Ошибка разбойника (СИ)

34. Убийство

Не успев ещё добраться до дома, дон Стефано составил план, как заполучить драгоценность. Его люди следили за сеньором Гонсалесом с тех пор, как тот опознал сапфиры с «Эспаньолы». Дон Стефано знал, что камни уже отшлифованы, но на всякий случай не отпустил соглядатаев. Человек дона Стефано доложил, что ювелир устроил отдельную мастерскую в недавно купленном в деревне Талоссо доме, в полдня пути от Сегильи, и там же набрал прислугу. Кстати служанкой стала тайная подружка одного из членов банды. Поразмыслив, кабальеро съездил в Талоссо. Бегло посмотрев на дом, стоявший на отшибе, дон Стефано понял: несмотря на уверенность ювелира, что ради солонки его грабить не будут, о крепких стенах он позаботился.

Новую служанку Гонсалеса в таверну на встречу со своим главарём привёл её любовник. Первым делом узнав, показывал ли ювелир ученикам «какую-то штуку из серебра», кабальеро заговорил с девушкой ласково:

— Надо же, с такой милой девушкой хозяин обращается совершенно безбожно…

Никаких причин считать сеньора Гонсалеса скверным хозяином дон Стефано не имел, но решил, что девчонка сама их найдёт, если её к этому подтолкнуть. Расчёт оправдался. Мерзавка состроила обиженное выражение лица и вздохнула. Медленно, раздевающим взглядом, кабальеро осмотрел служанку, одобрительно кивнул и взял её за подбородок.

— …Ты стоишь большего, чем драить полы в доме купчишки.

— Сеньор, — в глазах служанки отразилось ожидание ласки и денег. — Буду счастлива вам услужить, — девушка приосанилась, выпятила грудь, улыбнулась, как ей казалось, призывно.

— Ты хорошая девушка, — кабальеро склонился к её уху. — Я помогу тебе наказать хозяина. Подсыплешь сонное зелье собакам, а в полночь откроешь мне дверь.

Глаза девчонки затуманились, она стала чаще дышать, а дон Стефано подумал: «Это убожество думает, что способна завлечь кабальеро».

Отпустив девку, разбойник хмыкнул и посмотрел на её набычившегося парня:

— Все они такие. Возьми другую, не лучше, но хоть посвежее. Вот, развлекись, — дон Стефано дал ему пару серебряных монет.

— Убью, — промычал любовник служанки.

— Не сейчас. Дело сначала.

Кабальеро решил не тянуть с ограблением, но его крайне тревожило, что кто-нибудь может догадаться об его главной цели. Ювелир облегчил дело, скрыв, что обладает вещью работы маэстро, но мог раскрыть правду кому-либо из родни или собратьев по цеху, а в случае похищения драгоценности потерять страх и объявить, что владел подлинником.

Было необходимо убить сеньора Гонсалеса, но таким образом, чтобы солонка не казалась главной целью. Наследник едва ли будет так же одержим этой вещью и не посмеет претендовать на драгоценность, когда она попадёт в коллекцию самого герцога де Медина. В голове дона Стефано созревали разные планы, которые он после недолгого размышления отбрасывал.

Неожиданное известие заставило его мысли течь в другом направлении. Любовник служанки, выпив от горя, что его девка на его глазах соблазняла сеньора, поведал:

— Дурное место это Талоссо. В старые времена здесь колдуны жили да ведьмы, и сейчас одна на отшибе осталась.

— Ведьма? Инквизиция её не сожгла? — поразился словам сообщника кабальеро.

— Инквизиция безобидных крестьянок или торговок жжёт, а настоящие колдуны или ведьмы ей не по зубам.

— Что за вздор!

— Правду говорю! Дом чужак купил, из своих никто бы на него не позарился, проклятое место. Старики сказывали, раньше здесь жертвы дьяволу приносили, потом вроде ушли ведьмы, а кто дом ни построит, тот вскорости помирает или сходит с ума.

— Ничего себе дом сеньор Гонсалес купил!

— Говорю ведь — чужак!

План, вспыхнувший в голове разбойника, потряс его самого. Язык присох к горлу, в глазах потемнело, но каждый шаг вырисовывался с пугающей ясностью. Есть дом с дурной славой. Есть ведьма, может быть, колдуны. Придать ограблению вид колдовства с жертвоприношением — и никто не подумает на обычных разбойников, не трогавших храмы и прослывших благочестивыми. Дон Себастьян де Суэда возьмётся за расследования колдовства со всем пылом начинающего карьеру следователя. Его светлость будет доволен, что инквизитор наконец-то занялся прямыми обязанностями. Разбойники уйдут в тень. Ограбление не заметят, особенно если ценности, способные выдержать пламя, оставить в доме, а серебряные вещи заменить заранее оплавленными кусками металла.

