Осколки тьмы (СИ)

Глава 5. О явлении великого чуда народу. Даже о двух чудах, только одно лучше бы не являлось

Лой предпочитает держаться рядом со мной. Несмотря на то, что его приняли в команду, друзья продолжают относиться к нему настороженно, а вот между нами двоими никакого напряжения не возникает, благодаря давнему и очень неформальному знакомству. Не так уж много людей приставляло к моему горлу клинок и при этом выживало. Аллиры не считаются.

Что же касается Лоя, то и он относится ко мне особенно, благодаря тому, что именно я, к добру или нет, но разрушила всю его веру в Последователей Света и их благое смертоубийственное дело.

— А что ты планируешь потом? — интересуется Лой.

— Потом? — непонимающе переспрашиваю.

— Ну да, после того, как Первозданный Свет победит тьму и ты освободишься от ее влияния.

— Домой вернусь, — говорю я и уже после этого понимаю, что не стоит, наверное, напоминать ему о доме. Кто знает, почему парень вырос на улице.

— Здорово! — улыбается Лой, но сразу же грустнеет и неуверенно спрашивает: — Как думаешь, когда Последователи Света узнают, что вы победили тьму, они примут меня обратно?

— Конечно! Особенно, если узнают, что ты поспособствовал победе над тьмой. — Подмигиваю Лою и хитро добавляю: — А они узнают…

Смущаясь, парень утыкается взглядом в дорогу, а я, продолжая светло улыбаться, поглядываю на него. Юный охотник наполняет душу странной радостью и теплом. Несмотря на всю тяжесть предательства по отношению к Последователям Света, он считает, что сделал правильный выбор, и уверенно идет выбранной дорогой, несмотря на все сложности. Это достойно уважения. Открытость, идеалистичность и даже наивность Лоя не позволяют смотреть на него без улыбки.

Как хорошо, что он не переступил через себя и не попытался меня убить. Он сохранил врожденный свет, которого охотникам, именуемым Последователями Света, не постичь никогда.

Едет Лой на странной лошади, которая больше по виду походит на обычных земных скакунов и виллетом не является, но по скорости и выносливости от тех не отстает. По крайней мере, пока мы двигаемся в среднем темпе. Внешнее отличие от лошади обыкновенной у нее все же имеется, но небольшое — по острому шипу на каждом локте. Я долго задаюсь вопросом, зачем лошади нужны шипы на локтях.

Наконец интересуюсь:

— Твоя лошадь умеет локтями бить?

— Умеет, — подтверждает Лой, не замечая моего замешательства, потому что продолжает смотреть на дорогу… и, наверное, не считает данный факт сколько-нибудь необычным, но все-таки поясняет: — От диких зверей она так защищается, если те вздумают напасть.

— Стойте! — вдруг восклицает Терран. Заставляя виллета остановиться, напряженно осматривается по сторонам.

Мы следуем его примеру, но ничего настораживающего я не вижу. Все та же широкая дорога, все тот же пушистый лес по краям, все то же пурпурное небо над головой, изредка разрываемое всполохами молний. Однако… что-то все же не так. Неправильно. Остальные тоже это чувствуют. А потом… прямо в воздухе перед нами материализуется он.

Узкая черная куртка длиной примерно до середины бедра с заниженным поясом, когда-то напомнившая средневековый котарди и развеселившая меня непропорционально большими золотистыми застежками и пуговицами, теперь вызывает целую гамму неприятных эмоций. Взгляд медленно поднимается вверх: проходится по длинным темно-каштановым волосам, скользит выше, отмечая до боли знакомые черные пряди и две золотистые. Вот только глаза другие — не темно-карие, как прежде, теперь они странного серого цвета, который кажется удивительно пустым.

Страшно смотреть в такие глаза. Чудится, будто в них можно раствориться, потерять себя навсегда, перестать существовать. Потому что в них плещется пустота.

— Хельфион? — спрашиваю неожиданно севшим голосом. — Как ты умудрился вернуть себе человеческое тело?

— Хранитель Тьмы? — ничуть не меньше удивляется Альрайен. Судя по всему, аллир узнает одежду и весь специфический облик Хельфиона, символизирующий Равновесие. Черта с два! Этот демон явно не собирается заботиться о равновесии!

