Она растворилась в воздухе

Глава XXIII. Выкуп

О трагедии сообщалось во вторых изданиях утренних газет под заголовком «СМЕРТЬ В РЕКЕ ОТ НЕСЧАСТНОГО СЛУЧАЯ». Так как личность потерпевшей была установлена по ее машине, Фом зацепился взглядом за эту заметку. Читая ее, он размышлял о ее значении.

«Гойя устранена. Кажется, это предполагает методическую организацию. Система потребляет свой собственный дым во время работы и не нуждается в запасных деталях».

У него не было времени для дальнейших размышлений. Его фирма собирала материал для бракоразводного процесса, который в силу осложнений — и высокого положения их клиента — требовал исключительной деликатности подхода. Кроме того, не имея никакого официального статуса, он считал обещание, данное Виоле, скорее сентиментальной уступкой, а не реальным предложением помощи.

В это же время Виола прочла отчет о происшествии, охваченная приступом ужаса. Она пыталась ощутить сочувствие к утопленнице, но ее честность не позволяла сентиментальности затуманить ее окончательное решение.

«Хотела бы я знать, что заставило ее ехать ночью, — подумала девушка. — Она всегда пользовалась услугами шофера. Возможно, это был тайный визит, связанный с шантажом. Что ж, она мило поступила со мной, но это было только один раз. Ни к чему закрывать глаза на то, что она устраивала отвратительные розыгрыши».

Интерес Виолы был притуплен чувством неизвестности, так как шли часы, а новых сообщений от Беатрис не поступало. У Виолы было ощущение, будто она, с кляпом во рту и затычками в ушах, плывет в непроглядном тумане среди айсбергов. Все, за исключением Кристины, смотрели на нее с холодной враждебностью и избегали разговоров с ней. Несмотря на то, что она отчаянно старалась присоединиться к их обсуждению, ее оставляли за пределами круга Стерлингов.

Виола немного задержалась возле королевских апартаментов после трех часов, когда Дон быстро прошел по коридору. Девушка мельком увидела что-то белое в его руке и бросилась в комнату вслед за ним. Когда она остановилась в дверном проеме, то увидела, что миллионер набросился на письмо, словно голодная чайка.

— Это ее почерк, — сказал он высоким, надтреснутым голосом.

Нервным рваным движением Стерлинг вскрыл конверт, но даже в этот напряженный момент он вспомнил о том, что объявление официальных новостей было прерогативой его жены, и машинально передал письмо ей.

Она прочла его вслух, тихо и быстро.

В наступившей тишине Стерлинг взял письмо.

— Ее почерк по-прежнему уверенный, — с гордостью сказал он. — Они не сломили ее мужества.

Взглянув на уверенные, характерные для Беатрис росчерки, Виола внезапно вспомнила о словах миссис Стерлинг — о том, что похищенные люди часто выглядят похудевшими и неухоженными. Было предательством смешивать образ сказочной принцессы с обычными последствиями похищения; но она видела перед собой ужасную картину — Беатрис, какой она могла быть в этот момент… сидящая в отвратительном окружении, ее белый мех запачкан, руки грязны, а пряди волос спадают на непривычно бледные щеки.

— Позвоните Рафаэлю, — вдруг сказала Кристина. — Он скажет нам, что делать.

Игнорируемая в кризисной ситуации, Виола вернулась в свою комнату, набрала номер Фома, и ей повезло обнаружить, что он до сих пор был в своем офисе. Он перестал проверять отчеты и отвлекся от своего дела, пока девушка рассказала ему о содержании письма Беатрис.

— Есть какая-то надежда? — спросила она, нервно облизывая сухие губы, когда он ничего не ответил.

Фом снова ответил не сразу, будто бы раздумывая, способна ли Виола выдержать удар. В конце концов, он сказал ей правду.

— Это не слишком хорошо. Это кажется кражей драгоценностей, а не делом с похищением. Поскольку девушка является средством получения ценностей, я подозреваю, что ее убьют сразу же после того, как получат алмазы. Они хотят, чтобы она писала письма, пока они еще ведут переговоры. До тех пор, пока ее семья узнает ее почерк, они знают, что она жива, и будут участвовать в сделке.

— Не могли ли они подделать ее почерк?

— Да, но подделку могут заметить.

— Они могли заставить ее написать несколько писем, а затем убить ее.

— Эта девушка отказалась бы писать много писем даже с пистолетом у ее груди. Она слишком умна, чтобы не догадаться о последствиях, и она поняла бы, что если она хочет так или иначе спастись, то будет обречена, когда они получат драгоценности.

— Ты кое-что забыли. Они могли угрожать ей пытками.

