Осколки судьбы

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ

Сердце замирало от страха, пройти эти несчастные пять метров, отделяющие молодую женщину от ограды, оказалось нелегко. Там, за пределами сада творилось нечто неописуемое. Вспышки света сменялись периодами полной темноты. Внезапные порывы ветра, шевелили ветви деревьев. С берега слышался рокот волн разбушевавшегося моря.

Татьяна припала к ограждению, пытаясь разглядеть происходящее сквозь небольшие щели между досками. Обзор закрывали спины двух незнакомых вооруженных мужчин, держащих под прицелом женщину. Она замерла в нелепой позе в паре десятков метров прямо на берегу. Порывы ветра трепали её одежду, вокруг вспыхивали молнии, ударяясь о защищающий её купол, окружённый стеной огня.

Буйство энергии вызывало оторопь. Для Татьяны, которая никогда ничего подобного вживую не видела, всё выглядело сюреальным. Это не спецэффекты земного кино, где ты находишься в качестве стороннего наблюдателя и знаешь, что всё, что ты наблюдаешь, не настоящее. Это реальность. Твою кожу покалывает чужая сила, волосы встали дыбом, наэлектризованные этой силой.

Поодаль виднелись смутные силуэты людей, вот только разглядеть их получше не представлялось возможным. А посреди огненного кольца, молча противостояла своим противникам высокая статная женщина.

Таня, прищурившись, попыталась её рассмотреть. В памяти сохранился образ Велидары. Бабушка Талины выглядела старше, она была простой травницей, не магиней, и на ведьму совсем не была похожа. Стоявшая же перед ней женщина, имела такое же сходство с Велидарой, как сама Таня с Талиной. То есть, отдалённое.

Единственное, в чём Таня ни капли не сомневалась, так это в том, что эта женщина опасна. Опасна в своей непредсказуемости. И Эш был на все сто процентов прав, предупреждая о необходимости поберечься. Молодая женщина убедилась в этом на собственном опыте. И более рисковать ни собой, ни тем более ещё не рождённым ребенком не собиралась. И уж тем более, не испытывала никакого желания привлечь ненужное внимание к своей полуодетой особе.

Таня решила, что в её случае самым лучшим выходом будет вернуться в дом. Там она может привести себя в порядок и подождать, чем это столкновение закончится. А ещё в спальне, в верхнем ящике секретера была припрятана шкатулка с защитными амулетами. Имелись там и от ментального воздействия. Кто же знал, что Велидара сможет пробить защиту дома? Да и спать, обвешанной амулетами, не комильфо.

Молодая женщина, осторожно вернулась к той самой беседке, около которой её оставил Янг, ещё раз осмотрелась и, не заметив ничего подозрительного, потихоньку двинулась в сторону дома, чей темный силуэт виднелся из-за деревьев. Шла и постоянно вздрагивала от малейшего шороха. Наплевать на босые ноги и исколотые подошвы. Завтра она попросит Мэтта её немного подлечить. Сама она, к сожалению, себя исцелять не умела. Не страшно. Научится со временем. А времени у неё, судя по продолжительности жизни магически одарённых, теперь у неё много.

Что же такое бабка Талины учудила, что в доме тишина и её охраны не видно? Неужели, усыпила всех? Там, за ограждением, Таня не заметила никого даже отдалённо похожего на нанятых ею в охрану людей. Судя по всему, они сейчас обезврежены бабкиным колдовством. И, как противостоять такой силе, Таня понятия не имела.

— Талька, дурында, а-ну, стой!

Негромкий возглас, произнесённый ломким мальчишечьим голосом, испугал до дрожи в коленях. Она обернулась на звук голоса. Чуть в стороне стоял парень лет пятнадцати, выше её почти на целую голову. Худой и нескладный, с взъерошенными белокурыми волосами. Они с Таней были похожи, как могут быть похожи очень близкие родственники. В памяти тут же всплыла подсказка: Данил. Младший брат Талины, тот самый, который когда-то помог ей сбежать из дома Никара. Осталось только выяснить, что он здесь делает и, как смог пробраться внутрь защищённой территории?