Дон Стефало отдавал себе отчёт, что берётся за самое крупное и опасное в своей жизни дело, зато в случае удачи сорвёт сказочный куш. Должность королевского ревизора стала его путеводной звездой. Щедрое жалование в две тысячи дукатов, которым кабальеро не собирался довольствоваться, меркло при мысли о чести, которую принесёт доверие короля. Никто из рода дель Соль не поднимался так высоко, а для далеко не старого дона Стефано это станет началом карьеры. Через несколько лет можно будет подумать о повышении, переводе в столицу или… Мечты полетели в горние выси. Его светлость герцог де Медина станет слишком стар для хлопотной должности губернатора. Королевский ревизор, пусть и не титулованный, если докажет преданность короне и обзаведётся нужными связями, сможет занять главный в Сегилье пост.

Кабальеро пришлось тряхнуть головой, чтобы освободиться от завладевших его разумом и душой перспектив. Нужно завершить дело, которое станет главной ступенью к вожделенному возвышению.

Оставалось выбрать день, когда у Гонсалесов будет меньше народу. Служанка сказала — подмастерья на праздник разъедутся по домам, а сеньор Гонсалес с женой останутся.

Назначив ограбление на ближайшую ночь, дон Стефано со своими людьми засел в засаде. Неожиданно на дороге показалась карета и направилась к дому ювелира. К хозяину приехал сын с женой и маленьким сыном. Дон Стефано был зол — в живых нельзя было оставлять ни одного свидетеля, но и откладывать дело нельзя. Другой случай может не представиться долго, а подарить солонку герцогу де Медина нужно раньше, чем тот всерьёз займётся сбором сведений о человеке, желающем получить пост королевского ревизора. Тем более — от этой мысли кабальеро скрипнул зубами — губернатор способен подыскать другого кандидата на должность.

Когда семейство отправилось спать, служанка исполнила свою роль и открыла дверь. Ни одна собака не гавкнула. Сообщники быстро прошлись по дому и убили спавших слуг. Не желая тратить время на обыск дома, сеньор дель Соль приказал разбудить хозяев и привести их в гостиную, а сеньору Гонсалесу велел достать из тайников всё ценное, что есть в доме. Разбойник скрывал лицо, рассчитывая, что ювелир будет покладистее с простыми грабителями и не станет спорить с ними в присутствии жены и невестки.

Расчёт оправдался. Сеньор Гонсалес молча выложил драгоценности и монеты, однако солонки среди них не было.

— Вы принесли не всё, — глухо сказал кабальеро.

— Уверяю вас, сеньор, ничего больше ценного для вас нет.

Дон Стефано резким движением сорвал с лица маску и выкрикнул:

— Солонка!

Поражённый ювелир побледнел, понимая — раз грабитель показал ему лицо, значит, в живых не оставит, но у пожилого мужчины хватило силы духа произнести:

— Я уверен, сеньор, женщины так перепуганы, что вас не узнают.

— Солонка!

Обречённый хозяин достал сокровище из ещё одного тайника и сразу упал, сражённый ударом по голове. Дон Стефано приказал подручным покончить с остальными членами семьи. Служанка, заглянув в комнату, в ужасе закричала, но её убил её же любовник.

Пока рядовые разбойники разливали по дому горючую смесь, дон Стефано, хотя у него дрожали руки, яркой краской нарисовал на каменном полу кухни пентаграмму, которая в огне должна была уцелеть, а потом положил в открытый тайник купленную недавно серебряную вещицу, которая, будучи смятой и оплавленной, могла сойти за повреждённую при пожаре знаменитую солонку.

Разбойники выбежали из дома и забросали его факелами. Неожиданно ночь прорезал крик проснувшегося в огне ребёнка. Дон Стефано совсем забыл о нём и теперь, ошеломлённый, повернулся к разбойнику, обходившему комнаты последним.

— Ты что, оставил его в комнате живым?

— Ребёнка-то как убить? Я вылил, что вы сказали, и ушёл потихонечку, даже не разбудил.

Услышав это, дон Стефано потерял дар речи — его подручный не смог или не захотел убивать ребёнка быстрым ударом, но вылил на пол горючую смесь и бросил факел.

«С какими скотами приходится иметь дело», — подумал разбойник, но промолчал. Он предпочёл бы вытащить ещё не умеющего говорить мальчика из горящего дома, но было уже поздно. Убийство получилось гораздо более жестоким, чем задумано, и хотя дон Стефано перебирал в уме преимущества, которые ему принесёт в том числе и жестокость (инквизитор наверняка займётся именно этим делом, забросит другие и не оставит живого места на колдунах), его пошатывало.

Передохнув несколько минут, разбойники поспешили убраться