— Прекрати, — посоветовал Фом. — Послушай. Плохое обращение сделало бы ее почерк нетвердым и выдало бы цель похитителей. Они должны поддерживать впечатление, что ее вернут невредимой и ни единого волоса не упадет с ее головы сразу после того, как они получат выкуп.

— Но это не так?

— Нет.

— Но это ужасно, — голос Виолы перешел в рыдание. — Ты можешь предложить что-то? Ты должен, Алан. Ты должен.

— Дитя мое, это не мое дело… Если бы мне пришлось продолжать действовать сейчас, я бы ввел их в заблуждение, а в это время занялся бы майором Помероем и вырвал бы из него правду о махинациях в Померании Хаус. Я взял бы его оборот сейчас, пока он все еще потрясен смертью Гойи. Если существует сговор насчет этого исчезновения, то он, должно быть, сотрудничал с ней… Ты могла бы убедить в этом родителей Беатрис?

Собравшись с духом, Виола бросилась в гостиную люкса Стерлингов. Рафаэль Кросс вполголоса разговаривал с Кристиной. Она заметила, что его лицо было бледным и вытянутым, и сделала глубокий вдох, чтобы успокоить нервы прежде, чем начать просить заменить драгоценности подделкой.

Будто ошеломленные ее смелостью, они не пытались заставить ее замолчать. Когда Виола умолкла, Кристина бросила вопросительный взгляд на Рафаэля Кросса. Тот покачал головой и поморщился.

— Это театральщина, — ​​сказал он. — Этим вы ничего не добьетесь. Банда проверит драгоценности, прежде чем они отпустят Беатрис.

— Но это только уловка, чтобы дать вам время допросить майора, — пояснила Виола.

— Я сомневаюсь, что он станет на кого-то доносить. Мой опыт общения с Помероем говорит мне, что он непростой и сомнительный тип. Я не забуду, какую боль он мне причинил… Кстати, Уильям, у тебя есть поддельные копии алмазов?

Миллионер только поджал губы, намекая на то, что он не раскрывает секретов. Его прищуренные глаза уставились на Виолу, и он вдруг накинулся на нее.

— Кто дал вам этот совет? — спросил он. — Вы проболтались тому детективу?

— Да, — призналась девушка, — но он не…

— Убирайтесь. И держитесь подальше! Разве вы недостаточно навредили? Вам не пришло в голову, что если хоть какой-то слух просочится сейчас, в этот критический момент, эта банда подумает, что мы пытаемся провести их? А…

Он прервался, когда открылась дверь, и в комнату вошли детективы. Дон нес большую шкатулку, которую поставил на прочный ломберный стол. Миллионер вытащил ключ, который держал на цепочке, и отпер ее, открыв взгляду несколько небольших футляров, плотно уложенных внутри.

Они с Маком открыли их и вытряхнули все их сверкающее содержимое на зеленое сукно — кольцо, брошь, браслет, ожерелье, тиару. Когда они свалили драгоценности в кучу и отбросили в сторону пустые футляры, это выглядело как лущение гороха, великолепных образчиков большого размера.

Виола зачарованно смотрела на разноцветные отблески от алмазов, но Кристина пренебрежительно зачерпнула горсть, будто это была галька.

— Просто минеральная руда, — с горечью сказала она, пропуская их сквозь пальцы. — Подумать только, моя Беатрис стоит как всего несколько камешков.

Миллионер щелкнул челюстью словно щука.

— Нам еще предстоит назначить нашего посланника, — сказал он. — То, что я сказал о Кристине, остается в силе. Я отказываюсь рисковать ею…

— А я не отпущу тебя, Уилл, — заявила миссис Стерлинг. — Я не могу потерять еще и мужа.

Ее слова заставили Виолу взглянуть на миллионера с удивлением. Со времени исчезновения Беатрис она рассматривала его как что-то вроде сморщенной оболочки или набитого узла с одеждой. Теперь необходимость принять скорейшее решение снова сделала его лидером. Как подзаряженный индуктор, это оживило его нервную систему, превращая его из пустого места в доминирующую личность.

— Она права, Уилл, — согласился Кросс. — Вы слишком крупный приз. Я рад этому, потому что тогда остаюсь я… они примут меня… у меня нет официального статуса.

Он не стал скрывать своего разочарования, когда миллионер покачал головой.

— Вы не безопасный посредник, Рафаэль. Вы придете в ярость; помните, что вы не доверяли себе… раньше.

— Это было другое. Эвелин была моей собственной дочерью.

Кросс продолжал отстаивать свою точку зрения, но Стерлинг не сдавался. Когда мужчины, казалось, зашли в тупик, Кросс выдвинул предложение.

— Мой шофер, Бергман. Он тупоголовый болван, лишенный всякого любопытства. Он выполнит приказы, как машина.

