Осколки тьмы (СИ)

Глава 8. Ужасная, в которой рушатся все наши планы и надежды

— Тэан… не ожидала, что ты так быстро вновь придешь ко мне, — признаюсь с улыбкой.

— Тебе нельзя спать. — Тэан приближается ко мне и обхватывает за плечи.

Надо же, я только сейчас замечаю, насколько здесь холодно!

— Не понимаю, почему нельзя? Сейчас ведь ночь.

— Ты замерзаешь. Алиса, проснись, пока не поздно!

— Да не хочу я просыпаться! Или ты меня выгоняешь?

— Глупая… проснись же!

Альрайен продолжает безжалостно растирать мое тело, а в особенности — лупить по лицу. Я наконец открываю глаза:

— Да проснулась я, проснулась!

— Хорошо, — выдыхает он, вдруг прижимая к себе. — Нам не следовало спать в такой холод.

— А как же огоньки Лоя? Так и знала, что он схалтурил!

Всю ночь мы сидим, прижимаясь друг к другу и не давая себе заснуть за бессодержательными разговорами, а к утру вьюга наконец стихает.

В небе светит солнце, снег переливается сверкающими кристалликами. Можно смело покидать укрытие!

— Ну, куда теперь? — бодро спрашивает Стас, пытаясь скрыть усталость после бессонной ночи.

— Не знаю, — Альрайен пожимает плечами. Неопределенно обводит округу рукой: — Храм где-то в этих горах.

— Приехали. А что ж нам теперь делать? — Стас взлохмачивает успевшую слегка отрасти за время путешествия челку.

— Звездный час нашего Последователя Света! — насмешливо объявляет Терран. Все, как по команде, переводят взгляды на Лоя.

— Я?.. — растерянно переспрашивает парень.

— Да! — поддерживаю Террана. — Вспомните, что рассказывал Тэан! — При его упоминании Альрайен одаривает меня недобрым, почти ненавидящим взглядом, хотя ненависть явно относится не ко мне. А я тем временем оживленно продолжаю: — Тхавиант смог отыскать святилище, где хранился сосуд с тьмой, благодаря знаниям, отобранным у Последователей Тьмы. Думаю, самое время действовать Лою.

— Но я даже не представляю, что нужно делать! — Лой начинает паниковать под нашими плотоядными взглядами.

— А зачем ты тогда за нами тащился? — довольно грубо, но, в принципе, озвучивая общую мысль, спрашивает Терран.

— Ну… я ведь помочь хотел.

— Так помогай-помогай.

— Попробуй… прислушаться к своей интуиции, — неуверенно советует Стас. — Вспомни, в конце концов, чему тебя учили! Каким-то образом вы ведь выслеживали нас, так попробуй теперь найти храм Света.

— Я попробую…

Лой неподвижно замирает с закрытыми глазами и на некоторое время уходит из реальности. Пока он пытается определить направление, мы успеваем сыграть в снежки (исключительно для разогрева, а бьющее ключом веселье — лишь побочный эффект), покормить виллетов и даже собираемся сами перекусить, но Лой неожиданно приходит в себя и с сияющей улыбкой сообщает:

— Я знаю, куда идти!

Находится вполне приличная дорога, позволяющая ехать гуськом. Сначала она идет вдоль ущелья, потом, извиваясь, поднимается вверх по горному склону, словно специально высеченная в камне. Под копытами виллетов снег отламывается твердыми комочками и срывается с дороги в пропасть. Порой я невольно провожаю его взглядом, стараясь не думать, что подобная участь может постигнуть кого-то из нас.

Останавливаясь на отдых, мы безжалостно эксплуатируем Лоя, единственного среди нас обладателя магии, с помощью которой можно хотя бы немного согреться.

— Я так и не поблагодарила тебя, — говорю Альрайену, стоя у входа в неглубокую пещеру, вовремя встретившуюся на нашем пути. — Спасибо за то, что не позволил заснуть навечно…

— Надеюсь, хотя бы теперь ты понимаешь, что небезразлична мне? — отзывается аллир.

— Понимаю… — шепчу вдруг севшим голосом. Почему-то становится неловко, я никак не решаюсь взглянуть на Альрайена, но в этот момент Стас объявляет, что еда готова. Спешу обратно в пещеру.

Проходит несколько дней, прежде чем Лой сообщает:

— Чувствую, завтра мы увидим храм!

Это известие вполне ожидаемо, ведь именно храм — и есть цель нашего путешествия, однако душа наполняется волнением и трепетным ожиданием важного события. Так долго шли, и вот наконец оно близко! Все время этого пути нас поддерживала надежда на то, что мы сможем избавиться от тьмы. Кто бы мог подумать! Спустя столько лет вернуть себе свободу, снять с плеч неподъемную ношу, избавиться от постоянного ожидания того страшного момента, когда тьма покорит нашу волю! В то же время начинают появляться сомнения: а сможем ли, получится ли?

— Вот и все? — удивляется Стас. — Так легко и просто? А как же многочисленные предупреждения, что до сосуда добраться не каждый сможет?

— Ну, во-первых, до сосуда мы еще не добрались. Его ведь стережет хранитель, который вряд ли согласится поделиться с нами Светом, — замечаю я.

