Особенности брачной ночи или Миллион в швейцарском банке

Глава 1 Год 2005, после полудня

Я тряхнула головой, поморгала и опять приникла правой линзой очков к замочной скважине. Ошибки быть не могло: на полу лежал труп. Подошвы итальянских ботинок демонстрировали фирменное клеймо и девственные каблуки владельца служебного автомобиля. Солидный живот в белоснежной рубашке вздымался айсбергом. Одна рука откинута, рядом — сотовый телефон. Живот мешал разглядеть, в каком положении голова, но это уже не имело значения. Труп, он и есть труп.

Убийца сопел в ухо, приплясывал от нетерпения и шипел:

— Ну, что там? Дай посмотреть!

Я распрямилась и с нехорошей улыбкой уступила ему… э-э-э… ей… стратегическую точку. Катерина жадно вонзила глаз в замочную скважину, тихо ахнула и повалилась на пол бесчувственным кулем. Вот тут я и заорала.

Что тут началось…

Нет, началось все гораздо раньше: в один из тех солнечных зимних дней, столь редких в столице, когда неожиданно из-за низких облаков появляется лазоревое небо, сугробы искрятся бриллиантовой крошкой, морозец скрипит рассыпчатым снегом, и на душе головокружительно легко и радостно. Вот таким легким утром начался мой первый трудовой день в консалтинговой фирме со скромным, но очень солидным названием — «Магнус и ко».

«Магнус» — это фамилия владельца. «Ко» — это компания, то есть все остальные, кто выполнял его распоряжения, консультировал клиентов по разным важным вопросам и приносил доход, кто возил его на черном «Мерседесе», вел бухгалтерию и лечил вечно зависавшие компьютеры. А всего нас было шестнадцать человек, не считая Магнуса. Я появилась в компании самой последней, пройдя чрезвычайно придирчивый отбор.

Ах, с каким тщанием я сварила первую чашку кофе, с каким чувством непередаваемой гордости ответила с чистым французским прононсом на международный звонок, с какой ответственностью подшила старые документы в папки. Мне было плевать на косые взгляды и злорадное перешептывание за спиной. Меня совершенно не интересовали сплетни о предыдущей секретарше. Как скучны были подробности скандала, которым сопровождался ее уход по собственному желанию! Мою душу согревала та кругленькая сумма, которая выражала плату за труды. Да какие это труды по сравнению с каторгой бывшей школьной «училки» французского языка или экскурсовода «на подхвате»?!

Дальше небо затянулось серыми облаками, снег превратился в соленую кашу цвета выхлопных газов, и запах кофе стал преследовать по ночам.

Господин Магнус появлялся к обеду, вместо приветствия хмуро бросал: «кофе» и сердито хлопал дверью кабинета. Босс без конца говорил по телефону, иногда одновременно по двум, а в особых случаях и по трем. Он прерывал разговор буквально на секунду, чтобы с шумом втянуть порцию тонизирующего напитка и по-хозяйски огладить короткопалой ладонью бедро секретарши, то есть, мое.

От телефонных разговоров его могло отвлечь еще одно событие — появление в дверях кабинета Екатерины Васильевны, или за глаза — Катьки, и Барыни — его жены. Она появлялась всегда неожиданно, каждый раз в новом сногсшибательном наряде от Версаче, Кардена или Ферреро, благоухала терпкими духами и вносила сумятицу в трудовые будни коллектива. Цель ее визитов всегда была одна и та же — денежные знаки. Ей катастрофически не хватало денег.

Иногда случалась оказия, и кабинет Магнуса оказывался пуст во время визита госпожи Магнус. Тогда она усаживалась в кресло, по-бабьи вздыхала и превращалась в Катерину, ту самую Катерину, с которой мы вместе трудились в стенах средней школы. В прошлой жизни Катька преподавала биологию. Но дверь приемной во время превращений была плотно закрыта.

— Ну, какая же сволочь, — вздыхала Катька, выпуская в потолок струйку сигаретного дыма. — Где он шатается? Я опять осталась без копейки денег. У всех приличных жен совместные счета, а я, как попрошайка, вынуждена каждый раз кидаться ему в ноги!

