Она была создана для меня

12

Вайолет

Надувной матрас в десять раз удобнее, чем диван Сэди, и мне не приходится слушать, как кто-то занимается сексом в нескольких футах от меня.

И все же я почти не сплю.

Вместо этого я всю ночь гадаю, где в доме спит Кайл, и пытаюсь понять смысл нашего разговора. Он выглядел таким взволнованным, когда я спросила его, почему между нами возникла напряженность, и не смог объяснить, почему именно. Я предположила, что его раздражает моя неопытность в этом проекте, но вчера вечером он ясно дал понять, что дело не в этом.

Каждый раз, когда ты смеешься или улыбаешься мне...

Я лежу в постели, и свет раннего рассвета просачивается сквозь полуоконные проемы подвала, перебирая в памяти его слова, сказанные накануне вечером. Я затаила дыхание, когда он произнес эти слова. Слова, которые он не закончил.

Что? Я хотела спросить его. Что происходит, когда я делаю такие вещи?

Я была так занята, пытаясь узнать все, что могла, об этом проекте, беспокоясь, что он считает меня бесполезной, что не заметила того, что бросилось мне в глаза: он борется, потому что его тянет ко мне. Он ведь так и говорил, верно? Я знаю, что он не говорил именно эти слова, но электричество между нами прошлой ночью, взгляд в его глазах, когда я придвинулась ближе и коснулась его щеки…

При воспоминании об этом по телу пробегает дрожь, и я в раздражении переворачиваюсь и бью подушку. Это ведь неважно, правда? Из этого ничего не выйдет, ведь мы договорились держаться на расстоянии.

Не то чтобы я думала, что между нами что-то произойдет, но после нашего вчерашнего разговора — самого откровенного разговора с тех пор, как мы были «у Джо», — я все время вспоминаю его слова, жалея, что он не закончил фразу. Хотелось бы, чтобы он действительно сказал, что хочет меня. Боже, как же я хочу услышать от него эти слова.

Но он никогда так не скажет. Он хороший парень, а папа — его лучший друг. Он знает, что нехорошо приставать к дочери друга, даже если вы оба совершеннолетние. Возможно, именно поэтому он так и не признался, что пригласил меня на свидание в день нашего знакомства, он пытался поступить правильно. Пытался быть хорошим другом папе и не усложнять ситуацию.

Я поднимаюсь с кровати, вытесняя из головы мысли о прошлой ночи. Я здесь, чтобы работать и доказать, что могу самостоятельно справиться с проектом. К тому же Кайл, с его неухоженной бородой и лохматыми волосами, не похож на меня. На самом деле, говорю я себе, он меня даже не привлекает.

Я почти верю в это.

С досадой покачав головой, я бегу в ванную и брызгаю водой на лицо. Эту комнату нужно серьезно переделать, — замечаю я, чистя зубы. В доме не было ванных комнат, когда он был построен, потому что в то время туалеты были только у очень богатых людей, а ванные комнаты появились позже на лестничных площадках или в шкафах наверху. Не знаю, когда была добавлена эта, но она определенно более практична, чем красива. Надо будет это изменить.

Я быстро одеваюсь и нахожу в сумке протеиновый батончик на завтрак, а затем отправляюсь в "Джо" за ежедневной порцией кофеина. Учитывая, что я почти не спала, я не могу его пропустить. И вообще, не слишком ли много будет, если я попрошу четверную порцию?

На ходу у меня в кармане пищит телефон. Это сообщение от папы, в котором он и мама хотят встретиться со мной и Кайлом за обедом, чтобы наверстать упущенное и поговорить о ходе работ по дому. Нервы затрепетали у меня в животе, когда я прочитала его слова. Сегодня прибудет бригада, которая начнет демонтаж, но кроме этого ему не о чем сообщить.

Ну, мы с Кайлом приняли решение придерживаться исторической реставрации и не делать того, о чем просил отец. Думая об этом, я испытываю беспокойство. Как он это воспримет?

Я забегаю в "Джо" и рассеянно смотрю на свой телефон, пока стою в очереди, чтобы сделать заказ на кофе. У стойки я убираю телефон и прошу обычный американо, а потом колеблюсь.

— Это все? — спрашивает бариста.

— Э-э… — Инстинкт подсказывает мне, что я хочу принести кофе Кайлу — по доброте душевной или по привычке, потому что я всегда брала кофе для Деб, — я не уверена. Но я чувствую, что это уже не то, что нужно. — Да, вот так.

Она кивает, берет ручку и бумажный стаканчик. — Как зовут?