Друзья ошеломленно взирают на Хельфиона, видимо, пытаясь понять, как демон, исполняющий желания, который однажды захотел получить мою силу, может быть Хранителем Тьмы. И что он здесь делает?

Хельфион смотрит на меня и не узнает. Лицо — бесчувственная маска. Глаза не выражают ровным счетом ничего. От Хельфиона исходит нечто странное, пугающее, невыносимо чуждое всему окружающему, чуждое не только этому миру, но и тьме, что противится присутствию демона и отчаянно рвется куда-то прочь.

А потом он наносит удар. Это не похоже на обыкновенную магию, не похоже ни на что, ранее нами виденное. Серое «ничто», доселе плескавшееся в глазах, вырывается наружу и течет в нашу сторону. Там, где оно появляется, исчезает воздух, тонет свет, перестает существовать само пространство, на смену которому, все разрастаясь, приходит дыра. И в ней нет ничего.

Неожиданно что-то толкает меня в бок. Я падаю с перепуганного виллета на землю, больно ударяясь правым плечом и бедром. Сверху на меня поваливается Альрайен, а над нами в этот момент проносится серое марево, поглощающее все на своем пути. Кажется, оно разрывает ткань мира и выдирает из нее целые куски.

— Что это? — со стоном сталкиваю с себя аллира.

— Пустота.

— А старина Дербиан ошибся, она не перестала существовать, — замечаю с нервным смешком.

— Это небытие, Алиса. Оно никогда не существовало, — возражает Альрайен, помогая подняться. Поглощенного Пустотой пространства мы стараемся не касаться.

Встаю на ноги, торопливо осматриваюсь. С облегчением отмечаю, что друзья живы. Испуганные лошади уже мчатся назад по дороге туда, откуда мы приехали. Друзья поднимаются с земли, а демон, застывший в воздухе, пустыми глазами взирает на нас с равнодушной, отсутствующей улыбкой. Да, это больше не Хельфион — всего лишь оболочка, внутри которой скрывается Пустота, точно так же, как внутри нас — Тьма. Только демон больше не принадлежит себе, им целиком и полностью владеет эта ужасающая сила.

Какая ирония судьбы! Нам предоставляется случай со стороны полюбоваться, что будет с нами, если вовремя не разделаемся с тьмой.

— Но ее ведь как-то можно победить? — спрашиваю я.

— Нет. Тьма, которой ты владеешь, символизирует жизнь, — бесцветным голосом говорит Альрайен. Неужели готовится к смерти? Неужели смирился?! — Пустота — это небытие. Все, что коснется ее, перестает существовать. Ты же видишь, что случилось с пространством. Пустота не просто поглощает, как тьма, она растворяет, словно этого никогда не было! Это конец, Алиса. Конец всему…

— Ты сдаешься?!

— Нет.

В воздухе поднимается сильный ветер, однако, натыкаясь на уничтоженное Пустотой пространство, вздрагивает и опадает, после чего сразу поднимается снова и настойчиво летит вперед, безуспешно пытаясь настигнуть Хельфиона. На губах демона блуждает странная улыбка, из тела вытекает Пустота, с удивительным равнодушием стирающая ветер из мира и вместе с ним сам мир.

Мы с друзьями направляем тьму навстречу Пустоте, объединяя силы и создавая невероятно мощный поток, какого не было еще никогда. То, что мы использовали в сражении с Повелителем Огня, несравнимо с тем, что мы выпускаем сейчас.

Верю ли я, что мы сможем справиться с Пустотой? Я хочу верить, очень. Но в глубине души знаю, что это бесполезно. Мы — всего лишь простые смертные, ставшие сосудами Первозданной Тьмы. Мы — ее способ находиться в этом мире, но в то же время мы — ее слабость. А Пустоте не нужно находиться в этом мире, ей не нужно ничего, ведь она сама — ничто.

Направляемая нашей волей тьма бесконечно вливается в поток Пустоты, но при встрече с ним исчезает, словно ее никогда и не было. Пропуская тьму через себя, через свои души, мы позволяем ей находиться в этом мире, в этой Вселенной, именно поэтому она становится уязвима перед силой, для которой нет преград. Пустота поглощает, растворяя в себе тьму, как и мир, в котором она находится.

