Опасное искушение

18

Опять за ним пришли.

Лежа на спине на твердом полу, Каллен телом ловил вибрации шагов. Не надо вставать. Им казалось, что он не может чувствовать ничего за пределами клетки, что было недалеко от истины. Сквозь стекло ничто не могло пробиться, для магии оно непроницаемо, а стены и потолок клетки Каллена были сделаны как раз из толстого закаленного стекла в стальных рамах. Под каменным полом располагалось переплетение силы, которое с мучительной эффективностью противостояло исканиям Каллена. Это переплетение соединялось с расположенным поблизости узлом, который, в свою очередь, был ориентирован на Нее. Древнюю, которой поклонялись эти безумцы.

Все же безысходность может стать настоящей матерью. Вот его отчаяние, например, породило граничащую с одержимостью терпимость. Ну а с маниями он был знаком не понаслышке.

Сперва они так удивились, что оставили его в живых. Оборотень, и вдруг маг? Разве такое возможно? Каллен уже трижды демонстрировал свои способности Ее Святейшеству — впервые тогда, когда его терзала страшная боль.

Сейчас уже не было так больно, но благодаря посоху она была в безопасности, когда Каллен проделывал свои трюки. Черт бы побрал ее вместе с ее посохом. В нем заключено столько грубой силы, сколько Каллену никогда прежде не доводилось видеть, и для управления лупусом ее было даже больше, чем нужно. Но сама они не была магом. Она обладала силой, причем громадной, — и едва ли знала, как ею пользоваться, совсем как ребенок, который играет в кабине «Боинга-747».

Каллен был им нужен. Ему не верили, но очень хотели использовать. Он решил сделать вид, что его можно купить.

— Спросите любого, кто меня знает, — сказал он как-то раз. — Я весьма корыстен, и я эгоист. Меня можно купить — только не за деньги.

Хотя в жизни эгоиста наметились определенные неудобства. Кто его хватится? Макс поворчит, что он не является танцевать, но тревожиться не станет. Рул…

Скрипнула деверь, Каллен встретил пришедших сидя.

— Сейчас с тобой будут говорить.

Явился охранник, которого Каллен окрестил Громилой. Он был глуп, огромен и с характером, а Каллен порой не мог сдержаться и задирал его, потому что в клетке сидеть ужасно скучно.

— Само собой! Бегу с превеликим удовольствием. Он шустро поднялся — хоть что-то осталось при нем. Тело и разум у Каллена не изменились, к великому разочарованию похитителей. — Как я тебе? Терпеть не могу выглядеть неопрятно, когда собираюсь провеса и время с дамой.

Ответом был удар деревянной палкой по голове, от которого Каллен пошатнулся.

— Без разговоров. Надевай.

Рядом с ним, звякнув, упали наручники. Он застыл. Гнев трудно сдержать, но ему все же удалось совладать с собой. Он представил себе ее маленькое тельце, в муках корчащееся в огне.

С пламенем он умел управляться отлично.

Нахлынувшие чувства выразились лишь в одном-единственном судорожном вздохе. Затем Каллен нагнулся, поднял наручники и, скользнув кистями в железные браслеты, застегнул их.

— А где же мое замечательное ожерелье?

На него обрушился второй удар, конечно же, за болтовню.

— Поди сюда.

Как ему хотелось отказаться повиноваться, просто ужасно. Но пока что единственный путь из клетки лежал через повиновение. Он шагнул вперед.

Последовало самое ненавистное. Грубые руки через голову надели на него серебряную цепь и затянули на шее.

Кто-то дернул за другой конец поводка со словами:

— Рядом.

Второй заржал.

Охранники отличались весьма примитивным чувством юмора. Одна и та же шутка повторялась вновь и вновь и никогда им не приедалась. Надеть на человека-волка ошейник с поводком — только начало. Дальше они развлекались тем, что дразнили слепца. Стоило ему споткнуться — взрыв смеха гарантирован.

