Осколки судьбы

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

— Мы с вами знакомы, леди? Кто вы? Что со мной случилось? — Рейгар осмотрелся вокруг — привычная обстановка, его спальня в столичном доме, и кровать тоже его. Вот только взволнованная красивая девушка, с тревогой всматривающаяся в его лицо оказалась незнакомкой. Он так и спросил, с удивлением отмечая расширившиеся в потрясении зрачки красавицы и нехорошую бледность, в мгновение ока набежавшую у неё на лицо. Девушка пошатнулась, но смогла удержаться, схватившись за один з прикроватных столбиков.

— Леди, с вами всё в порядке? — забеспокоился Рейгар, пытаясь приподняться и помочь даме. И откуда только взялась эта противная слабость?

Мужчина нахмурился, пытаясь вспомнить, что с ним случилось, но последнее воспоминание, оставшееся у него в памяти, касалось поисков пропавшего сына. Жена погибла, ребёнок исчез, а он сам, едва оправившийся от ранений, поспешил начать поиски. И всё напрасно.

— Это от переживаний, — ответила девушка, от волнения облизав губы.

Ему захотелось протянуть руку и дотронуться до этого видения. В последнее время с женским полом у него было не очень. Шрамы на лице заживали плохо. Не знавшие о том, что раны были нанесены зачарованным оружием, наивно интересовались, почему он не найдёт хорошего целителя и не сведёт эти следы? Зачем? Это память о его беспечности. Ему они мешали, пожалуй, только в одном — в общении с женщинами. Ну не нравилась им его нынешняя физиономия. Морщились и кривились, когда думали, что никто не видит. Неприятно, но не смертельно.

— Вы меня боитесь? Вы так и не сказали мне, кто вы такая.

Он ощутил смятение красивой леди и её нерешительность. Видел боль в глазах. Отчего? Кто виноват? Кто она такая? Приглашённая к заболевшему целительница? Сиделка? И тем неожиданнее прозвучал ответ.

— Моё имя Татьяна. Тьяна. Я ваша жена. Неужели вы ничего не помните?

Её он точно не помнил. Он женился? Бред какой-то! До окончания траура ещё около года. Но она назвалась его женой. Как такое возможно? Неужели прошло уже столько времени? Внутренности обожгло от осознания огромной потери. Герцог напрягся, пытаясь восстановить потерянные воспоминания. В памяти мелькали смутные образы, но стоило только сосредоточится хотя бы на одном, накатывала жуткая головная боль, до темноты перед глазами. И он отступил. Бессильно откинулся обратно на подушки, попросил лишь воды. По вискам катились крупные капли пота, навалилась усталость и ощущение дурноты. Он видел, как Тьяна налила в серебряный кубок немного воды, и попыталась приподнять ему голову.

— Ну, давайте я вам помогу. Когда я вместе с Рэмом подхватила эту вашу пятнистую лихорадку, вы точно так же за мной ухаживали, помогали поить лекарствами и давали пить. Ну же, позвольте мне помочь.

Рейгар растерянно посмотрел на наклоняющуюся к нему девушку, одной рукой пытающуюся приподнять ему голову, а другой подносящую к губам кубок, слушал её пояснения и не понимал. Он за ней ухаживал во время болезни? Рэм? Она говорила о его ребёнке?

— Какой сегодня день?

— Пятый день месяца белых лилий, Эш. Ты всё вспомнишь, нужно только время. Спи. Набирайся сил.

А потом от просто провалился в темноту, про себя отметив, что на этот раз она была немного другая. Не такая жуткая и беспросветная. А где-то там вдалеке мерцал лучик света и на душе впервые за долгое время стало тепло и спокойно.

Экшворд проспал крепким исцеляющим сном несколько часов кряду, а когда очнулся, его не покидала предчувствие чего-то хорошего и неожиданного. Он вновь попытался встать с постели и выбраться наружу. Остро не хватало информации. В голове билась мысль о необычном сне, в котором он видел сказочную фею. Хотелось лично убедиться, что она была не видением больного разума, а настоящей.

— Ваша Светлость, вы очнулись?

Вскочившая со своего стула, дежурившая около больного служанка, во все глаза смотрела на Экшворда.

— Я сообщу миледи и лорду Даниэлю. И сейчас позову лекаря.

Девушка, было, метнулась в сторону двери.

— А ну стой! Сюда, быстро!

— Ваша Светлость? — испуганно прошептала сиделка. — Я только хотела….

