Око богов Cевера

Глава 22 Белая сова сидит на ветке

Майор таможенной службы Туманов Андрей Андреевич, тридцати лет, блондин. По службе поднимался не спеша. Орден помогал с продвижением по службе. Финансово он был обеспечен, писал сценарии на телевидение. Орден приплачивал за сценарии выше чем нужно, он платил майору за некие услуги. Через таможню шли находки имперских экспедиций и майор знал перечень предметов в ящиках отправляемых в Новосибирск. Так Орден имел информацию о самых свежих артефактах Древних. Сегодня выходной. Он сидел в загородном доме, в своём кабинете за письменным столом. Когда-то строгий кабинет, усилиями жены и дочерей превратился в зимний сад. Вначале он скандалил, потом понял как не хватает зелени, цветов, длинной северной зимой. Теперь у окна в больших кадках стояли какие-то кусты в его рост, названия он не запомнил. У камина ящики с чем-то розовым и колючим. Стол украсили горшочки с голубыми цветочками. Между горшочками стояла стеклянная баночка с прядью тёмных волос. Он взял баночку в руки, усмехнулся. Орден собрал много тайных знаний, кое-что использовалось в рутинной работе. Это была страховка. Если агент по прозвищу Хриплый обманет Орден Белой Совы, майор бросит его прядь волос в огонь камина. Горящие волосы выжгут внутренности Хриплого. Агент это знает и будет работать не на совесть а за страх.

Агент «Хриплый» Бутин Олег Анатольевич тридцать лет, не имел семьи, профессии, незаконченная школа всё его образование. Семья воспитала его в уважении к блатной романтики. Отец сидел за случайное убийство в массовой драке молодёжи. Мать была приёмной дочерью родителей полицейских. Имея вздорный характер увлеклась песнями под гитару о блатной жизни, постепенно её привлекли к воровству умные люди. Так она отсидела свой срок за воровство. В народе говорят, рыбак рыбака видит издалека и эти два человека сошлись, дали жизнь Олегу. Прозванный Хриплым за голос, он занимался мелкими, тёмными делишками. Стараясь не иметь помощников, одиночество было его уделом. Чёрт его дёрнул разломать стену подвала и проникнуть в хранилище Ордена Белой Совы. Он попал в большой подвал с автоматическими дверями вдоль стены. Двадцать дверей открывались именным платиновым удостоверением Хранителя. Его самодельные отмычки, три фальшивых золотых удостоверения, были детскими игрушками против системы охраны хранилища Ордена. Охрана скрутила его через две минуты. Он стоял прикладывал фальшивые золотые удостоверения к белой контрольной полоске на первой двери хранилища. Хриплый приехал на пост Залив через пять дней. С аппаратурой в санях запряжённых носорогом, которую потерял в Цитадели завхоз экспедиции. Задание было простым и понятным, узнать что ищет и нашла экспедиция Логунова.

Прошло два дня после открытия Врат. Ворчун и Видов держали совет у башни, время было обеденным.

— Уезжать в Цитадель? Что посоветуете? Теперь я не нужен в экспедиции. С этим обозом приехали разнорабочие. Меня заменят. — он только что принёс два мотка кабелей.

— Бывший учитель не хочет узнать древнюю историю Древних? Прости за тавтологию. — Видов переключал ток на минимальную мощность.

— То что изучает Логунов, детские замки по сравнению с тем что мы видели с Кудасовым. Пять подземных этажей. Логунов был бы потрясён и потерял бы дар речи. Кстати, капитан не рассказал Логунову о наших приключениях. — Ворчун сел на кабеля брошенные у стены.

— Кудасов сообщит в службу о «Плохих Спящих». Пяти этажах чудес. Красных призраках и призрачной страже центра. Всё передаст. Это его работа. И вы в его отчёте будете играть главную роль. Куб, перстень, открытие Врат для Древних, общение со стражей центра. Это он ещё не знает о хрустальном Лабиринте где-то на Безымянных островах. После этого отчёта за вас возьмутся вплотную. Вам просто везло, как новичку в казино. Возможно вот с этим обозом, что сегодня уходит он отправил отчёт. Через неделю по вашей персоне вынесут решение. Ещё через неделю, две, как пойдёт попутный обоз в сторону поста Залив, капитан получит письменные указания. — Видов раскурил трубку.

— Значит моей свободе передвижения на севере придёт конец? Три недели свободы. — задумчиво крутил в руках свой нож Ворчун.

— Да. — просто подтвердил шаман.

— Седой! Как думаешь, что мне делать дальше? Ехать сейчас в Цитадель. Меня там всё равно не выпустят из города. Остаться здесь, но зачем? У тебя есть мысли? — рассказал другу о разговоре с шаманом.

— Надо подумать. Озадачил ты меня. Давай до завтра отложим? — ответил носорог.

Хриплый устроился в палатке с завхозом экспедиции. Он был разнорабочий в экспедиции, принеси, подай. Его неграмотную голову поразил город. Настоящий город Древних! Он не верил что такое существует. Артефакты, если их найдёт Логунов, это для Ордена. Лично ему нужны драгоценности. Он внимательно слушал разговоры рабочих, находили ли драгоценности в домах. Отработал два дня, постепенно заводил знакомства. Призраки, волки, вожатые, бой у входа в подземелье, о всех последних события ему рассказали словоохотливые рабочие и охранники.

— Вожатые в подземелье были в золотых цепях, на шею поверх шкур одели. Зачем? Лохматый говорил что так они нечисть и призраков отгоняют. А цепи, камнями драгоценными украшены. Их было двадцать? Костя, ты там был. Сколько вожатых было? Двадцать? Ну, точно, двадцать. На шеях волков тоже украшения висели. Сходить посмотреть? Призракам золото и камни не нужны а мне бы пригодились! — рассказывал болтливый парень охранник.

Учёные не говорили лишнего, они жили в своих палатках. И что бы узнать крохи информации, Хриплому приходилось подслушивать у палаток, прячась в темноте. Человек Ордена пока не вышел на связь. Хриплый как только прибыл с обозом, сразу же одел на правую руку красную рабочую перчатку. На левой руке была обычная рабочая чёрная перчатка. Ни чего странного для стороннего наблюдателя, рабочий носит разные перчатки. Для человека Ордена это знак что приехал свой. Про золото вожатых и волков крепко засело у Хриплого в памяти.

Вечером Кудасов приготовил шашлык на троих. Ворчун только что вернулся из казармы поста. Он ходил в гости к старым друзьям. Михалыч сунул ему за пазуху бутылку своей медовухи. Он подходил к палаточному лагерю, прокручивая в голове разговор с носорогом.

— Выхода нет. Абсолютно. — огорчил его друг.

— Уедем в Цитадель. Буду жить в гостинице, давать показания службе. Нужно ситуацию разрубить. Расскажу всё. Стану им не нужен. Возьмут подписку о не разглашении государственной тайны. Уедем с Машей в Новосибирск. Думаю до весны всё утрясётся. — продумывал версии Ворчун.

— Можно и так. Даже именно так. Если только не сбежать на Безымянные острова. — размышлял носорог.

Проходя мимо палатки завхоза он услышал знакомый хриплый голос. Остановился вспоминая, где-то слышал этот хриплый голос. Где? Шагая между палаток вспоминал, мысль сверлила мозг. Если с вечера в голове крутится один куплет песенки он будет крутиться сутками.

— Шашлык готов! Помидорчики! Лучок порезан! Хлеб ломтями. Принёс? Вот она родимая! — Видов командовал маленьким застольем.

Ворчун подал бутылку медовухи шаману и присел к столику. Кудасов раздал всем шашлык на шампурах. Видов был из народа ачей, его от природы узкие глаза, признак северного народ, вообще превратились в щелки в предвкушении угощения. Он причмокнул губами.

— Не могу ждать! Начали! Какой аромат! Кудасов вы кудесник! — пробормотал он кусая ароматный шашлык с шампура, мясной сок брызнул на стол.

— Ночной разговор. Точно, ночной разговор. Зимовье Петровича, ночь, разговор, утро, щенок, Катя. Вот откуда я его знаю. И видел на перевале, перед спуском в долину, по дороге в Цитадели. — он замер с шампуром, аромат запечённого мяса привёл его в чувство.

— Где? Кто? — по привычки спросил Кудасов разливая медовуху в серебряные стаканчики.

— Голос. Хриплый голос сейчас услышал в палатке завхоза. — Ворчун рассказал о ночном разговоре.

— Кто-то направил его наняться в эту экспедицию. Это по моему профилю. Завтра им займусь. Ну, вздрогнули! За Древних! — капитан поднял стаканчик с медовухой.

Вечер удался. Кудасов оказался хорошим рассказчиком о контрабандистах и артефактах. Видов поделился о шаманских обрядах. Ворчун рассказывал о работе в школе. Все дружно решили что профессия учитель самая тяжёлая в мире. Вкусная еда, сладкая медовуха и хорошая компания, что ещё нужно в среднем возрасте мужчинам? Жаль, что в экспедиции не было женщин. Вечером Хриплый копался в документах завхоза. Завхоз с Логуновым ушли в казарму что-то согласовывать с Гансом. Результаты раскопок были нулевые. Артефактов пока не нашли. Предметов быта не нашли. Письменных источников тоже не нашли. Была странная запись на полях документа «Исследование неизвестного города в горе поста Залив», «Непроверенный факт, в городе был найден куб зелёного цвета воинами поста. Участники находки Сергей Михайлович Савин, Антон Петрович Леший, седок носорога Дмитрий Дмитриев».

Хриплый отметил в памяти этот факт. Утром Кудасов пригласил в палатку для разговора Хриплого. Видов и Ворчун ушли на работу. Через час Хриплый вышел из палатки Кудасова вытирая холодный пот со лба. Бежать, была его первая мысль, когда он вернулся к завхозу. Он ходил по городу, переносил приборы учёным, обедал, вновь работал до вечера. Как бежать? Пешком? По тундре, в сорок градусов мороза? Что бы его съели волки, убили вожатые? Личного носорога или оленьей упряжки у него не было. Ждать следующего обоза? Кудасов не выпустит его из своих цепких рук. Весь день ему было муторно на душе. Убить капитана? Хриплый уже не мог думать о задании, перед глазами стояла стеклянная банка с его прядью волос. Ужас сжимал ещё целые внутренности. Майор таможенник был на работе, его личный кабинет в доме закрыт на ключ и прядь волос Хриплого светилась с утра в стеклянной банке на столе. Первый признак предательства агента. Вечером майора не было дома, он отмечал день рождения начальника в уютном ресторанчике. Прядь волос светилась сутки, потом погасла. Майор не узнал о предательстве агента. Он ночевал в городе у своей любовнице, не поехав домой после дня рождения.

Вечером в палатке все собрались за ужином.

— Ужинать и спать, устал как собака за этот день. — Видов подогревал чайник.

— Капитан, нужно поговорить на счёт меня. Я могу уехать с Седым? На раскопках не нужен. Все «великие дела» завершил. — Ворчун решился на серьёзный разговор.

— Я пришла попрощаться. — раздался голос маленькой девочки.

В палатке появилась Люля. Кудасов обжёгся горячим чаем, хлебнув из кружки как раз в момент её появления. Видов замер не донеся до рта ломоть хлеба с намазанным паштетом. Ворчун наливая себе чай в кружку, пролил кипяток на пол.

— Пришедшие Древние отменили дальнейшее пребывание «Плохих Спящих». Срок их наказания закончился. Спящие вернуться к своему народу. Стража центра освобождается от службы. Мы свободны. Мы уходим. — она сказала легко очень сложные слова.

— Уходите? Центр, что будет с центром? — Кудасов не терялся.

— Центр переходит во временное пользование потомку Дальних. Да, вам Ворчун. Вы имеете право передать его вашему государству. Все технологии переходят в распоряжение человечества. Для Древних это устаревшие знания, для вас рывок в науке. — Люля объясняла как ученица на уроке.

— Дела. Завтра Логунов будет прыгать до потолка от радости. Поведём его в центр передавать в собственность империи все пять этажей. — Ворчун смотрел на пустое место где только что была девочка.

Энергетическая форма разума уходит к звёздам. На душе стало грустно. Он и капитан забыли что только что хотели поговорить о чём-то серьёзном. Разговор крутился об историческом событии что произойдёт завтра.

Утром Кудасов, Ворчун, Логунов, пять ученых и пять человек охраны подошли к тёмному проёму в помещение с металлической колонной. Двери были подняты. Люди помнили про Красных призраков потому шли осторожно. В темноте, на небольшом расстоянии за ними крался человек. Вот поворот где был бой с волками и вожатыми. Хриплый быстро обшарил убитых. Золота и драгоценностей не было, а брезгливостью он не страдал. Первая надежда разбогатеть рассыпалась в прах. Хриплый немного осмелел, за его предательство не последовало наказания. Он решил что его просто пугали этой прядью волос. Разбогатеть, сбежать от Ордена, такая мысль укрепилась в его сознании.

— Код доступа «Носорог». Активировать пятый резервный пост охраны. — произнёс Ворчун вслух в темноте помещения.

Вспыхнул жёлтый свет. Всё тоже самое что и в первый раз.

— Приветствую вас Дальний. — приятный женский голос встретил их.

— Кто это Дальний? — с завистью спросил Логунов.

— Пока я. Передам вам центр, надеюсь перестану им быть. — сказал со вздохом Ворчун.

Логунов приосанился, уже чувствуя себя хозяином положения. Кудасов улыбнулся. Ворчун активировал лифт. Группа уехала тремя партиями на первый этаж. У колонны остались трое охранников. Хриплый с завистью смотрел из темноты на опускавшихся в лифте. Золото, драгоценности достанутся Логунову.

Логунов отправил в Цитадель историческую новость. В обед уезжал носорог с бойцами с Горячего ключа, с ними и передал. Передача объекта состоялась.

Прошло двадцать дней. Ворчун увлечённо работал с учёными как официальный представитель Древних. Он сам с удовольствием бродил по этажам центра. Учёные работали в центре сутками не приходя в палаточный городок. Про раскопки в городе все забыли. Логунов сам ходил по объекту три дня и только потом допустил учёных. Хриплый обдумывал как попасть на объект. Пока рабочих туда не пускали. И он не верил что там нет сокровищ Древних. Логунов вернувшись в обед с группой исследователей объявил новое названия центра «Надежда человечества». Все в лагере тихо смеялись над самодовольным стариком.

— Дураку маленько, да красненька! — потешался над начальником экспедиции шаман.

Все вернулись с работы и время подходило к десяти вечера.

Видов чистил трубку мягкой проволокой, стучал о стол выбивая пепел.

— Главное, я теперь к этому центру не имею ни какого отношения. Всё, мои приключения закончились. — Ворчун открыл журнал что прихватил в обед у охранников, лёжа на спальнике.