Это конец. Альрайен прав.

Она приближается, медленно, неотвратимо, словно смакуя. Впрочем, это всего лишь пустота, равнодушная, холодная, чуждая человеческому разуму и любому другому существу.

Наверное, это страшно. Когда она настигнет нас, мы тоже перестанем существовать, слившись с пустотой воедино. Не будет ни чувств, ни эмоций, ни души. Ни следа, ни напоминания. Нас сотрет, как ластик стирает с бумаги ненужные каракули карандаша, а вместе с тем протирая бумагу до дыр. Мир будет стерт вслед за нами, и не только этот мир. Забавно: все так опасались, что Вселенная погрузится во тьму, и никто не ожидал, что смерть придет от Пустоты. А это намного страшнее.

Я готовлюсь к смерти, когда вдруг чувствую прилив сил. Таких знакомых, таких родных! Невероятно. Сердце пропускает удар и продолжает бег с новой силой, с гулом разгоняя кровь по венам. Кажется, еще немного — и сердце разорвет грудь, вырвется на свободу, устремляясь к тому, кто теперь совсем близко.

Он встает между нами и Хельфионом, останавливая собой Пустоту. Первозданная Тьма, не ослабленная прохождением сквозь призму человеческой души, совершенно чуждая этому миру, почти настолько же сильно, как сама Пустота, за одним лишь исключением — Тьма все-таки существует.

Два первозданных элемента схлестываются в борьбе. Волна Тьмы накрывает собой Пустоту, сметая все на своем пути, но не уничтожая бесследно. Хельфион не кричит. Он уходит так же беззвучно, как Пустота растворяет в себе пространство, превращая его в ничто. Тьма сходит, оставляя после себя странное полупрозрачное марево на месте того, что стерто Пустотой. Маленькие пористые облачка колеблются и меняют очертания, но я уже не смотрю на них. Я смотрю на Тэана.

Черный плащ плотно облегает идеальную фигуру и волнами тьмы спускается к земле, растекаясь по ней в разные стороны. Чем дальше от Тэана, тем тоньше становится ткань, постепенно исчезая совсем. Черные волосы, поглощающие солнечный свет, что льется сквозь тучи пурпурным сиянием, так же, как и плащ, постепенно растворяются в пространстве.

Тэан смотрит на меня, околдовывая глубиной янтарных глаз. Ничего не замечая вокруг, я делаю шаг вперед. Потом еще один, еще. Иду с трудом, словно калека, едва переставляя непослушные ноги, и наконец падаю в любимые объятия. Тэан поддерживает меня, не позволяя упасть, и притягивает к себе.

Утыкаюсь лицом в его грудь. Чувствую, как по щекам текут слезы, пропитывая влагой тонкую ткань, но ничего не могу с собой поделать. Ноги подкашиваются, плечи бессильно опускаются. Тело содрогается в рыданиях, а руки Тэана нежно скользят по спине, даря утешение. Он рядом! Не во сне, а по-настоящему, в мире, где я чудом выжила. Чудом ли? Он здесь, чтобы…

— Тэан? — тихо шепчу. Поднимаю голову, заглядывая в янтарные глаза.

— Не бойся Алиса. Все будет хорошо.

— А ты…

— Да, я пришел, чтобы спасти тебя. Я не мог позволить Пустоте коснуться тебя. Я не мог потерять тебя навсегда… — Прижимает к себе сильнее, будто боится, что могу исчезнуть.

— Тэан… — повторяю сквозь слезы, — ты здесь… — Нахожу в себе силы, поднимаю руки, чтобы коснуться его груди, нежно глажу. — Ты… ты такой живой!

— Сегодня я жив как никогда, — тихо смеется Тэан и ласково проводит рукой по моей голове, поправляя растрепавшиеся во время схватки волосы.

Как завороженная, продолжаю водить ладонями по груди Тэана, по плечам, по волосам, до сих пор не веря, что это действительно происходит. Это не сон, а реальность! И он рядом. Осторожно касаюсь пальцами щеки. Очень осторожно, чтобы не рассыпался осколками миража, но он остается, продолжая мне улыбаться.

— Тэан… — Я готова повторять его имя снова и снова, зная, что он реален, что сейчас стоит рядом со мной. — Ты теперь можешь находиться в этом мире?