— Вайолет.

Бариста улыбается, записывая мое имя в заказ.

— Меня тоже зовут как цвет, — говорит она, указывая на свой бейджик. Впервые я замечаю слово "Дейзи", приколотое к ее рубашке. Я видела, как она здесь работает, но никогда раньше не делала у нее заказов.

— Меня назвали в честь моего любимого цветка, — говорит она, и я приостанавливаюсь, гадая, как это получилось — как ее родители могли узнать ее любимый цветок еще до ее рождения. Но прежде чем я успеваю спросить, она добавляет: — А вы?

— Мой папа подарил моей маме фиалки на их первом свидании, — говорю я со смехом. — Видимо, это зацепило.

— Какая милая история. — Улыбка озаряет ее милое веснушчатое лицо. — Ну, ваш кофе не заставит себя долго ждать.

— Спасибо

Я поворачиваюсь и отхожу от стойки, чтобы подождать, улыбаясь про себя.

Улыбка быстро исчезает, когда я замечаю, что на другой стороне кофейни стоит высокий широкоплечий мужчина с неряшливой бородой и в кепке и смотрит на меня.

От неожиданности я спотыкаюсь, быстро ловлю себя на мысли и отвожу взгляд, как будто не вижу его.

Что ж. Это неловко.

Кайл появляется рядом со мной со вздохом.

— Ты не должна вести себя так, будто мы незнакомцы, — бормочет он.

— Прости. Я не была уверена, стоит ли мне здороваться.

Он не отвечает, но я чувствую на себе его пристальный взгляд. В конце концов я не выдерживаю и смотрю ему в лицо. Его зеленые глаза выглядят усталыми, и я задаюсь вопросом, провел ли он ночь так же, как и я, — ворочаясь и размышляя о нашем разговоре.

Когда он наконец отводит взгляд, я замечаю фиолетовый синяк на его щеке. Мне хочется протянуть руку и дотронуться до него, чтобы еще раз извиниться, но я останавливаю себя. Вместо этого я говорю: — Мама и папа хотят встретиться с нами за обедом, чтобы обсудить ход работ по дому.

— Я знаю. Он не смотрит на меня и, кажется, испытывает облегчение, когда ему приносят заказ на кофе.

— Сегодня мы будем очень заняты на демонстрации, — говорит он, проходя мимо меня к двери. — Так что тебе лучше не мешать.

Затем он выходит на улицу и больше ничего не говорит.

Мы с Кайлом в неловком молчании проходим два квартала, чтобы встретиться с моими родителями в кафе на Ананасовой улице и пообедать. Верный своему слову, он был занят с демонстрационной командой, так что я не дала себе работать и провела утро в "Джо" с ноутбуком, изредка болтая с Дейзи. Я не планировала идти на ланч с Кайлом, но вышла из "Джо" как раз в тот момент, когда он проходил мимо, и мне ничего не оставалось делать, кроме как пристроиться рядом с ним. Кроме того, нам все равно придется быть рядом друг с другом во время обеда, и нам нужно будет лучше вести себя перед папой, как будто все в порядке, чтобы он не задавался вопросом, что, черт возьми, происходит.

— Подожди. — Я хватаю Кайла за руку, останавливая его у входа в кафе, и он, нахмурившись, поворачивается ко мне. — Я хочу рассказать папе.

Его глаза расширяются, и я понимаю, что мне нужно уточнить.

— Я имею в виду, что хочу рассказать ему, что мы делаем с домом. Что мы делаем что-то не так, как он просил.

Кайл внимательно смотрит на меня, поглаживая свою бороду. — Ты не хочешь сделать ему сюрприз в конце?

Я сжимаю руки, чувствуя тошноту при одной мысли об этом. — Нет. Я хочу убедиться, что он понимает наши доводы и согласен. Для меня важно, чтобы все прошло идеально.

Кайл изучает меня еще мгновение, и что-то в его лице смягчается. — Хорошо. Мы расскажем ему об этом сегодня.

— Спасибо.

Он кивает, поднимается по ступенькам в кафе, и я следую за ним внутрь. Мы пробираемся между столиками и выходим на мощеную площадку, окаймленную садами, примостившимися между задними стенами соседних зданий. Одна из стен расписана яркими фруктами в честь названий улиц этого района, что вызывает у меня улыбку. Мои родители сидят под большим зонтом, защищающим стол от полуденного солнца.

— Привет, милая, — говорит мама, поднимаясь со стула, чтобы обнять меня. Я не видела ее с тех пор, как мы ужинали в первый вечер моего возвращения, и она крепко сжимает меня.