— Иди сюда, — уже более спокойным голосом сказал Рейгар. — Садись и рассказывай.

— Что, Ваша Светлость?

— Всё рассказывай. Что знаешь.

И слушал подробное описание последних событий. Девушка знала немало. Слуги всегда в курсе всех событий. Господа обычно мало обращают внимания на тех, кто им прислуживает. Рейгар Экшворд привык всё держать под контролем, даже собственное безумие, если он и вправду сошёл с ума.

Пережившая очередное потрясение Татьяна, устало прилегла отдохнуть прямо в гостиной. В спальню идти не хотелось. Она догадывалась, что просто с выздоровлением Эша не будет, но не предполагала насколько. Амнезия! Он забыл всё. Как ей теперь быть? Как себя с ним вести? Как всё объяснить?

А вечером к ней в гостиную ввалился пьяный в дребедень Дан.

— Это был приворот! Понимаешь! Эта чёртова сука на меня наложила приворот! Я идиот, верил каждому слову, делал всё, что она хотела, словно осёл на поводу. А она, тварь такая… Ненавижу! Вы все женщины — расчётливые дряни. Даже ты, Тьяна.

— Доложили уже? — усмехнулась она, глядя на покачивающегося деверя, едва удерживающегося за спинку стула. Он неуверенно сделал несколько шагов вперёд и явно с облегчением упал на стоявшую у самой стенки небольшую кушетку.

— Долож-жили, — заплетающимся языком поведал Дан.

— Осуждаешь? — криво усмехнулась Таня, глядя на ухмыляющегося младшего Экшворда. Слабак и пьяница. Вместо того, чтобы стоически принять удар, взял и напился.

— Вос-схищаюс-сь. Ну ты и с-стерва, Тьяна. Хитрая… как… как…

Да уж, вот и комплимент получила. Стерва. Это он ещё с Янгом не пообщался. Не получил сведений из первых рук. А пообщается с сыщиком, что тогда скажет?

Таня горько усмехнулась. Думала, самая умная, перехитрит всех, а вышло… Чего теперь молчать? А сыщик в любом случае, она в этом отчего-то была стопроцентно уверена, поставит в известность и протрезвевшего Дана, и очнувшегося Эша. И, если с первым ещё можно будет объясниться, то с Эшем… Вот как, учитывая его амнезию? Какие найти слова и аргументы?

— Знаешь Даниэль, Янг слегка тебя опередил в раздаче комплиментов. По его словам, я не просто стерва, а самая настоящая демоница, занимающая чужие тела. Правда, по другой его версии, я также в родстве и с покойной Арианой, а ещё унаследовала от бабушки дар морских ведьм, и имела наглость выжить при нападении и измениться. Сам его спроси, как проспишься. Я не хочу об этом говорить.

— Ты думаешь, если я выпил, значит нечего не соображаю? — начал злиться Даниэль.

— Я устала, не мог бы ты уйти к себе. Мне нужно ещё заглянуть к твоему брату.

— Я не хочу к себе. У тебя тут уютно, я тут останусь.

И попытался получше устроиться на кушетке. И это настолько взбесило Татьяну, что она, схватив небольшую подушечку-думку и несколько раз огрела его по голове. А потом выскочив в коридор, где на стуле прикорнул приставленный Янгом охранник, приказала тому вывести нежеланного гостя прочь.

— Затащите лорда Даниэля в его комнату. И быстро!

Спустя некоторое время Таня снова заглянула к Эшу, прогнала испуганную служанку. Они сейчас все от неё шарахались. И это раздражало неимоверно. Будто она теперь злодейка мирового масштаба. Ещё навыдумывают невесть чего, если уже не навыдумывали. Поди потом докажи, что не верблюд.

— Знаешь, у меня на родине есть сказка о Спящей царевне. Злая ведьма заколдовала девушку. Та уколола палец веретеном и уснула на сто лет. Вокруг замка выросли непроходимые заросли, все забыли и о замке, и спящей там красавице. Рассказывали про это место страшные истории. А потом нашёлся смельчак и смог добраться до замка. Нашёл красавицу и влюбился. И так ему захотелось её разбудить, что он наклонился и поцеловал девушку. Она проснулась. И жили они долго и счастливо.

Она наклонилась над спящим и едва касаясь погладила по щеке.

— Эш, можно и я тебя поцелую? Ты проснёшься и всё-всё вспомнишь. Я так этого хочу!