— Если передал управление центром Логунову, что же не уезжаешь? — Кудасов смотрел по верх очков.

— Самому интересно. — признался Ворчун.

Они не знали, что рядом, спрятавшись в бухте кабелей у их палатки сидит Хриплый. Он сжимал потными от страха руками, украденный автомат у спящего с дежурства охранника экспедиции. Расстрелять палатку ночью. Поднять панику. Поджечь бухты кабелей. Всё свалить на нападение вожатых пришедших из подземелий, таков был его сумасшедший план.

Кудасов что-то записывал в ноутбуке.

— Завтра дополнительный обоз придёт. Логунов заказал что-то в Цитадели. — сел за столик капитан.

Обоз! Завтра будет обоз, это возможность незаметно сбежать! Кудасов почти не ходит на пост, значит не узнает о его побеге. Хриплый, уже готовый расстрелять палатку, задумался. Убивать всех в этой палатке он передумал. Тихо встал и растворился в полутьме проходов палаточного городка.

На следующий день, в обед они отдыхали в палатке.

— Ворчун, ты меня слышишь? — пришел взволнованный зов Седого.

— Слышу. Что случилось? — буркнул Ворчун.

Он листал журнал о продаже недвижимости на крымском побережье, прицениваясь к белому дому с красной крышей с видом на море.

— Беда пришла! С обозом приехали вооружённые люди. Ганс со своими ведёт бой! — ошарашил новостью носорог.

Ворчун передал новость своим в палатке.

Вдали глухо раздались автоматные очереди, звук доносился со стороны тоннеля в казарму поста. Переглянувшись, Кудасов и Ворчун потянулись к автоматам. Видов взял свой походный мешок в руки, вопросительно посмотрел на капитана.

— Вы пока здесь побудьте. Мы моложе, сбегаем и проверим что там. Пошли! — капитан вновь стал боевым офицером.

Они бежали по палаточному лагерю. Отдыхающая смена охраны это десять человек с оружием, уже строились под зычной командой своего начальника. Учёные так и не вылезли их своих палаток, там шли бурные обсуждения исторической находки.

Видов достал из кармана три серебряные монеты. Зажав обе в ладони лодочкой, потряс их и бросил на стол. Две выпали орлом, одна решкой. Задумчиво постучал пальцами по столу.

— Не факт что гадание сбудется. Луна умирает. События слабеют, силы природы слабеют. — он замолчал прислушиваясь к суматохе в лагере.

Срезали путь через переулок между домами и выскочили к южной улице ведущей к тоннелю из казармы. Кудасов аккуратно выглянул из-за угла. Внезапно погасли все фонари вдоль улиц. Наступил светлый сумрак.

— Кто-то отступает к лагерю. — он опёрся левым плечом о стену, передёрнул затвор.

— Кто на нас напал? — послышалось позади их.

За спиной стоял запыхавшийся завхоз полукровка. Отец русский, мать из ачей, мордатый и широкоплечий. Завхоз держал автомат. Рядом с ним Хриплый тоже с автоматом.

— Ещё не знаю. — Кудасов не обернулся.

Он встал на левое колено и прижал приклад автомата к плечу.

Ударила очередь и серый свитер капитана на спине украсили три кровавые дырки. Кудасов упал лицом вперёд на мостовую улицы.

— Этот нам нужен. Он с как-то с кубом связан. — ствол автомата упёрся в спину Ворчуна.

Удар в затылок, его спас капюшон лёгкой меховой куртки. Боль в затылке. Падение носом в мостовую, подбородок стукнулся о камень и хрустнули зубы. Он не потерял сознание. Автомат отлетел в сторону и Ворчун замер.

— Охрана отступает. Давай назад, потом этого заберём. Пусть пробегут. — топот ног врагов.

Они перебежали через улицу. Ворчун приподнял голову, заметил их удаляющиеся спины. На той стороне улицы раздались очереди, враги на кого-то наткнулись. Посмотрел на Кудасова, одновременно дотягиваясь до своего автомата. Под капитаном, на белых каменных плитах растекалась кровь.

— Прости Кудасов. — он передвинулся вперёд.

Взял его запястье, пульса не было. Отполз задом в переулок, затылок разламывался от боли. Встал опираясь о стену. Его подташнивало, стряхнули гады голову, понял он. Пробрался вдоль стены и забрался по лестнице на невысокий домик с плоской крышей. Лестницу втянул на крышу. В этом квартале шли последние раскопки перед передачей центра человечеству. Рабочие ходили по плоским крышам, переносил доски, приборы. Лёг на спину сняв капюшон, камень студил раскалённый болью затылок. Закрыл глаза, ему показалось что он перевернулся вверх ногами, тошнило.

— Как там папка говорил? Если ты ударился головой, растери это место о твёрдую поверхность? — вспомнил он совет отца.

Потрогал шишку на затылке.

— Лучше бы лопнула кожа, кровь бы вышла. — шишка горела огнём.

Растёр о камень шишку, скрипя зубами от боли. Перетянул голову узким поясным ремешком и замер на пятнадцать минут как учил отец. Смотрел вверх в сумрак, слушал звуки боя.

— Куда он уполз? Ищи. — услышал Ворчун голос завхоза.

— Где его найдёшь? Он в этом городе уже был. Все ходы и выходы знает. — ответил запыхавшийся Хриплый.

— Кто такие? Автоматы на землю! — вмешался новый голос.

— Белая сова сидит на ветке. — ответил завхоз.

— Носорог идёт в тундре. Значит свои? Кто из вас завхоз? Ты? Весточку о центре ты отправил? Орден наградит, золота не пожалеет. Обстановку доложите. — начал разговор новый участник.

Ворчун сквозь боль, беззвучно смеялся. Конспираторы хреновы. Пароль как у мальчишек играющих в войну. У нападавших в лагере оказались помощники и это было плохо.

— Всех выловим и отправим на небо. Учёных в последнюю очередь, перед самым нашим уходом. У нас есть месяц, пока хватятся в Цитадели что Логунов молчит. Логунова связали? Кто в центр может спускаться? — жёсткий офицерский голос.

Ворчун отвлёкся размышлениями и пропустил часть разговора.

— Ворчун передал право входа Логунову. Учёные живут там постоянно. Половина в центре, половина здесь. — ответил завхоз.

— Где Ворчун? — офицер кашлянул и закурил, дым поднимался вверх.

Повисло молчание.

— По голове прикладом приложил. Он упал, сознание потерял. Нам на встречу охранники отступали. Мы на ту сторону перебежали и нос к носу столкнулись с бойцами с поста. Постреляли. Вернулись, капитан лежит а Ворчуна нет. — доложил Хриплый.

Вот как! Хриплый его по затылку приложил. С северной стороны разгорелась стрельба. Это дежурная смена охраны подтянулась к центру города.

— За мной! — приказал офицер.

Внизу послышался топот ног. С десяток человек, значит с офицером ещё люди были. Ворчун осторожно выглянул вниз. Капитан лежал в проулке один и больше никого.

Боль и тошнота отступали. Снял с головы ремешок, чтобы восстановить кровообращение и не сделать себе ещё хуже. Что делать? Куда идти? По городу трещали очереди.

— Седой? Слышишь? — позвал друга шёпотом.

— Слышу. Живой? — откликнулся носорог.

— Живой. У вас как там? — спросил обстановку на посту.