— Позовите его, — приказал миллионер.

Виола, спотыкаясь, вышла из комнаты, погруженная в лабиринт страданий. Ее вера в Фома заставляла ее думать, что жизнь Беатрис вот-вот должна быть принесена в жертву предубеждению, основанному на страхе. Ужасная гибель Эвелин Кросс бросила тень на ситуацию, затуманив рассудок родителей Беатрис. Они были загипнотизированы ужасом от фотографии — снимка блондинки с потемневшим лицом и выпученными глазами.

Когда Виола позвонила Фому и рассказала ему о своей неудаче, она несправедливо рассердилась на него, потому что он не стал с ней разговаривать.

— Мне нечего сказать, — произнес он. — Они отклонили мое предложение.

Стрелки часов, казалось, остановились между четырьмя и пятью. Когда дневной свет угас, Виола ощутила растущее отчаяние, предчувствуя медленно надвигающуюся, неизбежную катастрофу.

«Ожидание, — сказала она себе, — всегда ожидание. Если бы это был фильм, там была бы динамика. Это будет течь своим чередом ровно до решающего момента. Даже Алан оставил меня, чтобы следить за какой-то таинственной дамой».

Она была несправедлива к Фому, потому что он пренебрегал своей собственной работой, пытаясь воссоздать в памяти свои прежние впечатления. Во время передышки и выкроенного обеда он мысленно отслеживал скрытый подтекст в деле предполагаемого исчезновения Эвелин Кросс.

Фом исходил из теории о том, что на Маделин Пауэр было два костюма. Но увидев проблеск в том, что касалось заговора, детектив все еще был сбит с толку, потому что его теория требовала сотрудничества со стороны человека, которого он не мог логически включить в состав преступников. И тут его заключения рушились не только из-за отсутствия мотива, но из-за огромного количества опровергающих доказательств. Фом чувствовал себя так, будто достиг указанного места, только чтобы обнаружить дорожный столб, указывающий в противоположную сторону.

— Змеи кусают друг друга за хвост[24], — пробормотал детектив. — Только в этом случае пожираются слабейшие участники. Рано или поздно, методом исключения, я узнаю, кто стоит во главе всего этого… но тогда будет уже слишком поздно.

Когда Фом вспомнил свою встречу с Нелл Гейнор, он особенно остро осознал некое несоответствие. Эта женщина была совершенно естественной и искренней, тем не менее, она умудрилась вызвать странное впечатление. Дело было в том, что она сказала что-то … или не сказала…

Когда стрелки приблизились к пяти часам, Виола чувствовала, что не может больше оставаться в отеле. Хотя испытанный в номере 16 испуг заставлял ее сжиматься от одной мысли о возвращении в Померанию Хаус, она решила вернуться в свою собственную квартиру. Стерлинги не имели права удерживать девушку против ее воли. «Они могут отправить мой багаж или оставить его себе», — легкомысленно решила она, надела пальто и шляпку и схватила сумочку.

Когда Виола добралась до прихожей, мальчик-слуга бросился вперед, чтобы помочь ей пройти через вращающиеся двери. Это был не по годам развитой юноша, который питал к ней тайную страсть из-за ее сходства с его любимой кинозвездой.

Виола улыбнулась ему, заставив юношу замереть в восторге, и вышла навстречу слепящим огням Пикадилли. Тут она увидела такси, отделившееся от потока движения и подъехавшее к входу в отель. Затем появился Бергман, огромный флегматичный мужчина, небрежно держащий в руке черную сумку.

— Он несет в руках жизнь Беатрис, — сказала себе Виола.

В течение нескольких минут в ее покинутом номере отеля звонил телефон. Через некоторое время телефонистка заговорила с Фомом, который тщетно пытался связаться с Виолой.

— Ее нет в комнате. Быть может, нужно что-то ей передать?

— Да, — ответил Фом. — Немедленно, пожалуйста. Это слишком срочно, чтобы тратить время и звать ее к телефону. Запишите это сообщение и проследите за тем, чтобы она получила его как можно скорее.

Персонал отеля был особенно заинтересован в приближенных к миллионеру. Девушка записала сообщение под диктовку Фома, быстро перечитала его и вызвала слугу. Из нескольких претендентов на передачу сообщения нужной информацией обладал не по годам развитой юноша.

— Восемь-один-восемь, — повторил он. — Она только что вышла. Я догоню ее.

Ему не пришлось далеко идти, так как Виола все еще стояла и смотрела на такси. Когда оно тронулось с места, юноша в полосатой коричневой ливрее передал ей листок бумаги.

— Это только что полученное сообщение, — сказал он, затаив дыхание. — Очень срочно.

Виола в секунду прочла написанное: