Ошимское колесо

ДВЕНАДЦАТЬ

Атака началась с обоих берегов Селина, и возвестил о ней плот из трупов, плывший по течению. Больше сотни трупов, и, судя по цветам остатков одежды, это были погибшие на войне вторжения Орланта в Рону. Когда им наперерез вышли лодки, быстро стало ясно, что среди трупов спрятались болотные гули – они держались по краям, высовывая из воды лишь тёмные головы, или лежали пластом на спутанных телах, держа наготове духовые трубки.

– Железным Копытам соединиться с нами на Моранском мосту! – Выкрикивал я приказы, мчась верхом в сторону Лошадиных ворот на выход из дворца. Став маршалом, я получил прекрасного жеребца по имени Убийца – огромного горячего зверя. Хотя управлять им было нелегко – он вечно норовил сорваться в галоп. – Передайте принцу Мартусу, пусть держит Седьмую у дворцовых ворот, пока не разберёмся в ситу… Тпру! – Я повернул голову Убийцы и наклонился вперёд, поскольку он попытался встать на дыбы. – Пусть отправит гонцов на все крепостные башни!

– Есть, маршал! – Капитан дворцовой стражи следовал за мной из тронного зала с пятью своими людьми, получая, и, будем надеяться, запоминая приказы, которые я выкрикивал, выводя Убийцу из стойла. Теперь вокруг меня были капитан Ренпроу и десять верховых гонцов из регулярной дворцовой стражи, и я взмахом потребовал открыть ворота. Мы собирались отправиться на Моранский мост – лучшую обзорную площадку, с которого были видны берега Селина, и левый и правый, и вверх и вниз по течению. Рапорты, полученные мной, устарели уже на полтора часа – кто знает, где сейчас шли сражения, и в каком положении мы оказались. "Железное Копыто" – это нынче всего лишь питейный клуб для богатеньких сынков аристократов, но до того, как бабушка их распустила, они все были офицерами кавалерии, и, хотя от лансьеров в городе мало толку, они по крайней мере смогут быстро прибыть, куда требуется.

Я заметил одного из стражников, Дубля, который направлялся куда-то по какому-то поручению, и отправил его в Римский зал с приказом охранять здание. Он был самым молодым из отцовских стражников, и возможно единственным из всех, кто ещё мог хоть что-то соображать в сражении.

– И не позволяй никому, кого не знаешь, пройти внутрь, живому или мёртвому! Особенно мёртвому. Даже если ты его знаешь!

Дубль бегом направился в сторону зала, и я в последний раз осмотрелся. Тени Миланского дома тянулись в сторону Внутреннего дворца, словно это Гертет тянулся к трону своей матери. Солнце светило низко над стенами, без жары. День заканчивался.

– Вперёд!

Спустя несколько мгновений мы с грохотом проехали под аркой ворот и помчались по Королевской дороге; копыта выбивали искры из булыжников. Следующие несколько минут наше внимание занимала скачка на большой скорости по дорогам, которые были то забитыми, то узкими, то извилистыми – а то всё вместе. Сбить с ног крестьянина-другого всегда приятно, вот только если ты куда-то спешишь, это может тебя замедлить. И к тому же в Вермильоне крестьяне хилые, и на следующий день припрётся отец пострадавшего, или гильдия, или кто там сидит за дворцовыми воротами, и будет требовать компенсации. А то и того хуже – правосудия.

Мы, со мной во главе, мчались галопом по западному берегу в сторону Моранского моста. Мне не хотелось ехать первым, но все остальные подчинялись мне как маршалу, и Убийца не давал другим лошадям вырываться вперёд, даже когда я пытался его осадить. Дорога вдоль западного берега местами довольно широкая, на нескольких участках даже мощёная, но в сторону моста вела полоска утоптанной земли – она вела к воде между зарослями камыша и шиповником, разросшимся у стен прибрежных домов торговцев. Я увидел впереди фигуры и крикнул им убираться с дороги.

– Маршал! – завопил позади меня Ренпроу. Остальные его слова потерялись в грохоте копыт.