— Наших застали врасплох. Человек пятьдесят приехали с обозом. Ганс с частью своих бойцов сидит в правой башне, отстреливаются. Они ко мне ближе, я их чувствую. Про остальных не знаю. Слышал как Ганс кричал что есть убитые из наших. Обоз сразу же отправился назад, до начала боя. — Седой был расстроен.

— Что дальше делать? По всему городу бой идёт. Нашего капитана на моих глазах убили. Где шаман, не знаю. Сам лежу на крыше дома. Кто они такие тоже не знаю. Подожди, про какой-то Орден в разговоре вспомнили. Они внизу под стеной дома разговаривали. Завхоз и Хриплый их помощники. Всех в экспедиции они перебьют. Так один из нападавших сказал. — рассказал другу.

— Я заперт в стойле, помочь Гансу не могу. Двери очень крепкие, рог сломаю. Пробуй придумать ты что нибудь. — носорог надеялся на человека.

— Хм. Казарму, тоннель они контролируют. Люди Ганса в башнях, продуктов там нет, топливо есть но немного, патроны в казарме. Охрана экспедиции рассеяна по городу, стреляют в разных частях города. Учёные и рабочие воевать не будут, автоматов у них нет. Ганс со своими парнями через неделю замёрзнет в башнях. Стражи центра ушли в звёздные дали. Красные призраки уничтожены стражами. Вожатые на волках? Они могут и не прийти по подземелью. Белая стена в начале подземелья есть, входа нет, как они попадают сюда? Всё! Помощи не будет. — голова ещё болела.

Нашёл в карманах таблетки, они у него вечно в карманах лежат.

Подслеповато рассмотрел в сумраке название. Анальгин, повезло, фляги на поясе нет, запить нечем. Положил таблетку под язык, слюны тоже нет от волнения. Подумал про квашенную капусту и о чудо, рот наполнился слюной, таблетка превращалась в кашу.

— Они свет в городе вот-вот включат и перебьют последних охранников. — добавил он.

— Думай. — настаивал друг.

— В башню попасть? Перенесёт на Безымянные острова. Перстень в люльке, лифт не приедет, переход возможно только для открытия врат. Древних позвать? Куб в люльке. Куда не кинь, везде клин. — Ворчун смотрел в далёкий потолок огромной пещеры. Так пролежал около часа. Голова успокоилась, боль и тошнота ушли. Стрельба в городе то утихала, то разгоралась.

— Иди в центр. Попробуй там Древних вызвать на связь. — пришла мысль Седого.

Ворчун промолчал. Всё было бессмысленно, бесполезно, он медленно встал. Стрельба вновь разгоралась. Оглянувшись на тёмные дома, пригибаясь начал красться по крышам к башне. Везде лежали доски, стояли лесенки. Осторожно добрался до башни. Услышал голос Видова, тот кому-то доказывал что генератор расстреляли они.

— Живой. — растроганно прошептал Ворчун.

Присмотрелся, можно перебежать на ту сторону площади. Где-то рядом разговаривали и уже не стреляли. Вдоль стен смог пробраться на северную улицу. Опять по крышам, переулкам, пригибаясь крался к подземелью. Тёмный вход в подземелье, захватчики ещё не пришли сюда. Без света фонаря, в темноте, брёл вдоль стены вперёд. Вдруг в городе вспыхнул свет и ему немного осветило путь до поворота где был бой с волками. Он бодро зашагал. Медленно разгорались настенные панели. Его уже не видно из города и он двигался вполне комфортно, с освещением. Вот и зал с колонной, жёлтый свет, ладонь в колонну, лифт.

— Приветствую вас Дальний! — женский голос не знает о бойне в городе, искусственный разум что с него взять.

— Меня на первый этаж. Опустить твою колонну идентификатор вниз, что бы никто не мог войти в центр. Опустить двери, южную и восточную. — приказал он.

— Дальний принимает командование центром на себя? — спросила красотка.

— Да. Принимаю и без моего разрешения никого не пускать. Поехали. — встал на круг лифта.

Где-то там внизу есть учёные. Искать их или не искать?

Двери мягко опустились, заблокировав зал. Лифт поехал вниз. Что он будет там делать, пришла мысль. Общаться с Древними?

Первый этаж, белое освещение, ряды разноцветных шаров уходящих в даль.

— В центре есть помещение, комнаты для людей или Древних? Где можно сесть, лечь, принять пищу, принять ванну? Туалет? — задал вопросы в пространство.

— Нет, ничего для проживания, отдыха людей или Древних здесь нет. Только служебные пространства. — мгновенно ответила управительница.

Ворчун сел спиной к стене, вытянув ноги.

— Славно. К тебе пришел потомок Дальних, ты не можешь его хорошо принять. — закрыл глаза, на ум ничего не приходило.

— Не могу понять вашу форму обращения. Я понимаю только указания, приказы, рекомендации. — она говорила ровно, меланхолично.

— Робот ты а не женщина. — сказал он устало.

— Маша сейчас бы меня накормила, в ванну вытолкала, заставила бы побриться. Рассказала о своих проблемах, радостях на работе. А ты «приказы, рекомендации» одно слово, робот. — с закрытыми глазами он вспомнил Машу.

— Я не робот и не женщина. Искусственный интеллект, самообучающийся. Предназначен для эксплуатации центра. — вроде бы обиделась красотка.

— Самообучающийся. И чему ты обучилась за последние тридцать тысяч циклов? — заинтересовался он.

— Всё что заложили Древние я знаю. — на секунду она запнулась.

— Не само обучалась, а использовала готовые знания Древних. Отсюда можно с Древними связаться? — успокоился он.

— Нет, они не в нашей реальности. — ответила она.

— Опять в не зоны доступа. Хотя говорили что рядом в комнате. — разочаровался он.

— Системы защиты или нападения у тебя есть? — он стал энергичным.

— Двери. Стражи центра стали свободными и ушли. — перечислила она.

— Как в подземелье попадают люди на волках? Они проходят через зал с идентификатором когда твои двери подняты. — задал вопрос.

— Они применяют не технические способы перемещения в пространстве. Что это я не знаю. Появляются в конце подземелья, у стены выложенной белыми блоками. — с готовностью отвечала она.

— Вот и всё. Больше я не знаю о чём спрашивать. Седой, ты всё слышал? — стукнул кулаком по полу.

— Слышал. — пришел вздох носорога.

— Никого не пущу сюда и помру от голода. — сделал вывод Ворчун.

Он сидел второй час в центре. Уже не сидел а лежал, закрыв глаза, подложив ладони под болящий затылок. Безнадёжно всё. Ничем не может помочь людям в городе, Гансу с ребятами. А их там убивают, пока ты лежишь, пришла тяжёлая мысль. Что-то беспокоило, что-то он упустил. Нет, не упустил, он именно знает что-то нужное. Рывком сел. Где-то на краю сознания ходило знание, это знание должно помочь.

— Хм. Вертится в голове, кто-то говорил. Что говорил? Где говорил? — встал чувствуя что стоит около двери и подбирает ключи.

— Сейчас, сейчас, оно рядом. Схватить за хвост. — начал ходить туда-сюда около лифта.

— Если бы я знал что они нападут, то принял меры. Если бы да кабы, да во рту росли грибы. История не знает сослагательного наклонения. — он вставил ключ в дверь, осталось повернуть его до заветного щелчка.

— Да. Да! Седой? Я вспомнил. Люля, говорила это! — он топнул ногой и засмеялся.

— Третий закон рассеянного времени. Любой катаклизм что воздействует на эту горную гряду будет отброшен во времени на час назад. Вот он выход! — кричал он в пустом, огромном помещении.

— Начнём красавица! Как можно обойти, отбросить событие на неделю назад, на две недели? Как работает «Третий закон рассеянного времени»? — он поможет экспедиции и друзьям.

Кудасов будет жить.

Вечер того дня когда произошла передача центра от Ворчуна в руки Логунова. До нападения Ордена Белой Совы осталось двадцать дней. В палатке сегодня собрались на удивление быстро.

— Логунов был счастлив, глаза по рублю! — смеясь рассказывал Ворчун утро передачи центра.

Вдруг он замер, с лица ушла улыбка, он схватился за затылок и замычал от боли.

— Что с тобой? — Кудасов привстал со стула.

— Голова болит? — Видов потянул свою аптечку из под стола.

— Живой? — Ворчун удивлённо смотрел на Кудасова.

— Получилось. — выдохнул он.

Он вернулся из будущего, он будет бороться за жизнь друзей.

В его глаза стояли слёзы, а может это трубочный дым шамана попал в глаза, всякое бывает в жизни. Предстоял долгий разговор, нужно доказать друзьям свою правду. Нападение Ордена Белая Сова на пост Залив не должно состояться.

Утро в девять часов следующего дня. Завтрак приготовил Видов.

— Есть предложение для вас с носорогом. Вы хотели вернутся в Цитадель? Уезжайте сегодня, в двенадцать дня. Логунова я предупрежу. Соберу небольшой совет, Ганс, Логунов, начальник охраны экспедиции Осипов. Приготовим горячую встречу отряду Ордена. Ехать вам семь дней. Возможно отряд попадётся навстречу или он не из Цитадели пойдёт. Хриплого и завхоза сейчас арестую, допрошу экспресс допросом. Вы возьмёте их с собой, дам временное постановление на арест. Доставите в нашу службу в Цитадели. Согласны? — Кудасов допил чай и крутил в руках оранжевый ингалятор экспресс допроса.

— Вот как, арестантов повезу! Хорошо, сейчас начну собираться в дорогу. — Ворчун удивился.

Око богов попытался передать шаману в стойле.

— Древние уже здесь. Зачем мне оно? Службе пограничников сдайте. — отказался Видов.

Видов остался работать электриком до следующей замены. Ворчун передаст письмо Логунова с просьбой отправить электрика, стюарду в гостинице, он сходит в Бюро экспедиций.

Его опять провожали друзья с поста, живые, здоровые. Хриплый и завхоз сидели в санях, не связанные, без наручников.

— Проезжайте места общих остановок ночью. Не дайте им возможность сбежать. На пустых и холодных пространствах тундры они сами не сбегут. Когда будете спускаться вниз из люльки по своим надобностям, не поворачивайтесь к саням спиной. Держите сани на мушке. Ну, с богом! — Кудасов пожал ему руку.

— Сможешь бежать семь дней? Без отдыха? Может сдать их коменданту Горячий ключ? Как раз по нашему маршруту, полдня потеряем, но будем спокойно ехать, с остановками. — предложил Ворчун носорогу, когда они покатили по заснеженному льду залива.

— Ты меня в старики записал? Для меня это стресс тренировка. Жир сгорит, кровь обновиться, иммунитет укрепиться. Не беспокойся. Я тут подумал, как тебе с этими в санях не встречаться. Ты знаешь что я могу считывать ментальный фон с живых организмов. Буду чувствовать когда они крепко спят и останавливаться для тебя. Тебе тоже будет стресс тренировка, быстро спуститься вниз и взлететь по лесенке в люльку. Прорвёмся человек! — Седой принял решение и назад не сдаст.

Седой бежал знакомым маршрутом, на север вдоль берега. К вечеру будет отворот налево к острову Горячий ключ. Ворчун уставший за прошедшие дни, спал. Пройти маршрут, привезти арестантов в Цитадель, отдать Око вновь пограничникам. Закончить этот эпизод приключений на севере, успел подумать он.

— Мне каторга светит. Орден меня и там достанет. — завхоз лежал закутавшись в шкуры оленя, размышлял вслух.

— Бежать хочешь? — Хриплый сидел в санях.

Смотрел на проплывавшие мимо снежные берега.

— Не сейчас. Довезёт это животное нас до обжитых мест, вот тогда и буду думать. — завхоз замолчал.

— Мне бежать нельзя и в Цитадель нельзя. Что делать не знаю. Майор таможенник из вашего Ордена волосы у меня срезал. Сказал что как только я предам Орден он кинет волосы в огонь, мне внутренности сожжёт. — Хриплый в отчаяние вздохнул.

— Не мой Орден. Я такой же как ты наёмник. На крючке держат, кое какие грехи отрабатываю. — завхоз поёрзал удобнее устраиваясь и закрывая глаза.

— На этого в люльке напасть? Носорог убьёт. Выхода нет. — думал Хриплый вслух.

— Бежать, только бежать. Дождаться людного места или перед Цитаделью. — ответил завхоз.

Они не стали товарищами по несчастью, волчий закон каждый за себя, никто не отменял. Носорог останавливался то глухой ночью для Ворчуна, то ранним рассветом, то после обеда. Ворчун кричал «подъём, оправиться» спящим арестантам. Седой чувствовал их глубокий сон и пользовался этим. Отворот на Горячий ключ был пройден. Скоро городок Белый камень, люди туда вернулись и есть опасность побега.

— Не заехали. Ты посмотри что лохматый делает? Мимо городка пробежал! — Хриплый встал в санях.

И смотрел на дым из труб городских домов.

— Кудасов не дурак, знает что я побегу. Животное бежит без отдыха. Ворчун с автоматом слезает по нужде. Но и мы не лыком шиты. Есть у меня мысль, есть. — завхоз тоже вскочил.

И опять бег по тундре. Вечером северное сияние разукрасило ночной небосвод. Ворчун любовался красотой, выдыхая пар на усиливающемся морозе.

— Красота неземная! Седой, голову подними, я сколько раз видал а не могу налюбоваться! — он хотел поделиться с другом чувством прекрасного.

— Двести зим вижу это чудо. Да, красота. — носорог бежал по дороге к Водопою.

Ночное небо расчерчивали полосы зелёного, фиолетового, красного, голубого и жёлтых цветов. Тоненькие из космоса, чёрточки расширялись к земле. Слегка переливались, постепенно бледнели как летняя радуга после дождя. Север, суровый север дарил прекрасный подарок людям каждую ночь, за их упорство, не желание уезжать на тёплый юг.

Завхоз тоже не спал, правда он не смотрел на северное сияние. Он смотрел по сторонам вспоминая дорогу. Вот-вот поднимется луна, она ему сегодня нужна, очень нужна. До стоянки Водопой осталось метров пятьсот, когда он ткнул в бок Хриплого.

— Просыпайся! Пора. — завхоз напряг и расслабил тело перед рывком.

Река обтекала скальный выступ уходивший в лес. Седой чуть снизил скорость на повороте. Из саней в снег вывалились двое. Вскочили на ноги и бросились к скале. Носорог начал тормозить.

— Что? Зачем останавливаешься? — очнулся от неземной красоты Ворчун.

— Побег. Они спрыгнули с саней. — ответил друг.

Ворчун привстал, сбрасывая с себя маленькое покрывало из шкур. Луна только поднялась над Медвежьими горами. Тёмные фигуры на белом снеге реки были плохо видны.

— Стрелять? Да сдались они мне. Пусть бегут. Я их не охранять а сопровождать нанимался. Дураки, ой дураки! — он смотрел как они добежали до скалы и карабкались вверх.

