Опасное искушение

7

В горы к северо-востоку от города вела неприметная узкая дорога. В двадцати милях какой-то безымянный проектировщик устроил живописную смотровую площадку с бетонным столиком для пикника и железным мусорным баком. Именно здесь в одиннадцать часов утра, облокотясь на машину и гордо задрав нос, стоял Рул.

Ослепительно сияющим диском висело в небе солнце, но вдруг налетел ветер — пронизывающий и пыльный, пахнущий шалфеем, креозотом и кроликами. Прямо перед Рулом земля морщинистыми неровными горбами сбегала к городу, к счастью, такому далекому. Через милю вверх по дороге среди вековых дубов прятался за поворотом дороги въезд в поместье Ноколаев.

Рул закрыл глаза, отчетливо чувствуя, что времени в обрез. Сейчас ему нужно было поспеть в два места одновременно — причем ни в одном из них он не желал оказаться.

Все утро он пытался разыскать Каллена. Надо было найти его или, по крайней мере, удостовериться в том, что друг снова исчез. Время от времени Каллен пропадал из поля зрения, не говоря ни слова: ни куда собирается, ни когда вернется. И делал это всегда некстати.

Вот как сейчас.

Рул взял себя в руки, пытаясь успокоиться. Столько времени прошло с тех пор, когда он бегал по этим холмам в другом своем обличье. И бродил по ним тоже давным-давно. Нужно бы пропитаться землей и самому и впитаться в нее, но времени нет… и все же он был здесь.

Он поглядел туда, откуда дул ветер, пытаясь найти источник кроличьего запаха, и обнаружил под кустом и отличимый от земли серовато-коричневый мех. Рул замер, наблюдая за зверьком и глубоко дыша. Помогло.

Перед внутренним взором возникло ее лицо — лицо форме сердечка, с прямым носом и глазами, похожими на две черные миндалины. Когда она улыбалась, ее губы складывались в симпатичный треугольник, а щеки округлялись. Он припомнил ее кожу — цвета густых сливок с медом. И запах, чуть пряный. Совершенно человеческий. Уникальный.

Воспоминания взволновали Рула, он потерял покой ему хотелось увидеть ее прямо сейчас, а не спустя целых два часа!

Нехороший знак, подумал Рул. Эдак совсем никуда годится.

Через несколько минут по гравию зашуршали шины.

Из укрытия прыснул кролик. Рул повернулся посмотреть, как рядом с его кабриолетом останавливается грязный серый джип. Он ждал одного, но из джипа вышли двое мужчин в джинсах и кроссовках, с оголенными торсами. У одного из них, водителя джипа, на груди было три длинных рубца: два дня назад он подрался.

Это был высокий мужчина с телосложением защитника и руками игрока баскетбольной команды. Для лупуса он был необычайно смуглым, цвет его кожи походил на материнский медный. Очень короткие черные волосы тронула седина. В кожаных ножнах на спине покоилось мачете, а на поясе — нож. Рул знал: несмотря на мягкость металла, лезвия очень остры. Оружие отлично затачивалось из-за большого количества серебра в сплаве.

Пассажир джипа телосложением походил на клинок первого: высокий, худощавый, с широкими костлявыми плечами, похожими на рукоятку. Лицо было узким, кожа и глаза — бледными, а светло-русые волосы — достаточно длинными и стянуты сзади в пучок. Большинство людей сочли бы его ровесником Рула.

И были бы правы. Но с другой стороны, истинный возраст Рула был людям неведом.

— Мик, — Рул выпрямился, привычная осторожность вытеснила подобие непринужденности, к которой он всегда стремился, — не знал, что ты здесь.

— Только приехал, — сказал худощавый, подходя к нему. — Несколько дней виноградник переживет без меня. Тоби шлет тебе привет, — добавил он. — А заодно просит прислать тортов или еще чего-нибудь, что испортит ему зубы. Ты же знаешь, как Нетти помешана на здоровом питании.