Утром в доме было объявлено, что герцог Рейгар пришёл в себя и чувствует себя настолько хорошо, что собирается спуститься к завтраку. Новость оказалась сюрпризом и для Татьяны, и для Дана с которым она столкнулась в коридоре. Проспавшийся к утру, он тем не менее прекрасно помнил вчерашние события.

— Я должен извиниться. Вчера был такой дурацкий день, — младший Экшворд взъерошил волосы на затылке и бросил на Таню виноватый взгляд. — Я вел себя, как идиот. Прости.

— Эш вчера ненадолго приходил в себя. Но я около полуночи к нему заглядывала, он спал. И утром тоже.

О том, что у герцога амнезия, она рассказать не решилась. Всё же была надежда на лучшее. А вдруг, проснётся уже при памяти?

Но ни вчерашним вечером, ни сегодняшним утром надежде этой не суждено было сбыться. Маленький Рэм был ранней пташкой и едва солнце появлялось над макушками деревьев, будил свою няню, а заодно и названную мать. А потом начинались привычные дневные хлопоты. Вот только, как ей быть теперь? Как жить дальше? Сделать вид, что ничего не изменилось? Продолжить работу в лаборатории, вести дела в доме, улыбаться домашним?

Вряд ли Янг выпустит её из дома без конвоя. Она и раньше выезжала под охраной двух воинов, а теперь сколько приставят? Даже думать об этом не хотелось. А очнётся беспамятный Эш?

— Я тоже сегодня заходил к Рею и застал его спящим, — задумчиво протянул Даниэль. — Лекарь заезжал?

— Да, лекарь был вчера днём. Оставил укрепляющий настой и пару амулетов, который следует надеть на Эша. Лекарство я ему дала выпить и сиделке велела давать по чуть-чуть каждые три часа. Надеюсь, поможет.

Они поговорили немного о делах. Дан рассказал о поездке к магам и остаточных следах приворота. И прятал глаза, не желая встречаться с Таней взглядом.

Она усмехнулась. Понятное дело, трудно поверить сразу в коварство близкого человека. Как и в предательство, когда, кажется, в твоё сердце всадили здоровенный кинжал. И поворачивают там, поворачивают, по живому.

— Мне известно, каково это, — просто сказала она Даниэлю, — но время лечит и боль уйдёт. Поверь мне. Просто перестаешь верить людям. В их порядочность, в любовь, в верность. Жить с этим можно, хоть и не очень счастливо.

Дан изучающе посмотрел ей в лицо, порываясь задать вопрос и, промолчал. А она была ему за это благодарна. Так они и стояли рядом, словно два сообщника, каждый думая о своём, но связанные одной тайной. Татьяна была благодарна младшему Экшворду за это молчание.

— Знаешь, Дан, месть сжирает нас изнутри, как и ненависть. Мне это очень хорошо известно. Довелось испытать, и это не самые мои лучшие впечатления. Даже не спрашивай, всё равно не расскажу. Если надумал что — не тяни, но и не торопись. Вляпаться можно еще в большее дерьмо, чем есть сейчас.

— А ты? — он обернулся прямо с лестницы.

— А это не моя война, Дан, и не мне её начинать. У вас больше прав для мести. Знаешь, один мудрец однажды сказал, что на добро нужно отвечать добром, а на зло — по справедливости. Я просто постараюсь быть рядом, сколько это возможно и, если мне это позволят.

— Кто позволит, Тьяна? Ты говоришь загадками, — Дан даже слегка приотстал, но потом вновь нагнал Таню, при этом предложив ей руку.

Так, спустившись вместе в малую столовую, они натолкнулись там на сидевшего за столом Эша.

— О, братец и моя жена! — насмешливо глянув на замерших в удивлении Даниэля и Таню, протянул Эш. — Что вы там переглядываетесь? Не ожидали?

— Рей! — заорал деверь и ринулся обниматься. А она осталась стоять на том же месте, в полнейшей растерянности от увиденного, переводя взгляд с братьев на сидящего за столом Илана Янга и обратно. Весьма довольного собой Илана Янга.

И сразу стало всё понятно. Память к Эшу так и не вернулась, зато Илан вволю порезвился, вводя не совсем адекватного Экшворда в курс событий. И дело даже не в брошенном на них с Даном взгляде, в котором застыли странная боль и гнев, или исходящей от Эша холодности. Татьяне не нужно было всё это видеть, чтобы осознать — как раньше не будет. Просто сердце сжалось от странного чувства потери.