— Привет, мам.

Я поворачиваюсь к папе и тоже обнимаю его. Он, как обычно, в рабочем костюме, видимо, планирует наверстать упущенное позже.

Папа пожимает руку Кайлу, а мама чмокает его в щеку. Я стараюсь не ревновать, потому что, честно говоря, что, черт возьми, со мной не так?

— Как у тебя дела? — спрашивает мама, как только мы сделали заказ. У меня всегда были хорошие отношения с мамой, и мне вдруг захотелось поговорить с ней обо всем — о том, что Кайл сказал вчера вечером, о чувствах, которые я испытываю к нему, несмотря на то что пытаюсь убедить себя в обратном, о том, как я нервничаю из-за этого проекта и о том, что подвожу отца. Но даже если бы мы были одни, я бы не смогла. Не тогда, когда все мои проблемы в последнее время, похоже, связаны с тем, чтобы скрывать что-то от папы.

— Хорошо, — бормочу я в ответ.

Мама кивает и смотрит на Кайла, который изучает этикетку на своей бутылке пива.

— Все в порядке, Кайл? — Она улыбается ему, потягивая из своего бокала вино. — Я не слышала, как ты пришел вчера вечером.

— Что? — Он поднимает взгляд. — О, да.

Его взгляд находит мой, и я молча прошу его ничего не говорить о том, что я спала в подвале на надувном матрасе. Не знаю почему, но я бы предпочла, чтобы папа об этом не знал.

Он прочищает горло и снова поворачивается к маме.

— Я решил переночевать на Фруктовой улице. Это проще, чем таскать мой грузовик туда-сюда, пытаясь каждый день найти место для парковки.

Мама нахмуривает брови и кладет руку на руку Кайла. — Ты знаешь, что тебе будут рады у нас, сколько понадобится.

— Я знаю. — Он улыбается, но улыбка не достигает его глаз. — Пока что так удобнее, но я буду иметь это в виду. Спасибо, Ди.

Она сжимает его руку и отпускает, а отец с ухмылкой вклинивается в разговор, когда Кайл поднимает свою бутылку, чтобы сделать глоток.

— Мы подумали, может, ты встретил какую-нибудь симпатичную молодую девушку и провел с ней ночь, — говорит отец, усмехаясь.

Кайл поперхнулся пивом и опустил бутылку, закашлявшись.

— Рич, — ругает мама, глядя на меня, и я смеюсь.

— Все в порядке, мам. Я знакома с концепцией случайного секса.

Все трое смотрят на меня, и мое лицо пылает.

— То есть не я, я просто… эээ, неважно.

Я тянусь за своим бокалом вина и делаю огромный глоток, желая умереть.

— Я все же хотела бы, чтобы ты с кем-нибудь познакомился, — говорит мама Кайлу. — Прошло столько времени с Лизы.

Лизы?

Мои уши закладывает при упоминании имени другой женщины. Я украдкой бросаю взгляд на Кайла, но его лицо не читается.

— Я согласен, — вклинивается папа. — Почему бы не повеселиться, пока ты в городе? Возможно, ты даже встретишь кого-то, ради кого стоит задержаться.

Кайл закатывает глаза с добродушной улыбкой. — А потом вернуться в фирму, Рич?

— Я скучаю по старым временам, — признается папа. Выражение его лица меняется. — Но я знаю, что сейчас все по-другому, и ты не вернешься в фирму. Хотя, возможно, в этом бизнесе по переделке таунхаусов что-то есть.

Кайл ничего не говорит, но я не упускаю возможности подмигнуть ему в ответ на папино предположение. Меня это ничуть не удивляет — он так увлечен этими зданиями, что для него было бы логично работать над ними полный рабочий день.

— Кстати, — продолжает отец, — как продвигается работа над домом?

Кайл смотрит на меня, потом на папу.

— Хорошо. Мы получили все разрешения и планы и уже сегодня приступили к демонтажу.

Он делает паузу, и я думаю, собирается ли он на самом деле обсуждать изменения — и хватит ли у меня смелости поднять этот вопрос, если он этого не сделает.

В животе у меня завязывается узел, когда официант приносит наш обед, прерывая разговор. На короткую секунду я думаю о том, что никогда не была руководителем проекта и что папа ошибся, доверив мне этот проект, но Кайл ловит мой взгляд и, кажется, чувствует мои нервы. Несмотря на напряжение, оставшееся после нашего вчерашнего разговора, он ободряюще улыбается мне.

— Мы с Вайолет потратили много времени на изучение особенностей здания, — начинает он, небрежно беря картошку фри со своей тарелки. — Мы считаем, что твоя идея разделить его на квартиры вполне здравая, особенно с точки зрения перепродажи.

Отец кивает, перекидывая галстук через плечо, а затем берет свой бишфтекс.

— Но мы подумали, что то, что действительно делает эти здания уникальными — то, что выделит их на переполненном рынке, — это их исторический шарм.

Должна признать, что у Кайла это хорошо получается. Вместо того чтобы просто сказать папе, что мы не хотим его модернизировать, он выстраивает аргументацию в пользу того, что будет лучше для папы. Но ведь раньше он был адвокатом, не так ли? Об этом легко забыть, когда он топает по стройплощадке в рабочих ботинках и рубашке, а его волосы торчат под разными углами из-под кепки.

Папа задумчиво жует свой сэндвич, а мама кивает.

— Думаю, ты прав, — говорит она. — Здание красивое, и это то, что люди любят в этом районе. История.

Папа молчит, и я чувствую то же самое беспокойство.

— Мы обязательно добавим современные элементы, — торопливо говорю я. — Вещи, которые создадут ощущение современности, но при этом сохранят характер здания.

Под столом колено Кайла толкает мое — то ли чтобы успокоить меня, то ли чтобы заткнуть, я не знаю.

— Мы думаем, что сможем создать две просторные квартиры, которые передадут очарование здания, — плавно говорит Кайл, — с современными элементами, которые понравятся покупателям жилья, заботящимся о своем стиле.

На губах отца появляется улыбка. — Ты уверен, что не хочешь вернуться в фирму?

Кайл усмехается, потянувшись за пивом, а отец задумчиво кивает.

— Хорошо. Я доверяю вам обоим. Ты знаешь свое дело, Кайл, и я знаю, что ты проведешь свое исследование, Вай, — он подмигивает мне, — так что, что бы вы ни решили, давайте сделаем это.

Облегчение оседает в моей груди, и колено Кайла снова задевает мое под столом. Когда я встречаю его взгляд, в нем чувствуется тепло, и мое сердце замирает. На какую-то долю секунды я забываю о нашем вчерашнем разговоре, потому что мне кажется, что мы в одной команде, и так здорово добиваться чего-то вместе. Но когда я отвечаю ему улыбкой, он возвращает взгляд к своей тарелке, запихивая в рот картофель фри.

— Знаешь что? — говорит папа после паузы. — Если ты считаешь, что история здания — это его самая важная особенность, то давай сделаем все правильно. Вместо квартир мы сохраним первоначальную планировку как единого дома и продадим его как историческую реставрацию с современными штрихами.

Я удивленно моргаю. Кайл, конечно, был прав — отец ему безоговорочно доверяет. Я не могу не улыбнуться, зная, что нам не придется терять очарование дома.

— Я думаю, это отличная идея. — Кайл тоже ухмыляется, явно взволнованный тем, что папа с ним согласен. — Тогда вместо того, чтобы быть похожим на все остальные нью-йоркские дуплексы или многоквартирные дома, он будет выделяться как прекрасный семейный дом.

— Именно так. — Папа кивает. — Я попрошу риелтора приехать и встретиться с вами. Может, он что-нибудь посоветует.

— Не помешает, — соглашается Кайл. — Он может дать нам оценку, прежде чем мы начнем строительство, чтобы мы могли увидеть, сколько мы добавим стоимости.

— Я организую это, папа, — предлагаю я, все еще чувствуя потребность доказать свою правоту. — Дай мне знать, с какой компанией ты хочешь работать, и я позвоню им.

Мама с улыбкой нарезает листья салата. — Кто знает? Возможно, ты сама захочешь купить дом, Вай.

Я смеюсь, наконец-то размышляя о своем обеде, когда разговор окончен и мой желудок успокоился. Как будто я могу позволить себе дом здесь. А как же работа? Я вернусь на Западное побережье, как только найду другую работу.

При мысли о том, что я снова уеду из Нью-Йорка в Калифорнию, меня охватывает забавное чувство. Я всегда считала, что это небольшая цена за мою карьеру, но с тех пор, как я вернулась в город, я вообще не думала о Кремниевой долине. Я определенно не скучаю по ней, даже если мне не хватает настоящей работы.

Я выкинула эту мысль из головы и сосредоточилась на обеде. Нет смысла думать обо всем этом, пока я занимаюсь этим проектом. Мне нужно сосредоточиться и убедиться, что папина вера в меня не совсем ошибочна.