У Рула сердце ёкнуло:

— Ты его видел?

— Пару минут, пока деспоты не забрали его на занятия. Ты перемудрил с ним, — заметил Мик. — Зачем тащить мальчишку через всю страну. Ни один лупус не обидит ребенка.

Рул лишь покачал головой. Мик не знал ни о Каллене, ни о том, что тот обнаружил. Рул действовал так, как считал нужным. Он протянул руку, и двое мужчин в церемонном приветствии пожали друг другу предплечья. Мик усмехнулся и сильно двинул Рула по спине, обычный человек от такого удара пошатнулся бы.

Рул отпрянул назад не из-за мнимодружеского тычка, рыкнув сквозь приоткрытые губы, колени его согнулись, а руки приняли боевую позицию. Обоняние заставило его встать в стойку.

Высокий схватил Мика за плечо. Голос его был глубокий словно пещера:

— Извинись.

— Да ты что, в самом деле, я же только хлопнул его по спине!

Бенедикт фыркнул:

— От тебя так разит серу, что даже человек может учуять. Не желаю тратить время на эти глупости. Проси прощения.

Мик помрачнел, но извинения пробормотал. Рул вышел из стойки. В воздухе тяжело повисло зловоние враждебности брата.

— А ты, — на сей раз Бенедикт обратился к Рулу, — Поучись контролировать свои эмоции. Лу Нунцию не пристало вести себя как безумному недорослю.

Рул сжал губы. Ведь так он реагировал только на Мика. Они соперничали всегда. Мик завидовал Рулу, потому, что тот жил в Поместье. А когда они были маленькими, Рул завидовал Мику, потому что у того была мать, которая любила его. Но отношения испортились лишь тогда, когда Айзен назвал наследником младшего сына.

— Знаю. Я не в себе.

— Тем более следует держать себя в руках. — Бенедикт отпустил плечо Мика. — Перейдем сразу к делу. Не хочу надолго оставлять Ро.

— Воля твоя, — сказал Рул. — Мы могли встретиться поближе к нему.

Зачем Бенедикт привез на встречу Мика? Он должен понимать, что есть вещи, которые Рул может обсуждать только с ним, с глазу на глаз.

— Представь себе, я тоже с ним поспорил насчет этого. — Мик потер плечо. — Но без толку. Не вижу смысла запрещать тебе приезжать в Поместье.

Бенедикт наградил его одним из тех взглядов, которыми мучил Рула в ту пору, когда воспитывал его:

— Ты так печешься о правах своего брата.

— Наверное, ты ждал, что я буду радоваться, когда его отлучат от дома. — Уголок рта Мика опустился вниз. Он смотрел в сторону. — Конечно, у нас всегда были проблемы с братцем Лу Нунцием. Тебе это известно, ему тоже, это ни для кого не секрет. Может, именно поэтому я так сержусь, когда кто-то непочтителен с ним.

— Традиция предписывает изгнание. Погоди! — Ом резанул рукой воздух, заставляя замолчать Мика. — Знаю, что обычай гонит его от лица Ро, а не из дома. Но Айзен согласился с моим решением.

Мик был потрясен. Рул — нет. Именно так он и предполагал. Айзен не был погружен в Сон все время. И мог бы отменить приказы Бенедикта, если бы счел нужным.

— Рул, — проговорил Мик, — я… я даже не знаю, что сказать. Наш отец не может подозревать тебя.

Рул пожал плечами, старательно пытаясь не обращать внимания на противное чувство в животе.

— Айзен никогда не поступает необдуманно.

— Если тебя это утешит, — проговорил Мик, — то знай, мне тоже не разрешают видеться с ним. — И он с грустью посмотрел на Бенедикта.

Тот не шелохнулся.

— Можете продолжать… Я же не собираюсь повторять сказанное дважды. Слушайте.