Насчет кидания в ноги она явно преувеличивала. Магнус безропотно «отстегивал» ей стопку «евриков». Довольная Барыня уплывала в заоблачные выси красивой жизни, где существовали только парикмахерские, косметические салоны, рестораны, казино, загородные дворцы с бассейнами, вечный праздник и карнавал, и где не было места городскому транспорту, комнатах в коммунальных квартирах, осточертевшим макаронам и унылым вечерам на пару с телевизором.

Я возмущалась вместе с Катькой, но про себя одобряла предусмотрительность Магнуса в отношении семейного бюджета. К Катерине я испытывала сложное чувство благодарности должника и до сих пор не могла понять, почему она узнала меня возле ресторана «Метрополь» в тот декабрьский день, который больше напоминал сумерки.

Я топталась возле дверей, изо всех сил изображая независимость и служебное рвение. А сама колотилась в ознобе, проклинала судьбу и тщилась заглушить голодное урчание в животе. С неба сыпалась колючая крупа, под ногами хлюпала вязкая грязь, пальцы заледенели, удерживая древко плакатика с надписью «France №2».

Моя группа туристов не торопилась покинуть теплый зал ресторана и отправиться в Кремль для осмотра сокровищ Оружейной палаты. И как же я их понимала! Но еще больше проклинала и с нетерпением посматривала на швейцара в фирменной фуражке и галунах. Нет, не торопился «свадебный генерал» распахнуть нарядные двери и выпустить стайку жизнерадостных старушек и старичков, которых занесло зимним ветром странствий в загадочную Россию. Я грела себя мыслью, что сэкономила на ресторанных деньгах сумасшедшую сумму.

— Ольга? — шикарная дама в чернобурке и под зонтиком, который держал персональный шофер над ее свежей прической, улыбалась мне человеческой улыбкой. — Ольга, ты ли это?

— Это я, — с трудом просипела я посиневшими губами.

— Да ты совсем не изменилась! — сообщила она, с интересом рассматривая мой красный нос, вязаную шапку, натянутую по самые очки, и потертую дубленку.

Через заиндевевшие стекла я силилась признать шикарную даму, но ничего дельного на ум не приходило, кроме кадров из черно-белого фильма «Золушка»: сцена появления доброй феи.

Вот с этого все и началось. Не прошло и недели, как я вошла в приемную консалтинговой фирмы со скромным, но очень солидным названием. При первом знакомстве господин Магнус уныло кивнул головой, но значительно оживился, окинув взглядом бюст секретарши, то есть, мой. Еще через неделю я отдалась ему на диване в кабинете.

Да, отдалась. Срам, конечно. А что было делать?! Опять возвращаться на блокадный паек экскурсовода?! Мерзнуть на ветру: «Посмотрите налево, посмотрите направо»?! Считать копейки и горевать над пригоревшей яичницей?! В общем, чистый срам. Отдалась. Тешила себя мыслью, что это не он меня, а я его поимела на диване.

Вот она какая — жизнь. Красной шапочкой доверчивой встречаешь в лесу Серого волка. Такого поджарого, такого мускулистого, такого наглого и обаятельного. И, позабыв мамины наставления и благой порыв навестить больную бабушку, идешь с ним по тропинке в самую глухомань. И плевать на изодранное платье и распухшие от поцелуев губы. Это первая любовь. Самая горячая, самая сладкая, самая несчастная.

Серый волк деловито смотрит на часы и, озорно подмигнув, исчезает среди деревьев. Зареванная Красная шапочка бредет по тропинке и попадает в объятия Кота в сапогах. Этот красивых слов не говорит, зато знает толк в эрогенных точках. Это вторая любовь. Самая страстная, самая жертвенная, самая долгоиграющая.

Кот натягивает сапоги, смотрит на часы и убегает в командировку. Разочарованная и обиженная, Красная шапочка гордо шагает по дорожке, молча глотая соленые слезы. И догоняет Синюю бороду. Этот туповат и неповоротлив, но зато надежен и необременителен. Это уже не любовь, а расчет. Красная шапочка заботливо стряпает и сметает пыль с фамильных портретов в холостяцком замке. Скука все чаще поселяется в ее сердце. Наконец она смотрит на часы и уходит. Уходит на поиски новой любви. На этот раз — последней…

М-да… Жизнь… Но срам-то какой… Особенно было стыдно перед Катериной. Она подобрала меня на улице, обогрела и накормила, а потом предложила место секретарши в процветающей фирме. Вот она: женская солидарность! Я сгорала от стыда.