Каллен сделал шаг. Контуры стеклянной клетки ему отлично известны, охранники туда не входили, так что пока он сидел взаперти, они его не доставали. Вот и железный порог под ногой…

Резкий рывок цепи чуть не вывел его из равновесия:

— Я же сказал «рядом». Поторапливайся.

На сей раз гнев одержал верх. И Каллен прыгнул на того, кто держал цепь.

Его охранники были людьми и не могли среагировать, вовремя. Каллен набросился на крупное, твердое тело и сумел вцепиться закованными в наручники руками в голову Громилы, пока они вместе падали на пол. Каллен упал сверху, придавил противника коленом, а предплечьями обхватил его голову, словно тискам. Разок хорошенько повернуть, и…

Но резкая боль, парализовав тело и разум, свела судорогой руки. Приступ длился недолго. Невыносима и мучительная боль поразила тело на какое-то мгновение потом кто-то ногой отпихнул его от мучителя, временно превратившегося в жертву.

Охранник стонал, как радостно отметил Каллен, лежа на спине и подергиваясь, словно спящий пес; каждая судорога вонзалась в мышцы острой болью. Вероятно и Громиле досталось. А запах… Громила-то обделался.

Каллен хотел было ухмыльнуться, но губы его болезненно скривились.

— Думаешь, что меня здесь нет? — Призрак удивления вдохнул подобие жизни в высокий ненавистный голос. Она стояла где-то рядом, в его ногах. — Каллен, ты должен научиться держать свои эмоции под контролем. Не могу же я позволить тебе калечить моих слуг. Второй… — Незначительное изменение звука подсказало, что она повернулась. — Ты должен был приказан, им не дразнить Каллена. От этого одни проблемы.

— Я им говорил, Мадонна.

— Значит, Джон ослушался приказа. — Высокий невозмутимый голос звучал так по-детски и вместе с тем вовсе не ребячливо.

— Мадонна, пожалуйста… — Это подал голос Громила; он говорил, задыхаясь: — Пожалуйста, перестаньте…

— Уже все кончилось, Джон. Сейчас ты ощущаешь, лишь отзвуки. Советую тебе перестать двигаться, от этого только хуже. Я жду ответа. Ты вынудил меня использовать силу, чтобы он тебя не убил. Неужели я должна попусту ее тратить? Будешь ты впредь нарушать приказы?

— Нет, Мадонна. — Теперь он рыдал. — Нет, я во всем вам послушен.

— Постарайся запомнить это. Второй, уберите его. Дурно пахнет.

— Пока уносили стонущего Джона-Громилу, Каллен лежал и потихоньку приходил в себя. Для него это был один из лучших моментов с тех самых пор, когда в его лачугу порвалась кучка бандитов, внешне очень похожих на отряд ниндзя.

— Не пора ли тебе встать, — обратилась к нему компьютерная девочка. — Ты же более стойкий, чем Джон, а наказала я тебя совсем немного.

Имеет ли смысл симулировать слабость? Наверное, нет. Мадонна непредсказуема. Каллен медленно повернул голову: он мог «видеть» ее благодаря энергии посоха который для его колдовского зрения и посохом-то не был, а являлся брешью мироздания, очерченной пульсирующими красно-фиолетовыми волнами. От источаемого им запаха хотелось рычать.

Но вместо этого он улыбнулся. Снова мускулы подчинялись ему, хотя все равно было очень больно.

— Что, мне встать? Видишь, какой я послушный, уже разрешения спрашиваю.

— Никакой ты не послушный, а умный и корыстный в высшей степени. Пока ты будешь себя вести, как нужно. Да, вставай. Второй, возьми цепь и отведи его ко мне.

Шелест ткани возвестил о том, что она ушла.

Передвижение доставляло кучу неприятностей. Каллену удалось сдержать стоны — уже маленькая победа, которая помогла ему вытерпеть путь до ее жилища. Шагами управляли рывки поводка и редкое слово.