— Говори. — Глаза Мика злобно блеснули.

— Похоже на то, что в клане Ноколай есть предатель. Именно по этой причине Рулу не дозволено появляться в Поместье до тех пор, пока отец не поправится.

Рула чуть не стошнило.

— Нападение. Они не знали, что ты собираешься встретить отца, зато знали, что ты не сопровождаешь его.

— Подождите, но ведь… — подал голос Мик. — Конечно, Бенедикт крут, но только его присутствия вряд ли достаточно, чтобы отразить нападение.

— Их было пятеро, — напомнил Рул. — Ты бы решил напасть на Бенедикта с отцом, имея всего лишь и четырех собратьев за спиной?

— Ладно, согласен. Но ведь мы знаем, кто повинен в этом. Лейдолф. Трое нападавших однозначно принадлежат этому клану. Вероятно, те двое, что улизнули, тоже.

— С кланом Лейдолф уже связались, — отвечал Бенедикт. — Совет составил официальную претензию и запрос. Их Ро отрицает принадлежность злоумышленник клану.

— Совет? — нахмурился Рул. — Если претензия исходит не от Айзена, они поймут, насколько тот плох.

— Таково желание отца.

Рул задумался над сказанным. Видимо, Айзен решил создать видимость слабости — притвориться, словно не верит наследнику и дает врагам понять, что ранен очень сильно. Но какая с того польза, если это наполовину правда? Он встревожено взглянул на Бенедикта, а тот в ответ лишь едва пожал плечами.

Значит, Бенедикт тоже не в курсе, что замышляет отец.

— Не думаю, что Лейдолф предложит компенсацию.

— Нет, хотя они должны понимать, что в конце концов им придется это сделать. Пока что Совет хочет потянуть время. Стороны только огрызаются друг на друга. Вызова никто не бросает.

Рул кивнул. Кланы Лейдолф и Ноколай с давних пор враждовали, но на протяжении последних шестидесяти лет им удавалось обойтись без Вызова.

Война слишком разорительна; Айзен предпочитал наладить более изощренные средства для воплощения своих замыслов. Клан Лейдолф, более многочисленный, мог бы счесть, что на их стороне будет военная справедливость, и пойти ва-банк, но у клана Ноколай было много сторонников. Одни они сражаться не станут. Даже Лейдолфам было ясно, каким бедствием обернется развязанный конфликт.

— Дело в том, — объяснил Бенедикт, — что время нападения было выбрано очень точно. Мало кто знал о встрече между кланами Ноколай и Куффин. С нашей стороны знали только мы втроем и Совет. Я об этом не говорил никому, кроме отправленного с Айзеном сопровождающего, а он мертв.

— Всем известно, как лейдолфы держат данное слово, — сказал Рул, — и вполне возможно, что они убили своего шпиона, чтобы тот не проболтался…

— Рул, — возмутился Мик, — ты говоришь о Фредерике.

Рул покачал головой:

— Знаю. При мысли об этом чутье протестует, но я по-прежнему склоняюсь к точке зрения Бенедикта. Он был там.

— Фредерик погиб, защищая своего Ро, — решительно отмахнулся Бенедикт. — Здесь все чисто. Мик, ты говорил кому-нибудь о встрече?

— Нет, конечно.

— Рул?

Одному лицу, не принадлежащему к их клану, было известно о встрече, хотя узнал он это не от Рула. Это был Каллен. Отвечая, Рул тщательно подбирал слова:

— Я ни с кем не говорил о встрече до нее.

— Я спросил членов Совета, — заявил Бенедикт. — Они заявляют, что никого не извещали о предстоящей встрече.

— Это ничего не доказывает, — фыркнул Мик. — Предположим, члены Совета держали рты на замке. Но во встрече участвовали две стороны. Как насчет куффинов.

— Джаспер вспыльчив, — сказал Рул, — но честен. Я не обвиняю их Ро, а предполагаю, что он мог проболтаться.