— Не будешь стрелять? — спросил носорог развернувшись и остановившись.

— Нет. — решил человек.

— Завхоз в спину убил Кудасова. Хриплый тебе в затылок врезал прикладом. — размышлял носорог.

— Всё равно не буду. Это Медвежьи горы, их не даром так назвали. Поехали на Водопой, отоспимся сегодня нормально. — Ворчун сел положив автомат вдоль бортика люльки.

Беглецы задыхались от бега. Перелезли скалу и устремились в лес. Завхоз прошлую зиму охотился здесь, места знал. Они постепенно перешли на шаг. В спину им не стреляли, седок оказался лохом. Завхоз останавливался, крутил головой. Он ходил по этой местности днём, сейчас в полутьме с трудом вспоминал ориентиры. Шли около часа. По началу адреналин побега дал тепло и энергию, сейчас тело успокоилось и почувствовало мороз.

— Где-то рядом избушка. Вот, чувствуешь запах варёного мяса? Туда! — завхоз наконец сориентировался.

— Запах мяса. Кто там может быть? — Хриплому уже не нравилось что он согласился на побег.

— Охотники. Охотники, кто же ещё? Сейчас отогреемся, поедим, отоспимся. Потом дальше будем планировать как жить. — радовался завхоз.

— Пришли! — он выбрался на утоптанную тропинку.

До избушки охотников осталось метров двадцать, когда открылась её дверь. В освещённом лампой проёме появился человек. Беглецы обрадовались предвкушая тепло и еду. За их спинами, на тропу из кустов скользнули два огромных волка.

— Бекен дар. — равнодушно сказал вожатый.

Он вышел глотнуть свежего воздуха и увидел как к нему идут чужие.

Волки прыгнули со спины, подмяв под себя людей. Короткий всхлип человека. Рык волка. Запах горячей крови. Вожатый потянулся всем телом вверх, крякнул и вернулся в избушку.

Водопой имел постоянный гарнизон в тридцать человек на время набега Орды. Утром, хрустя по морозному насту Ворчун взобрался в люльку.

— Отдохнул? — спросил он Седого.

Арестанты сбежали и это к лучшему, можно ехать не опасаясь их нападения.

— Да. Поехали? — Седой жевал утреннюю жвачку.

Носорога помогали запрячь в сани местные бойцы.

— Приедем в Цитадель, больше ни ногой в тундру. — ворчал Ворчун.

Он устраивался в люльке.

— Чем будешь заниматься? — Седой выплюнул ком травы и направился на выход между валунов.

Носорог постепенно набирал скорость выбегая на реку.

— Сидеть в холле гостиницы и пить кофе. — усмехнулся человек.

Дорога по реке вела на запад до побережья. А там поворот направо на север.

— Получиться? К тебе неприятности цепляются как летом на меня репейник. — носорог уколол его.

Знакомый маршрут вдоль побережья до Зимовья Петровича. Потом будет Северная застава и Цитадель.

— Попробую. Домой мой верный носорог! — Ворчун лихо свистнул.

Спугнул белку с длинной ветки дерева что нависало над рекой. Рыжая замелькала среди заснеженных ветвей.

Они вспоминали прошлые походы в этих местах, согласились с друг другом что было весело.

— Меня за потерю арестантов не арестуют? Сяду вместо них, вот будет весело. — размышлял он.

Цитадель встретила морозом. Утро туманное, мороз придавил печной дым к мостовой.

— Вези меня друг к пограничникам. Сдам Око, документы Кудасова. Если не выпустят сообщу тебе, пойдёшь к себе в загон. — решил он.

— Надейся на лучшее. — подбодрил носорог, когда он взялся за ручку двери в службу.

— К вечеру бы отпустили и то хлеб. — он открыл дверь.

Судьба свела с той сменой что принимала первый раз артефакт. Дежурный офицер узнав его заблокировал дверь, включил сирену. Его повалили на пол, одели наручники. Контрабандисты проходившие свидетелями и ждавшие вызова в кабинет, побелели от страха видя такую картину.

— Я за твой артефакт месяц был отстранён от службы! Сколько нервов погорело, до Новосибирска можно кабель проложить. — офицер отвесил ему лёгкий пинок в бок, пока не прибежал полковник.

Ворчун молчал, офицера можно понять, он сам устал с этим Оком возиться. Полковник Перов примчался с совещания с третьего этажа. Пока дежурный докладывал кого он поймал, полковник мягко перекатывался в начищенных чёрных сапогах, с пятки на носок и обратно. Ворчун лежал на животе, голова была повёрнута в сторону его сапог. Так что он мог наблюдать как блестящий носок сапога поднимался, показывая светлую подошву и опять опускался.

— Охрану из двух офицеров и в мой кабинет. — приказал полковник.

Ворчуна подняли с пола сильные руки, не отпуская сопроводили в кабинет полковника.

Око и перстень, бриллиантовый треугольник и документы Кудасова на арестованных, золотое удостоверение, нож, флягу, всё положили на стол Перову. Знак Тигра и Змея на цепочке оставили, полковник решил что это просто безделушка. Ворчун не стал его разочаровывать.

— Ну? Начнём? — с удовольствием расположился офицер в кресле. Полковник сиял как золотой червонец, который начищал о ковёр маленький Ворчун. Всё снимал на видеокамеру тот самый дежурный офицер. Седой ушёл в загон через час. Ворчун вышел на крыльцо службы в девять вечера. И побрёл к гостинице уставший, но довольный. Ему конечно поверили не во всём, на то она и пограничная служба. Главное отпустили, отдав флягу, нож, удостоверение. Он направился к гостинице. Фонари освещали улицы, люди спешили со службы, чинно шли в гости.

— Интересно, что завтра у них пропадёт из сейфа? Треугольник? Да, скорее всего. Треугольник из бриллиантов, он ещё не включился в события. А значит завтра, наверное после обеда, меня опять арестуют. — он улыбался женщинам.

Рядом бежала лохматая дворняга заглядывая ему в лицо.

— Сам голодный! Ты уж прости брат, мешок пустой. — подкинул ладонью мешок на плече.

Он остановился на крыльце гостиницы «Золотой медведь».

— Друг я пришел. — позвал носорога.

— Иди отдыхай. Хотя, у тебя ещё разговор с Машей. Хорошего вечера! — носорог сочувствовал.

Ворчун потянул на себя дверь в тепло и уют, счастье и немного радостных упрёков от Маши.

— С приездом господин Дмитриев. — поздравил его администратор.

— Приехал утром, а к вам только что добрался. — устало улыбнулся.

Огляделся, всё по старому, всё спокойно и надёжно. Неужели приключения с Оком богов севера закончились? Сел на своё место у окна, стюард мгновенно доставил чашечку кофе. Он потянул носом аромат кофе.

— Хорошо то как! Рюмка коньяка с устатка не помешает? Несите, дорогой вы мой. — он наслаждался спокойствием.

Пустая рюмка и чашка осталась на столике. И к столику уже спешил стюард. Ворчун поднимался на второй этаж, вот и его дверь в номер. Он потрогал ручку и не решился открыть. Ждёт ли Маша его в номере или уехала в столицу? Может быть устала от его постоянных отлучек, приключений? Нажал на ручку и дверь не открылась.

— Ах да. Ключ. — он пошарил по карманам.

— Я его не забрал у администратора. — вспомнил он.

По лестнице застучали быстрые шаги. Бежал тот самый стюард, показал ему в поднятой руке ключ.