Люди впереди двигались слишком медленно, и, выбирая из нескольких вариантов: затормозить, свернуть влево на болотистый берег, вправо в кусты шиповника или просто растоптать грязных крестьян, я принял королевское решение ехать дальше. Тут же выяснилось, что я весьма благоразумно пренебрёг безопасностью народа, поскольку фигуры оказались распухшими утопленниками: покрытые илом твари хотели стащить меня с седла.

Когда мы свернули на мост, нас догнала дюжина "Железных Копыт", которые ехали обходным маршрутом. Половина из них выглядела так, будто они приехали сюда прямиком с обеда. У сына лорда Нестера за во́ротом до сих пор торчала салфетка, хотя юный Соррен догадался нацепить кирасу.

– Эй, Железное Копыто! – Я направил жеребца по Моранскому мосту – с детства мечтал – и мы проехали до середины пролёта.

– Похоже, врагу мосты не нужны, – рядом со мной скакал Дарин, который как-то умудрился незаметно присоединиться к нам, когда мы выехали из дворца. – Они не прочь намокнуть.

– Это мне нужны мосты. – Я встал в стременах, надеясь, что Убийца хоть раз постоит спокойно. Я никогда не уделял особого внимания урокам по стратегии и тактике, но один урок, похоже, в меня вколотили достаточно глубоко, так что он засел в голове: командир должен видеть своё поле битвы. А когда твоё поле битвы – целый город, в котором нелегко просмотреть даже одну дорогу от начала до конца, тот урок всплывает в памяти довольно быстро. Мне приходилось полагаться лишь на краткие донесения, устаревшие уже минимум на час. И любая новая информация, кроме как от моих собственных глаз, будет проходить по всё большей и большей цепочке людей, прежде чем доберётся до меня.

Я пристально оглядывал Вермильон. С холмов на реку смотрели особняки, тут и там виднелись бесчисленные крыши и шпили, в вышине кружили скворцы, и над всем этим – огромное синее небо, усеянное облаками. А в свежем воздухе разлито чувство, которое появляется, когда листья расцвечиваются и набираются храбрости упасть. Где-то посреди всего этого враги уже принялись за работу. Утопленников, наверное, легко можно найти на конце цепочки мокрых следов, а вот некромантов отыскать намного сложнее. Какой-нибудь некромант с Затонувших островов, возможно, снял комнату в таверне у реки и прямо сейчас смотрит на нас через ставни.

– Там! – Дариус, чей конь стоял опасно близко к балюстраде моста, указывал вниз по течению в сторону восточного берега.

– Что?

– Ещё осень, и в воздухе даже холодком не веет, – сказал он.

– И? – Иногда я его ненавидел.

– Кажется, рановато люди разводят огонь…

Действительно. То, что я принял за дым от множества очагов, теперь выглядело зловеще.

– Лучше было бы наблюдать здесь, чем глазеть на стены и окраины, – сказал Дарин. – Река – наша самая слабая граница.

– Маршал. – Капитан Ренпроу спас меня от необходимости отвечать, указав на западный берег вверх по течению. Кучка крошечных из-за расстояния фигур гребла на лодке к причалу – отряды городской стражи приближались по реке.

Взглянув на противоположный берег, я увидел ещё больше фигур – одни убегали, другие гнались за ними. Там, где солнце ещё светило на остроконечную крышу святой Марии-на-Селине, я увидел движущиеся очертания, всего лишь в трёх сотнях ярдов: похожие на пауков чёрные болотные гули карабкались по плиткам конька крыши.

– Они повсюду. – Трупы, наверное, прятались под водой, в заводях, или сидели в речном иле, ожидая сигнала к атаке. Сложно было сказать, сколько их – не похоже, что армия большая. Но они рассеивались в сердце моего города, искали добычу, и если Мёртвый Король всё своё внимание обратил на нас, тогда каждый убитый может увеличить их численность.

– Отправьте приказ дозорным гарнизонам в Таггио, Святую Анну, Доукс и ле Кросс. Всей городской страже выдвинуться к Селину группами не меньше, чем по двадцать человек, очищая по дороге улицы. И развернуть всех арбалетчиков, пусть высматривают гулей на крышах.

