Око богов Cевера

Глава 15 Храм Танцующих

Носорог бежал по снежной целине, дороги не было, солнце касалось линии горизонта. Ворчун заволновался, солнце должно быть на западе, светить в лицо. А он его не видел.

— Седой ты стороны света попутал? Нам на северо запад, обоз перехватить, а ты на восток бежишь? — крикнул он.

— Моё стадо кочует недалеко, по проведаю их и на север к Цитадели побежим. Любимую хочу увидеть. Ты не против? Это быстро. — носорог веселился.

— Я буду сидеть и сверху смотреть как ты миловаться будешь? — теперь пришла очередь человека веселится.

— Вытряхну тебя, где ни будь в кустах! — Седой не унимался.

— Ну, спасибо друг! Больного в кусты бросишь. Я только-только после операции! — посмеивался человек.

Он чувствовал себя здоровым и готовым к приключениям, до Цитадели осталось рукой подать.

Равнина закончилась и в ранних сумерках носорог бежал в лесу. Лес на севере редкий, носорогу просторно бежать. Человек привык к этому живому танку, чувствовал себя в безопасности. Смотрел на появившиеся звёзды. Они мерцали как разноцветные драгоценности, явный признак что погода изменится. На востоке поднималась огромная оранжевая луна. Красиво, оценил он. Всё спешишь, на луну некогда посмотреть. И тут он заволновался. Шаман мог его загипнотизировать и убрать боль. Пришла мысль что сейчас его скрутит боль. Потрогал правое подреберье, нет, не болит. Сам себя накручиваю, придумываю болезнь, надеюсь дед не шарлатан, подумал он. И тут они выскочили на опушку леса. Впереди простиралась снежная пустыня, залитая оранжевым светом луны.

— Хочу показать тебе одно чудо. Ачи его боятся. Надеюсь ты не испугаешься. Готов? — носорог слегка посмеивался.

— Всегда готов! Убежать успеем? — насторожился человек.

— Постоим минут тридцать. Луна должна стать белой, когда оторвётся от горизонта. До моего стада рукой подать. Мы с любимой сюда часто приходили. — носорог разрыл снег, начал жевать пласт замёрзшей травы.

Пар от дыхания поднимался облаком от носорога в ночное небо.

Не теряя времени Ворчун слегка подкрепился мясом и горячим чаем, ел не много, боялся что боль опять вернётся. Луна поднималась всё выше и выше. Стало светло как днём. Далеко видно в заснеженной тундре при свете огромной луны. Бескрайняя снежная пустыня отражала свет ночного светила. Солнце мёртвых вспомнил он, где-то читал такое выражение. Снег похрустывал под ногами носорога, мороз усиливался. Ворчун закутался в шкуры и наслаждался ночным пейзажем, покоем после тряского бега.

— Сейчас начнётся. Не пугайся. Смотри! — перебил его умиротворение носорог.

Он напомнил о себе, перестав жевать и замер как белая статуя в белом безмолвии. Луна и мороз. Снег, бескрайняя даль и тишина. Послышалось тихое пение женских голосов. Ворчун присмотрелся к опушке, где там люди? В лунном свете появились медленно идущие фигуры. Вот они встали в широкий круг на опушке и стали медленно танцевать. Прозрачные призраки. Девушки в коротких туниках, волосы собраны в пучок на голове. Они были похожи на древнегреческих танцовщиц. Тихое пение, тихая музыка дополняла это действие. Снег на опушки остался не тронутым, девушки скользили по воздуху в танце. Танец завораживал, манил, поднимал воспоминания юности, первой любви. Душа тихо плакала о первой любимой девушке. Молодых родителях и друзьях уже ушедших на небо. Ворчун смахнул слезы в уголках глаз. Это было не стыдно, душа очищалась. Он оглянулся вокруг, ну да никто не видит его сентиментальности. Вспомнилось детство. Новый год и мама сшила мешочки для подарков, отец хорошо рисовавший раскрасил их. Сёстрам зайка и медвежонок. Ему мешочек украсил дирижаблем, с него спускался по верёвочной лестнице дед Мороз с подарками. Слёзы текли по щекам и замерзали в небольшой бородке, что он отпустил в своих странствиях по северу. Стало легко и грустно. Сердце защемило. Вспомнил покинутую маму. Как она там без него? Нужно ехать домой.