— Он ведь должен понимать, что наша тьма угрожает всем! А значит, должен помочь, ведь мы не собираемся похищать свет, всего лишь хотим с его помощью нейтрализовать тьму, — возражает Лина. — Что мы будем говорить ему?

— Расскажем все как есть, — Стас пожимает плечами.

— А если откажется сотрудничать, то мы вполне можем отобрать сосуд силой, — вставляет предложение Терран.

— Ты же не собирался избавляться от тьмы, — с подозрением напоминает Стас.

— Не собирался, — невозмутимо соглашается Терран. — Но это не значит, что мне не интересно взглянуть на свет.

— Что вы хотите сделать со Священным Сосудом?! — ужасается Лой. — Я не поведу вас никуда, если вы собираетесь его осквернять или брать силой!

— Ну вот опять, — бормочет Терран.

— Ничего мы такого не собираемся, это все шутки, — спешит заверить Стас.

Теряя всякий интерес к разговору, Терран пересаживается поближе к Лине. Подруга прячет нос в лодочке из рук, старательно пытаясь его согреть.

— Замерзла? — заботливо спрашивает Терран и обнимает подругу за плечи. — Может… тьма могла бы оградить тебя от холода.

— Спасибо, мне и так хорошо, — улыбается Лина. Убирает руки от лица, потирает ладони друг о друга и прислоняется к Террану.

Ну что ж, хотя бы он предлагает использование тьмы для того, чтобы помочь Лине. Быть может, не все еще потеряно?

Мы ожидаем увидеть роскошное строение, которое сверкает на солнце, гордо возвышаясь над горами и поражая воображение искусными линиями, но ничего этого нет. Стоим перед входом в пещеру, отмеченную золотистым сиянием: похоже, добрались.

Спешиваемся, лошадей оставляем на дороге. Осторожно приближаемся к входу в пещеру, запечатанному тонкой пленкой золотистого сияния.

— Ну что, готовы посетить святая святых любителей света? — бодро интересуется Терран и шагает сквозь пленку. Вернее, пытается. Стоит ее коснуться, как раздается взрыв. Яркой вспышкой Террана отбрасывает назад. Лина испуганно подбегает к нему, но тот уже поднимается на ноги, потирая ушибленное место чуть пониже спины. — Какие-то они негостеприимные.

— А вот и обещанная защита, — констатирует Стас, с интересом приближаясь к золотистой кромке, но не решаясь до нее дотронуться.

— Ничего, сейчас мы быстро ее взломаем. Стас, отойди на всякий случай. — С этими словами Терран выпускает пока тонкую ниточку тьмы.

— Что ты творишь?! — как всегда, возмущается Лой, однако Терран не обращает на него никакого внимания. Тьма устремляется к золотистой преграде, но та лишь слегка пружинит, мягко и в то же время непреклонно отталкивая тьму.

— Никак Первозданный Свет? — ошеломленно выдыхает Терран, не веря собственным глазам.

— Первозданный Свет должен находиться в сосуде, — замечает Стас. — Но, может, в этой штуке присутствует что-то, почти ему идентичное?

— Точно! — я оживляюсь. — Помните, я рассказывала о лабиринте на игре аллиров? Там тоже была тьма, не Первозданная, а, скорее, ее не совсем удачное порождение.

При моем упоминании аллирской игры, Альрайен как-то смущается и отводит взгляд, а ведь до этого смотрел прямо на меня.

— Насколько помню, ты ее победила с помощью Первозданной Тьмы, — говорит Стас. — Боюсь, у нас нет Первозданного Света.

— Но никто ведь и не знал, что один участник игры будет обладать Первозданной Тьмой. Альрайен, как еще можно было победить?

— Лучи света могли… ее временно остановить, — с заминкой отвечает аллир, а мне вдруг в голову приходит неприятная мысль: без Первозданной Тьмы в игре было не выжить. Однако уточнить не решаюсь.

— Наверное, нужно просто направить на преграду побольше тьмы, — предлагает Терран.

— Нет. Пусть Лой попробует, — возражает Стас.

Юный охотник подходит к стене и осторожно протягивает руку. Странно, золотистая пленка пропускает его сквозь себя, словно она не что иное, как самый обыкновенный свет. Смелея, Лой делает шаг вперед и, как ни в чем не бывало, пересекает преграду, в одно мгновение оказываясь по другую сторону. Удивленный, поворачивается к нам.

— Надо же, я не почувствовал никакого сопротивления. Только тепло, похожее на мою собственную магию.

— Возвращайся назад, — машет рукой Стас. — Интересно, может, защита именно против тех, в ком есть тьма?..

Не успевает друг договорить, как Альрайен приближается к золотистой преграде, проверяя догадку. Но его, как и Террана, отбрасывает назад с тем лишь исключением, что ветер ловит аллира, после чего изящно опускает на землю.

— Выходит, оно пропускает только тех, кто связан со светом, — комментирует Стас, присаживаясь на корточки возле каменной стены. — Есть какие-нибудь предложения?

— Можно проделать в горе новый вход, — высказывается Терран. — Тьмы на это хватит.

— Если только этой защиты нет внутри всей пещеры, наличие которой более вероятно, чем отсутствие.

— М-да, обидно находиться совсем рядом и не иметь возможности войти, — вздыхаю я. Следуя примеру друга, присаживаюсь на корточки. Хочется, конечно, сесть более удобно, однако лед, покрывающий каменную дорогу, отбивает все желание.

