Операция продолжается

СЕЙЧАС ВЕЗДЕ ВОЙНА

Назавтра день у капитана Новгородского был загружен до предела. С утра он рылся в технической библиотеке управления, выискивая сведения по алюминиевому сырью. Это занятие было капитану даже приятно. Когда-то он хотел стать физиком и питал большую склонность к технической литературе. После библиотеки последовали дела менее приятные. Второй секретарь Сосногорского обкома партии Исайкин встретил Новгородского довольно неприветливо. Среднего роста, худой, измотанный бессонницей, он нервно вышагивал по обширному кабинету и без всякого стеснения желчно ругал органы безопасности, милицию и всех ротозеев на свете.

— Среди бела дня у нас, как у слепых котят, не только стащили из-под носа ценнейшие образцы, но и убили нарочного. Позор! Сборище близоруких ротозеев! Фронтовики заплюют нас, узнай они о таком позорище.

Новгородский молча слушал секретаря и не обижался. Он понимал — это нервы, заботы, темперамент и переутомление. В Сосногорск потоком прибывали беженцы, составы с демонтированным оборудованием, дефицитными материалами. Все это нужно было устраивать, размещать, быстро включать в производство. Исайкину доставалось. Новгородский это понимал и потому сочувственно пережидал, когда секретарь выговорится.

Наконец Исайкин немного успокоился. Он сел за широкий стол, подпер выпирающие из-под желтой кожи скулы худыми кулаками:

— Ну, говорите теперь вы.

Новгородский постарался быть кратким.

— Нас интересует общая оценка положения, чтобы предвидеть, какое противодействие может оказать нам вражеская агентура и в каком направлении.

— Понятно. Еще что?

— Какие последствия повлекли или повлекут уже происшедшие события и как можно эти последствия нейтрализовать.

— Последствия? — Исайкин печально посмотрел на Новгородского большими серыми глазами, на которые упрямо наползали отяжелевшие от бессонницы веки. — Последствия скверные. Даже при самом благоприятном стечении обстоятельств наша промышленность получит алюминий уже на месяц позже.

— Плохо.

— Да, плохо. Больше мы не можем допускать беспечности. Месторождения бокситов должны быть вовлечены в сферу производства как можно скорее. Это архиважно. Москва каждодневно интересуется ходом поисковых работ. Несмотря на огромное количество оборонных заказов, мы загрузили некоторые предприятия выпуском геологоразведочного оборудования. Это в такое время… Уяснили?

— Да.

Исайкин потер переносицу и уже почти совсем спокойно продолжал:

— Вопросы обеспечения оборонной промышленности сырьем встают на первый план. Мы под предполагаемые запасы боксита увеличиваем мощности алюминиевых заводов. Уже сейчас строим несколько мощных глиноземных и электролизных цехов. Это под будущие, я это подчеркиваю, еще не выявленные, не подсчитанные запасы. Потребители алюминия — предприятия авиационной промышленности — тоже наращивают мощности. Под будущий алюминий. Завоевание господства в воздухе — одно из решающих условий победы. Теперь вы понимаете, какие проблемы кроются за результатами работ этого растяпы Вознякова?

— Понимаю, — сказал Новгородский и не сдержался. — Надо было все же предупредить нас.

— Милый капитан, — слабо улыбнулся Исайкин. — У нас тысячи таких объектов. И каждый имеет громадное оборонное значение. Сейчас везде война. Везде!

— Конечно. Но все же…

— Это уже ваше дело: предвидеть, где враг может в первую очередь ужалить.

Новгородский насупился, покраснел. Это почему-то немного развеселило Исайкина. Он примирительно сказал:

— Не сердитесь, капитан. Общее наше упущение.

— Пожалуй.

— И еще. Надо смотреть вперед. Враг может нанести в будущем удар по руднику, который будет строиться, по транспортным путям, соединяющим его с основными железнодорожными магистралями. Имейте это в виду.

— Да. Мы учтем.

— Очень хорошо. — Исайкин встал, подошел к Новгородскому и уже совсем запросто простился с ним. — Будем надеяться на вас. А на меня не сердитесь. Знаете, со всеми бывает. Обстановка сложная. Заботы горб ломят.

— Понимаю, — широко улыбнулся Новгородский.

Академик Беломорцев встретил капитана тоже неприветливо. Он, видимо, куда-то спешил, то и дело поглядывал на часы, мял в руках голубоватый пуховый шарф.

— Товарищ Беломорцев, — сразу приступил к делу Новгородский, — начальник геологического управления Локтиков информировал вас об исчезновении проб, высланных Возняковым?

— Да. — Академик откинулся на спинку стула и стал скептически оглядывать посетителя.

— Вы не могли бы высказать свою точку зрения на последствия этого происшествия?