Оказалось, что напрасно. Госпожа Магнус имела молодого любовника в лице шофера. К тому же выяснилось, что барахтанье на диване оборачивается премиальными и повышением зарплаты. Я пожала плечами и пришла к выводу, что не я первая, не я и последняя.

В общем, все так и катилось до того незабываемого весеннего дня, когда господин Магнус стал трупом.

В то утро по счастливому стечению транспортных обстоятельств я появилась на работе вовремя. Выпила первую чашку чая, разобрала входящую и исходящую документацию, полистала свежий журнал «Гео», зацепилась новыми колготками за ножку стола и обрела спущенную петлю.

Я заклеивала канцелярским клеем «стрелку», когда притащился Вовка и стал делать вид, что проверяет настройку на компьютере, а сам косил глаз в вырез кофточки и заговаривал зубы. В качестве темы для разговора он выбрал последние новости криминального эфира. Для затравки Вовка осудил ревнивых жен, которые убивают мужей. Он намекал на нашумевшее дело банкира, которого нашли в офисе с простреленной головой. Все думали — заказное убийство, кричали — мафия, а оказалось — супруга в состоянии аффекта, который надоело смотреть, как семейный бюджет уплывает на сторону.

Для главного «блюда» Вовка приберег судьбу бедного олигарха, которая волновала всех, вызывая жаркие споры в курилке. Споры носили чисто теоретический характер и всегда заканчивались вздохом облегчения и констатацией факта, что наша фирма с нефтью никаким боком не связана, что платим все налоги исправно и крыша у нас — надежная.

Все выше сказанное — чистая правда. Фирма «Магнус и ко» консультировала граждан по вопросам купли-продажи недвижимости за рубежом: от личного острова в Тихом океане до места на кладбище в парижских пригородах. Любой мало-мальски грамотный гражданин России понимал, что лучшее вложение капитала — это кусок земли по другую сторону полосатого пограничного столба.

С клиентами проблем не было, и отбирали их с большой осторожностью: господин Магнус страстно пекся о репутации своего детища. Целый отдел занимался проверкой подноготной потенциальных покупателей, другой отдел подыскивал подходящую недвижимость, третий — давал советы, как оформить процедуру быстро, экономно и без бюрократических проволочек. Но самим процессом купли-продажи мы не занимались. Этот вопрос уже не входил в нашу компетенцию.

Налоги платили вовремя и все до копеечки. И на крышу жаловаться не приходилось: ее было видно из окон кабинета господина Магнуса — высотное здание на Садовом кольце. Но только: тс-с-с! Об этом — никому.

В тот день господин Магнус появился в офисе раньше обычного, где-то в районе второй утренней чашки чая, спугнул Вовку, хмуро потребовал кофе и уединился в кабинете.

Я вкатила сервировочный столик с чашкой, кофейником, сахарницей и вазочкой диетического печенья — все, как надо. Босс сидел за столом, левой ладонью массировал затылок, а правой держал сотовый телефон и гипнотизировал его взглядом.

— Ольга, ты любишь бриллианты? — внезапно спросило начальство, и я уронила ложечку.

— Да, конечно, — заверила я его. — Кто их не любит? Вон, реклама Де Бирса…

— Ольга, у тебя есть завещание? — перебил он меня, не дослушав сюжет рекламы о быстротечности жизни и бриллиантах, которые вечны.

— Нет, конечно… — от изумления я сыпанула в кофейник двойную порцию кофе.

Магнус потыкал коротким пальцем в кнопки телефона. Я же поспешила вернуться в приемную и развила кипучую деятельность по подшивке в самую толстую папку инструкций по технике пожаротушения и дополнений к ним. Мысли были заняты странным вопросом босса. На что он намекал? Какая связь между вечными бриллиантами и завещанием? Неужели он хотел сказать, что я так плохо выгляжу, что пора подумать о Вечном и написать завещание?