Странное это ощущение. Вот он, вход, ведущий в святилище, где хранится сосуд с Первозданным Светом, способным изменить всю нашу жизнь и победить тьму. Такой близкий, но недосягаемый. Неужели на этом все и закончится? Нам придется повернуть назад и отправиться на Землю с тьмой внутри, постоянно ожидая очередного нападения, во время которого однажды мы потеряем контроль над собой? Душу начинает наполнять отчаяние от осознания бесполезности всего, что мы до сих пор делали. Неужели мы обречены? Нет, я так не хочу!

Резко поднимаясь на ноги, решительно сжимаю руки в кулаки:

— Должен быть хоть какой-нибудь способ туда попасть! Давайте уже что-то делать, пытаться, пробовать!

— Как я уже говорил, могу предложить атаковать гору с помощью тьмы, — с готовностью откликается Терран и с усмешкой добавляет: — Но вы ведь опять откажетесь.

— Я согласна. Если мы с тобой объединим силы, то шансов будет намного больше.

— Верно. Кто еще с нами? Лина? Стас? — окидывая друзей испытующим взглядом, спрашивает Терран.

— Ну, если другого варианта нет… — неуверенно протягивает Лина.

— Хорошо, я с вами, — решительно соглашается Стас, поднимаясь на ноги. — Глупо сдаваться, когда мы так близки к цели. Тем более, тьма не успеет нами завладеть. Осталось только добраться до Первозданного Света, а он, между прочим, у нас под носом!

— Вы же в самом деле не собираетесь?.. — Лой опять начинает волноваться.

— Собираемся, — отрезает Терран.

— Только учтите, что всплеск такой силы почувствуют аллиры, — напоминает Альрайен, неподвижно стоя на самом краю, где дорога резко срывается вниз. — И не стоит забывать, что против вас иначе, чем толпой, больше не ходят.

Терран расплывается в довольной улыбке, польщенный такой оценкой наших сил, а Лой тем временем взволнованно восклицает:

— Дайте мне шанс! Я кое-что придумал! Алиса?

— Ну?

Охотник подходит ко мне, берет за руку и ведет к входу в пещеру.

Замечательно, вот я как раз еще не летала.

Лой входит первым, тянет меня за собой. Жмурюсь на всякий случай и почему-то перестаю дышать. Шагаю прямо в золотистый свет, ожидая в любой момент почувствовать удар. Одна секунда, другая. Однако по-прежнему ничего не происходит. Странно. Открываю глаза. Вдруг понимаю, что стою внутри пещеры, а преграда уже за спиной. Поворачиваюсь к друзьям. Не в силах сдержать ликование, подпрыгиваю, хлопая в ладоши:

— Получилось! Получилось!

Кто бы мог подумать, что все окажется настолько просто!

Чувствуя всю важность возложенной на него задачи, с гордо выпрямленной спиной и высоко поднятой головой Последователь Света по очереди проводит сквозь защиту каждого.

Внутри пещера больше похожа на священное место, в таинственных глубинах которого должен храниться искомый сосуд. Нас окружают идеально гладкие стены из цельного белого мрамора, словно в огромной каменной глыбе высечен этот туннель. И потолок, и пол, — все из того же белого мрамора, на поверхности которого расходятся золотистые узоры, похожие на естественные прожилки, но слишком изящные, чтобы быть творением природы.

Здесь довольно светло, несмотря на отсутствие каких-либо источников света.

Мы идем медленно и неторопливо, внимательно вглядываясь в глубь коридора. Наши шаги отдаются глухим эхом, наверняка извещая о нашем приближении. Впрочем, у нас достаточно веская причина, чтобы нарушить покой Хранителя. Все-таки, если смотреть на проблему глобально, мы собираемся спасти Вселенную!

Спустя некоторое время коридор выводит нас в просторный зал, такой же белый, с золотыми узорами. Посреди зала стоят четыре колонны, образуя идеальный квадрат и поддерживая плоскую крышу — обыкновенную плиту с прямоугольными полосками фронтонов. Вдоль колонн тянутся уже знакомые золотистые узоры, только не прожилками в камне, они выпуклые и донельзя походят на самые настоящие вьющиеся растения.

Любуясь красотой, я не сразу замечаю, что находится в самом центре, а там… на равном отдалении от каждой колонны прямо в воздухе висит сосуд из темного материала, таинственно отливающего металлическим блеском. Пузатый сосуд с вытянутым горлышком больше всего напоминает волшебную бутылку, в которой прячется джинн, готовый в любой момент оттуда выпрыгнуть и исполнить любые желания.

Дыхание перехватывает от осознания, что вот оно, так близко — только руку протяни! Наше спасение от тьмы…

Терран подобным трепетным мыслям не предается и в благоговение не впадает, а потому, не раздумывая, с уверенностью шагает к колоннаде.

— Это может быть опасно! — предупреждает Стас.

Терран останавливается. Оглядываясь через плечо, усмехается:

— Не думаю.

Но продолжить приближение к колоннаде ему не удается. Терран только собирается сделать еще один шаг, как вдруг перед сосудом, заслоняя его от наших взглядов, возникает золотистое свечение. Быстро разрастаясь, оно приобретает человеческие черты, являя взору красивую девушку.