— Это что, для следствия?

— Нет. Для правильной ориентации в создавшейся обстановке.

— Последствия налицо. — Невысокий, седой, с добрым бабьим лицом, академик говорил громко и сердито. — Нам нужны основания для широкого разворота работ в Заречье. Этих оснований нет. Их похитили. Будь у нас первые анализы — были бы приняты соответствующие решения.

— Но ведь боксит найден. Кондиционный боксит. Нет проб — есть люди, которые его нашли, — заметил Новгородский.

— В государственном банке, в министерстве финансов— сидят серьезные люди. Они журавлей в небе не признают.

— Значит, форсирование разведочных работ пока отменяется?

— Совершенно точно. Будут пробы — будут решения. Мы готовы в любой момент направить в Заречье технику и буровые бригады. Даже из других районов страны. Одна скважина — еще не месторождение. Может оказаться только маленькая линза. Карман. Но мы пойдем на риск. Боксит там должен быть. В это мы верим.

— Так… А немецкие ученые могут предполагать, что в данном районе нашей страны есть месторождения бокситов?

Беломорцев взметнул жидкие седые брови и с удивлением посмотрел на капитана. Подумал, потом убежденно сказал:

— Безусловно. Все месторождения бокситов так или иначе связаны с латеритовым выветриванием. То есть приурочены к прибрежным районам древних, ныне не существующих морей с тропическим и субтропическим климатом. Это известно любому геологу. Не секрет, что крупнейшие месторождения бокситов залегают в известняках определенного геологического возраста. Любому геологу известно, что на территории Сосногорской области имеются именно такие известняки. Известно также, что они занимают очень и очень большие площади.

— Следовательно, фашистская разведка может заинтересоваться поисковыми работами, проводимыми на этих площадях?

— Безусловно.

— И каким образом?

— Ну, милый юноша, — Беломорцев смешался, — для меня это темнейший вопрос. Тут я ничего не понимаю.

— Немцы могут забросить свою агентуру в районы вероятных поисков стратегического сырья?

— Увольте. Не знаю. Хотя… — Беломорцев помолчал, что-то обдумывая. — В принципе сие возможно. Но практически — едва ли. Перспективных районов слишком много. Тут надо иметь целую армию агентов. Проще иметь своего человека в центральных органах, где концентрируются все данные геологических изысканий. Помнится, у них были такие попытки.

— Да. Были.

— Если у них нет своих людей в Москве, — продолжал вслух свои размышления Беломорцев, — то они постараются иметь их в важнейших территориальных геологических управлениях.

— В том числе Сосногорском, — досказал его мысль Новгородский.

— В Сосногорском обязательно! Сосногорск всеми ресурсами работает на войну. А ресурсы у нас… Это понятно любому…

Локтиков долго бушевал у телефона, пока смог наконец заговорить с Новгородским.

— Беда! — шумно вздохнул он. — Ничего нет. Транспорт — одни слезы. Станков не хватает. А главное — не хватает сменного бурового оборудования. Инструмент носится, а мы его не пополняем и не заменяем. С ума сойдешь. Тут авария, там авария, все орут: давайте новые штанги, давай добрый инструмент!

Новгородскому стало весело. Несмотря на ожесточение и откровенную злость, в голосе начальника управления не было уныния и паники.

— Работайте получше, дайте отдачу — тогда вам чего-нибудь и подкинут, — с улыбкой сказал Новгородский, вспомнив разговор в обкоме.

— Как же… Подкинут! Держи карман шире! — проворчал Локтиков и тут же признался: — Душу из Исайкина вытрясу, а своего добьюсь. Инструмент они нам дадут. Никуда не денутся! Штанги хоть и не пушки, но тоже далеко стреляют. Может, еще и похлеще…

Новгородский счел возможным приступить к делу.

— Многие в управлении знают о существовании партии Вознякова?

— Знают? — Локтиков закурил и удивленно посмотрел на капитана. — Вы спросите: кто не знает? Ясное дело, все знают. Стенд с показателями соцсоревнования стоит в коридоре.

Новгородский нахмурился. Ответ ему не понравился.

— И многим известно целевое задание партии? — спросил он.

— Нет. То уже другой вопрос. Здесь круг посвященных меньше.

— И достаточно велик этот круг?

— Нет, не особенно велик. Но обширен, — подумав, ответил Локтиков.

— Я мог бы иметь список сотрудников, которым известны геологические задачи и результаты работы партий?

— Конечно. Но ведь это проверенные люди! — Локтиков помрачнел. — Неужели вы кого-нибудь подозреваете?

— Мы пока никого не подозреваем, — хмуро заверил Новгородский. — Нам просто хочется иметь информацию по данному вопросу.

— Пожалуйста. Завтра мы вам этот список подготовим.