В мире Каллена царила не полная тьма. Да, он ослеп для материального мира, но зато действовали другие чувств. Например, он знал, что находится глубоко под землей; читая лей-линии, расходящиеся от узла, мог судить о примерной площади помещения. Как только они вышли из большой главной пещеры, где находилась стеклянная клетка, — он понял, что она велика потому, что там отражался звук, — в воздухе запахло влажным камнем. Они шли по туннелю, высеченному в скале.

Здесь витали чары, перемещавшие сполохи, которые излучал узел — столь близкий и недоступный. Но что толку от чар, когда они пролетают вдоль извилистых стен или натыкаются на неровный каменный пол.

Пока Каллен был без сознания, ему выкололи глаза. Чтобы не убежал, объяснили ему. Но он не поверил.

На самом деле это был проверенный временем способ обезвредить чародея. Во время Чистки власти ослепляли и калечили тех, кого не убили сразу; им отрубали руки и отрезали языки. Чтобы несчастные ублюдки больше не могли произнести заклинание. А заодно и подтереться. Так что Каллену повезло сохранить хотя бы руки. Он считал, что ему выкололи глаза, не из практических соображений, а обозлившись. Ее Святейшество ужасно раздражалась, когда что-то шло наперекосяк.

Они приближались к покоям Мадонны, которые располагались вблизи узла, и чары стали гуще. Говорили, что в прежние времена бывали мастера, которые могли использовать пляшущие сполохи энергии при помощи силы разума, для заклинаний не требовались словесные и физические компоненты. Каллен вздохнул. До такого уровня мастерства ему еще далеко.

Как и ей. Чар она не видела и не заметит тех, что собрал Каллен. Он даже предполагал, что Мадонна не подозревала о них. Чары были непохожи на лей-линии и скорее представляли собой утечку энергии. По сравнению с узлом их энергия была мала, но все же это была энергия.

Каллен не мог призвать их к себе силой разума, как сделал бы древний мастер, но если касался их, то собирал. Так он наткнулся в четвертый или пятый раз и собрал зеленую линию. Поводок натянулся.

— Через два фута сворачивай влево, — велел тот, которого она называла Второй.

Каллен заметил, что имена говорили о низком положении. Как только служивый достигал определенного уровня, его именовали каким-нибудь числом.

Или же тут все еще верили в то, что через имя можно обрести власть над человеком. Теоретически это возможно, только для этого нужны заклинания, которые давным-давно затерялись вместе с пропавшим Кодексом Арканум — Энциклопедией Магии.

Каллен сделал два шага, повернул и даже, к своему облегчению, не врезался в стену. Зловоние посоха Мадонны подсказало, что он прибыл на место. Что также подтвердил рывок поводка. Каллен повернулся в сторону посоха и чуть поклонился.

— Что-то он выглядит не очень, — удивленно заметил мужской голос — Почему бы не дать ему помыться?

— Какой вы чистюля, Патрик, — заговорила она. Как всегда, при ней был посох. — Если бы я дала ему достаточное количестве воды, он мог бы ее использовать. Мне Неизвестно, каковы его способности в магии. Если его помоют слуги, он может их изувечить. Каллен, это Его Высокопреосвященство Патрик Харлов. Обращайся к нему «Ваше Высокопреосвященство».

— Рад познакомиться с вами, Ваше Высокопреосвященство. — Каллен отвесил еще один легкий поклон в направлении запаха мужчины, который было просто отыскать, потому что он надушился одним из тех так любимых мужчинами одеколонов с запахом мускуса. — Прошу прощения за мой вид.

— При сложившихся обстоятельствах он вполне объясним. — Усугубилось сквозящее в голосе изумление. У говорившего был роскошный бархатистый голос. Тут явно чувствуется наличие Дара, решил Каллен. — Присядьте. Ах… Стул слева от вас.

— Благодарю. — Каллен скользнул ногой влево, обнаружил стул, определил, в какую сторону он развернут, и уселся.

— На столе слева от вас чашка чаю, — подала голос Ее Холодное Святейшество. — Наверное, он еще горячий.