Ее волосы сверкают золотом почти так же ярко, как у однажды встреченной нами Повелительницы Солнца. Две черные пряди только добавляют остальным волосам яркости. Такого же золотистого цвета балахон, широким колоколом упирающийся в пол, скрывает фигуру, но и он не мешает определить, настолько хрупка и стройна Хранительница. На первый взгляд может показаться, будто перед нами невинное беззащитное создание, но мы не заблуждаемся. По нашему виду тоже не догадаешься, что владеем тьмой, способной все вокруг уничтожить.

— Здравствуйте, — здоровается Стас. Вслед за ним нестройным хором все остальные повторяют приветствие.

Мелькает мысль, что, возможно, к Хранительнице необходимо обращаться каким-то другим образом, например, с почтительным поклоном и нижайшими просьбами, но эта глупая мысль сразу же исчезает, уступая место другим, более насущным. Однако не все думают, как я. Лой впадает в подобие священного экстаза и падает на колени, склоняя голову.

Хранительница обводит присутствующих внимательным взглядом, небрежно указывает жестом, чтобы Лой поднялся, и неожиданно твердым голосом заговаривает:

— Вы напрасно пришли.

— А вы знаете, зачем мы пришли? — с коварной улыбкой интересуется Терран.

— Да, я знаю все, — спокойно подтверждает девушка. Вдруг, задерживая взгляд на мне, добавляет: — Мне жаль, что все именно так сложилось.

— Что? — теряюсь я. — О чем вы?

— Если вы знаете, для чего мы пришли, то неужели не позволите остановить тьму? — спрашивает Стас, требовательно глядя на Хранительницу. Зная друга, уверена: в случае отказа он готов прорываться силой.

— Остановить тьму… — Грустная улыбка трогает губы Хранительницы. — Первозданный Свет вам не поможет, вы сделаете только хуже.

— Почему?

— Вы знаете, как была создана Вселенная?

— Да. Высшие выделили из Хаоса Тьму, Свет и Пустоту.

— Верно, — слегка склоняя голову набок, подтверждает Хранительница. — Но Пустота — лишь побочный элемент, поэтому говорить о ней мы сейчас не будем. Можно считать, что из Хаоса были получены Первозданный Свет и Первозданная Тьма. Пока они находятся отдельно друг от друга, во Вселенной поддерживается Равновесие, но стоит им соприкоснуться, как из них вновь образуется Хаос.

Хранительница замолкает, и зал погружается в тишину. Мы ошеломленно взираем на девушку, не в силах осознать информацию.

Выходит, свет нельзя использовать, чтобы бороться с тьмой? Два Первозданных элемента не смогут нейтрализовать друг друга — они сольются в одно целое, превращаясь в Хаос? Тот самый Хаос, в котором нет жизни?

— Значит, если мы направим Первозданный Свет против нашей тьмы, то… уничтожим все существующее? — зачем-то уточняет Стас, когда к нему возвращается способность говорить.

— Да, — с сочувствием подтверждает Хранительница. — Именно поэтому один из первых Последователей Света наложил на вас метки. Круг, поделенный на две части — это Вселенная в Равновесии благодаря Тьме и Свету. А внутри плещется Хаос — он иллюстрирует, что произойдет, если Тьма и Свет вновь встретятся. Буква, в которой скрыто название этого мира, перечеркнута, что означает — вы не должны находиться в этом мире, иначе существует риск возвращения Хаоса. Но, к сожалению, знания об этой метке забылись, и никто не смог объяснить вам, чем грозит столкновение Света и Тьмы.

— Что же теперь делать? — едва слышно спрашивает Лина, медленно опускаясь на ослабевших ногах. Стоящий рядом Стас вовремя ее подхватывает, не давая упасть. Подруга судорожно цепляется за его руку. Благодарит кивком, тихо заверяя, что с ней все в порядке, но слишком бледное лицо явно свидетельствует об обратном. Стас не решается ее отпустить.

— Боюсь, вы ничего не сможете сделать. Вновь запереть тьму способен лишь Хранитель Тьмы, но на данный момент у Тьмы нет Хранителя. Мне жаль. — С этими словами Хранительница Света вновь смотрит на меня. Ловя ее взгляд, не выдерживаю:

— Почему вы так смотрите на меня?!

— Ты не должна была носить в себе тьму. Ты была избрана Высшими, чтобы стать Хранительницей Света на смену мне, но тьма спутала все их планы.

— Что?! — На этот раз ноги подкашиваются у меня. Но, поскольку никто помогать не спешит, я уже готова хлопнуться прямо на пол. В последний момент ветер гибко ныряет под меня. Чуть пружиня, смягчает падение и останавливает меня в нескольких сантиметрах от твердого и холодного пола. — Вы шутите, да?

— Нет, Алиса, я не шучу, — с грустной улыбкой говорит Хранительница.

— Откуда вы вообще взяли этот вздор? — Я продолжаю сидеть буквально на воздухе.

— Я же Хранительница. Я поддерживаю связь с Душой Света, а она пыталась к тебе пробиться, но тьма оказалась слишком сильна.

Я собираюсь уже невежливо потребовать, чтобы Хранительница перестала придумывать всякие глупости, как вдруг воспоминание острой иглой пронзает разум. Словно удар, лишает воздуха.