Я тщательно проинспектировала отражение в зеркальце пудреницы. Ну, конечно, есть небольшие синяки под глазами, бледность щек и прыщик на подбородке, но это от сидячего образа жизни без свежего воздуха в условиях загазованной экологии большого города. В целом же внешность мне понравилась: именно так и должна выглядеть секретарша в небольшой, но очень солидной фирме — строгий пучок, стянутый на затылке шпильками, неброская губная помада и, конечно же, очки в солидной роговой оправе, стеклянное забрало, за которым чувствуешь себя, как в доспехах. Одета скромно, но со вкусом: юбка ниже колен, никаких откровенных декольте или других вольностей, миловидность без вульгарности. Приближения старости я не заметила.

Тогда в чем же дело? Может быть, Магнус задумался о собственном возрасте? Да, не мальчик, совсем не мальчик… Все ясно: запоздалый приступ кризиса среднего возраста. Говорят, в эти годы мужчины иногда задумываются о бренности бытия, подводят итоги жизни, резко бросают курить и начинают заботиться о здоровье. Уж не собрался ли босс составить завещание на случай внезапной кончины? Я хмыкнула с изрядной долей скепсиса и углубилась в процесс подшивки инструкций.

Через некоторое время в душе зародилось нехорошее предчувствие.

Нет, это уже потом я пришла к выводу, что нехорошее предчувствие появилось до визита Катьки. А в тот момент мне просто чего-то не хватало в рутине делового дня. Мне не хватало голоса Магнуса за дверью кабинета, его захлебывающегося баритона, коротких пауз и опять бесконечного потока слов. Магнус молчал. Молчали и все три телефона. Это уже значительно позже я поняла, что все дело было в телефонах, а тогда совершенно не придала этому факту какого-либо значения. Мне просто чего-то не хватало.

Вскоре громыхнула дверь приемной, сверкнули солнечным лучом золотые украшения, и Барыня ворвалась в кабинет супруга. Шлейф дорогих духов следовал за ней по пятам. Из-за приоткрытой двери мне прекрасно было слышно, как Катерина потребовала очередной пачки «евриков». Магнус ей отказал. Да, вот так взял и отказал!

Минута озадаченного молчания взорвалась фейерверком упреков, требований и оскорблений со стороны Катьки, обманутой в своих ожиданиях. Похоже, что с деньгами у нее была катастрофа вселенского масштаба. Я с интересом прислушивалась к любопытным подробностям интимного быта простых русских бизнесменов, а так же со смущением улавливала те уничижительные эпитеты, которыми Катерина награждала секретаршу Магнуса, то есть меня. Похоже, что слухи о нашей диванной связи наконец достигли ее ушей. На самом захватывающем моменте, когда семейная разборка достигла кульминации, пропиликал внутренний телефон, и с проходной сообщили о заказном пакете, доставленном службой международной почты.

С международными пакетами всегда какие-нибудь сложности: распишитесь здесь, распишитесь там, поставьте число и время, сделайте отметку здесь, здесь и здесь, что претензий не имеете. Укажите имя получателя, предъявите документ и подпишите счет-фактуру. Ужас! Бюрократы!

С Катькой мы столкнулись в дверях приемной. Она фурией вылетела, оттолкнув меня локтем, полоснула яростным взглядом, процедила сквозь зубы: «Змея подколодная!» и унеслась в свой вечный праздник. Дверь кабинета босса была плотно закрыта. По зрелым размышлениям, я решила не беспокоить господина Магнуса сразу после нелегкого объяснения с женой. Неохота было попадаться под горячую руку. И зарегистрировать конверт в журнал входящей корреспонденции не удалось, так как компьютер завис и не откликался даже на комбинацию из трех пальцев: «контрол-альт-делит».

Чертыхаясь на чем свет стоит, я помчалась к Вовке. Тот сделал вид, что страшно занят, нагло скалил зубы, напрашивался на чашку кофе и набивал себе цену. Пришлось сделать официальное лицо и пригрозить.