– Сир! – Ко мне подъехал всадник "Железного Копыта", младший сын лорда Боррона. Он кивнул на дальний конец моста. Оттуда к нам приближалось около дюжины фигур.

– Какого? – Сначала я не мог ничего понять. Разбухшие утопленники, чёрные от ила, неуклюжими шагами топали в нашу сторону. Но и городская стража тоже – чистые тёмно-красные табарды, солнце блестело на шлемах… ну, у кого они были.

– Они все мертвы. – Дарин, сбоку от меня. Он был прав: мертвецы и стражники не сражались друг с другом, а двигались к нам.

– Ну, чего мы ждём? – спросил я. – Раздавим их лошадьми. Вы лансьеры или кормилицы? – Сказать по правде, ни у кого из Железных Копыт не было при себе копий, но всё же они сидели на выведенных для войны лошадях, и это было их преимуществом.

– Я лишь жду, когда меня поведут в атаку, маршал Ялан. – Дарину удалось ухмыльнуться и изобразить жестом "после вас".

– А-а. – Перевес был за нами, но к нам приближалось довольно много этих сволочей, а на войне мне нравится, когда мои шансы настолько велики, что опасаться стоит лишь того, что они упадут на меня и раздавят. – Понимаешь…

Капитан Ренпроу пришёл мне на помощь:

– Маршал в ответе за оборону всего города, принц Дарин. Он не может позволить себе роскошь участия в битве. Случится катастрофа, если его выведут из строя.

– Точно! Именно так. – Я сдержался от того, чтобы наклониться и обнять Ренпроу. – До смерти жаль, что нельзя броситься на них, помахать мечом, и всё такое, но долг – суровый господин.

Дарин закатил глаза.

– Приведи сюда Мартуса с его людьми. Безумие держать их во дворце. – С этими словами он поднял меч над головой и взревел:

– За Красную Королеву! – А потом, пришпоривая лошадь, – Вермильон! – И умчался, а остальные понеслись за ним следом. Оглушительный грохот копыт и почти десять тонн рассерженных животных врезались в созданий Мёртвого Короля.

Мне удалось удержать от атаки одного дворцового стражника, схватив его за плечо и потребовав остаться. В этот момент, пока я отвлёкся, Убийца едва не помчался вслед за Дарином, но если уж я что и умею, так это управляться с лошадьми, и мне удалось его повернуть.

– Ладно, – сказал я. – Нам нужен какой-нибудь план.

Человек, которого я задержал, хлопнул себя по шее.

– Иисусе!

– Это не план, – сказал я. – Что нам… – Я замолк, когда он убрал руку, и показался маленький чёрный дротик, торчавший из плоти прямо под его адамовым яблоком. – Иисусе…

Я яростно обернулся и заметил виновного в этом болотного гуля, который карабкался по балюстраде с духовой трубкой в руке.

– Я задержал тебя как раз для подобного, – сказал я стражнику. – Быстро, убей его! Не волнуйся о дротике, это всего лишь яд.

Тот бросил на меня очень мрачный взгляд из-под кромки шлема.

– Я имею в виду, что он просто ослабит тебя – если поспешишь, то убьёшь гуля до того, как…

– Маршал… я ничего не вижу. – Он вытянул руку перед собой, словно нуждался в подтверждении своих слов. Его глаза и впрямь потемнели, а белки посерели.

– Не дёргайся, это продлится лишь несколько часов. – Я взял его поводья. Снорри же восстановился от слабости. – Ренпроу. – Я кивнул на гуля, который уже обеими ногами стоял на булыжниках моста и заталкивал в трубку очередной дротик.

– Маршал. – Ренпроу вытащил меч и пустил лошадь лёгким галопом к берегу в сторону гуля.

– Блядь, я ослеп, – стражник трогал глаза, уже забыв о принцах и маршалах. И слова у него получались неразборчиво.

– Тебе надо сидеть спокойно, – сказал я. – Это пройдёт.

На этих словах стражник соскользнул с седла со всей грацией мешка с овсом. С тошнотворным хрустом он приземлился на голову и плечо, и растянулся: шея выгнута под неестественным углом, одна нога всё ещё в стремени.