«Я купаюсь в теплых золотистых лучах, заполняющих собой все вокруг. Чувствую, что спасение совсем близко. Белый силуэт мелькает где-то на периферии сознания, я отчаянно тянусь к нему и понимаю, что должна, непременно должна до него дотянуться…»

Перед этим сном я пережила потрясение, когда поняла, что могла убить ни в чем не повинных студентов. Именно это потрясение позволило Свету пробиться ко мне, лишь на мгновение, но позволило.

Неужели все это правда? Я? Хранительница Света? Невозможно поверить! Да я ведь злое, эгоистичное создание, которое добровольно поддалось искушению тьмы! Ну разве я могу быть Хранительницей Света? Или Высшие спятили. Точно. Это все Высшие. То они готовы пожертвовать своим великим творением из-за какого-то идиотизма, названного «невмешательством», то они выбирают меня в качестве Хранительницы Света. Да, они сошли с ума. Конечно, а как же иначе? Разве могут быть нормальными существа, которые выбрались из Хаоса? У них же мозги набекрень! Печально, конечно, что такие могущественные Высшие, от которых зависит благополучие Вселенной, лишились рассудка. Как дальше-то жить будем?..

— Я понимаю, о чем ты думаешь, — говорит Хранительница. Сочувствие в ее голосе почему-то начинает раздражать. — Но Высшие не ошибаются. Ты слишком долго жила вместе с тьмой. Если бы не тьма, ты стала бы Хранительницей Света.

— А разве вы собираетесь в отставку?

— Нет.

Тогда ничего уже не понимаю. Совсем ничего! Да и какая разница? Все равно мы обречены!

— Ну и ладно, — пожимаю плечами. — От тьмы-то нам теперь не избавиться. И что же? Остается ждать, когда она полностью нами завладеет и начнет уничтожать все вокруг?

— Мне жаль. Но вам ничего другого не остается.

— Да прекратите вы повторять свое «мне жаль»! — неожиданно распаляется Стас. — Неужели Высшим настолько наплевать на Вселенную, что они не могут придумать другой возможности заключить тьму в сосуд?!

— Высшие не вмешиваются. Единственное, что они могут, это выбрать Хранителя, но подходящего нет, поскольку они до сих пор этого не сделали.

— Ну да, им наплевать, — зло констатирует Стас. — Не вмешиваются они, конечно! И пусть теперь их творение погибнет, ведь намного важней какие-то идиотские правила!

А я уже и не слушаю разговор — погружаюсь в невеселые мысли, настойчиво пытающиеся погрести под собой шокированный разум.

Надежда покинула нас так же неожиданно, как появилась. Да и почему мы были так уверены, что Первозданный Свет поможет? Потому что в сказках добро всегда побеждает зло? Потому что мы сами придумали, будто свет может победить тьму? Но в жизни все иначе. Тьма и свет, возможно, и сражаются между собой, но только не первозданные, ведь соединение первозданных элементов, вполне логично, приводит к появлению того, что было изначально.

Внутри что-то обрывается, устремляясь в бездну отчаяния. Мы ошибались. Ошибались! И от тьмы нам не избавиться. Никогда.

Чувствую прикосновение к плечу. Поднимаю равнодушный взгляд. Внимательные синие глаза излучают уверенность. Уверенность самого аллира, что он не оставит меня. И столько всего в этих глазах, что я невольно улыбаюсь, признавая тем самым, что… верю. Несмотря ни на что, верю. И ничего еще не закончилось, ведь мы вместе! Я, Альрайен и мои друзья.

Разве мы можем сдаться, если все еще дышим, если живем и хотим жить дальше?

Поднимаюсь на ноги, решительно обвожу взглядом друзей. В их глазах при встрече со мной загорается упрямый огонек. Это еще не надежда, ведь мы даже не представляем, что теперь делать, но воля к жизни вновь пробуждается, а этого уже немало, чтобы бороться.

Мы — не Высшие, готовые отойти в сторону и наблюдать за гибелью своего творения, убеждая себя, будто так и надо! Мы еще готовы поспорить с судьбой, и, черт возьми, я уверена, что сумеем настоять на своем!

Внезапно лицо Хранительницы мрачнеет.

— Как же я могла этого не заметить, — шепчет она, глядя куда-то за наши спины.

Ничего не понимая, но уже чувствуя нарастающую внутри тревогу, я оборачиваюсь. У входа в зал возникает человеческая фигура. Мы напряженно наблюдаем за ее приближением, как вдруг Хранительница выступает вперед, оказываясь между нами и незваным гостем. Вскидывая руки, атакует отдаленно знакомую фигуру золотистыми молниями.

Некто, плотно завернутый в длинный плащ, даже не сбивается с шага, когда из-за его спины навстречу золотистым молниям устремляется серое марево. Словно голодная бездна, оно поглощает атакующую магию.

Не в силах пошевелиться, несмотря на то, что все внутри меня кричит, что нужно бежать как можно быстрей и как можно дальше отсюда, я в ужасе наблюдаю за Пустотой, а это именно она. Ее ни с чем невозможно спутать. Однажды увидев, ее уже никогда не забудешь.

Серое ничто, чуждое не только этому миру, но и самому понятию жизни, бесследно поглощает золотистые молнии и послушно останавливается.