— Только сегодня.

Снова заканчивается воздух. Я падаю в бездну, но Тэан берет меня на руки и, глядя в глаза, обещает:

— Мы обязательно будем вместе. Осталось совсем немного.

Устало прикрываю глаза, кладу голову на его плечо, чувствуя, как душу вновь наполняет спокойствие и невероятное счастье. Сегодня он здесь. Да, еще почти целый день и, быть может, часть ночи. И потом… если он обещает, значит, мы действительно будем вместе.

Из блаженства на грани эйфории меня выдергивает резкий голос Альрайена:

— Тэан вар Хашшен. Это твое имя высечено на алтаре в храме, посвященному тьме?

— Да, это мое имя.

— Что ж… — аллир на некоторое время задумывается, потом все же требует: — Отпусти Алису.

— А ты не хочешь поинтересоваться, хочет ли она того? — насмешливо спрашивает Тэан.

— Алиса? — Альрайен почти не сомневается, что я захочу, чтобы Тэан меня отпустил. Но я не собираюсь лишаться счастья из-за уязвленного самолюбия аллира.

— Отстань, — бурчу недовольно.

— Вот видишь, Альрайен, — с улыбкой говорит Тэан. — Ты никогда не интересовался мнением Алисы.

А Тэан разве интересовался? Собирался затащить меня во тьму, постоянно к ней подталкивал, чтобы только оказаться рядом со мной, а может, тому была и другая причина. Но какая разница? Я ведь и сама хотела…

— Кто ты? — сквозь зубы цедит Альрайен.

Я и сама задаю этот вопрос…

— Это тебя не касается, — холодно отвечает Тэан. — Но я могу объяснить кое-что другое. Немного позже. — И, уже обращаясь ко мне, более мягким голосом интересуется: — Алиса, покажешь мне, чем живет этот мир?

— Я тебя не понимаю, — растерянно говорю, заставляя себя открыть глаза. А так хочется расслабиться и больше ни о чем не думать, лишь наслаждаясь близостью моего ожившего сна.

— Я хочу попробовать еду, посидеть на траве… Все, что мне может дать этот день!

— Твой мир настолько отличается? — спрашиваю с улыбкой.

— Да. Там нет физической плоти. Значит, не нужна еда. А трава… думаю, она тоже другая.

— Пропитанная Первозданной Тьмой?

— Именно.

— Я покажу тебе все, что пожелаешь!

— Для начала нужно покинуть место, оскверненное Пустотой.

— А что это за странные штуки? — спрашиваю я, указывая на беспрерывно колышущиеся пористые облачка тьмы.

Кажется, начинаю приходить в себя, по крайней мере, окружающий мир хоть немного меня волнует, проскальзывая в сознание сквозь ощущение тепла и полной защищенности.

— Это заплата в пространстве. Тьма заполнила собой «ничто», чтобы Пустота не могла распространяться дальше.

— Понятно, — киваю, теряя к облачкам всякий интерес.

Теперь мое внимание привлекают друзья, какие-то странные сейчас. Стас, Лина, Терран, — все они напряженно смотрят на Тэана, боясь лишний раз пошевелиться и даже дышат через раз. Неужели настолько напуганы? Но ведь Хельфион мертв! Хотя я тоже хороша. Чуть в обморок не грохнулась. Из реальности выпала настолько, что теперь почти безвольно лежу на руках Тэана.

— Отпусти-ка, — прошу я. Тэан мгновенно исполняет просьбу, бережно ставя меня на ноги.

Подхожу к друзьям и поочередно их обнимаю. Альрайен стоит чуть поодаль — его я решаю не трогать. Что же касается юного охотника, то Лой валяется без сознания еще с того момента, как мы воспользовались тьмой.

— Все обошлось! Нам помог Тэан… — говорю успокаивающим голосом, как родители разговаривают с детьми, когда те боятся какой-нибудь глупости.

Но друзья как-то странно на меня смотрят, будто ребенок именно я и пытаюсь их убедить, что вот ту собачку с пеной у рта бояться не нужно.

— Алиса, ты разве не чувствуешь? — тихо, как-то обреченно спрашивает Стас.

