Он не любит меня

КАЙ

Я пинаю мешок в боксерском зале снова и снова, заканчивая комбинацию ударом по мешку, который качается с отчетливым звуком цепи, удерживающей его вес. Я тренируюсь в боксерском зале каждый день после школы с парой моих самых близких друзей, Тайлером и Крисом.

Мой отец взял меня в Таиланд в командировку на летние каникулы, когда мне было двенадцать, и я влюбился в муай-тай, или то, что известно, как тайский бокс. Мы ездили в Сой, в районе Чалонг Пхукет в Таиланде, и я многому там научился. Некоторые люди в Штатах называют то, что я делаю, кикбоксингом, но я узнал, что это совсем другое. Кикбоксинг — это четырехточечная ударная техника, в то время как тай-боксинг — это восьмиточечная ударная техника. Мой отец видел, что я придерживался этого, потому что это был способ направить свой гнев, не ввязываясь в бессмысленные драки. Также бонусом является то, что я могу защитить себя, если это необходимо.

Когда я встретил Тайлера и Криса в шестом классе, я сказал им тусоваться со мной в боксерском зале, который открыл мой отец, а остальное было историей.

Я смотрю направо и вижу, как Тайлер атакует мешок серией ударов кулаками. Пот стекает по моей шее, и я тру предплечьем потный лоб, чтобы не щипало глаза, пока я неторопливо подхожу.

Я киваю ему, приподнимая подбородок, когда он замечает меня в нескольких футах от меня. Он смотрит на меня так, словно борется с какими-то внутренними проблемами, поэтому я подхожу, чтобы проверить его.

— Эй, ты в порядке?

Он поворачивается к мешку и продолжает свою атаку, как будто не слышит меня или не видит, что я стою прямо возле мешка. От усилий его дыхание учащается, и я могу сказать, что то, что его беспокоит, это какое-то глубокое дерьмо. Я понятия не имею, что, черт возьми, заставило его быть в таком настроении. Обычно мы рассказываем друг другу почти все. Каких девушек мы трахаем, чтобы не попасть в одну и ту же, или какие нам безразличны, если мы хотим сделать шаг. В любом случае, мы всегда рассказываем друг другу, когда что-то нас подводит. Ну, почти все. Никто не знает о Руби. Никто. Она моя, даже если я ненавижу ее по сей день.

Я поворачиваю голову и замечаю Криса на ковре, обучающего приемам другого бойца. Когда он встает, он замечает, что я смотрю на него. Я показываю большим пальцем в сторону Тайлера, когда звук заклеенных костяшек пальцев, ударяющих по мешку, снова и снова раздается эхом позади меня.

— Что с ним? — Спрашиваю я Криса.

Он качает головой.

— Какое-то дерьмо с его отцом. Семейные проблемы. Это все, что я знаю. Я не знаю подробностей. — Он пожимает плечами, как будто это не его проблема.

Звуки быстро сменяют друг друга, смешанные с хрюканьем и глубокими вдохами. Я оборачиваюсь, и руки Тайлера падают, как мертвый груз, а на его лице появляется усталость, когда он держит мешок, как спасательный круг, пытаясь отдышаться.

Он кричит, и вот тогда я подхожу к нему и рычу:

— В раздевалку. Сейчас же!

Он не может принести это дерьмо в спортзал в таком виде. Это вызовет вопросы, на которые он не захочет отвечать.

Я иду к раздевалке, расположенной в задней части спортзала, и он следует за мной с Крисом на буксире.

Я хлопаю дверью ногой.

— Ладно, что с тобой, как будто ты пытаешься изгнать гребаного демона там? — Спрашиваю я его, скрестив руки на груди.

— Да, чувак. Ты бьешь по мешку неряшливо и дерьмово, — поддразнивает Крис.

— Иди на хуй, Крис, — ворчит Тайлер.

Крис садится на металлическую скамейку, расставив ноги по обе стороны, и берет полотенце, чтобы вытереть пот со спины и груди.

— Я прикалываюсь, брат. Что случилось?