Вглядываясь в лицо незваного гостя, Лина неожиданно вздрагивает и отшатывается. Стас бледнеет. Сжимая руки в кулаки, наоборот, выдвигается вперед, заслоняя подругу собой. Реакция друзей настораживает еще сильнее, а когда человек входит в зал, я наконец узнаю его. Высокая фигура, темный плащ волос, раскинувшихся поверх одежды, жесткая улыбка на тонких губах и блеск победы в не подчиненных пустоте глазах.

— Это еще кто? — с недоумением спрашивает Терран.

— Тхавиант, — сквозь стиснутые зубы поясняет Стас. — Похититель сосуда с тьмой.

— А теперь еще протянул загребущие руки к Пустоте? — дерзко усмехается Терран. Странно. В его голосе нет ни капли страха. Но ведь он же понимает, что с Пустотой нам не справиться? Или надеется на поддержку Хранительницы, по рассказу Дербиана, обладающей немалой силой? Но хватит ли этой силы на то, чтобы победить?

— Пустота — всего лишь способ заполучить тьму, — с улыбкой превосходства поясняет Тхавиант. — Пустота слишком скучна и однообразна, а я всегда мечтал владеть именно Тьмой!

Вслед за Тхавиантом в зал входит еще один незваный гость, на этот раз человек. Денмонт. Некогда бесцветные глаза теперь полны Пустоты. Отстраненный взгляд не выражает ровным счетом ничего, а на лице бесчувственная маска. Как такового Денмонта уже не существует — его личность растворилась вместе с душой, а перед нами стоит лишь простая оболочка — сосуд для Пустоты.

— Он же… — начинает Стас, но Тхавиант не позволяет ему договорить — весело смеется:

— Я связал нас магией. Каждое движение Денмонта теперь происходит по моей воле, он полностью в моей власти! Если я захочу — он сделает шаг. Захочу — воспользуется Пустотой. Не правда ли, гениальное решение? Пришлось немного поломать голову после того, как Хельфион перестал себя контролировать.

— Как ты уговорил демона сотрудничать? — спрашиваю я, вспоминая слова Тэана.

— Все просто. Хельфион хотел отомстить Высшим, для этого вполне могла сгодиться Пустота. А я обладал необходимой информацией и потребовал взамен сущий пустяк — демон должен был привести мне вас, чтобы я наконец исполнил свою мечту. Сегодня великий день настал. Если будете вести себя хорошо и добровольно отдадите тьму, то, так и быть, я сохраню ваши никчемные жизни.

— Никогда! — Решительно восклицает Терран, с отвращением глядя на аллира. — Такое жалкое существо, как ты, никогда не получит тьму.

— Да, я догадывался, что с тобой будут проблемы. — Тхавиант задумчиво кивает в такт своим мыслям, после чего переводит взгляд на Стаса, затем на Лину и на меня. — А вы? Тоже откажетесь? Прежде чем дать ответ, подумайте хорошенько. Я ведь по-своему заботился о вас, неужели вы не можете быть хоть капельку благодарны? Это я приказал Денмонту обучать вас до тех пор, пока не смогу открыть портал. Если бы не он, вы бы давно уже были мертвы. Если бы не тренировки Денмонта, тьма давно вырвалась бы из-под вашего контроля. И все могло получиться намного печальней, чем у Террана.

— Мы не отдадим тебе тьму, — хмуро отвечает Стас.

Мы не можем позволить себе слабость. Отдать тьму добровольно в надежде на то, что Тхавиант пощадит нас? Какая глупость! Заполучив всю эту силу, он потеряет рассудок и станет ее марионеткой, такой же, как был Хельфион для Пустоты, такой же, как Денмонт. Не будет спасения ни нам, ни кому бы то ни было другому. У нас нет другого выбора, кроме как бороться. И почему это мы должны проигрывать?! На нашей стороне Хранительница Света, и мы в священном месте, наверняка способном поддержать ее силой.

— Ах да, — небрежно добавляет Тхавиант при виде наших упрямых лиц, — чтобы у вас не возникало сомнений в серьезности моих намерений…

Внезапно Пустота вырывается из Денмонта и устремляется к Лою, взирающему на происходящее широко раскрытыми от удивления и страха глазами. Мы не успеваем ничего предпринять — все происходит слишком быстро, за какие-то доли секунды.

Вот юный Последователь Света стоит рядом с нами, а в следующий миг на его месте колышется лишь голодное серое ничто, в клочья разорвавшее пространство.

Я потрясенно смотрю туда, где только что стоял смелый, порой наивный парень, и никак не могу поверить, что его больше нет. Так быстро, так нелепо. Неужели все это действительно происходит с нами? А по телу вместе с заторможенными мыслями уже разливается странный холод и замораживает эмоции еще до того, как они появляются. Наверное, я самое настоящее чудовище, но при взгляде на серое ничто, занявшее место наивного мальчишки, я не испытываю никаких чувств, кроме бесконечного удивления. Все кажется каким-то дурным сном.

Яркая золотистая вспышка выдергивает меня из оцепенения и помогает прийти в себя. Оказывается, все это время Хранительница готовилась к ответной атаке. Собирая силы, формировала мощную волну магии. Это напоминает мне о сражении Последователей Света с Повелителями Ветра, когда Альрайен отказался отдавать меня им на растерзание. Но даже в тот раз, когда замок был разрушен до основания, не чувствовалась такая сильная концентрация магии. Вот она — сила Хранительницы. И то, что мы отвлекли Тхавианта на себя, позволило ею воспользоваться.