— Чего не чувствую? — не понимаю я.

— Ты его не боишься?

— Кого?

— Тэана.

— Что?! — Я смеюсь, вот только выходит несколько нервно. — Почему я должна его бояться? Он спас наши жизни! Пустота стерла бы нас с лица земли, не оставив совершенно ничего.

— Я это понимаю, но…

— И никаких «но»!

Стас сокрушенно качает головой. Лина испуганно переводит взгляд с меня на Тэана и обратно. Терран… словно погружается в транс, но хотя бы не говорит никаких глупостей и не бросает испуганные взгляды, начинающие меня уже нервировать.

— Алиса, — на этот раз подает голос Альрайен, — от Тэана исходит мощная волна силы и опасности. Но ты этого не замечаешь или не хочешь замечать.

Замечаю. Не хочу. Вернее, мне просто все равно. Да, Тэан опасен! Да, он может убить нас в одно мгновение, а мы и понять не успеем, что произошло! Но он этого не сделает. Никогда. Разве подобное можно объяснить? Это можно только почувствовать, как чувствую я. Тэан все может, но то, что он будет делать, зависит только от него. И он не причинит мне вреда. Ни мне, ни моим друзьям.

Пока мы разговариваем, Тэан занимается делом. Волна тьмы устремляется вслед сбежавшим лошадям и, осторожно подгоняя, приводит их обратно.

— Позволишь? — спрашивает Тэан, когда я собираюсь оседлать виллета. Кивая, отхожу от лошади и с интересом смотрю на Тэана. Тот в свою очередь подходит к виллету, осторожно протягивает к нему руку, но животное неожиданно пугается. С нервным ржанием встает на дыбы.

— Придется тебе идти пешком, — ядовито замечает Альрайен, но Тэан его игнорирует. Слегка улыбаясь, поясняет мне:

— Животные более чувствительны, чем люди, потому виллеты отчетливо ощущают Первозданную Тьму. И боятся.

— Тогда мы тоже пойдем пешком, — предлагаю я.

— Не беспокойся. Передвижение для меня не является проблемой.

Лина и Стас приводят в чувство Лоя, который чуть не грохается в новый обморок при виде Тэана, однако с большим трудом все-таки справляется с собой. Мы седлаем лошадей и трогаемся в путь — что-то подталкивает нас скорее покинуть это место, истерзанное Пустотой. Впоследствии наверняка здесь появятся какие-нибудь непонятные аномалии, люди построят другую дорогу в обход этой и постараются никогда здесь не появляться.

Пока мы едем на лошадях, Тэан скользит над землей, как привык передвигаться в своем мире. Альрайен, едущий впереди, постоянно подгоняет виллета вперед, а нам приходится придерживаться задаваемого аллиром темпа. Может, он надеется убежать от Тэана? Напрасно! Превращаясь в смазанную тень, Тэан может двигаться с необходимой скоростью. Расплываясь и теряя очертания, временами он становится почти неразличим, и я всерьез опасаюсь, что он может исчезнуть совсем.

— Останавливаемся, — командует Тэан, когда впереди, скрываясь за растущими на обочине деревьями, показывается полянка.

Спешиваемся и отпускаем лошадей пастись. Разбиваем временный лагерь, разводим костер, на котором Стас принимается готовить поздний обед. Друг любит заниматься едой, вот и во время вынужденного путешествия чаще всего готовит именно он. Тэан с интересом наблюдает за нашими действиями, потом осторожно устраивается возле костра, присаживаясь прямо на голую траву. Задумчиво проводит по ней рукой:

— Да, она другая.

Я собираюсь устроиться рядом с Тэаном, но он берет меня за руки и усаживает к себе на колени. Лина и Стас бросают на нас тревожные взгляды, однако ничего не говорят, не одобряя, но и не вмешиваясь. Лой поглядывает на Тэана как на врага народа. Наверное, всему виной ореол опасности, излучаемый Тэаном. Наверное, лишь меня одну это не беспокоит.

Терран не выглядит испуганным, но отчетливо ощущает силу Тэана, принимая его превосходство и оттого стараясь особо не привлекать к себе внимания. Остается только гадать, что творится у Террана в мыслях, ведь он привык осознавать свою непобедимость, уникальность по отношению ко всем остальным. А теперь оказывается, что Пустота могла уничтожить нас, но была остановлена Тэаном, излучающим такую силу, какая нам и не снилась.