— Джаспер держал встречу даже под большим секретом, нежели мы. Он говорит, что о ней знали только его Лу Нунций, а он слов на ветер не бросает. Он согласен принять участие в официальной церемонии вместе с кланом Ноколай.

— Черт возьми! — воскликнул Рул и покачал головой в горестном восхищении. — Айзен умудряется оказаться в выигрыше даже тогда, когда, казалось бы, все пропало. Не таким способом хотел он заручиться поддержкой куффинов, но, готов поспорить, он обрадуется. Какие условия?

— Ничего особенного. Договор сроком на год и один день.

— Тогда придется пустить Рула в Поместье, — сказал Мик. — Если, конечно, не хочешь заставить Джаспера томиться в ожидании того момента, когда отец почувствует себя достаточно хорошо, чтобы участвовать в церемонии.

— Конечно, Лу Нунций должен участвовать от лица нашего клана. Час назад приехал Джаспер и семеро куффинов, а также два представителя других кланов, которые будут выступать в качестве свидетелей. Церемония назначена на два часа. Рул поедет с нами в Поместье.

— Сейчас? — опешил Рул. — Как ты мог договориться о церемонии, не поставив в известность меня?

— У тебя весьма странные представления о моих полномочиях. Не я договаривался о церемони — Совет. Конечно же. Какой же он глупец! Неужели от желания видеть Лили совсем потерял голову? Нужно позвонить ей, перенести свидание. Конечно, она вряд ли расценивает предстоящую встречу как свидание…

— Крайне не вовремя. Но, боюсь, с этим ничего не поделаешь.

— У тебя есть дела поважнее, чем союз с куффинами?

— Если бы они были важнее, я бы попросил Совет перенести церемонию! — огрызнулся Рул. — Дело в том, что я пытаюсь не попасть за решетку по подозрению в убийстве. Какими бы ни были мои собственные соображения на этот счет, все-таки Калифорния — штат, где смертную казнь пока не отменили. Казнь наследника вряд ли пойдет на пользу клану.

На лице Бенедикта отразилось волнение. Он спросил:

— Кого ты убил?

— За последнее время никого. Черт возьми! Разве ты не знаешь? В Поместье кто-нибудь вообще слушает новости?

— Мы были немножко заняты, — сухо напомнил Бенедикт.

Рул взъерошил волосы. Вопрос его прозвучал риторически. Многие из тех, кому посчастливилось жить в Поместье, отмежевались от мира людей. Совет такой роскоши себе позволить не мог, но, как верно заметил Бенедикт, они были занятыми другими проблемами.

— Похоже, меня подставили, — сказал Рул и попал в самую точку.

— Значит, они и за тебя взялись, — нахмурился Мик. — Они хотят раздавить клан Ноколай. И мы знаем почему, верно? Всему виной треклятые политические маневры Айзена! Отчего он не понимает, что вмешательство в политику людей никогда до добра не доводит?

Рул на это ничего не сказал. Для Лу Нунция иметь собственное мнение — непозволительная роскошь.

Бенедикт тоже ничего не сказал, как всегда. Если бы все обернулось несколько иначе, из него вышел бы отличный Лу Нунций.

— Тебе нужен телохранитель, — обратился он к Рулу. В их планы не входит убивать меня. Может, им достаточно всего лишь упрятать тебя за решетку, но что если тебя все же не арестуют? Рул кивнул, соглашаясь. Если не получится избавиться от него таким способом, они могут испробовать что-то более действенное.

— Ясно. Таская за собой телохранителей, я не смогу делать то, что нужно. К тому же убить меня не так просто.

Бенедикт посмотрел на него тяжелым взглядом, но тему закрыл. Он мог заправлять безопасностью в Поместье, но заставить Рула согласиться на охранников за пределами земель клана был не в силах. Порывшись в карманах, он вытащил ключи и передал их Мику со словами:

— Мне нужно поговорить с Рулом. Отгони джип назад.