— Чай. Как мило. — Он нащупал чашку — весьма непростое занятие с наручниками, но все же ему уда лось ее взять и сделать глоток.

Мерзкое пойло. Лучше бы виски предложили.

— Когда у вас восстановится зрение? — поинтересовался Его Высокопреосвященство. — Кажется, исцеляться вы не торопитесь.

— Сначала должны регенерировать веки. — Ложь, конечно, но попытаться стоит. — Не могут же у меня вырасти голые глазные яблоки? Это займет около недели. Если дадите мне повязку на глаза, дело пойдет быстрее. С помощью защитной повязки быстрее начнут формироваться глазные яблоки. Впрочем, быстрее не значит лучше. Интересно, позволят ли мне их сохранить, на сей раз.

— Тебе много чего позволят, — заверил его блеклым безжизненный голос, — если будешь благоразумен.

— Ах, вот как. Видимо, у нас различные понятия о благоразумии. — Каллен поставил чашку на блюдце, довольный тем, что для этого ему не пришлось искать его ощупью. — Я не считаю разумным позволить вам копаться у меня в голове.

— Я же не предлагаю тебе полностью снять защиту. Лишь на то время, пока я удостоверюсь в правдивости твоих слов.

— Однако — простите мне недоверчивость — стоит мне ослабить защиту, как вы сможете сделать все что угодно, разве не так?

Эта женщина совсем не маг, именно поэтому она разговаривает с ним, вместо того чтобы убить. Каллен им нужен. Она — телепат, причем, весьма сильный. К тому же при ней был этот треклятый посох. Она могла бы за читаные мгновения превратить его разум в клейкую лужицу. Или, что еще вероятнее, внедрить в его сознание установку повиноваться себе.

— Откуда у вас такая защита? — поинтересовался Патрик. Послышался звон фарфора, словно все они тут непринужденно попивали чаек. — Хелен говорит, что прежде никогда не сталкивалась с такой совершенной защитой.

Хелен. Суку зовут Хелен. Каллен алчно запечатлел имя в мозгу.

— Я выменял заклятье, которое воздвигло защиту, незадолго до того, как Ее Святейшество нанесло мне визит.

— Ах, вот как. — Скрипнула кожа сиденья, значит, мужчина подался вперед. — Ей вы обязаны тому магу, которого мы надеялись отыскать. Говорите, его зовут Майкл?

— Так он назвался. Сомневаюсь, что это его настоящее имя.

— И вы не знаете, куда он направился.

— Нет. — Каллен, не задумываясь, отдал бы глаза еще раз, лишь бы узнать это. Тот человек перед ним в долгу. — У меня нет причин лгать вам. Мне нет дела до того, что с ним случится.

— Но ведь если мы его найдем, разве ты нам будешь нужен? — включилась в разговор Хелен.

— Мадонна, как я могу это знать? Ведь вы так мало посвящаете меня в свои планы. — Каллену было известно намного больше того, о чем ему говорили, ведь он подслушивал, пока сидел в клетке. Наверное, похитители считали, что стекло останавливает не только магию но и звук. — Но все же у вас есть я, а не тот, другой.

— Разве вы у нас есть? — Это уже Его Высокопреосвященство заговорил. — Ваше тело, да. Но к своем разуму вы нас не допускаете, а также не придерживаетесь наших принципов. Вы не поклоняетесь Ей.

Каллен пожал плечами и сказал:

— Я преклоняюсь перед знанием и люблю власть. Мадонна может дать мне и то, и другое. Не вижу причин, по которым мы не сможем договориться.

— В прошлый наш разговор вы упоминали о каких то способах проверить вашу искренность, — припомнила она.

Казалось, она размышляет вслух, словно перетасовывает различные возможности в уме, но Каллен знал, что это не так. Ее Зловредность — Хелен — никогда не говорила, не обдумав все хорошенько.

Она уже решила, как его использовать. Пульс участился, и Каллен постарался сохранить спокойное выражение лица и осанки. У него был шанс.