В синих глазах Альрайена проскальзывает что-то, напоминающее ненависть, но больше он ничем не выдает своего напряжения. Ну а я просто наслаждаюсь тем, что Тэан рядом и бережно обнимает за талию, словно я — хрупкая драгоценность. Мой оживший сон…

— Думаю, вам будет интересно узнать историю Хельфиона, — наконец произносит Тэан.

Первой решается заговорить, как ни странно, Лина:

— Мы думали, Хельфион — всего лишь демон, исполняющий желания и узнавший о наших силах.

— Все намного сложней, — невесело усмехается Тэан. — Хельфион был избран Высшими в качестве Хранителя Тьмы около сотни лет назад. Молодой, амбициозный демон, он с детства знал о своей уникальности. Высшие выбирают не просто так. — Почему-то в этот момент Тэан смотрит на меня и странно улыбается. — Мне неизвестны точные критерии выбора, но они ищут подходящие души. В Хранители Света идет светлая душа, способная на самопожертвование во имя великой цели, уважающая не только свои желания и прихоти, но и способная отказаться от себя ради другого. В Хранители Тьмы идет наиболее соответствующий ей по духу, тот, кто ставит свои цели выше чужих, тот, кто чувствует настоящую свободу от условностей и прочих норм морали. Нет, он не обязательно будет злым, как вы привыкли считать. Главное, чтобы душа чувствовала тот Первозданный элемент, которому будет служить. Тьма — это свобода, свобода от всего. На то время, как предыдущий Хранитель Тьмы покинул физическую оболочку, Хельфион был наилучшей кандидатурой, чтобы стать новым Хранителем Тьмы. Высшие даровали ему человеческий облик и силу, близкую Первозданной Тьме. Около века он охранял Священный Сосуд, упиваясь силой и властью — в его руках был Первозданный элемент, способный изменить Вселенную до неузнаваемости. Но девятнадцать лет назад Тхавиант сумел украсть Священный Сосуд. Он долго к этому готовился, пленяя Последователей Тьмы, узнавая их секреты, овладевая их умениями. Хельфион же был слишком самоуверенным и даже не предполагал, что аллир может обладать подобными навыками.

— А Последователи Тьмы еще остались? — спрашивает Стас.

— Нет. Большую часть уничтожил Тхавиант, остальные потеряли свои силы, когда Тьма была украдена. Разгневавшись, Высшие лишили Хельфиона всех привилегий Хранителя.

— Но разве это разумно? — удивляется друг. — Они могли бы дать ему задание вернуть тьму.

— Хельфион не мог больше выполнять свои обязанности. Высшие попытались найти нового Хранителя.

— И? — мне не терпится узнать, что дальше.

— И до сих пор пытаются. Что же касается Хельфиона, то он не мог смириться с решением Высших. Он не хотел потерять свою уникальность.

— По-моему, его больше всего расстраивала потеря человеческого облика, — хмыкаю я.

— Да, пожалуй, это расстраивало его больше, — насмешливо соглашается Тэан. — Человеческий облик он потерял не сразу. Кое-какие остатки дарованной Высшими магии еще сохранялись, и Хельфион старался их беречь. Когда же он отыскал способ не только отомстить Высшим, но и попытаться вернуть себе былое величие, он существенно растратил оставшуюся магию и начал терять человеческий облик.

— То есть, он хотел отобрать у меня тьму и отомстить Высшим? — спрашиваю я.

— Да, в некотором роде. Тьма достаточно сильна, чтобы противопоставить ее силе Высших. Он бы стал представлять для них угрозу и, возможно, Высшие пошли бы на компромисс, согласившись вернуть ему человеческий облик и не только. По крайней мере, на это Хельфион надеялся. Однако у него ничего не получилось. Ты, Алиса, не отдала ему тьму. Остальные тоже не отдали бы, он это отчетливо понял и решил найти другой способ. Этим способом стала Пустота. Вот только Пустота овладела им сразу же, а не постепенно, как с вами поступает тьма. Хельфион лишился своей воли, растворившись в Пустоте, но кое-что от него все-таки осталось. Его желания оказались настолько сильны, что Пустота принялась за их исполнение. Демону был возвращен человеческий облик, затем он отправился на поиски вас, собираясь отомстить. Следующими на очереди были Высшие, ну а потом гибель настигла бы Вселенную.

