Зигвард принес весть о гибели ее мужа в стычке с браконьерами. Она осталась с маленьким сыном на руках. Но у нее всегда была большая семья – стая, которая никогда не оставляла их. А Эви? Одна, да еще и с тремя сыновьями. Ее участь будет тяжела. Что ждет маленького Давена? Будет ли он расти с матерью вдалеке от Лунного клана?

Сиг хмуро смотрела на Гэрни. Она была уверена, что за этой охотой на волков стоят те же мерзавцы, что пытались похитить ее сына.

Рядом стояла, кусая губы, молодая мать Ингве, чей муж тоже не вернулся с охоты, и седая Лар, потерявшая сына. Слова Гэрни не убедили их. Если эти негодяи только попробуют сунуться к холмам, они узнают что такое гнев волчиц.

Гэрни мысли женщин из клана не волновали, он ждал вестей от господина.

Скоро господин закончит свои дела с людьми, явится и расскажет Гэрни, что делать дальше. Этот человек обещает куда больше, чем может дать ему стая, чем мог дать вожак Ларк. Так что Гэрни послужит ему, пока тот будет щедр.

Рожденный человеком свободного сословия, лишенный магического дара, Гэрни рос хилым мальчишкой, был обречен прозябать в нищете и безвестности и неистово ненавидел тех, кому судьба дала больше шансов. Гэрни всегда жаждал большего. Еще в детстве он выбирал друзей из детей вольфов. И однажды такая дружба сыграла ему на руку, когда друзья попросили вождя Ларка разрешить ему пройти испытания, чтобы войти в стаю.

И вот теперь, после всего, что он вытерпел и перенес, после всех стараний, после долгих лет притворства, он наконец получил настоящую власть.

Он скоро понял, что ни Гильда, ни Ларк не подпустили бы его к настоящей власти. Он прекрасно знал, что Гильда ценила его лишь как воина, ей было интересно с ним, но любви в ее глазах он никогда не видел и сознавал, что она вполне может и переменить свой выбор. Так что когда ему предложили помощь в устранении Ларка и его семьи, Гэрни согласился. Ему не было жаль волков, которых он привел в засаду, ловко разыграв неудачное нападение и направив оленя к полям, а за ним и всю стаю. Он никогда не чувствовал родства или братства ни со стаей, ни с кем в этом мире. Есть только он один. Волк-одиночка. И он выгрызет у судьбы все, что можно, неважно, кем придется пожертвовать.

Гэрни без стеснения вошел в опустевшее жилище вождя, налил себе крепкого вина из бочки, открыл сундуки с одеждой. Выбрал лучшую рубаху – плевать, что велика, поясом стянет. Взял отороченный мехом плащ. Нашел шитые золотом ножны Шеон, забрал их. Топор Гильды повертел в руках и бросил в огонь. Ее больше нет, и пусть не останется ничего, что напоминает о ней.

Снаружи послышался шум и крики. Гэрни вышел из хижины, остановился на пороге и побледнел: плененные волки возвращались домой!

Те, кто мог идти, тащили раненых. Волчицы бросились к своим, Ингве обняла мужа, Лар повела сына в дом, чтобы напоить целебным отваром. Зигвард принял из рук сестры малыша Давена, поцеловал маленькую головку.

А Гэрни со страхом вглядывался в лица, боясь отыскать Ларка, и страх его сбылся. Ларк шел, прихрамывая, опираясь на руку старшей дочери. Он остановился в нескольких шагах от Гэрни и прорычал:

– Уже и рубаху мою забрал. Только велика тебе моя одежда. Не по плечу.

Они прошли мимо него в дом. Гильда одарила Гэрни таким взглядом, от которого у него внутри все съежилось. Девушка остановилась. Бросила взгляд на догорающее древко и раскаленное лезвие своего топора в печи и захлопнула перед Гэрни дверь.

Гэрни хотел бежать, но понял – некуда. Господин поддержит его, только если он будет полезен. В конце концов, он – законный вожак стаи теперь, убеждал себя Гэрни. А Ларк ранен и слаб, легко справиться со старым волком, если тот вздумает с ним спорить. К тому же стая признала нового вожака – никто не высказался против.

Дверь дома Ларка резко распахнулась. На пороге стояла Гильда, и по виду ее было понятно – она готовилась к важному событию. В белые косы девушка вплела кожаные ремни с металлическими бусинами, на лице – синяя полоса, словно маска от скул до бровей. Гэрни вспомнил, у волков синий – цвет мести. Кожаная безрукавка надета поверх лучшей синей рубахи, на бедрах – пояс с узорными медными накладками, светлые льняные штаны заправлены в высокие сапоги. Вместо утраченного топора – крылатое копье с толстым ясеневым древком, с которым еще ее дед ходил на охоту. На поясе в ножнах с узорными накладками – боевой нож, почти в локоть длиной.

Она стояла решительная, величественная и грозная, а Гэрни разрывался от противоречивых чувств. Он боялся Гильду и ненавидел за то, что она стояла на его пути.

Но в этот момент он испытывал гордость за то, что был женихом такой девушки.

– Гэрни, Тёмный Волк, – произнесла она грозно. – Ты – трус и предатель, прими бой или умри, как дрожащий пес.

Волки собрались вокруг и смотрели, молча ожидая что будет. Гэрни понимал – сбежать ему не дадут. С одной стороны он испытал облегчение – не сам Ларк вышел сражаться с ним, с другой знал – Гильда прекрасный боец и будь при ней топор, он бы нашел повод отказаться от поединка. Но сейчас у него есть законная возможность избавится от проблемы и подтвердить свой статус нового вождя.

Поэтому Гэрни ухмыльнулся, вынул из ножен прямой широкий меч, широким жестом отбросил ножны прочь и велел подать щит.

Кто-то из волков подал ему щит, другие принесли ореховые прутья, чтобы огородить место для боя – круг в пятнадцать шагов. Если один из участников поединка захочет пощады, он должен выйти за ограждение и другой не станет его добивать.

– Да свершится божественный суд и пребудет с нами воля Воителя, – провозгласил седой Фроуд.

Гильда и Гэрни встали напротив и одновременно вошли в круг.

Не теряя времени впустую, Гильда попыталась проткнуть его копьем. Гэрни закрылся щитом так, что наконечник копья соскользнул в сторону и, стремительно рванулся вперед, рассчитывая разрубить девушку одним ударом.

Гильда прикрыла голову древком копья от удара, развернулась и снова оказалась лицом к проскочившему мимо нее Гэрни. Перехватила копье поудобнее, нанесла новый удар, но копье опять соскользнуло со щита.

На этот раз Гэрни, наученный опытом, не стал ломиться вперед, а просто ударил в шею. Гильда резко присела, развернувшись, и древком подсекла ноги Гэрни.

Гэрни упал, выронил щит, копье Гильды воткнулось в то место, где он только что лежал. Гэрни навалился на копье всем весом, выбил его из рук девушки.

Гильда отскочила назад, выхватила боевой нож, а Гэрни уже стоял на ногах с мечом в руке. Волчица с яростным криком бросилась к нему, не добежав двух шагов резко подпрыгнула вверх, пропуская нижний удар меча. А как только ноги коснулись земли, присела, и удар в голову, которым хотел достать ее Гэрни, не достиг цели. Молниеносным движением ножа она подрезала жилы под коленями противника и он с диким воплем рухнул на землю.

Гэрни попытался ползти к ореховым прутьям, надеясь, что Гильда последует обычаю и пощадит противника, покинувшего площадку, и даже бросил меч, рассчитывая на милосердие к безоружным. Гильда подняла его меч и пнула, заставляя перевернуться на спину.

– Смерть предателю, – произнесла она, глядя ему в глаза и резким ударом разрубила его шею. Гордо выпрямилась, отступила от тела Гэрни. – Даже меч отказывается служить тому, кто отрекся от своего рода и своей стаи. Воля Арея свершилась. Предатель мертв и не будет ему покоя после смерти, не будет Лунного Пути.

Одобрительный шум пронесся среди вервольфов.

– Решайте, кто будет вас вести теперь, – Гильда обвела взглядом притихших волков. – Есть еще желающие оспорить это право?

– Наш вождь – Ларк Черный Волк, – выступил вперед Фроуд.

Клан поддержал эти слова одобрительными возгласами.

В тишине Ларк вышел к своим волкам, его встретили, почтительно опускаясь на колено и склоняя головы.