Я обхожу вокруг, чтобы убедиться, что внутри нет никого, кто мог бы подслушать наш разговор. Как только путь свободен, я возвращаюсь и прислоняюсь к колонне.

— Ладно, выкладывай.

Крис проводит пальцами по волосам и выпускает струйку воздуха.

— Блин, все, что я знаю, это то, что я хочу убить своего отца прямо сейчас. Я не могу даже смотреть на него.

Я изогнул бровь. О чем, черт возьми, он говорит? Стивен Мюррей — парень с хорошим характером. Он всем нравится, включая моего отца, и это о чем-то говорит. Мой отец — заноза в заднице, и у него не так много друзей вне бизнеса. Крис и отец Тайлера — единственные, кому он доверяет. Нет ничего, что мог бы сделать этот человек, чтобы заставить Тайлера чувствовать себя так.

— Блин, мужики, у меня есть сестра, и у нас разница в три месяца, — выпаливает Крис, в отчаянии поднимая голову к потолку.

Ладно. Беру свои слова обратно. Стивену Мюррею нужно кое-что объяснить.

— Что за чушь? — Ревет Крис. — Ты серьезно?

Тайлер кивает, подтверждая то, что мы слышим. То, что мы все предполагаем, что он изменил его матери Кэролайн.

Я зажимаю переносицу заклеенными пальцами, не веря в это дерьмо.

— Ладно. Что теперь? — Спрашиваю я с закрытыми глазами, представляя Тайлера с сестрой.

Он смотрит в стену и прижимается к ней лбом.

— Я должен встретиться с ней сегодня вечером в доме. Вы, ребята, не можете появиться ни при каких обстоятельствах. Судя по всему, у моего отца были отношения с ее матерью до того, как он встретил мою мать. Ее мать должна была вернуться в Колумбию или что-то в этом роде, но так и не вернулась, очевидно.

— Зачем? — Спрашивает Крис.

Я собирался спросить то же самое. Почему он позволил ей вернуться, если она забеременела? Почему он ничего не сказал своей жене или Тайлеру до сих пор?

— По словам моего отца, эта дама хотела получить гражданство США и пыталась заставить моего отца жениться на ней ради документов, когда он только что закончил колледж. Она видела в моем отце талон на еду, и когда он узнал, каковы ее мотивы, он сказал ей отвалить и вернуться в Колумбию. Она должна была прервать беременность и вернуться до того, как мой отец пригрозил ей иммиграцией. В мыслях моего отца он думал, что она сделала аборт. Она даже заверила его, что аборт был сделан.

— Черт, что за сука. Она на самом деле залетела специально, чтобы остаться в США?

Тайлер отталкивается от стены и поворачивается к нам лицом.

— Да, чувак. Вот в чем история. Если это полностью правда или нет… — Он пожимает плечами, хватает чистое полотенце с полки и бросает мне одно: — Я не знаю наверняка. Все, что я знаю, это то, что цыпочка пережила серьезное дерьмо.

— Какое дерьмо?

Не то чтобы мне было не плевать, но мне любопытно.

— Приемная семья, несовершеннолетняя колония — вот что сказал мой отец, и это только поверхностно. Она — трудная и нелегкая в общении, по его словам. Он хочет поступить правильно, взяв ее к себе, пока она не разберется, со своими проблемами. С ней обошлись грубо. Она попала в неприятности, поэтому ей придется остаться с нами, пока она не закончит среднюю школу, как часть приговора, который ей вынес суд.

— Черт, чувак. Похоже, она довольно крутая. — Говорит Крис. — Не могу дождаться встречи с ней, — добавляет он саркастически.

— Все, что тебе нужно, брат. Ты же знаешь, что мы тебя поддержим. — Вмешиваюсь я. — Звучит так, будто ее преступления были не такими уж и ужасными, раз она попала в детскую тюрьму.

Тайлер вздыхает.

— Мне плевать на нее. Мне важно, как это воспримет моя мама. В моих глазах я единственный ребенок. У меня нет братьев и сестер. Те, кого я называю братьями, — это вы, двое придурков.

Я улыбаюсь.