— Как ты сюда попал? — нахмурившись, попыталась она прояснить ситуацию, но парнишка только отмахнулся от Таниного вопроса, как от чего-то незначительного и не стоящего внимания.

— Пошли скорей! Там бабушка на улице. Мы приехали забрать тебя отсюда. Бабуля хочет вернуться на острова и нас взять с собой. Давай, ты оденешься и возьмешь вещи. Надо торопиться, пока эти маги бабулю не прибили. Талька! Чего замерла, дура-дурой?

Рывок за руку вывел Татьяну из ступора, в который она невольно впала, услышав речь Даника. Вот ведь балбес! Да и нет ничего приятного в том, когда тебя так бесцеремонно хватают за руки.

— Я не Талина, мальчик. Вы с бабкой ошиблись. Возможно, во мне и есть ваша кровь, но душа ничего общего с вашей Талькой не имеет.

— Талька, не дури! — начал сердиться подросток. Ему явно не понравилось, как Таня с ним разговаривала.

— Парень, я уже сказала и могу повторить ещё раз, — устало выдохнула молодая женщина, с досадой глядя на незваного гостя. А дом был так близко!

— Я. Не. Талина. Мы просто похожи. Похожи, понимаешь?

— Талька не дури! Иди в дом, одевайся и пойдем к бабушке. Она долго не сможет отвлекать внимание.

Ну, вот что тут сделаешь, когда этот упрямец просто не желает её слушать? Плохо быть женщиной небольшого роста. Даже пятнадцатилетний мальчишка не хочет воспринимать всерьёз. Рррр! Как там на Земле говорили? Маленькая собачка до старости щенок. Досадно.

Она не торопясь открыла дверь и вошла в дом. Талинин братец следовал след в след за Таниной спиной, не отставая ни на шаг. И рассказывал, рассказывал, рассказывал. Об пропавшем отце, которого бабка, отчего-то, решила похоронить, о мачехе, о планах Велидары.

— Ты не боись, сестрица. Всё у нас будет хорошо. Бабуля обещала. И меня выучит, и тебя замуж выдаст.

— Я уже замужем, болван!

— Врешь!

— На смотри! — она сунула под нос настырному упрямцу запястье левой руки, украшенное вязью брачной татуировки. — Видишь это? Я замужем и жду ребенка. А мой муж сейчас там за оградой, пытается остановить твою сумасшедшую бабку.

— Она и твоя, — растерянно глядя на Танину руку, попытался огрызнуться Данил.

— Твоя-моя, какая разница? Почему вы просто не пришли сюда и не попытались поговорить? Зачем было нужно меня пытаться похитить? Нападать на моих близких? Ты понимаешь, Данил, если из-за Велидары пострадает мой ребенок, я вас никогда не прощу!

— Талька…

Таня успела сделать пару шагов в сторону кухни, надеясь там найти запас успокаивающего настоя. Ей он сейчас был очень необходим. Впрочем, умыться, переодеться и смазать царапины на ногах тоже требовалось.

— Талька… — испуганно пробормотал Данил и, пошатнувшись, попытался ухватиться за краешек стоящего рядом стола. На ногах устоять парню удалось, но вот дальнейшее… Она до конца жизни будет помнить этот ужас. Лицо Данила словно окаменело, превратилось в бездушную маску, цвет радужки начал стремительно выцветать, буквально на глазах у Тани покрываясь белой плёнкой.

Парень неуверенно шевельнулся, потом уставился белыми бельмами глаз на Таню с сделал в её сторону шаг.

— Ааааааааа!

Крик вырвался от неожиданности. Если бы она не была блондинкой — поседела бы от ужаса, наблюдая этакий зомби — апокалипсис локального масштаба. Данил был, хоть и живой, но явно не в себе. И имел на счёт её какие-то лишь ему ведомые планы.