— Большинство способов проверки предполагали твою смерть в случае, если ты нас обманешь. — В ее голосе даже послышался редкий налет чувства — слабый, но заметный. Видимо, она была бы не прочь с ним расправиться. — Но об убийстве других речь не шла Каллен, готов ли ты убить для меня?

— Да. — Прямо как в школе. Выдавай учителю те ответы, которых он ждет, и получай пять с плюсом.

— Просто «да»? Тебя не интересует, кого, как или почему?

— Я спрошу об оплате. Что я получу, если пройду проверку?

— Мадонна, — Патрик заерзал на стуле, возможно, повернулся к ней, — он абсолютно аморален. Нужно ли, чтобы такой человек работал на нас?

— С нами, — мягко поправила она. — Мы не можем позволить ему работать на нас. Он слишком опасен. Нужно сделать его союзником.

— Но если он не будет предан Ей всем сердцем, как мы сможем этого достичь?

О да, подумал Каллен. Патрик справлялся с ролью получше, чем она, но разговор явно был придуман заранее. Они к чему-то клонили.

— Нужно убедиться, что у него имеются основания нам угодить. Во-первых, мы даруем ему кое-что из того, чего он желает. Во-вторых, сделаем так, чтобы без нас он не смог выжить. Каллен, так ты говоришь, что готов убить ради меня?

— Верно.

— Готов ты убить незнакомцев? Людей, которых никогда не встречал?

— Если сойдемся в цене. — У него скрутило живот, когда припомнился один из подслушанных разговоров.

— Тебе заплатят знанием. Власть я не делю.

Вот уж конечно.

— Хорошо бы жилье получше.

— Возможно. — Она снова удивилась. — Что если я попрошу тебя убить в волчьем обличье? Причем так, Чтобы сразу стало ясно, что это сделал лупус.

Каллен удивился. И счел нужным показать свои эмоции:

— Разве не нужно творить для вас магию?

— Может быть, позже, когда ты будешь в большей мере связан с нами. Что как раз и произойдет, когда ты совершишь убийство в волчьем обличье. Мы тебя используем для того, чтобы уничтожить…

— Хелен!

Похоже на то, что протестующий возглас Патрика прощупал вполне искренне. Незапланированно. Интересно.

Мы должны рассказать ему о нашей цели, Патрик. Он достаточно умен, чтобы додуматься до этого самостоятельно. Пусть лучше сейчас узнает, на что идет.

Патрик призадумался и, мгновение помедлив, сказал:

— Вы, как всегда, правы, Мадонна.

— Каллен, ты знаешь, кто я такая. Он кивнул:

— Телепат, и очень сильный. Один из редчайших Даров, — это потому, что обладатели этого Дара имеют тенденцию сходить с ума.

— Да. Через мой Дар Она может общаться со мной. Говорить и иногда через меня действовать. — Сейчас в голосе Хелен действительно взыграло чувство — горячечное затаенное волнение, трепетный пыл фанатизма. — За службу Она с избытком наградила меня, дала мне гораздо больше, чем я заслужила, но истинное счастье в общении с Ней. Я знаю, что Она желает, о чем мечтает. В том, чтобы добыть Ей желаемое, — моя радость и утешение. Но тебе могут прийтись не по вкусу Ее мечтания. Порой учителю нужно, чтобы ученики задавали вопросы.

— Что Она хочет?

— Для начала надо не дать пройти законопроект и гражданстве биотипов, и здесь мы уже почти преуспели. Но это только начало. Мы убьем много народу, Каллен. Большое количество людей по всей стране, причем все умрут насильственной смертью. Эти убийства будут совершены лупи, и люди забудут речи о терпимости и а желании наделить их правами. Американцы возжелают истребить твой народ, Каллен, потому что таково Ее желание. Уничтожить лупи.

Оказывается, в отсутствии глаз есть даже плюсы. Люди привыкли именно в них искать ответы на вопросы и читать чувства. А если глаз нет, то и прочесть негде, верно?

— Я сам по себе и не принадлежу ни к какому на роду, — сказал Каллен.