Мик помрачнел, но спорить с Бенедиктом не стал. Через секунду пожал плечом и кивнул Рулу.

— Скоро увидимся, — сказал он и пошел к джипу. Венедикт подождал, пока Мик отъедет.

— Итак, что происходит? Объясни, что значит таинственное предупреждение, о котором ты говорил утром?

— Как раз для этого мы и встретились, — начал Рул. Бенедикт отвечает за безопасность Ро, и ему нужно знать, с чем он имеет дело. — Помнишь ли ты Каллена Сиборна?

— Сиборн… — Припоминая, Бенедикт хмурил брови. — Ты болтался с ним, когда был моложе и глупее. И он… он ведь не принадлежал ни к какому клану?

— Да. Это мой друг.

— Странные у тебя друзья. — На суровом лице Бенедикта появилось озадаченное выражение. — Теперь я не помнил. У него был кот.

На миг Рул улыбнулся. Обычно лупи и коты избегают друг друга.

— Верно. То, что я хочу тебе рассказать, — только для твоих ушей, Бенедикт. Айзен знает об этом, а Совет — нет.

Бенедикт кивнул.

— Ты все-таки слишком нервный, — заметил он.

— Скоро новолуние, поэтому. И… — Рул снова запустил пальцы в волосы. — Сейчас предостаточно поводов, чтобы нервничать.

— Тебе бы размяться, только времени сейчас нет. Давай пройдемся.

Бенедикт так часто бывал прав, что даже раздражало. Стоило начать идти — сразу полегчало.

— Каллен — единственный, с кем я поддерживаю отношения с детства. Слишком часто Алчущие крови живут, словно крохотные островки в людском море. Мы не разговариваем друг с другом, а помогаем и того меньше.

— Надеюсь, ты не предлагаешь нам ради общего дела объединиться с банши.

— Думаю, ты шутишь.

— Скажи, когда будешь уверен.

Они вместе вышли на дорогу, инстинктивно двигаясь против ветра. Земля на обочине была твердой и пыльной. Рул ступал тихо, а Бенедикт — вовсе бесшумно даже для ушей Рула.

— Мы привыкли скрываться, — сказал Бенедикт. — Все мы. Добавь сюда несколько веков неприязни и недоверия. Для коих имелись основания.

— Некоторые из этих причин пора бы перестать замечать после Раскола. Что до других — они мирно спали на протяжении многих столетий.

— Ты хочешь сказать, что теперь все по-другому. Рул кивнул:

— Не я в этом уверен, а Каллен.

— Ты веришь ему как другу или же у тебя есть другие причины?

— Ты вспомнил его кошку. Она была его домашним духом.

— Он же не колдун. Не может им быть. Алчущим крови не дано колдовать.

— Не колдун, нет. Он маг.

Бенедикт втянул в себя воздух.

— Я так понимаю, ты имеешь в виду, что он настоящий волшебник, а не какой-то идиот-дилетант. Но… как такое возможно? Этот путь для нас закрыт.

— Понятия не имею, знаю только, что мать его была ведьмой.

— Совершенно невероятно. Одинокий волк-волшебник… — Он покачал головой. — Ты пугаешь меня.

— До самого страшного я еще не дошел, — мрачно ответил Рул. — Несколько недель назад ко мне пришел Каллен. Он заметил, что с используемыми им энергиями творится что-то неладное — турбулентность, так он сказал. Не буду вдаваться в подробности, ибо половины не понимаю, но в общих чертах он подозревает, что конфликт сил других миров отражается на нашем, причем каким-то образом тут замешан клан Ноколай — или же, с тем же самым результатом, наши враги.

Венедикт покачал головой, говоря:

— Для этого сейчас не хватает сообразности между мирами. Теперь этого нет.