Молодая женщина попыталась рвануться в сторону лестницы на второй этаж, по пути роняя под ноги братцу Талины мебель и всё, что придется. Наверное, она выглядела точно также, находясь под заклятием. Жуть! Да будь Велидара последним человеком в мире, Таня не стала бы связываться с таким человеком. Тот, кто так легко берет под свой контроль чужое сознание, лишает воли, права выбора, просто чудовище какое-то!

Всё, что у молодой женщины вышло, так это вцепиться в оконную занавеску и потащить её за собой. Так её и вынес наружу брат Талины, с зажатым в руках куском кружева. Не то, чтобы он был какой силач, чтобы легко смог тащить на руках взрослую женщину, пусть и невысокую, и худенькую. Дыхание парнишки с сипом вырывалось из груди, по лицу катились бисерины пота. Было заметно, что каждый шаг он делает с большим трудом.

Таня уже решила применить против Данила один из тех приемов, которым её научил наставник.

— Противника можно ошеломить, вывести из себя, — задумчиво разглядывая Татьяну, сказал как-то рейн Дэри. Вы, леди Тьяна, как целитель, можете в своей практике столкнуться с разными людьми. В том числе, и не самыми порядочными. Поэтому, должны уметь за себя постоять. Раз ваши стихии вода и лёд, вот и морозьте. Можно вызвать кратковременное удушье, потерю зрения или проблемы с другими органами. Всё зависит от силы мага и того, кто является его противником. Простого человека легче обезвредить. А вот, если, ваш противник тоже маг или находится под защитой амулетов, на него вы не сможете оказать воздействия. Зато легко можно повлиять на вещи, с которыми он соприкасается.

— Что вы имеете ввиду, Мэтт?

— Всё просто. Конденсировать воду вы уже научились. Наморозьте лужу своему противнику под ноги. Пусть поскользнётся. Или тоже самое можно сделать с одеждой. Это может здорово затормозить. Льдом в наших краях владеют единицы. Это не самое распространённое умение. Тем неожиданнее окажется сюрприз.

Кажется, возникла необходимость воспользоваться советами рейна Дэри. Наморозить лужу.

Она почти успела. Данил вдруг весь обмяк, словно из него вытащили внутренний стержень. Парень покачнулся, пытаясь устоять на ногах, руки безвольно опустились, и молодая женщина рухнула вниз, хорошо приложившись головой о собственноручно созданный лёд.

— Мами спит?

— Да, маленький. Не шуми, мы зайдём к ней чуть позже.

Под спиной ощущался в меру мягкий упругий матрас, точно такой же, как и у неё в спальне. За окном шумели кроны деревьев. Солнечные лучи уже давно хозяйничали вокруг. Комната была её, как и кровать, на которой она лежала. Как и сад за окном. Откуда в доме взялся Рэм? Это такой сон, продолжение ночного кошмара? Ей всё приснилось?

Таня попыталась ущипнуть себя за ногу и тут же ощутила резкую боль. Ногти на руке оказались некрасиво обломаны и сильно царапнули нежную кожу. А послышавшийся сбоку смешок и вовсе развеял последние сомнения.

Голову она повернула с опаской, всё время ожидая почувствовать болезненные ощущения. Но их не было. А последнее, что Таня запомнила, это Данил и собственное падение на землю. Потом на сознание опустилась тьма, милосердно скрыв от неё дальнейшие события.

— Привет

Голос прозвучал немного хрипло. То ли она ещё не отошла от своего сна, то ли сорвала ночью, пытаясь позвать на помощь.

— Как ты?

Экшворд сидел в придвинутом к самой кровати кресле и выглядел немного потрепанным. Круги усталости под глазами, бледная кожа и слегка воспалённые глаза придавали герцогу вид смертельно уставшего человека. Но взгляд говорил об обратном. Смотрел он на Таню уверенно, в глубине глаз мелькали огоньки удовлетворения и ещё чего-то… ей показалось, так смотрят иногда, когда чувствуют за собой некую вину или желают что-то скрыть.