Она опять наступила на те же грабли и ими же набила очередную шишку. Сколько раз ещё нужно совершить одну и ту же ошибку, для понимания, что любовь не для неё? Нет её в Таниной жизни и не будет. Нужно просто принять это и перестать, раз за разом, испытывать напрасные надежды.

— Ну, почему же… любимый, — с расстановкой проговорила Татьяна, усаживаясь за стол, напротив Эша. На своё законное место. На лице застыла, как ей казалось, вежливая улыбка. — Ведь ты вчера уже приходил в сознание, а значит, должен был в скором времени оправиться от последствий отравления.

— Любимый… — заинтересовано протянул Экшворд, поднимая взгляд на Таню. Правая бровь подскочила в удивлении, губы дрогнули в кривой улыбке или насмешке над самим собой. — С некоторых пор я не очень-то верю таким утверждениям. Особенно, когда моя «любящая жена» спускается к завтраку под руку с моим не менее любящим братом.

— Рей! — запротестовал Даниэль, бросая растерянные взгляды то на сидящую с невозмутимым видом Татьяну, то на брата. — Ты что творишь?

— Общаюсь со своей супругой…. Не вмешивайся.

— Ты спятил! На что это ты сейчас намекал?

И многозначительное со стороны герцога: — Ты знаешь.

Даниэль знал, как знала и Татьяна. Догадалась. По обрывкам ранее подслушанных разговоров. По побледневшему лицу деверя, со странной болью и чувством вины сейчас глядящего в лицо Эшу. По сжатым до боли в кулаки рукам и огоньке зарождающегося гнева, появившегося в глазах Дана.

Разговор в столовой начал переходить на повышенные тона. Расслабленно откинувшийся на спинку массивного высокого стула герцог, с самым невозмутимым видом разглядывал точно такую же спокойную Татьяну и совершенно не обращал внимания на возмущённо сопевшего Дана, занявшего за столом место неподалёку от Татьяны. Слугам пришлось переставить приборы и это, почему-то, вызвало неудовольствие герцога. Он бросил на жену и брата заледеневший взгляд, от которого стало просто жутко и похолодело внутри.

И за всем этим очень заинтересованно наблюдал сидящий слева от Экшворда Илан Янг. Татьяна сделала вид, что не замечает направленного на них с Даниэлем интереса Янга. С невозмутимым видом приступила к завтраку, хотя сделать это под перекрёстными взглядами соседей по столу было очень непросто. Кусок в горло не лез. А в душе бушевала буря.

Самое главное в этот момент для неё было держать лицо, хотя внутри у неё всё кипело от возмущения и боли. Не хватало ещё доставить радость одной присутствующей за завтраком крысе. Её бесил самодовольный вид Илана Янга, как и кипящий возмущением Дан. И вся эта безумная ситуация вызывала только гнев и бессилие.

— Могу я узнать, что вы собираетесь делать дальше? — Татьяна не спеша отложила вилку в сторону и, как можно твёрже встретила холодный взгляд Экшворда.

— Я ещё не решил.

Вот так просто — ещё не решил. А она будет метаться в растерянности и сомнениях, пока Его Светлость будет принимать решение.

С этого момента жизнь Татьяны совершила очередной крутой поворот. Её нынешнее положение можно было бы сравнить с домашним арестом.

— Эш, почему вы мне запрещаете видеться с сыном? — возмущённая приказом герцога, Татьяна ворвалась в его кабинет и вцепилась, словно клещами, требуя ответа. Экшворд при виде неё странно напрягся, тяжёлый, немигающий серебристый взгляд, окинул пылающую гневом женщину, оценивающе пробежался по замершей в ожидании фигурке.

Как же она хороша! Глаза горят бирюзовым огнём, маленькие кулачки сжаты, аж костяшки побелели, нижняя губа прикушена, взгляд прямой, требовательный, смелый. Такой тонкий, изящный, не высокий силуэт. Само очарование, когда улыбается. А ему понравилось, как она ему улыбалась, вспомнились ласковые прикосновения, когда она думала, что он спит. И обманом украденный поцелуй, при вспоминании о котором странно заполошенно начинало биться сердце. Захотелось протянуть руку, коснуться выбившихся из причёски кудряшек, почувствовать, так ли нежна её кожа, как это кажется. Опять попробовать…

Он даже головой мотнул в возмущении. Что это на него нашло? Ведьма! Как есть, ведьма! Прав был Илан, когда говорил, что с девчонкой что-то нечисто.