Компьютер завис капитально. Вовка пыхтел, ерошил соломенные вихры, проклинал вирусы и микробы, колотил по клавиатуре, как полоумный пианист, — незабываемое зрелище. Я пристроилась за его спиной и подавала дельные советы. Как Вовка не запустил в меня «мышью» — просто удивляюсь! Совместными усилиями нам удалось снять проблему, но часть файлов погибла безвозвратно. Собственно именно этого я и добивалась. Из чувства благодарности я угостила его чашкой кофе. Вовка пялился в вырез кофточки и заливался соловьем, какой он гениальный программист.

Нашу идиллию прервала госпожа Магнус. Небывалое дело, она появилась в приемной второй раз за день, все так же излучаю флюиды богатства и благоухая дорогим парфюмом. А еще ее лицо выдавало внутреннее напряжение и решимость преодолеть все препятствия на жизненном пути. Вовка благоразумно испарился, оставив кофе недопитым. Я сосредоточенно уткнулась в экран монитора.

Чеканным шагом полководца Катерина направилась к кабинету и дернула дверную ручку. Дверь оказалась запертой. Госпожа Магнус приложила ухо к створке. Мой лоб покрылся испариной, стоило на минуточку представить, что за закрытой дверью происходит барахтанье на диване: хозяин кабинета со спущенными подтяжками, лохматый и багровый от порции адреналина в крови, секретарша — с голой грудью и задранной юбкой. Срам, чистый срам.

— Магнус! Открывай! – стукнула кулаком Катерина. — Я знаю, что ты там! — Ответом ей была гробовая тишина.

Судя по сжатым губам и зло сощуренными глазами, та же картина зародилась в голове законной госпожи Магнус. Она оглянулась по сторонам, как мне показалось, в поисках тарана, чтобы выбить дверь и вывести на чистую воду неверного супруга, который позорил ее честное имя с этой… с этой… Но тут ее взгляд уперся в мою скрюченную фигуру за секретарским столом, и на лице отразилось искреннее удивление.

— Он что, куда-то ушел? — госпожа Магнус быстро вернула выщипанные брови в нормальное положение.

— Нет, он на месте, — машинально ответила я и лишь затем сообразила, что босс мог выйти, пока я бегала к Вовке. — Точно на месте, — подтвердила я, не обнаружив на столе кипы подписанных документов, списка имен клиентов, чьи дела необходимо подготовить к возвращению начальника, или других примет отсутствия Магнуса на рабочем месте. Всем известно, начальство терпеть не может, когда подчиненные бездельничают, пользуясь временной свободой.

— А почему не открывает?

Я выразительно пожала плечами и уткнулась в монитор. Экран рябил буковками. Я протерла стекла очков, но все равно не смогла сосредоточиться на списке канцелярских товаров, необходимых для бесперебойного функционирования компании «Магнус и Ко». О каких карандашах и скрепках могла идти речь, если тут такие загадочные дела? Куда же подевался босс? Вылетел в окно?

— Магнус, немедленно открой! — энергично потрясла Катя дверь.

Мы затаили дыхание и прислушались. В кабинете было тихо.

Тут и меня разобрало небывалое любопытство. Я незамедлительно покинула кресло и без всякого смущения заглянула в широкую замочную скважину допотопного замка.

Магнус лежал на полу бездыханный.

Я потрясла головой, поморгала и опять приникла правой линзой к замочной скважине.

На ковровой дорожке лежал труп Магнуса. Подошвы итальянских ботинок демонстрировали фирменное клеймо и девственные каблуки владельца служебного автомобиля. Солидный живот в белоснежной рубашке вздымался айсбергом. Одна рука откинута, рядом — сотовый телефон. Пальцы второй — сжаты в кулак. Живот мешал разглядеть, в каком положении голова, но это уже не имело значения. Труп, он и есть труп.

Убийца сопел в ухо, приплясывал от нетерпения и шипел:

— Ну, что там? Дай посмотреть!

Я распрямилась и с нехорошей улыбкой уступила ей место. Катька жадно вонзила глаз в замочную скважину, тихо ахнула и повалилась на паркет бесчувственным кулем. Вот тут я и заорала.

Что тут началось…