Что-то похожее мелькало во взгляде Влада, когда он появлялся дома после свиданий со своим «солнышком». Таня не знала названия этому чувству, но всякий раз, видя подобное в глазах мужа, понимала его значение.

— Как я? — переспросила молодая женщина, прислушиваясь к себе. Ничего не болело. Даже израненные ночью ноги чувствовались вполне сносно. Шишки на голове на ощупь она тоже не нашла. Быстрый диагност, брошенный на собственное тело, сообщил о состоянии организма. Все органы функционировали нормально, но самое важное — ребёнок не пострадал.

— Вполне неплохо для такого приключения. Мне кто-нибудь объяснит, что это ночью было?

Экшворд попытался отвести взгляд в сторону окна.

— А, что ты помнишь?

Тут задумалась уже Татьяна.

— Помню, что проснулась от того, что больно ногам. Шла в одной рубашке через сад в сторону калитки. Хотела остановиться и не смогла — ноги не слушались. Трудом смогла вырваться. А, когда вернулась в дом, натолкнулась на Данила. Он был под заклятием. Помню, я упала и ударилась.

— Мэтиас тебя немного подлечил утром. Можешь ни о чём не беспокоиться.

— Спасибо ему за это большое, — поблагодарила Таня. Странный у них с Эшем разговор получался, тягостный. Словно, они оба чувствовали некоторую неловкость. В голове крутилось с десяток вопросов, на которые очень хотелось получить ответы. Вот только, с чего начать?

— Я могу узнать, чем ночью всё закончилось? Что будет с Данилом? Он не сильно пострадал?

— Что ещё тебя интересует? — внимательно глядя на Таню, поинтересовался Экшворд.

— Многое, — уклончиво ответила молодая женщина. — Но я не уверена, что смогу получить ответы на все свои вопросы.

— Ты можешь попытаться, — усмехнулся Эш, откинувшись на спинку кресла и не спуская с Тани полного предвкушения взгляда. — Предлагаю сделку. Спрашивать будем по очереди. Отвечать или правду, или… ничего. Ты согласна?

— Я слышала голос Рэма. Как он здесь оказался?

— Первый вопрос? — прищурившись, поинтересовался герцог, в ответ Таня отрицательно покачала головой, сообщив, что ещё не дала согласия на такой вариант беседы.

— Рэм очень хотел видеть свою мать. Ты против? — усмехнулся Экшворд.

— Нет, — Таня даже слегка растерялась от абсурдности такого предположения. Конечно же, она не против. Она только рада будет увидеть малыша, потискать его пухлые щёчки, прижать к себе, вдохнув запах чистой детской кожи. Вот оно, счастье.

— Спрашивай, что хотел узнать. Я попробую рассказать, что знаю.

Таня вдруг со всей ясностью поняла, что вот он настал момент для откровенного разговора, вот только она к нему оказалась совершенно не готова. От слова совсем. Понимал это и Экшворд.

— Насколько ты готова рассказать всю правду о себе? Могу дать клятву, что не воспользуюсь полученной информацией тебе во вред, не стану ни к чему принуждать.

Вопрос доверия.

— Даже, если я расскажу правду, вряд ли ты сможешь воспользоваться этими знаниями, — нахально усмехнулась Таня, глядя на опешившего от неожиданности мужа. — Во-первых, я буду всё отрицать, во-вторых, уважаемый архимаг Алеанор Аквидорский в своём труде «О переселении души» убедительно доказал, что такое переселение невозможно. И в-третьих, у меня на родине говорят, во многих знаниях многие печали.

— Нахалка.

— Я могу увидеть ребенка? Позови его.

И просящий взгляд, скопированный у одного мультяшного героя, а после отрепетированный перед зеркалом. Новая молодая внешность вкупе с жизненным опытом открывали большие перспективы в манипулировании противоположным полом. Пользовалась Таня этим крайне редко, но метко. Когда уже совсем никуда.