— Не притворяйтесь. Рэмион не ваш сын. Но так и быть, я дозволяю вам с ним видеться по утрам ненадолго в присутствии няни и охранника, — проскрипел герцог через силу, выдворяя своё искушение за порог кабинета. Она ещё что-то хотела сказать, но Экшворд успел захлопнуть дверь перед носом опешившей женщины, и повернуть ключ в замке.

Очередной приговор. Ребенок тебе не родной, посему не смей к нему лезть.

Коррективы внёс маленький Рэм. Несколько истерик в течение дня и запрет на общение с ребенком оказался снят. Точнее, видоизменен. Теперь она могла видеть малыша ненадолго утром и перед сном. Читала ему сказки, учила считать до пяти, играла. Катастрофически стало не хватать общения — Эш запретил покидать дом. Теперь ни в лабораторию к магистру Айвори, ни навестить своего компаньона, который раз присылающего просьбы прислать что-нибудь новенькое, ни просто за покупками, она выбраться не могла. Нельзя и всё. А, почему нельзя, никто внятно объяснить не удосужился.

Совершенно чужой и холодный Экшворд наводил на Татьяну депрессию. Отчего-то становилось тоскливо на душе от перспектив будущего с подобным человеком. Так жить дальше она не имела ни малейшего желания. Хватит с неё первого мужа.

Развод?

Не вариант. На развод может подать только мужчина. А, как поняла Таня, Экшворд это делать не собирался. Не то, чтобы она сама об этом догадалась — хотелось определённости. Вот она подошла и спросила. И нарвалась на горящий бешенством взгляд, и холодное:

— Меня всё устраивает.

И это всего лишь был второй день её домашнего ареста. Как же ей жить дальше? В первый день она всё никак не могла поверить, что Эш её запер в доме. Всё ждала, что он придёт для разговора, всё объяснит. Захочет, наконец, познакомиться поближе, раз уж она теперь для него незнакомка. И такой облом. Но не в её правилах сидеть сложа руки.

Вечером Таня начала обдумывать планы на будущее.

Вариант номер один: она вызывает Эша на откровенный разговор и пытается наладить отношения. Соблазнит, наконец. Она же видела, что ему нравится. А этот потемневший взгляд, тайком, когда вроде бы она не видит. Татьяна ловила его в отражениях и замирала, надеясь на чудо.

Плюсы — возможно память Его Светлости когда-нибудь восстановится, а, если и нет — не страшно. Главное, заново наладить отношения. И кто знает? Может быть, у них что-то и получится. Да и ребёнок останется с ней.

Минусы — она может в очередной раз ошибиться и проиграть. И тогда её положение окажется совсем незавидным.

Рискнуть?

Она подумает.

Вариант номер два: добиться развода. Добровольно Экшворд на это идти не желает. Видимо, разглядел в сохранении брака какие-то для себя плюсы. Вопрос: какие? Хорошо бы узнать и использовать в свою пользу. Вот только как?

Плюсы — она свободна.

Минусы — снова в одиночестве.

Острозаточенный карандаш быстро бегал по листку лощёной бумаги, записывая все её рассуждения. Очень не хотелось чего-нибудь упустить.

И вариант номер три: побег. Сбежать из этого дома подальше. Бросить всё и попытаться начать жизнь заново. В другом городе. Даже, уехать из страны. Она вырвет из своего сердца привязанность к усыновлённому мальчику. Не привыкать к потерям. Она выживет, даже если сердце будет обливаться кровью.

Плюсы — деньги у неё есть. Попросит рекомендательное письмо от наставника, может и ректор Магистериума что напишет.

Минусы — слишком велик риск. Одинокая молодая женщина, без защиты и поддержки семьи. Легкая добыча. Тане очень не хотелось отправляться снова в путь, бросать привязавшегося к ней ребенка, искать новое место. Куда бежать, зачем?

Татьяна ненадолго задумалась, бездумно глядя на ровное свечение магического светильника. И в который раз восхитилась изящной работой мастера, выковавшего из металла основу под стеклянный шар, светящийся в темноте ярче электролампочки. Слишком ярко, ослепительно для глаз.

Совершенно не отдавая отчёта своим действиям, она щёлкнула пальцами и горевшие в комнате светильники потухли. Снова щёлкнула — загорелись. А, если попробовать регулировать интенсивность излучения?

Она снова сосредоточилась на своих ощущениях, потянулась рукой к одному из светильников и представила, как энергия из него перетекает в её пальцы. Свет потускнел, стал не таким ярким. Оп-па, получилось! Хотелось от радости сделать какую-нибудь глупость. Татьяна вскочила со своего места и смеясь закружилась по комнате, а потом открыв окно, от полноты чувств проорала на весь сад: — Илан Янг — ты гнусное парнокопытное! Несостоятельный козёл!