Некоторое время мы сидим молча, переваривая полученную информацию, слишком неожиданную, слишком шокирующую.

Теперь многое становится ясным. Тхавианту удалось добраться до Священного Сосуда благодаря тому, что он овладел умениями Последователей Тьмы. Выходит, нам действительно может пригодиться помощь Лоя в осуществлении нашей задумки. А Хельфион собирался сразиться с Высшими, используя тьму. Насколько же она могущественна, если способна противостоять самим Высшим, создавшим Вселенную! Это открытие поражает больше всего, но думать и анализировать полученные сведения очень трудно.

Присутствие Тэана путает мысли, и я сдаюсь, позволяя себе погрузиться в восхитительные ощущения. Склоняю голову ему на плечо, вновь прикрываю глаза, наслаждаясь таким знакомым, таким родным теплом. Как же хочется, чтобы этот момент длился вечно!

— Еда готова, — сообщает Стас, прерывая сладкую полудрему. Приходится перебраться на расстеленное рядом покрывало, чтобы спокойно пообедать, но после снова возвращаюсь на колени к Тэану. Тот остается доволен впервые полученными вкусовыми ощущениями. Жаль, мы можем предложить ему лишь столь простую походную пищу.

— Ты так беспокоился о благополучии Вселенной, потому решил нам помочь? — вдруг спрашивает Альрайен, до этого момента задумчиво молчавший и бросавший на Тэана недобрые взгляды.

— Пустота коснулась бы и моего мира, но дело не в этом.

— А твой мир — это Первозданная Тьма?

— Да. То место, куда попадают все души, поглощенные Тьмой.

— Так для чего ты помог нам? — еще больше мрачнея, спрашивает Альрайен.

— Я помог не вам, — усмехается Тэан. — Я помог Алисе.

— А как ты смог покинуть свой мир? — задаю очень важный вопрос. — Ты ведь говорил, что его почти невозможно покинуть.

— Почти невозможно. Я сумел воплотиться в мире аллиров, но на это ушло очень много сил, потому что действовал я вопреки воле Высших.

— А как же теперь?..

— О, Высшие будут вне себя от ярости! — весело смеется Тэан и притягивает меня к себе еще ближе, так, что я утыкаюсь ему в шею. — Но мне все равно, что они думают.

— Они же могут… — испуганно восклицаю, поднимая голову и глядя на Тэана, но он не дает договорить:

— Не бойся. Высшие ничего мне не сделают.

— Значит, теоретически ты можешь воплощаться в этом мире? — я оживляюсь, с надеждой всматриваясь в такие близкие янтарные глаза.

— Высшие не позволяют мне здесь появляться, потому что мое появление нарушает так любимое ими Равновесие. А против их воли… теперь смогу воплотиться лишь через лет пятьсот-шестьсот…

— Нет, эти Высшие вообще нормальные?! — возмущаюсь, начиная злиться, то ли из-за осознания того, что вновь смогу увидеть Тэана лишь во снах, то ли из-за вселенской несправедливости. — Разве они не понимают, что Равновесие и без того нарушено? Пустота собиралась уничтожить все, что они создавали! Это, значит, можно допустить, а тебе появиться здесь, чтобы остановить исчезновение Вселенной, нельзя?!

— Высшие считают, что не должны столь кардинально вмешиваться в жизнь миров. Такую мелочь, как благословение брака между аллиром и человеком, они могут себе позволить, но не более того. Именно поэтому они ничего не предприняли, когда Священный Сосуд с Тьмой был похищен. И сейчас они не собирались вмешиваться, полагая, что, если это произошло, так тому и быть.

— Ну да, пусть Вселенная погибнет, а Высшие на это посмотрят. Ненавижу!

— Успокойся, — тихо говорит Тэан, легонько касаясь пальцами моей щеки. На душе действительно становится спокойней, злость куда-то улетучивается от одного-единственного прикосновения.

— Я одного не пойму, — наконец заговаривает Стас, — как Хельфион умудрился добраться до Пустоты? О ней ведь ничего неизвестно!