— Черт, конечно. Да ладно. Она, наверное, такая же, как ее мать, видит талон на питание и надеется на нем заработать.

— Согласен, — говорит Крис.

— Я тоже так думаю. Она, очевидно, пойдет в нашу школу на последний год обучения. Давайте удостоверимся, что ее примут в подготовительной старшей школе Вэст-Лейка.

Но подождите… если разница в три месяца, это значит, что она начнет последний год обучения в нашей школе, и нам придется иметь с ней дело до конца года. Другими словами, давайте удостоверимся, что она знает свое место. Крис, Тайлер и я правим в школе Вэст-Лейка. Даже футболисты не связываются с нами, потому что знают, что мы надерем им задницу. И борцы тоже. Они знают лучше. Нас могут считать задирами, но мы гораздо больше. Мы никому не позволяем трахать нас. Что бы мы ни говорили, все остальные встают в строй. Мы не какие-то богатенькие детишки, которые получают хорошие оценки и ходят только на вторую базу с девочками. Мы те парни, о которых их отцы предупреждают, которые трахают их, когда никто не видит. Самое главное, что им это нравится.

Девочки называют нас богами школы. Мы больше похожи на грешников с толстым банковским счетом и слишком большой властью, переданной нам нашими семьями. Мы не хорошие дети. Я знаю, что я не такой. Прямо сейчас у нас есть незваный гость. Кто-то пытается испортить нашу динамику. Динамику наших мальчиков.

Хорошо для Тайлера, что у меня нет слабости к женщинам. Я трахаю их и бросаю, а если они пытаются трахнуть меня в ответ, я их уничтожаю. Один раз — это все, что ты получишь, если я не скажу, а второй раз — просто на коленях. Крис смотрит на вещи так же, как я. Тайлер — меньшее зло, потому что у него все еще есть мать. У Криса есть только его сестра Эбби, которая является единственным исключением. Единственная причина, по которой никто из нас не трогал ее, — это кодекс братана и все такое.

Я могу только представить, что сейчас переживает Тайлер с отцом. Давно потерянная сестра внезапно появляется, мать которой забеременела, когда он познакомился с его мамой. Его отец ничего не сказал об этой женщине или о том, что у него есть хоть какой-то шанс на внебрачного ребенка. Я бы разозлился на отца, и давайте не будем говорить о проблемах с доверием, которые возникают из-за того, что такой грязный маленький секрет раскрывается так поздно. Она практически взрослая. Совершенно незнакомая.

— Как твоя мама это воспринимает? — Спрашиваю я.

Он качает головой.

— Она чувствует себя так же, как все женщины, если узнают, что у их мужа есть ребенок, родившийся примерно в то же время, когда и ваш совместный, опустошенной. Преданной. Смущенной. — Он вытирает лицо рукой. — Я не могу поверить, но ей действительно жаль девчонку.

Я качаю головой в недоумении. Если бы у меня был выбор матери, это была бы мать Тайлера, Кэролайн. Она отличная мать, за которую любой ребенок отдал бы все силы. Надеюсь, она сможет это пережить. Надеюсь, Тайлер сможет это пережить. У его отца был тайный ребенок, который появился из ниоткуда… ну, мы знаем, откуда, очевидно. Он не заслуживает этого прямо сейчас. Я имею в виду, мы собираемся закончить школу и поступить в колледж.

— Это должен быть наш год. — Говорит Крис, вставая и накидывая белое полотенце себе на шею. Он смотрит между нами, его карие глаза пытаются понять. — Не позволяй какой-то девке-бандитке, которая пытается перехитрить твоего папу, испортить тебе жизнь. К черту ее. Не позволяй этому дерьму задеть тебя. Это не твоя проблема. К тому же, это произошло до того, как он сошелся с твоей мамой. Если то, что он говорит, правда, он не изменял твоей маме.

Тайлер кивает.

— Ты прав. Да пошла она. Если она хочет бесплатного проезда, мы сделаем так, чтобы она за него заплатила.

И тут я понимаю, что он прав… трахать дерьмо — это то, что я умею лучше всего.