Он не любит меня

КАЙ

Пятница, и я бью по мешку, тренируюсь в боксерском зале с парнями. После того, как Руби ушла на парковке и проделала трехмильный путь до дома Тайлера, я последовал за ней, чтобы убедиться, что она благополучно добралась домой. Моя гордость не позволяла мне дать знать, что я следую за ней. Я не следил за девушками. Никогда. До нее.

Я следовал с безопасного расстояния, чтобы убедиться, что она не могла заметить, что я следую за ней. Я знаю семейный распорядок Мюррей и обычное время, когда Кэролайн готовит ужин. Поэтому я подождал, пока не убедился, что она спит, но самое забавное, что, когда я залез на дерево сбоку дома в ее комнату, я не увидел ее спящей в кровати. Я не уверен, улизнула ли она или спала где-то еще. Я знал, что это была комната, в которой она остановилась, потому что Тайлер упомянул, что она спит через две двери от него, и жаловался, что теперь не может приглашать девушек, потому что ее комната рядом.

Тайлер подходит ко мне сзади, и я опускаю руки, отбивая грушу. Я вытираю пот со лба, тряся напряженными мышцами. Возвращение Руби в мою жизнь всколыхнуло столько дерьма. Мне снился кошмар с ней. Кто-то пытался навязаться ей, и все, что я помню, это как я рыдал и бил его. Удар за ударом ощущалось, как будто я поднимал тяжелые грузы, но я видел лицо мужчины, и слышал, как она звала меня, но я не мог ее видеть.

Я проснулся в холодном поту, пытаясь дотянуться до нее, но ее не было. Поэтому я перечитал старое письмо, желая разорвать его в клочья, но, как всегда, не смог этого сделать. Потому что я не могу отпустить так сильно, как хочу, и в письме есть что-то, что не позволяет мне.

— Мне нужно поговорить с тобой.

— Что случилось?

— Это о Руби.

При упоминании ее имени моя голова резко вскидывается. Что-то случилось? Она что-то сделала? Но я веду себя спокойно, как будто мне все равно на Руби.

— А что с ней?

Он смотрит вниз, как будто чувствует себя виноватым за что-то.

— Я знаю, что рассказал тебе о том, как она появилась и все испортила, но мне нужно, чтобы ты оставил ее в покое.

— Подожди. Это из-за того дня? Она что-то сказала?

Он качает головой.

— Нет. Мы поговорили, и она согласилась ничего не говорить. Она в любом случае не планирует оставаться с нами после выпускного. Это была идея моего отца, чтобы она приехала и осталась с нами.

Зачем ей уходить? Куда она пойдет? Мне все равно, но я не могу снова ее отпустить. Пока нет. Пока я не сломаю ее так же, как она сломала меня. Я хочу, чтобы она чувствовала себя так же, как я. И чтобы ей было также больно.

— Что случилось? Она что-то сделала? С Кэролайн все в порядке?

— С моей мамой все в порядке, Кай. Поверь мне. Просто оставь Рубиану в покое.

Подожди. Что блядь? Он ее защищает?

— Почему ты передумал? Она тебе угрожала?

— Нет, не вмешивайся, Кай. Я знаю, как ты себя ведешь, ты думаешь, что знаешь лучше всех, но это семейное дерьмо, и я с этим разберусь. Я знаю, что ты присматриваешь, но я справлюсь.

Я пожимаю плечами в знак согласия. Как будто меня не беспокоит, что он предостерегает меня от Рубианы. Никто не предостерегает меня от Руби. Никто. Даже мой лучший друг, который к тому же ее единокровный брат.

Сегодня — первая вечеринка Коннера в этом году. Он популярный квотербек школы, который любит устраивать вечеринки. Он любит их устраивать, так как его родители часто в отъезде. Я прихожу с Джен. Ее руки обнимают меня за талию, и она уже чувствует действие кокаина, который она нюхала, и пяти шотов, которые она сделала на подъездной дорожке. Она любит готовиться к игре перед игрой на случай, если на вечеринках, которые она посещает, нет алкоголя или кокаина. Она берет его у Трэвиса, местного наркоторговца. Он получает дерьмо из Вест-Парка через наши связи. Ну, мои связи в Вест-Парке.