— Хельфион сумел раздобыть необходимую информацию, а чтобы призвать на помощь Пустоту, использовал силу своего желания. Демоны, исполняющие желания, прекрасно разбираются в энергии желаний и не только могут исполнять чужие желания, но также умеют направлять свои в нужное русло. Пустота… она нигде не существовала и явилась из ниоткуда, стоило ему ее позвать.

— Да уж, в пору заводить Хранителя Пустоты, — хмыкает Стас.

— У Пустоты не может быть Хранителя. Невозможно охранять то, чего не существует.

— Как же все это сложно! Неужели теперь придется постоянно ожидать очередного нападения какого-нибудь сумасшедшего, накаченного Пустотой?

— Не думаю. Хельфион был слишком самоуверен, но это всего лишь последствия власти, которую он получил от Высших. Пустотой невозможно управлять, она подчиняет мгновенно. Кто же еще решится на то, чтобы связаться с тем, что противоречит всему существующему?

— Будем надеяться, что никто…

— Единственный, кто мог бы — это Тхавиант, — продолжая размышлять, вдруг говорит Тэан. — Но, полагаю, он уже знает о судьбе Хельфиона и не рискнет использовать Пустоту после того, как она завладела демоном.

— А при чем здесь Тхавиант? — удивляется Стас.

— Он помог Хельфиону с необходимой информацией.

— Что?! — восклицаем мы с Линой одновременно, а Стас, быстро справившись с изумлением, нетерпеливо спрашивает:

— Но как они могли сотрудничать, если Тхавиант и есть причина того, что случилось с Хельфионом? Да и Тхавианту было невыгодно, чтобы мы погибли. Ведь тогда он потерял бы тьму из виду еще на неопределенный срок.

— Они о чем-то договорились, но подробностей их договора я не знаю. Изначально Хельфион не собирался нападать на вас, но им завладела Пустота, вытащившая наружу желания ею же уничтоженной личности, и принялась их исполнять.

— Ты ведь можешь видеть все, что происходит в этом мире, — говорю я. — Как же получается, что ты не знаешь подробностей?

Нет, я не обвиняю и ни в чем не подозреваю Тэана, однако мне хочется понять. Ведь это действительно странно!

— Да, я могу видеть, — соглашается Тэан. — Но я не могу наблюдать за всеми одновременно. — Его взгляд при этом отчетливо говорит, что в тот момент все внимание Тэана было направлено на меня. От осознания, что он может наблюдать за мной, когда ему вздумается, становится как-то неловко. Интересно, что он успел увидеть и когда именно он смотрел на меня?

— Теперь, когда мы все обсудили, — говорит Альрайен, глядя на Тэана с недоброй улыбкой, — может, тебе пора отправляться обратно в свой мир? А то Высшие ругаться будут…

— Не стоит беспокойства, — усмехается Тэан, и я отчетливо ощущаю всплеск его силы.

Красочный день тускнеет, воздух сгущается, наполняясь напряжением. Все чувства буквально вопят, что нужно бежать отсюда, как можно скорей, как можно дальше! Вот только я не боюсь, продолжая нежиться в объятиях Тэана. Остальные же разом встряхиваются. Терран явно мечтает оказаться где-нибудь в другом месте, впервые ощущая свою слабость перед другим. Лой хватается за кинжал, готовясь в любой момент броситься в атаку. Состояние Альрайена выдает только взгляд, который становится жестче.

— Я сам решу, когда мне пора уходить.

Испытывая неловкость перед друзьями, которые опасаются Тэана, а может, действительно боятся, я выбираюсь из его объятий и поднимаюсь на ноги:

— Прогуляемся? Ты хотел посмотреть на мир. К сожалению, я не так уж много могу тебе показать, но…

— С удовольствием. — Плавным, неуловимым движением Тэан встает, словно и вовсе не обретал человеческого тела, оставаясь неосязаемым, как сама тьма. — Есть одно место, где я хотел побывать…

Глядя на Лину и Стаса, ободряюще им улыбаюсь:

— Скоро вернусь.

Тэан обнимает меня. Чувствую, как нас обволакивает тьма. Окружающее пространство смазывается, превращаясь в одно сплошное пятно.