– Это день скорби для Лунного клана, – заговорил Черный Волк, оглядывая своих соплеменников. Его сердце горестно сжималось, когда он видел как поредели их ряды. – Но мы отомстим, пусть даже наша месть свершится не сразу. Сегодня мы получили подлый удар в спину, однако боги справедливы и предатель не смог воспользоваться плодами своего предательства. Мы будем просить нашу Мать, Серебряную Волчицу, принять тех, чей земной путь прервался сегодня, как своих детей и даровать им вечную охоту. Пусть все соберутся у озера после восхода луны.

В полном молчании разошлись вервольфы. И только тело Гэрни осталось лежать на мокрой земле в луже крови, будто земля Лунного клана не принимала кровь предателя.

После полудня горестный плач раздался в поселении оборотней – рейнджеры доставили тела тех, кто умер от ран и отравляющего серебра. С наступлением ночи их отнесли на берег реки, как и тело предателя Гэрни. Луна с откушенным краем смотрела с неба, словно и она лишилась части себя с минувшей ночи.

Вернулись из города Бруни и Шеон.

Они стояли вместе с остальными волками и пели грустную и тягучую песнь прощания, призывая Серебряную Волчицу забрать своих сыновей в края вечной охоты. Лунная дорожка дрожала на волнах, длинный луч медленно протянулся над берегом. Серебряная Волчица медленно спускалась к своим детям. Волки ощущали ее присутствие всем своим естеством. Радость от встречи с матерью смешивалась с трепетом и страхом, ведь ее дыхание – это дыхание Смерти.

Волчица замерла над берегом, из-за ее спины выступили два силуэта. Вот они стали приближаться и сошли на берег, Зигвард закричал не веря, что видит своих сыновей и бросился обнимать их. Это были они, его мальчики! Только они уже не были прежними. В них чувствовалось благословение Серебряной Волчицы. Их волосы словно присыпало серебром, а в глазах поселилась бездонная глубина ночного неба.

Санта Муэртэ приняла материнскую жертву и наградила ту, что воззвала к ней в миг отчаяния.

Из лунного света выступила прозрачная фигура Эвиты. Она улыбнулась безмятежной улыбкой, обняла сыновей, поцеловала Зигварда на прощание и растаяла. Значит, она тоже прошла по Лунному Пути и будет ждать Зигварда, когда придет его черед. Смерть не разлучила их навечно, лишь отсрочила встречу.

Зигвард опустился на колени, благодаря Мать-Волчицу, слезы струились по его щекам.

Лунное сияние коснулось мертвых оборотней, они открыли глаза и поднялись, неотрывно глядя на Серебряную Волчицу.

– В добрый путь, Рафен, Седой Волк, – пропели женщины. – Ты был смел и силен, удачлив в охоте. Лунный Путь ждет тебя.

Луч спустился к ногам седого волка и он стал подниматься, уходя по лунной дороге, пока не исчез в белом сиянии.

Также было и с остальными. Оборотни воспевали доблести и добродетели павших, Серебряная Волчица забирала их к себе. Наконец, подошла очередь Гэрни.

– Гэрни Тёмный Волк, ты был трусом и предателем, – произнесла Гильда.

– Ты забыл свои клятвы и хотел погубить свою стаю, – продолжила Бруни.

– Из-за тебя мертвы наши братья. Ты недостоин Лунного Пути, – завершила Шеон.

Серебряная Волчица молча смотрела на волка, застывшего у кромки воды. Затем медленно развернулась и исчезла в белом сиянии. Луч растаял, а вместе с ним растаял и Гэрни. От него остался только прозрачный дымок, который беспокойно заметался над водой.

Ларк обернулся волком и принес в зубах придушенного хорька. Бросил его на берегу, зарычал повелительно, тогда дымок опустился вниз, влился в маленькое тело. Прошла минута, зверек вскочил, затравленно взглянул на волков и юркнул в камыши.

Теперь душа Гэрни не попадет ни в Эдем к крылатым, ни в Инферно, к рогатым. И Лунный Путь для нее закрыт. Так и будет Гэрни бегать хорьком, пока не сдохнет, а после станет белкой, а после – каким-нибудь сусликом. И только чудо могло бы помочь ему вырваться из этого бесконечного круга. Нет прощения предателям.