— Да, сможешь. Позже.

Рука Эша потянулась к её лицу, пальцы осторожно коснулись кожи на щеке, погладили её, потом нахально проинспектировали полоску кружев у ворота рубашки.

— Ты могла пострадать, — голос мужчины слегка охрип, потемневший взгляд обежал контуры её фигуры и задержался на животе. — Я готов прибить эту старую ведьму!

— Она жива? — Таня чувствовала себя неловко под взглядом герцога Экшворда.

— Что ей сделается? — недовольно поморщился он. — Я, когда увидел ваши с братом тела, лежащие посреди дорожки, и твою рубашку в крови, пожалел, что не добил её на берегу. Я не ошибся, это ведь твой брат?

По крови — брат, но она не чувствовала к этому парнишке никаких родственных чувств. Жалость, сочувствие — да, желание помочь. Парень не виноват, что его жизнь совершила такой крутой поворот, к тому же, из родных у него только свихнувшаяся бабка да она, Таня. Как ни крути, а бросить его на произвол она не сможет.

— Я могу узнать, что с Данилом?

— Он задержан. Будет расследование. Максимум, что ему может грозить, так это наказание за проникновение в чужой дом, если не будет доказана ваша родственная связь.

— Понятно. Чем я могу ему помочь? — спросила Татьяна, получив в ответ очень такую красноречивую тишину. Эш отвернулся, обратив внимание на интерьер её спальни. Особенно его заинтересовали лежавшие на небольшом столике книги.

— Почему ты не спрашиваешь о судьбе Велидары?

— Что с ней случилось? — послушно поинтересовалась она. Узнала о том, что она выгорела. В своём противостоянии, женщина исчерпала не только собственные резервы, но и использовала все имеющиеся в наличии накопители энергии. Сейчас же она пребывала в беспамятстве. По словам целителей, у неё выгорели каналы, по которым в организме циркулировала энергия. И она теперь простой человек, хоть и имеющий специфические знания. Но знания без силы мало что могут дать.

— Хочешь с ней поговори… — поинтересовался Экшворд и оборвал себя на полуслове и замер, увидев, как испугалась и переменилась в лице Таня.

— Я не хочу её видеть. Я её боюсь.

— Она сейчас не опасна, Тьяна. Вам придется поговорить. Ты должна будешь объяснить, что случилось с её внучкой.

— Я… не… могу…

Она не была готова к этому разговору, пережитый ночью страх, вызывал ощущение беспомощности. Увидеть ту, кто это с ней сотворила? Поговорить с ней? Да, никогда!

— Я не смогу, — уже более твёрже ответила Татьяна, поднимая взгляд на герцога. — Это сильнее меня. Не могу.

— Куда же делся мой храбрый воробышек, который навёл шороху у меня дома? Который раньше ничего не боялся?

Экшворд пододвинулся ближе, взяв её руки в свои ладони, ласково погладил тонкие пальчики, подмечая следы, оставленные ночным происшествием. Коснулся каждого губами.

Она молчала, не зная, что ответить на это признание и простую ласку. А глупое сердце готово было выскочить из груди.

— У тебя есть я. Я буду рядом, помогу. Не хочешь видеть родственницу, я не стану принуждать. Но с парнишкой хотя бы поговоришь?

С Данилом пообщаться Таня была не против. Собственно говоря, разговор с ним состоялся в тот же день. Официально никто парня не задерживал. Об этом Таня узнала чуть позже, когда собралась с силами для предстоящего разговора. А состояться он мог не ранее, чем Рейгар убедился, что со здоровьем у неё всё в порядке. Для чего привлёк к этому помимо отчима ещё одного целителя, посадив Таню на коня своей сверхзаботой.

Вот, и где он был раньше?

А в голове звенела поганенькая мысль, что кое-кого интересует не она, а состояние здоровья очередного наследника.