— Вы забыли! — запыхался он.

И вот он снова дома, огляделся в номере. Женских вещей нет, Маша ушла в свой номер. Надеюсь что в свой номер, надеюсь не уехала, подумал он. Всё как и раньше, горячая ванна, ужин. Вот стоит у окна в банном халате, сигары или трубки не хватает, улыбнулся он. За окном сверкает вечерними огнями улица.

— Стою у окна. Чем заняться не знаю. Ты слышишь? — позвал носорога.

— Отдыхай! Опять накличешь себе приключения. Всё! Я отключаюсь. — усмехнулся друг.

Телевизор бубнил последние новости. Посмотрел на ноутбук, нет, сегодня он устал, не до государственных дел ему. Прилёг на кровать, бездумно пялясь в экран. Отстал от жизни подумал, разглядывая как император принимает посла какой-то африканской страны. Сходить к Маше? Может она у себя в номере? Или ещё в театре? Глаза слипались от усталости.

— Пограничная служба! Откройте господин Туманов. — потребовал майор Ляпишев, подёргав за золотистый шнур дверного звонка.

На его наручных часах было десять вечера. Туманов дома. Это подтвердила его роскошная любовница брюнетка час назад, при этом подмигнув Ляпишеву. Майор был не дурак насчёт женского пола, но сейчас он на службе, потому сделал холодное лицо. Ещё двое пограничников стояли рядом. Один прокурорский, молодой лейтенант, видно что это его первое задержание и он волнуется. Тяжёлая дверь загородного дома медленно открылась, на пороге стоял удивлённый майор таможенной службы Туманов. В малиновом, вышитым золотыми павлинами домашнем халате. Из-за его плеча выглядывала худощавая жена, огромные очки, жиденькие соломенные волосы стянуты в конский хвостик. Вздорная бабёнка, подумал Ляпишев. Они вошли в дом. Соседка Марта Николаевна Варягина, семидесяти лет, бойкая старушка, сидела в своём доме у окна спальни. Свет она не включила и свободно рассмотрела в бинокль вечерних гостей Туманова. Два ярких фонаря над дверью прекрасно освещали их крыльцо. Сегодня был её вечер дежурства. Её муж Пётр Александрович воевал в онлайн игру с внуком живущим в Новосибирске, сидя в соседней комнате.

— Петя? Пётр! У наших соседей «гости»! — сообщила она кодовое слово.

— Ой, Марта, некогда мне! Сама решай! — дед Пётр помогал внуку прорваться из замка чародея.

— Как всегда. Всё свалил на хрупкие женские плечи! — вздохнула бабушка Марта.

Через двадцать минут Туманов, уже одетый, в сопровождении гостей вышел на крыльцо. Бабушка Марта открыла стоящую на подоконнике серебряную шкатулку и достала золотые наручные часы. Взглянула на Туманова и крутанула головку завода. Часы небрежно бросила в шкатулку и жадно припала к окулярам бинокля. Точно такие же часы Туманов получил в подарок от любовницы и сейчас они были на его левом запястье. Из часов выскочила маленькая иголка и впилась ему в руку.

— Ой! — Туманов поднял руку вверх, схватился за сердце.

— Вам плохо? — обеспокоился Ляпишев.

Ляпишев был рад что задержание прошло спокойно, предвкушал как сдаст Туманова в дежурку и будет свободен на два дня. И тут объект стал заваливаться на снег, хватая ртом морозный воздух. Все засуетились, подхватили под руки Туманова заводя его обратно в дом. Бабушка Марта шутливо отдала честь стоящей на подоконнике фигурке совы из лунного камня.

— Мы всегда на страже! — шепнула она Белой Сове.

— Петя, ужинать будешь? — крикнула она вставая из кресла.

Дежурство закончилось удачно можно и чайку выпить.

Африканский посол лез целоваться.

— Отвали! Я Машу люблю! Да отвали ты! Эй, кто ни будь? Выведите его из дворца! — Ворчун никак не мог отбиться от африканца а тот норовил поцеловать его в губы.

Он оглянулся. Зал где император только что принимал послов был пуст. И только они с африканцем боролись посредине этого великолепия.

— Помогите! — закричал он когда африканец сел на него сверху.

— Димка, ты совсем с катушек съехал со своими путешествиями! — сказал толстыми лиловыми губами африканец, голосом Маши.

— Что? — он открыл глаза.

Ворчун лежал на кровати в своём любимом халате. Сверху сидела на нём Маша.

— А где посол? Ну, тот африканец что лез ко мне целоваться? Тьфу ты, это сон был? — он с трудом просыпался.

— Какой африканец? Ты с кем тут до меня целовался? — хохотала женщина.

— Как? Как объект умер? Майор, тебе погоны не жмут? Я на тебя представление написал, в Академию в Новосибирск поедешь весной. Вернее должен был поехать. Саша, вот как ты мог в такое дерьмо наступить? Я специально тебя отправил! Молодёжь неопытная в отделе осталась. Кудасов к чёрту на кулички уехал. На тебя надеялся. Где эта чёртова Белая Сова? Кто они? Количество, связи, какие посты занимают? Кто и зачем этот Орден создал? Вторая ниточка оборвалась. — полковник Перов холодно цедил сквозь зубы тяжёлые слова для Ляпишева.

Сашка Ляпишев друг детства полковника, готов был провалиться сквозь землю. Паркетный пол кабинета ни как не хотел проваливаться. Стыдно то как! Оперативник от бога, как хвастался начальству полковник. Двадцать лет безупречной службы в пограничниках. И такой прокол. Это твоя недоработка, начал кушать он себя, нужно было голым везти этого Туманова. Голым! Но, кто же знал что эта организация окажется очень серьёзной. Они с полковником решили что Орден Белой Совы это очередная банда контрабандистов, торгующих за границу мелкими артефактами. Так пафосно они себя называют для зарубежных партнёров.

— Что там на допросе Дмитриев говорил? Где видео? Садись! Будем заново просматривать, может есть в его словах какая то зацепка. — Перов мгновенно перешёл от разноса подчинённого к решительным действиям.

Вот такого полковника Ляпишев уважал, попилит маленько и даёт возможность исправить ошибки. Они сидели до часу ночи, медленно прокручивая видео, вслушиваясь в слова Дмитриева.

— Вот, в зимовье Петровича. Идёт вербовка Хриплого «в городе найдёшь у северных ворот кафе «Сияние», там обедают чиновники торговой палаты. Чиновников очень много, ты не будешь выделятся. Скажешь хозяину «белая сова сидит на ветке», расскажешь что смог узнать. От него будешь получать дальнейшие указания». С бешеной собаки хоть шерсти клок! — Ляпишев поймал ценные сведения в рассказе Дмитриева.

— С завтрашнего дня, уже с сегодняшнего, бери в разработку это кафе. Шурик, будь другом, аккуратно, самому не светиться. Не мне тебя учить оперативной работе. Короче, что бы здесь не было прокола и проверь, служба безопасности там не крутиться рядом? — полковник дал шанс другу.

Утром в дежурной части стояла новая смена посмеиваясь над уставшим дежурным. Офицер, так пострадавший от пропажи артефактов в прошлый раз, не решался открыть сейф что бы сдать по описи новой дежурной смене лежащие там артефакты.

— Не дай бог если их там нет! Уволюсь! Не буду ждать пенсию, уволюсь! Сторожем на рыбный завод пойду. — тихо ругался офицер.