Переглядываемся с друзьями, киваем друг другу. Объединять Первозданную Тьму с близкой к свету магией Хранительницы мы не рискуем, боясь ее погасить, но готовимся атаковать сразу, как только магия Хранительницы иссякнет. Нельзя давать аллиру ни малейшей возможности передохнуть.

Золотистый шар сияет ослепительно ярко, быстро увеличиваясь в размерах. От него болят и слезятся глаза, но я продолжаю смотреть, опасаясь пропустить решающий момент. Воздух наполняется сверкающими искорками и становится настолько горячим, что почти обжигает легкие. Задыхаясь и ощущая опасное приближение теплового удара, я спишу скинуть дубленку, но без нее легче не становится.

Золотистый шар взрывается, сбивая нас ударной волной почти раскаленного воздуха, и устремляется к Тхавианту. Опрокидываясь на спину и больно ударяясь затылком о каменный пол, я спешу отправить вслед за атакой Хранительницы тьму, к которой присоединяется сила друзей.

Тьма не встречает на своем пути светлую магию — огибает лежащее на полу тело, равнодушно отмечая, что вместе с последними каплями сил Хранительницу покидает и жизнь. Тьма ищет Тхавианта, но сталкивается со стеной Пустоты и бесследно растворяется, как и шар света, который унес вместе с собой жизнь Хранительницы, не сумевшей защитить то, что ей доверено.

Я поднимаюсь на ноги. Чувствую, как душу вновь охватывает отчаяние. Довольный смех Тхавианта эхом разносится по залу, отражаясь от мраморных стен так, что кажется, будто льется со всех сторон.

Непослушное тело дрожит от перенапряжения — слишком много вложила в атакующую волну тьмы, — но я упорно нахожу взглядом сумасшедшего аллира. Не знаю, на что рассчитывает Альрайен, однако он использует ветер, пытаясь добраться до Тхавианта.

Как ни странно, на этот раз противник не прикрывается Пустотой. Видимо, решая развлечься, отвечает магией аллиров. В зале становится неожиданно холодно: удивительные маленькие кристаллики льда устремляются навстречу Альрайену и сталкиваются с порывом ветра. Лед и ветер кружатся в урагане, вгрызаясь в пол с такой силой, что в разные стороны летит каменная крошка.

Одну за другой ветер делает попытки разбить лед, невероятный холод пытается заморозить потоки воздуха, но пока силы примерно равны. А мне начинает казаться, что близится самый настоящий конец света. Впрочем, пугаться и раздумывать некогда. Мы вновь используем тьму: черный туман наполняет пространство и, огибая небольшой ураган из двух противоборствующих стихий, несется к Тхавианту.

Только это становится ошибкой. Разом теряя желание развлекаться, Тхавиант выпускает очередную порцию Пустоты. Она бесследно поглощает тьму вместе с ураганом из ветра и льда. Альрайен едва держится на ногах, сильнее обычного бледнея. С некоторой долей уважения Тхавиант признает:

— Силен, Повелитель Ветров. Если б на карту не была поставлена Тьма, я бы с удовольствием сразился с тобой. Но, увы, детишки оказались слишком несговорчивыми…

Договорить Тхавиант не успевает — его вновь атакует тьма, на этот раз использованная лишь Терраном. Не рассчитывая ни на что, осознавая бесполезность своих действий, Терран продолжает снова и снова отправлять тьму в атаку. Отчаянные попытки раз за разом тонут в Пустоте, но Терран не сдается. Стискивая зубы, едва стоя на ногах и слегка пошатываясь, он продолжает сражаться. Сгущается нечто зловещее, предчувствие неотвратимости беды усиливается. В какой-то момент я вдруг понимаю: Терран близок к грани, которую мы так боимся преступить.

— Терран, перестань! — кричит Лина, цепляясь за его плечи. — Пожалуйста, остановись!

По лицу подруги текут слезы. Тьма наполняет собою весь зал, и уже ничего невозможно разглядеть — только почувствовать. Сосуд из гетита, скрывая в себе Первозданный Свет, как ни в чем не бывало, продолжает парить в воздухе. Альрайен после всех усилий не может противостоять еще и тьме: опускается на пол, теряя сознание. Но я знаю, что тьма не причинит ему вреда, потому что ее цель — Тхавиант и Денмонт. Однако до врагов тьма не дотягивается — она исчезает на полпути, словно утекая в бездонную пропасть, у которой не может быть ни конца, ни края.

Лина продолжает трясти Террана, умоляя его остановиться. Но тот лишь на мгновение оглядывается через плечо и светло улыбается, словно прощаясь. А в следующий миг что-то внутри Террана отчаянно вспыхивает и, подрагивая, быстро затухает, затопляемое ненасытной тьмой. Глаза Террана темнеют, приобретая неестественный черный цвет. Теперь кажется, будто из них смотрит сама Тьма.

Лина испуганно вскрикивает и выпускает из рук плечи Террана, отшатываясь от него. Спотыкается на ровном месте и падает на пол, однако все это время продолжает смотреть прямо в глаза Террана.

Волна Пустоты разрывает тьму. Освобождая дорогу, позволяет ледяной игле добраться до Террана. Тхавиант не может убить нас с помощью Пустоты — тогда он лишится возможности отобрать тьму, уничтожив ее без следа вместе с нами.