Вторая нарисовавшаяся проблема — обидевшийся ребенок. Когда беготня вокруг неё закончилась, Таня настояла на встрече с сыном, вот только малыш, обрадованно сделавший в её сторону несколько шагов, вдруг замер, картинно оттопырил нижнюю губку, надулся, сверкая полными слёз глазенками на Таню, желая броситься в её объятия и не решаясь на это.

— Плохая мами. Блосила.

И это оказалось неожиданно больно. Действительно, бросила. Предала его доверие.

— Иди сюда, маленький, — присела она на коленки и протянув руки к мальчику, позвала его к себе.

Малыш стоял и дулся, хотя его решимость падала с каждой минутой, наконец детское сердечко не выдержало, слёзы хлынули ручьём, послышался громкий плач, а кто лучше всего может утешить и пожалеть?

Правильно. Мать.

До конца дня Рэм не желал слезать у Тани с рук, чем добавил ей хлопот. В свои два года мальчик оказался крепенький, увесистый, и таскать его на руках стало большой проблемой. А про то, чтобы уложить днём спать и уйти и речи не шло. Мальчик часто просыпался, контролируя, не пропала ли снова его мама. А увидев знакомый силуэт или услышав голос, тут же успокаивался и снова засыпал.

С Данилом Таня поговорила, ещё раз повторила то, о чём пыталась сообщить ночью. Парень не поверил. Напрочь отказался принимать Танину версию

— Талина, я понимаю, кто я, а кто сейчас ты. Зачем тебе такие родственники? Если не хочешь с нами знаться, так и скажи. Бабушка так хотела тебя видеть, говорила, что ты наследница её дара. А, что же получается? Мы зря сюда приехали?

— Данил, ты меня слышал? — начала сердиться Таня. — Я не твоя сестра. По крови мы родственники, но твоей Талины больше нет.

— Я тебе не верю, — зло процедил упрямый мальчишка, отворачиваясь лицом к стене. Сидел он на невысоком табурете сгорбившись, всем своим видом бросая молчаливый укор молодой женщине.

— Тебе понравилось, когда твоим телом управляет кто-то другой? — снова попыталась она начать разговор, но уже затронув ночное происшествие.

Данил упрямо молчал, не желая идти ни на какие переговоры. Вполне объяснимая реакция после случившегося. Вряд ли он теперь когда-нибудь доверится своей бабке, а сестра, получается, от него и вовсе отказалась. Куда теперь?

— Горе ты моё, — первой не выдержала Таня и подошла к парню поближе. Несмело коснулась нечёсаной шевелюры, легонько погладила. И едва не свалилась с ног, когда Данил, прижавшись головой к её платью, вдруг затрясся всем телом, всхлипнул, выплакивая все горести последних дней.

— Прости меня, — тихо шепнула молодая женщина, гладя по голове парня, пытаясь его успокоить и успокоиться сама. — Я постараюсь стать тебе самой лучшей сестрой, взамен той, которую ты потерял.

Разговор с Данилом вымотал Татьяну морально. Она оказалась не готова к тому шквалу эмоций, которые она пережила, окунувшись в воспоминания годичной давности. Как об этом же самом рассказать Велидаре?

Она просто не сумеет.

Экшворд уверен, что без объяснений им не обойтись. А потерявшая магию Велидара, всё равно считалась опасной. Какой будет её реакция на известие о гибели внучки? Думать об этом Тане не хотелось. Вот пусть сам с Велидарой и разговаривает. О чём она ему и сообщила во время ужина.

С самоуправством Экшворда тоже целая история вышла. Выйдя из своей комнаты после осмотра целителей, молодая женщина обнаружила, что её дом подвергся нашествию знакомых и не очень людей. В комнате напротив поселили малыша вместе с няней. Нанятые Таней охранники получили расчёт, за ненадобностью. Их сменили другие люди, находившиеся в подчинении Янга.