Джен видит Николь и неторопливо уходит, хихикая в ее сторону. Глаза Николь скользят по моей черной футболке Армани и черным джинсам. Не выйдет, милая. Мне нужно быстро заткнуть это дерьмо в заднице. Я оглядываюсь и вижу, как входит цыпочка, которую я знаю по танцевальной команде. Кажется, ее зовут Роксана, но она Рокси. У Рокси отличная грудь в майке в паре с очень короткой джинсовой юбкой.

Я поворачиваю голову в ее сторону и… бинго, зрительный контакт. Я дарю ей свою фирменную улыбку, и она оглядывается, чтобы убедиться, что она направлена прямо на нее. Когда она убеждается, что я ее разглядываю, она подходит и кладет руки мне на грудь.

— Хочешь потусоваться? — Спрашивает она сексуальным голосом.

Я дарю ей свою мокрые трусики улыбку.

— Конечно. Что за план?

Она скользит пальцами по моей руке и тянет меня к ванной в коридоре. Ее каблуки на танкетке заставляют ее задницу покачиваться, когда она идет к двери. Краем глаза я вижу, как Николь смотрит на Рокси, когда я следую за ней в ванную и закрываю дверь.

Она опирается на черный мраморный туалетный столик, и я могу сказать, что она немного пьяна. Я слегка захмелел от стопок виски, которые мы выпили с Джен, прежде чем войти. Музыка начинает реветь за дверью, заставляя ее вибрировать от басов динамиков. Несмотря на то, что она громкая, вы все равно можете услышать смех и крики людей, перекрывающие музыку.

— Ты в порядке? — Спрашиваю я. Я не хочу, чтобы девушка что-то делала, если она не в игре или слишком пьяна.

— Да. Я в порядке. Пора.

Я наклоняю голову.

— Пора для чего?

— Для того, чтобы мы с тобой перепихнулись.

— О, да?

Она кивает и облизывает губы, пытаясь выглядеть сексуально. Она не та, кого я обычно ищу, но я не из тех, кто отказывается от легкой киски.

Она оборачивается, перекидывает свои длинные каштановые волосы через плечо и наклоняется в талии. Да, черт возьми. Ее руки приподнимают джинсовую юбку, открывая черные кружевные стринги.

Я достаю презерватив из кошелька и разрываю его зубами.

— Ты уверена?

— Да, я уже давно этого хочу.

Зеленый свет. Она готова к траху. Она трётся своей упругой маленькой попкой о мой твёрдый член, чувствуя длину по ткани моих джинсов, и она стонет. Я расстёгиваю джинсы, вытаскиваю его из боксеров и надеваю презерватив, чтобы провести кончиком по её щели, и, Господи, она вся мокрая.

— Ты хочешь меня, не так ли? — Говорю я ей.

— С десятого класса.

Я хихикаю и осторожно вставляю кончик, чтобы она могла приспособиться к моему размеру. Некоторые девушки не могут этого вынести, а я не хочу причинять ей боль.

— Чёрт, Кай. Слухи правдивы, ты большой.

Я вхожу глубже и начинаю в ней двигаться, пока она держится за край туалетного столика.

— Блядь, да.

Я вбиваюсь в нее еще немного, и она напрягается.

— Слишком много, Кай. Назад.

Я замедляюсь и вбиваю в нее член, не входя полностью. Я откидываю голову назад и контролирую темп, пока она стонет. Я поднимаю руки вверх и играю с ее сиськами, желая облегчить свои орехи и покончить с этим. Ей придется это сделать. Она стонет, и я чувствую ее киску, когда она кончает.

— Хм, это так приятно. Черт, Кай.

Для тебя, может быть, милая. После того, как она кончает, я делаю пару толчков и беззвучно изливаю в презерватив.

Когда я заканчиваю, я вытаскиваю член, и она моется после того, как я выбрасываю презерватив. Миссия выполнена. Теперь она пойдет и расскажет всем, что трахалась с Каем Ривзом сегодня вечером. Тогда Николь поймет, что она такая же, как и все остальные девушки, с которыми я общаюсь. Случайная. Она, вероятно, думала, что я влюблен в нее, потому что думала, что я ни с кем не общался с лета.