— Так мы считали. Ходят слухи, что видели нечто, которое по идее никак не могло перешагнуть грань между мирами, — банши в Техасе, грифона в Уэльсе.

— Слухи, — отмахнулся Бенедикт.

— Знаю, знаю — слухи ничего не доказывают. Но Каллен пришел ко мне, потому что… черт! Совсем забыл тебе сказать. — Рул медленно вдохнул, стараясь успокоиться. Ходьба помогла лишь в самом начале. Беспокойство верпуюсь и все нарастало. В животе появилось странное чувство, словно там ползали мурашки. — В благодарность за предупреждение Айзен продлил Каллену помощь и поддержку нашего клана сроком на месяц. Сомневаюсь, что бы он показался в наших краях, но все же если это случится…

— Я прослежу, чтобы все было в порядке. Заканчивай с объяснениями.

— Верно. — Двигайся, двигайся, говорил он себе. Но шел он не туда. Он приближался к Поместью, а хотел… ему было нужно… — Каллен пришел ко мне после того, как в его гадательном огне поселился дух. Он испугался.

Бенедикт презрительно усмехнулся:

— Так вот каков смысл гадания? В обмен на огонь или воду — или что там еще используют — дух стихии показывает картинки. Чушь, — добавил он. — Или же результаты никуда не годны. Духи стихий слишком незамысловаты, чтобы подпитывать мысль или большую часть чувств.

— Чаще всего так и бывает. Но на сей раз дух был очень древним, очень большим. И Каллен говорил, что он не с нашей Земли.

— Ты прав, — задумавшись на мгновение, сказал Бенедикт. — Действительно страшно.

Голова Рула сделалась легкой, словно ему не хватало кислорода. Ноги заплетались. Он продолжал рассказ:

— Прошлой ночью Каллен бросал кости. Бенедикт, я их видел. По два очка на каждой стороне каждой кости.

Бенедикт никогда не ругался, но, судя по выражению его лица, он был бы не прочь сказануть что-то сильное.

— Не знаю, стоит ли верить всему в этой истории, но даже если половина… Да что с тобой такое?

— Я не могу… — Дыши. Не могу… — Мне нужно вернуться. — Рул развернулся и пошатнулся так сильно,

Что, наверное, упал бы, если бы Бенедикт не схватил его за руку, не поддержал бы. — Мне нужно вернуться.

И пошел назад. Да, это правильно — на сей раз направление выбрано верно. Головокружение уменьшилось, но нарастала необходимость спешить. Он шел все быстрее и быстрее, потом побежал. Рядом молча трусил Бенедикт.

Должно быть, он думает, что я спятил. Отчасти он прав. Но Рул не остановился для объяснений. Через несколько секунд он добежал до машины, остановился, Согнулся пополам, упершись руками в бедра и жадно хватая ртом воздух.

От коротенькой пробежки пульс не должен был стучать с такой скоростью, и почему вдруг он так запыхался. Черт знает что такое, черт, черт…

Бенедикт хмуро смотрел на него:

— Рассказывай, в чем дело. Сейчас же. Сию минуту.

— Извини. — Рул выпрямился. Нужно позвонить Лили, прежде всего, перенести время ланча. Удостовериться, что с ней все в порядке. Если она сейчас за рулем… — Мне не попасть в Поместье. Придется тебе пригласить Джаспера сюда. Нет, пусть лучше он придет ко мне в городскую квартиру. Нужно договориться, как совершить ритуал.

— Ты о чем?

— До этого момента я не был уверен, но похоже на то, что Госпожой мне уготована Избранная.

— Кто она? — расширились глаза Бенедикта. Рул снова сделал глубокий вдох, задержал дыхание и медленно выдохнул, чувствуя, что сердцебиение немного унялось.

— Детектив полиции, она расследует дело об убийстве, которое я предположительно совершил.

— Черт знает что такое! — подытожил Бенедикт, который никогда не ругался.