Это своевольство вызвало приступ гнева, но изменить ситуацию не представлялось возможным.

— Моя охрана более надёжная, чем та, что у тебя была, — самоуверенно заявил Эш в ответ на Танину попытку возмутиться.

— Случившееся ночью ещё не повод от них избавляться! Это мой дом, и я решаю, кто будет у меня служить, а кто нет!

— А ты моя жена, — довольно спокойно отреагировал на Танино возмущение Эш. — Твоя безопасность — моя забота. Нанятые тобой люди не справились со своими обязанностями. Я на их место поставил других.

— Это мой дом, мои люди! Мои! Я их наняла, а ты… не имел право здесь распоряжаться! — Возмущённо прошипела она. Понимала, что совершает ошибку, нарывается, но ничего с собой поделать не могла. Как говорится, Остапа несло, а тормоза приказали долго жить.

— Ты моя жена, — в тихом голосе Эгшворда явственно прозвучало предостережение.

— О, да! Жена… — вырвавшийся у Тани смех, показался слишком горьким. — Мой первый муж тоже считал, что ему всё дозволено. Контролировать, с кем дружу, что покупаю, чем занимаюсь. Он же муж! Он же имеет право знать. И только такая доверчивая влюблённая дура, как я, до последнего момента знать не знала ни о его любовницах, ни о других делишках.

— Тьяна…

— Мы смотрели по телевизору только то, что хотел он. Музыка в доме звучала та, которая нравилась ему. Он даже пытался командовать, какую причёску мне носить. Всё должно было быть так, как хотел он. Ненавижу, когда мной пытаются распоряжаться! Я сама решаю, как мне жить, — как можно твёрже произнесла она, глядя в лицо взбешенного мужчины.

— Не смей меня с ним сравнивать! — ответ не заставил себя долго ждать. Таню словно снёс вихрь, переместив из коридора в гостиную, и захлопнув за собой дверь. Одна рука Эша тут же перехватила её руки в запястьях и зафиксировала над головой, спиной молодая женщина оказалась прижата к обратной стороне двери. Другой он легонько коснулся лица, погладил потяжелевшую за последнее время грудь, и растопырив пальцы, прижал их к её животу, словно прислушиваясь к зародившейся там жизни.

— Ты моя! Моя! — яростно прошептал он ей в удивлённо полураскрытые губы и впиваясь в них жёстким поцелуем, словно ставя клеймо принадлежности, утверждая свою над ней власть. — Не отпущу!

И тут же выскочил из гостиной, хлопнув напоследок дверью и едва не сбив с ног Танину камеристку. Наяна как раз поднялась по лестнице, держа в руках стопку одежды.

— Ой, миледи, — с лёгкой завистью в голосе воскликнула изумлённая девушка, переводя взгляд со спины уходящего вниз герцога на раскрасневшуюся молодую женщину. — Никогда хозяина таким не видела!

Каким — таким? — крутился на языке вопрос, но Таня промолчала, вслушиваясь сквозь туман в голове в болтовню служанки.

— А, что утром было! Мы же все спали, как убитые, когда злоумышленники напали на ваш дом. Я сама не видела, но говорят, ужас, что творилось. На берегу вся трава выгорела кругом, а, как охранники ваши пришли в себя, его светлость чуть их не поубивал. И парнишка тот, которого рядом с вами нашли, ваш родич-то, с Янгом чуть не подрался. Вцепился ему в горло и, как закричит. А хозяин наш на друга своего напустился, грозился вырвать ему язык. Так и сказал: — Я вырву твой поганый язык.

— За что же он так его?

Не то, чтобы Тане было сильно любопытно, но новость и вправду, оказалась необычной.

— Не знаю, леди. Они сильно повздорили, потом помирились. А ещё господин приказал перевезти сюда ваши вещи, те самые, которые мы оставили в Митаве в господском доме. Его светлость, оказывается, привез их все с собой сюда.

Суматошный день закончился для Тани разговором с Данилом. Как она думала.