– А вот это, может, и не пройдёт, – признал я. Потом бросил взгляд на мост в сторону схватки, где Дарин со своими людьми наносили удары направо и налево, растоптав под копытами лошадей половину врагов. Ещё раз глянув на моего павшего товарища, я изо всех сил пнул сапогом его лошадь. Глаза мертвеца распахнулись прямо перед тем, как она помчалась и утащила его прочь, к моему брату. Голова покойника отскакивала от дороги при каждом ударе.

Глухой удар и звук борьбы вернули моё внимание к Ренпроу и гулю. Тварь каким-то образом выбила его из седла, получив порез на боку, но теперь сражалась с капитаном на земле. У обоих в руках были ножи – у капитана длинная чистая полоска стали, у гуля изогнутый и страшный на вид клинок, тёмный и грязный, как его шкура.

– Ну же, капитан! – Морально поддержал я его со спины Убийцы. Несмотря на гибкий внешний вид, гуль, похоже, обладал немалой силой – его нож неумолимо двигался к шее Ренпроу, несмотря на все усилия капитана. – А, чёрт. – Я соскочил из седла и вытащил меч Эдриса Дина. Выждав удачного момента, я бросился вперёд и рубанул гуля сзади по шее – на самом деле лишь опустил руку, поскольку решил, что с таким тяжёлым и острым клинком более сильный удар отрубит твари голову и вонзится в человека.

Как ни странно, оказалось, что шеи чертовски твёрдые. Мой клинок глухо вонзился примерно на дюйм, застряв в хребте гуля. Но всё равно, пока я вытаскивал меч, Ренпроу воспользовался положением, несколько раз ударив тварь в печень, и нам удалось одержать победу. Капитан перекатился на четвереньки, потом поднялся на ноги, весь покрытый грязной кровью, а я заглянул за балюстраду и быстро убрал голову обратно.

– Принеси камни с берега реки. Да побольше!

– Что? – Ренпроу оторвался от осмотра своего забрызганного кровью кителя.

– Побольше! Бегом!

Я глупо рискнул снова заглянуть за край, и дротик гуля чуть не причесал мне волосы. Опора моста была черным-черна от этих тварей. Четыре, пять, полдюжины? Сложно было сказать, поскольку они карабкались друг по другу, с них капала вода, все почти голые, и всё же легко находили, за что схватиться.

Я встал посередине моста, понимая, что гули одинаково легко могут взбираться с обеих сторон. С дальнего конца по-прежнему доносились звуки битвы. Я не мог рисковать и смотреть, как там дела у Дарина и остальных.

Мелькнула духовая трубка гуля – словно чёрная палка просунулась между каменных колонн балюстрады. Я подбежал, нагнувшись, поскользнулся, и в итоге мой меч воткнулся в глазницу гуля, когда тот поднял голову, чтобы дунуть дротиком. Тварь без звука свалилась, чуть не прихватив за собой мой меч.

К тому времени, как я добрался до другой стороны, Ренпроу уже был возле меня, двигаясь весьма проворно для человека, нагруженного четырьмя или пятью внушительными камнями.

– Бери другую сторону. – Я бросил меч и схватил верхний камень, снова подивившись силе маленького человека – эта штука весила тонну!

– Маршал, – задыхаясь, ответил Ренпроу, уронил ещё один камень, а потом потащил остальные туда, где я только что убил последнего гуля.

Каким бы ядом эти твари не смазывали свои дротики, он оказался водостойким. Но, раз уж они явились с бреттанских болот, это не вызывало удивления. Только тоску. Добравшись до балюстрады, я не тешил себя иллюзиями о своей судьбе, в случае, если дротик попадёт в меня. Я бы и убежал, если бы не было проще сбить их, пока они карабкаются, чем уворачиваться от их снарядов, улепётывая по мосту.

– Это вряд ли. – Я сделал последний большой шаг и умудрился поставить сапог на высунувшуюся духовую трубку.