Он приложил свою золотую пластину удостоверения к белой полоске идентификатора на сейфе. Сейф чмокнув электронными замками открылся. Офицер хватал воздух ртом как выброшенный на берег карась. Кто-то услужливо подтолкнул ему стул, он медленно сел. Подвески, из семи круглых бриллиантов, не было на месте.

— А! Ну, вот и всё. — офицер вытер платком внезапно выступивший пот на лбу.

— Не расстраивайся, вот же камера в сейфе вмонтирована. Сейчас видео просмотрим и всё будет понятно. — кто-то сказал ему рядом.

Перов и Лемешев спавшие в комнате отдыха дежурки, сидели вновь у ноутбука в кабинете полковника. Настенные часы громко отзвонили девять утра. Утренний кофе стыл на столе, принесённой секретаршей.

— Ставь на ускоренную прокрутку. На какой минуте оно исчезло? Потом подробно изучим. — полковник только что вернулся с утренней пятиминутки.

Лемешев включил видео из сейфа. Ровно в три часа ночи, бриллиантовый семиугольник замерцал, раскидывая в тёмном сейфе радугу отражений от полированной поверхности стенок и исчез.

— Утро нового века, пахнет мёдом и мятой! — пел в ванне Ворчун.

Ни слуха, ни голоса у него не было, но петь он любил.

— Жизнь прекрасна! — вопил он.

Зная что в номере один, он позволили себе петь на всю катушку. Маша чмокнула его спящего в щёку и умчалась на работу.

— Любимая женщина! Пенсия золотыми рублями! Впереди ещё тридцать лет активной жизни! Что ещё в старости нужно? — он хлопнул рукой по горе белоснежной пены.

— Не помешаю? Если поёшь, значит Маша не пилила? — вмешался наглый носорог.

— Маша любила! Даже если немного попилила, умному мужчине это только в радость! — ответил он вставая под душ.

— Вот как? Пилит, значит любит? — удивился носорог.

— Пилит, значит ты ей не равнодушен. Вот когда холодно, отстранённо молчит. Вот это страшно! — он вышел в номер из ванны.

— Будешь отдыхать? — носорог не отставал.

— Буду. Заслужил. Всех врагов перебил, заплутавший в мирах народ вывел на родину. Что там я ещё великого совершил? — он сел завтракать.

— Про Безымянные острова не забыл? Ты мне обещал съездить со мной. — нагло врал Седой.

— Это когда, я такое, кому обещал? — человек разбирался со скорлупой яйца.

— Обещал! Обещал! — не сдавался носорог.

— Подожди. Вчера я о чём то думал. О чём? Так, подожди не сбивай. — он допил кофе и крутил в руках золочёную чашечку.

— О чём то неприятном. Чего то я ждал от сегодняшнего утра. Хм. — он встал, прогулялся по номеру.

Его взгляд упёрся в сейф.

— Да ну! Не может быть! — он потрогал золочёную ручку сейфа.

— Какой я шифр ставил? Дай бог памяти. Что-то с тобой связанное Седой. — постучал пальцами по серебристой броне сейфа.

— Не помню. Ладно пойдём другим путём. — он приложил своё золотое удостоверение к белой полоске идентификатора на сейфе.

Сейф заиграв мелодию открылся.

— Ещё и с музыкой, как я раньше не замечал. Или удостоверение шифр отменило потому и музыка? — он взглянул в сейф.

— Ну здравствуй неведомый зверь. Пари с сам собой я выиграл, осталось пари на время, когда за мной придут, заключить. Приключения продолжаются. — вздохнул Ворчун.

В сейфе лежала единственная вещь. Бриллиантовый предмет из семи драгоценных камней. Он быстро оделся, всё время поглядывая на открытый сейф. Робкие лучи слабого зимнего солнца попали в сейф и заставили заиграть всеми красками бриллианты. Вынул из сейфа треугольник и сел с ним в кресло.

— Что там у тебя? — заинтересовался носорог.

— Вещица одна вернулась, что вчера сдал одной конторе на хранение. Догадайся с трёх раз, какая? — он вертел треугольник на солнце.

Девчонки школьницы весело щебетали за столиком в кафе «Сияние». Кушая пломбир и стреляя глазками на молоденьких чиновников, пришедших сюда пообедать. Одна из них была Варя Плюхова, племянница Ляпишева. Она болтала с подругой и одновременно выполняла ответственное задание дяди. Правда дядей она его никогда не звала. С самого детства он был ей Шуриком. Вчера она приехала с Новосибирска домой на зимние каникулы и Шурик был у них в гостях. Пока мама собирала праздничный стол в честь приезда любимой Вареньки, дядя успел с ней переговорить. В обед он ждал в кофейне около Варенькиного дома и передал ей эти чудесные очки. Сейчас она внимательно разглядывала каждого посетителя кафе. Как научил Шурик, задерживаясь на каждом меньше минуты. Что бы человек не почувствовал пристального взгляда. Она чувствовала себя разведчицей. Буду поступать после школы в институт Пограничной службы, решила она твердо. Они ходили в это кафе каждый день. Оказалось что Люська ее подруга, давно знакома с молодым, но подающим большие надежды чиновником. Так она получила хороший предлог тусоваться в кафе каждый день. Шурик исправно выдавал казенные деньги своей племяннице. Вечером, просматривал с полковником видео снятое вмонтированной камерой в очках. На четвертый день видео запечатлело интересную встречу.

— Что про часы наши спецы говорят? — напомнил полковник.

— Корпус наших часов «Салют», часовой завод имени Александра Первого. Начинка британская. Что самое интересное, механизм введения яда включили дистанционно. Соседей взяли под наблюдение. Рядом за забором Тумановых большой ледовый каток, две ледовых горки. Народу в тот вечер было много. Одни приходили, другие уходили. Вычислить агента Ордена бывшего в тот вечер рядом с домом пока нереально. Одно ясно, Туманов был под наблюдением своих. Жена говорит он сам купил часы. Возможно им всем такие часы в Ордене выдают. — отчитался Ляпишев.

— Твоя племянница, весь бюджет конторы в кафе промотает. — посмеивался полковник устраиваясь в кресле.

— Ты же сам сказал «не светиться». Варька вовремя подвернулась. Еще два дня и уедет в Новосибирск. Придется искать замену. — Ляпишев включил отснятое сегодня очками видео.

Смотрели видео второй час. Ляпишев успел сварить второй раз кофе.

— Стой! Вернись. Ты посмотри кто пришел выпить кофе! — в голосе полковника зазвучал азарт гончей взявшей след зайца.

Сам владелиц кафе Роберт Хохон стоял у столика клиентки. Он держал большое меню так, что можно незаметно положить или взять записку из него. Ляпишев остановил видео в тот момент когда женщина повернула лицо к камере.

— Майор Екатерина Андреевна Танина, имперская служба безопасности. — расплылся в улыбке Ляпишев.

— Она! Она красавица! Дмитриев говорил, что весь первый маршрут на севере ехал с ней. Она была рядом в тот момент когда он подслушал разговор в зимовье Петровича. — полковник светился он счастья.

— Да, ехать на другой конец города что бы выпить кофе в обед. Это странно. Ставлю постоянного агента в кафе? — Ляпишев почувствовал ниточку.

— Проверить обязательно нужно. Возможно мы с тобой ошибаемся. Так сказать, выдаваем желаемое за действительное. Разрабатывай операцию, привлекай людей. Даю добро! — полковник почувствовал профессиональный интерес.

Они смотрели на красивую женщину застывшую на видео.