Аллир использует другой способ. Пустотой выжигает тьму, а следом атакует при помощи врожденной силы. Ледянок клинок безжалостно вонзается в грудь Террана. Парень покачивается, прикладывает руку к ране, из которой толчками вытекает кровь, растапливая лед, и медленно оседает на пол возле Лины.

— Терран! — Не в силах подняться, подруга ползет к нему на четвереньках и умоляет в отчаянии: — Терран, не умирай, пожалуйста…

Мне так больно, будто осколок льда вместе с Терраном пронзает и меня.

Да, мы опасались, что Террен окажется во власти тьмы, опасались, что он перестанет нас слушать и начнет убивать всех подряд ради развлечения, но этого не произошло! Он сражался ради нас, даже когда понял, насколько это бесполезно. Отчаянно, упрямо, не желая сдаваться. Нет вины Террана в том, что другие люди ему безразличны. Несмотря на постоянное присутствие тьмы, он привязался к нам, мы стали ему по-настоящему дороги, он был способен чувствовать и умел за эти чувства бороться! Как мы смели в чем-то его обвинять, как смели сомневаться?

— Терран, пожалуйста, ты мне нужен, — сквозь слезы повторяет Лина, прижимая к себе тело. Но он уже не слышит и не может откликнуться, потому что бродит где-то во тьме.

Я осознаю, что Терран умер, в тот миг, когда тьма покидает его тело, полностью, до последней капли вытекая из него. Добившись желаемого, Тхавиант тянет тьму на себя, но вдруг натыкается на сопротивление. Да, это я.

Хочу ли я стать обладательницей оказавшейся на свободе Первозданной Тьмы? Могу ли открыть ей свое сердце и позвать так, чтобы она откликнулась именно на мой зов, чтобы она выбрала тот осколок тьмы, что во мне? Да. Я готова пойти на это ради остальных. Пусть ненадолго, но отсрочить конец, отобрать у Тхавианта то, чего он так упорно добивается! Да, я хочу.

И Тьма выбирает меня.

Все стихает. Черная пелена спадает, вновь открывая взору беломраморные стены зала с едва заметными золотистыми узорами, почему-то уже не такими яркими и слегка потускневшими, словно магия покинула их. Тхавиант удивленно смотрит на нас, все еще не в силах поверить, что тьма, которая была так близко, вновь от него ускользнула.

— Алиса, зачем? — тихо, почти обреченно спрашивает Стас.

Но я не отвечаю на очевидный вопрос. Слишком трудно контролировать тело, которое, как будто, вот-вот разорвет на части от переполняющей силы. Голова кружится, кровь набатом стучит в висках. Разум то и дело пытается куда-то ускользнуть. Я отчетливо осознаю, что одно-единственное использование тьмы станет для меня последним.

Кажется, Лина в истерике — я плохо воспринимаю окружающее, больше ощущая беспросветную тьму внутри себя, нежели все остальное. Сквозь туман вижу, как Лина вскакивает на ноги, выхватывает из ножен кинжал и бежит к недобро усмехающемуся Тхавианту. Сотни ледяных игл срываются с его пальцев. Стас бросается за Линой и в последний момент умудряется повалить ее на пол. Однако несколько игл все же настигают цель, царапая щеку подруги, раня в руку и скользя по правому боку. Тхавиант собирается повторить ледяную атаку, но в этот момент вмешиваюсь я, на время выпущенная аллиром из виду.

Все происходит настолько быстро, что превращается в один сплошной кошмар. Калейдоскоп событий, которые проносятся с невероятной скоростью…

Нелепая смерть Лоя, когда мы даже не успеваем сообразить, что происходит. Хранительница Света вычерпывает из себя магию до последней капли и вместе с тем отдает жизнь в бесполезной попытке защитить оскверненное святилище. Терран отчаянно сражается до последнего. Ясно осознавая безвыходность нашего положения, он готов умереть, лишь бы делать хоть что-то, но не сдаваться! Альрайен, к счастью, забытый Тхавиантом, теперь лежит без сознания, и вот мы снова остаемся втроем. Я и два моих лучших друга: Лина и Стас.

Еще в детстве, едва узнав о своих силах, мы вместе пытались подчинить себе тьму и научиться ее контролировать, не позволить ей причинять вред нашим близким. Мы вместе проходили изнурительные тренировки Денмонта, вместе переносили приступы плохого настроения и вспышки ярости, стараясь не обижаться и всегда поддерживать друг друга.

Ледяные лезвия стремительно приближаются к моим друзьям. Я не буду последней, не досмотрю до конца. Пока я жива, никто не сможет причинить им вреда. И совсем даже не страшно использовать тьму, осознавая, что после этого она поглотит мою душу.

Острые льдины тонут во тьме, не достигая своей цели. Теперь все происходит на удивление медленно. Тело немеет. Я ощущаю, как холодеют кончики пальцев. Этот сковывающий холод распространяется все дальше. Ноги, руки, живот, грудь, шея… Пытаюсь закричать, но голос куда-то пропадает, как в страшном сне: из горла не доносится ни звука. С отчаянием делаю рывок, пытаясь пошевелиться, но тело больше не слушается меня. Со всех сторон наплывает темнота, густая, липкая, неотвратимая. Еще один бесконечный миг — и разум гаснет, сдаваясь, утопая в Первозданной Тьме.