— Это было потрясающе. Нам нужно сделать это снова. — Говорит она, целуя меня в губы. Я улыбаюсь ей и иду к раковине, чтобы помыть руки. Я смотрю на нее через зеркало и говорю:

— Я позвоню тебе.

Раздается стук в дверь ванной. Я вытираю руки, и она поправляет юбку. Когда я открываю дверь, моя грудь сжимается. Красивые карие глаза встречаются с моими темными, а затем переходят на девушку, которую я только что трахнул, на ее лице проступает осознание того, что мы только что сделали.

— Простите. Я не знала, что ванная занята.

Рокси подходит на цыпочках и целует меня, в то время как мой взгляд не отрывается от Руби. Что она здесь делает и с кем она пришла?

— Ванная вся твоя. Мы закончили. Позвони мне? — Говорит Рокси, оставляя розовый блеск на моих губах.

Блядь.

Руби отводит глаза и оборачивается, но я хватаю ее за руку, не давая ей уйти. Она отдергивает руку, стиснув зубы.

— Не трогай меня. Кто знает, что ты там трогал.

Я довольно ухмыляюсь.

— Что не так, Рубиана. Ревнуешь?

Она смеется в голос и говорит:

— Дай угадаю, ты думаешь, что можешь делать со мной всякие плохие вещи и затрахать меня до смерти, потому что думаешь, что я этого хочу. Но вот в чем дело. — Она подходит ближе и говорит достаточно громко, чтобы перекричать музыку. — Я не трахаюсь с богатенькими парнями, которые гонятся за властью с папиным банковским счетом.

Я ухмыляюсь.

— О, дай угадаю. Ты трахаешь нищих плохих парней с судимостями.

Она усмехается.

— Кто сказал, что я трахаюсь с кем-то. Это твои мысли. Я не из тех твоих бездельниц-поклонниц, которых можно впечатлить плохой стрижкой и дерьмовым отношением. — Говорит она, облизывая зубы на последней фразе, ее глаза осматривают меня с ног до головы, словно я не соответствую ее стандартам.

Я затаскиваю ее в ванную, и она визжит, когда я закрываю дверь и прижимаю ее к ней.

Она смотрит на меня с ненавистью.

— Какого хрена ты делаешь? Отойди.

Я просовываю колено между ее бедер, смотрю вниз и замечаю ее очень короткие шорты и те же грязные кеды, которые она носит. Я вижу, что на ней еще одна из тех грязных толстовок с капюшоном. Но эта красная. Я возвышаюсь над ней. Ее волосы заплетены в тугие косички, которые я хочу расплести, чтобы провести пальцами по прядям.

Я наклоняюсь к ней, и она пытается вырваться, но я больше и сильнее. Нет никакого способа, которым она может вырваться из моей хватки. Мой нос невольно скользит по ее коже, чтобы я мог запомнить ее запах. Ее кожа кажется такой мягкой, что мне хочется лизать и сосать ее, пока я не оставлю свою метку, чтобы все знали, кто это сделал. Кто пометил ее?

— Ты знаешь, что я делаю, Руби? Я сломаю тебя. Я уничтожу тебя самым прекрасным образом. И тогда ты поймешь, что ты для меня значишь.

— Иди на хуй.

— Это то, чего ты хочешь? Чтобы я тебя трахнул?

Я провожу руками по ее горлу, чувствуя, как ее пульс хаотично бьется под моими пальцами. Она нервничает. Она хочет меня. Она хочет меня так же, как я хочу ее, но мы слишком упрямы, чтобы признать это, и отказываемся сдаваться.

— Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое. Запомни, я тебя ненавижу.

— Ты не ненавидишь меня. Ты ненавидишь, что у тебя нет власти надо мной. Я богатый мальчик из лучшего района города, да. — Я лижу ее шею кончиком языка, и она напрягается, но подъем и падение ее груди рассказывают мне другую историю с каждым ее вдохом. Каждый вдох и выдох заставляет мой член пульсировать. Словно он знает, что именно там ему и следует быть, и не пытается зарыть его по самую рукоятку в том жалком оправдании быстрого секса, который у меня только что был с Рокси. Я толкаю Руби, чтобы она могла почувствовать мой стояк, но взгляд в ее глазах полон чего-то другого. Чего-то, чего я не могу понять.

Ее глаза начинают слезиться, и я хмурюсь.