И сразу полегчало.

— Вы маг, миледи?

Голос неслышно подкравшегося герцога немного испугал Татьяну. И откуда он тут только взялся? Она даже слегка растерялась от неожиданности. Следит за ней или сподобился снизойти до разговора?

— Что вам угодно? — она резко развернулась в его сторону, настороженно наблюдая за передвижениями герцога. И, как долго он за ней наблюдал, будучи незамеченным?

Эш неторопливо прошелся по спальне, осмотрелся, а затем подошёл к небольшому бюро, за которым она прорабатывала планы на будущее.

— Вы не ответили, Тьяна.

— Так, недоучка, — небрежно бросила она, не отводя взгляда от широких плеч склонившегося над бюро Экшворда. Вот уж, черт принёс. Ей срочно нужно было его отвлечь от лежащих на столе бумаг. Не нужно, чтобы Эш их прочитал, станет только хуже. Но вот как?

— Мудрых преподавателей

Слушала я невнимательно.

Все, что ни задавали мне,

Делала кое как.

Сделать хотела грозу,

А получила — козу.

Розовую козу

С желтою полосой.

Вместо хвоста — нога,

А на ноге — рога.

Я не хотела бы вновь

Встретиться с той козой.

— Никогда не слышал ничего подобного, — рассмеялся обернувшийся в её сторону Экшворд. — А что вы про Янга кричали?

— Да козел он, этот ваш Янг. Погибло столько людей, вас чуть за Грань не отправили, а виновники до сих пор на свободе. И он здесь павлином разгуливает по дому, вместо того, чтобы искать виновных. Гад!

— Илан считает, что вы можете быть причастны к нападениям, — задумчиво оглядывая Татьяну, сказал герцог.

— Ещё бы, — хмыкнула она. — А ещё коровы летают.

И не удержалась от смеха, увидев подпрыгнувшие в удивлении брови Эша. Теперь, его бы ещё от стола оттащить подальше, чтобы не возникло желания заглянуть в разложенные на там бумаги. Вот уж, поистине, дура беспечная.

— Хотела сперва отдать вашему Янгу, но передумала. Не желаю с этой неблагодарной сволочью никаких дел иметь. Вот, возьмите.

И протянула ту самую артефактную бумагу, которую она отобрала у девушки-служанки.

— Служанка сказала, что это ей дала леди Аквика и просила сообщать обо всё происходящем в этом доме. Девушку я собиралась рассчитать, но передумала. Возможно, она ещё сможет оказаться полезной. Её зовут Лаиса. Она сейчас в распоряжении рейны Глэдис. Та привлекла Лаису к уборке служебных помещений. Отдаю это вам в надежде, что вы сумеете распорядиться этой уликой лучше, чем это сделает Янг.

Она говорила и потихоньку подходила поближе. Одна рука поползла к завязкам кружевного пеньюара и дернула за них, другая — протянула герцогу заговорённую бумагу, отвлекая его внимание на себя. Кружевная ткань скользнула на пол, открывая тончайшую шелковую рубашку, едва прикрывающую колени.

— Ты ведь не уйдёшь сейчас? — тихо шепнула она, приподнимаясь на цыпочках к его лицу, осторожно касаясь лёгким поцелуем его губ, чувствуя его теплое дыхание на своём лице. — Останься… я не прошу много. Просто побудь рядом…

— Леди Тьяна… — как-то рвано вздохнул Эш. — Не пытайтесь ко мне применить свои чары. Этого не будет.

— Но, почему? — она как можно наивнее распахнула глаза, пытаясь поймать потемневший взгляд Экшворда.

— Потому что я не собираюсь воспитывать бастардов моего брата, к которому вы, как мне стало известно, очень сильно благоволите. Дошло даже до того, что он имеет наглость заявляться к вам с ночёвкой.

Ну, господин сыщик! — Тане вдруг остро захотелось вцепиться обоими руками, ногтями в его довольную рожу и слегка подпортить фасад. А кто ещё мог такое наплести?

— Ну, господин Янг, — зло прошептала она, глядя в спину уходящего Эша. — Да, чтобы вас приподняло и шлёпнуло аж три раза. Нет — тридцать раз!

И расстроенная ушла спать. Вариант первый оказался несостоятельным. Остаются ещё два. Который выбрать?