— Храм Танцующих. Так с древности мы называем это место. Приходим сюда очистить мысли и душу. В полную луну танцуют эти девушки призраки. Старики рассказывали, что ещё две тысячи лет назад здесь стоял каменный храм. Белый, резной камень. И танцующие были здесь всегда. Это осталось от Древних. И где-то здесь есть вход в подземную часть храма. Только летом его можно найти. Сам понимаешь, мы туда не можем спустится, ачи боятся. Вот и неизвестно, что там. Пока они танцуют, никто не сможет на тебя напасть или сделать тебе зло. Да они призраки, но не опасны. Они защищают это место. Пока полная луна. Здесь я сделал признание своей снежной красавице! — Седой замолчал, погрузившись в воспоминания.

— Мы здесь не одни. — тихо шепнул Ворчун.

В шагах ста от них сидела семья, медведица и два медвежонка. Они смотрели на танцующих, шалуны медвежата сидели тихо, заворожённо смотрели. Рядом, на ветке дерева замерла белая сова.

— Это место для всех. Животные, люди, мы носороги, всех примут танцующие. Всем душу облегчат. — откликнулся носорог.

Танцующие то убыстрял танец, то он становился медленным. И тихая щемящая музыка, берущая за душу.

— Говоришь, подземелье есть. Что там? Знания Древних. Пыль и пустота. Или что-то значимое. Артефакты? — стерев варежкой льдинки слёз, Ворчун вернулся в действительность.

— Жаль я уезжаю. До лета дотянуть и сюда бы, на раскопки. А? Ты, не против? — человек задумался.

— Я тебе память сотру. Вот сейчас поедем к моим родичам и по пути сотру. — серьёзно сказал носорог.

— Как сотрёшь? Ты мне друг или так, вышел погулять? Как ты другу память сотрёшь? Это вмешательство в мою психику. А вдруг я дурачком останусь. Ты об этом подумал? — человек заволновался.

— Ну не целиком сотру, о храме Танцующих. Всё что ты накопил тяжким трудом, всё тебе останется. — носорог смеялся.

— Я тебе как другу самое ценно что есть у моего рода показал, а ты копать вздумал. Подземелье искать. — Седой стал серьёзным.

— Да ты прав. С другой стороны это место Древних. А давай Око пробудем и им покажем? Может они узнают свой храм? Возможно это кто-то другой выходит на связь? — человек не унимался.

— Мысль насчёт Ока, может попробуем? — Седой задумался.

— Я сейчас. Сейчас. — обрадовался человек.

Ворчун повернулся, стал вытаскивать из-за спины мешок с кубом. Он уже развязал шнурок и запустив руку нащупал куб, когда обстоятельства изменились.

Белое безмолвие сотряс трубный клич. По редкому лесу промчался гул далёкой битвы. Яростные выкрики людей идущих в последнюю атаку. Стоны умирающих. Торжествующий крик победителей, звон мечей и смертоносное пение стрел.

— Ты слышишь? Или у меня слуховые галлюцинации? Это мамонт трубил? — заёрзал человек в люльке.

— Впервые слышу крик Белого мамонта. Они почти все погибли в древности в великую битву на Безымянных островах. Так наши старики рассказывали. — носорог насторожился, переступил с ноги на ногу.

В лесу послышался гул и топот, кто-то пробирался к поляне огромный и тяжёлый. Медведица рыкнула своим медвежатам и семья мгновенно скрылась в лесу. Гул и топот приближался. Совсем рядом с ними показались огромные призрачные фигуры мамонтов. И на поляну медленно выступило трое Белых мамонтов.

— Ух. Призраки. Я уже думал настоящие. — облегчённо выдохнул Ворчун.

Три огромных призрака. Белые Мамонты древности, такие же дети севера как и носороги. Двое с боков поддерживали идущего третьего. Третий призрак был окровавлен, ранен и шатался. Выйдя на поляну он поднял хобот и вновь затрубил. Это был привет из седой древности, в его кличе была боль за погибших друзей и не сломленный дух воина. Белая шерсть на мамонтах развевалась от ветра. Человек огляделся, на поляне тишина ни дуновения ветерка. Танцовщицы разомкнули круг и мамонты вошли в центр. Танец продолжался. Раненный мамонт упал на колени, друзья аккуратно пытались приподнять его своими огромными бивнями. Происходящее завораживало своей древностью, взаимопомощью друзей раненного мамонта.

— Это картинки из древности. Я такое впервые вижу. — ошалело бормотал носорог.

— Они приходили сюда лечиться. Так? — тихо шептал Ворчун.

— Получается так. — ответил носорог.

— Ты присмотрись или мне мерещиться. Колонны вокруг поляны проявляются? — удивился человек.

Огромный круг призрачных, каменных колонн вырос вокруг поляны. Носорог и человек оказались внутри этого круга.

— Какой же размер был у храма, когда он был целым? — шептал человек.

Колонны были выше в два раза местных деревьев. От танцовщиц отделилась девушка, она подошла к раненному зверю не касаясь снега ногами.

— Лечить будет? — спросил носорог.

— Если они призраки, почему кровь на мамонте кажется красной? — сказал встречный вопрос человек.

— Я тоже вижу кровь но мне она не кажется красной. Так, тёмные пятна. Это особенности психики человека я думаю. — размышлял Седой.

Танцовщица опёрлась левой рукой на его окровавленный бивень, правую положила на огромный лохматый лоб. Мягкое пение изменилось на что-то колыбельное. И тут появились новые участники.

Со стороны откуда пришли мамонты, появились быстро бегущие призраки воинов. Закованные в блистающую броню, шлемы с гребнями, длинные мечи и копья. Десяток врагов приближались к колоннам.

— Похожие на древних греков. Броня другая, всё тело в броне. Щиты треугольные. У греков были круглые щиты. Шлем с забралом. Не представляю из какой исторической эпохи они. — в человеке проснулся учитель истории.

— Атланты. Так наши старики описывали в преданиях врага пришедшего в древности на наш север. Была большая битва на Безымянных островах. Народ ездивший на волках проиграл и был уничтожен. Мамонты бились в той последней битве и тоже проиграли. Носороги в этой битве не участвовали. Это произошло после того как Древние ушли. — сосредоточенно вспоминал носорог.

— Народ на волках? Это не те самые что сейчас приходят с Безымянных островов, через северное сияние? — задумался человек.

— В наших преданиях говориться что они погибли все и мамонты вместе с ними. — ответил носорог.

— Темны пути истории. Тем более об этих событиях не сохранились письменных источников. Про Атлантиду писал Платон, сам пользовавшийся древними рукописями. Возможно он придумал остров мечты. — размышлял человек.

Атланты замерли у колонн, они пытались пройти в круг храма, их что-то не пускало. Два здоровых мамонта развернулись, встали так что бы прикрыть раненного друга. Наклонив лобастые головы, они угрожали атлантам бивнями с тёмными потёками крови. Картинка задрожала как марево над раскалённым асфальтом. Рядом с мамонтами появились стражи Горы, десяток бойцов замер опустив по два меча к полу храма. Атланты отшатнулись. Один из них вышел вперёд, вытянув вперёд руку что-то говорил. Стражи сделали шаг вперёд, ещё шаг. Атланты сомкнули щиты и встали ровной стеной выставив вперёд копья. Стражи побежали, враги сошлись, молниеносная рубка и два живых атланта убежали в лес.

— Стражи призраки изрубили могущественных атлантов. — носорог вздохнул.

Раненый мамонт встал с колен помахал лохматой головой.

— Уходят. Танцовщицы вылечили их. Сколько тысячелетий прошло после этого маленького события? — Ворчун был возбуждён.

Летопись далёкой истории вёл храм Танцующих. Это был не конец. Картинка с уходящими в тундру мамонтами задрожала вновь. Мимо колон в круг вошли люди и волк. Пятеро воинов, четверо несли самодельные носилки из палок и шкур, в носилках лежал человек. Волк, огромный волк шёл следом. Носилки опустили в центре храма. Две танцовщицы подошли и опустились на колени рядом с лежащим человеком. Минут пять ничего не происходило. Вот девушки встали и вернулись в хоровод танцующих подруг. Один из мужчин опустился на колени рядом с лежавшим, поцеловал его в лоб и встал. Воины вновь подняли носилки на плечи и ушли из храма в тундру. Огромный волк тихо шёл рядом. Их призрачные тела ещё долго были видны в лунном свете.

— Не всех они могли излечить, этому воину уже никто не может помочь. — задумчиво сказал Ворчун.

— Никогда такого не было! Таких картинок храм не показывал. — теперь задумался носорог.

— Моя любовь пришла! Моя снежная красавица пришла! Она зовёт меня! — вдруг сказал носорог.