Я смотрю вниз на свое положение, наклоняю голову, и меня охватывает чувство, которое обрушивается на меня, как волна. Кто-то уже делал это с ней раньше. Они пытались причинить ей боль. И мои ноздри раздуваются.

Какого черта я делаю?

Я знаю, что она делает. Пытается выжить. Я причинил ей боль тем, что сказал, но здесь есть что-то другое. Я не могу слушать тихий голос в моей голове, который говорит мне остановиться прямо сейчас. Я хочу подтолкнуть. Я хочу причинить ей боль. Не физическую, потому что я никогда не причиню боль женщине, просто эмоциональную.

— Ты права. Ты определенно не мой тип, но и я не твой. Твой тип — грязные бандиты, или, может быть, один из твоих приемных папочек.

Я вижу, как она поднимает руку, чтобы ударить меня по лицу. Боль взрывается в моей челюсти. Я смотрю на нее с яростью и ловлю ее руку как раз вовремя, когда она идет на второй раунд.

Она толкает меня, и я отпускаю ее.

— Ты прав. У меня их было много. Они так все меня любили. — Ее глаза, такие потерянные и разбитые, находят мои. — Во всех неправильных смыслах. — Говорит она, ее голос надламывается на последней части, когда она выбегает из ванной.

Я зажимаю нос пальцами и прикладываю ладонь к щеке, чтобы ожог от пощечины не болел. Что, черт возьми, только что произошло? Зачем я это ей сказал? Мой гнев взял надо мной верх, как это всегда и бывает. Вместо того, чтобы получить то, что я хотел, я получил только слова из ее уст, которые я не ожидал услышать, и выражение на ее лице, которое я никогда не думал увидеть. Столько боли в ней. Интересно, как она все еще держится.

Я выхожу из ванной и осматриваю часть дома Коннера, где полно людей, которые трутся и танцуют под музыку. Вечеринка в самом разгаре, и я сканирую все вокруг в поисках ее. Ее слова звучат у меня в голове.

— Они так сильно меня любили. Во всех неправильных смыслах.

К черту мою жизнь.

И тут я вижу Криса.

— Эй, мужик. Ты не видел Тайлера?

Он делает глоток пива, которое, должно быть, где-то схватил.

— Да, я думаю, он отвозит Рубиану домой. Она выглядела так, будто хотела уйти.

Я отыгрываю это и отвечаю, пожимая плечами.

— Черт, это отстой.

Он кивает, оглядываясь на всех девушек, которые машут ему, проходя мимо. Некоторые из них бросают на меня понимающие взгляды. Рокси быстро движется.

— Слышал, ты переспал с Рокси.

Ага. Вот оно.

— Да, с моей стороны не так уж много пришлось сделать. Просто еще одна интрижка.

— Все так плохо, да.

Он знает, что это было слишком легко. Некоторые девушки не понимают, что парню нужен вызов.

— Да, так и было.

Он делает еще один глоток пива и наклоняется.

— По крайней мере, теперь Николь отстанет от тебя или, по крайней мере, наконец поймет, что ты не зациклен на ней.

— Как бы то ни было, мужик, она выполнила свою задачу. Я выполнил ее, очевидно. Никаких обид.

За исключением девушки, которую я прижал к двери после того, как трахнул другую цыпочку пять минут назад. Девушку, которую я заставил поверить, что она слишком грязная, чтобы я ее трахал, чтобы хотел. Ту, которая поняла, что я только что сделал, прежде чем постучала в дверь.

Единственное, о чем я могу думать после этой встречи, это мягкость ее кожи. То, какая она была на вкус. То, как она ощущалась в моих объятиях, но затем нежданная мысль проникает в мой разум, как молот.

Какой-то придурок коснулся ее.

Без ее разрешения.

Он или они причинили ей боль.

Мои руки сжимаются в кулаки, просто думая об этом. Мне должно быть все равно. Руби — не моя проблема. Она никогда не была такой. Но потом я думаю о своих кошмарах, в которых участвует девушка. Девушка, которую я считал реальной, но все, что видел, когда смотрел в ее глаза, — это тени чего-то, чего я не знаю. Чего-то не хватало. Большой части пазла.

И Руби, каким-то образом, оказывается недостающим элементом.