Закряхтев от усилий, я перенёс камень через край и, не глядя, отпустил на гуля, на трубку которого наступил. Если хоть чуточку повезёт, то он собьёт с опоры моста ещё несколько тварей на пути вниз. Как можно быстрее я схватил второй камень и повторил процедуру несколькими футами правее. Не было никаких обнадёживающих воплей отчаяния или криков боли, но глухие мясистые удары и сопровождавшие их всплески звучали многообещающе.

– Маршал, попал! – крикнул Ренпроу.

С Моранской дороги, тем же маршрутом, что приехали Железные Копыта, к мосту приближались новые люди. Солдаты, и определённо из живых, а не из ходячих мертвецов. Они заполнили дорогу от края до края, маршируя в ряд, все в тени – солнце блестело теперь только на крышах.

– Проверь мою сторону. – Я рассеянно махнул Ренпроу рукой на мост и пошёл навстречу приближавшимся войскам. К тому времени, как я добрался до края моста, я уже различал в четвёртом ряду Мартуса на коне, в блестящей кирасе и коническом шлеме с защитной маской и бармицей до плеч.

Вид Мартуса с армией по крайней мере наполнил жителей уверенностью, так что некоторые даже открыли окна и высунулись поприветствовать марширующих внизу людей. Я со своей стороны чувствовал лишь ноющее беспокойство, которое плавало в море первобытного страха. Я и самого начала не хотел маршальский пояс, а теперь он с каждой минутой всё больше напоминал петлю.

Мартус остановился в пятидесяти ярдах от моста, а его солдаты вереницей обходили его по обе стороны, направляясь в обе стороны вдоль берега.

– Я приказал тебе оставаться во дворце! – крикнул я, приближаясь к нему.

– Хорошо, что я тебя не послушал! – Он поднял защитную маску, чтобы рыкнуть эффектнее. – У нас дюжина, если не больше, нападений по обоим берегам. Надо растоптать этих тварей, пока они не закрепились. Эти мертвяки как чума. Один делает другого и так далее…

– Я маршал, блядь, и ты будешь подчиняться моим приказам! – Я чувствовал себя немного глупо, крича на него, пока он сидел на спине жеребца, но я не собирался передавать ему командование, даже если публикой были всего лишь пехотинцы-простолюдины.

Сзади верхом ехал капитан Ренпроу, ведя Убийцу на поводу. Наконец его догнал и Дарин, и с ним много людей – побитых, покрытых кровью, но в основном невредимых.

– Мартус, ты будешь выполнять мои приказы, – сказал я, уже не крича, но достаточно громко, чтобы услышал каждый. – Или прикажу тебя повесить.

– Виселица это вряд ли. – Дарин выехал между мной и Мартусом, не дав брату ответить. – С другой стороны, неделя в подземелье… – Он многозначительно посмотрел на Мартуса, потом взглянул мимо него и нахмурился. – А это что?

– Красный дым. – Я проследил за его взглядом. – Чёрт. Стены. – Красный дым был моей гордостью. Теперь в каждой башне на стене имелся запас из дюжины бумажных пакетов с огненным порошком, которые, загоревшись, давали обильный красный дым. По идее таким образом можно было быстро просигнализировать о любом критическом положении через весь Вермильон – быстрее гонцов, и дальше, чем в городской какофонии разносится звук колокола. И приятное дополнение: редкие соли, использовавшиеся в производстве огненного порошка, стоили дорого и добывались в Крптипских копях, что вело к отличной прибыли, попадавшей прямиком в мой карман. Правда, прямо сейчас, видя семихвостое облако красного дыма, поднимавшегося от башен восточного квартала, я бы с радостью отказался от любого дохода, который получался из необходимости восстанавливать запасы огненного порошка.

– В твоих словах нет смысла… маршал. – Мартус посмотрел на дым над головами его войск.

– У нас половина городской стражи и две тысячи солдат преследуют пару сотен мертвецов вдоль берегов. А тем временем семь капитанов башен увидели нечто настолько пугающее, что это заставило их зажечь сигнал чрезвычайного положения… – Все башни были высотой в шестьдесят футов, зубчатые, как крепости, с гарнизоном на двадцать пять человек и местом на сотню. Я и впрямь не знал, что могло заставить семь из них одновременно звать на помощь. – Это не нападения, это отвлекающий маневр!