Особенности брачной ночи или Миллион в швейцарском банке

Глава 7 Год 2005, вечер

На душе было легко и празднично. Я с удовольствием облачилась в белую блузку и серый финский костюм, просторный, скромный и немаркий. Да, скромно, но со вкусом — так должна быть одета законная владелица поместья в швейцарских горах, без пяти минут миллионерша в конвертируемой валюте.

Я оглядела себя со всех сторон, переколола несколько шпилек в пучке и осталась довольна внешностью. Незаметная косметика, туфли на низком каблуке, никаких украшений — все должно быть строго, без игривости. Я собиралась на деловую встречу с месье Варкочем. Оперативность работы фирмы внушала уважение. Записка с телефонным сообщением уже ждала меня в гостинице, когда я вернулась из конторы «Варкоч и сын». Очень лаконичное сообщение: «Кафе «Перл дю Лак», 7 вечера».

Мечты мои улетали к синему небу Багамских островов, к изумрудной океанской волне и белому песку кораллового пляжа. И чтобы непременно гамак, высокий запотевший стакан с коктейлем и долькой лимона на краешке, и чтобы мачо с гитарой в руках и золотой закат солнца… Как в рекламном ролике!

Подмигнув себе в зеркало, я отправилась в путь. Ах, Женева — город анютиных глазок и шоколада, символ богатства, бережливости и незыблемости традиций!

Я прогулялась вдоль озера, сверяя маршрут с картой города, полюбовалась видом фонтана, известного по сувенирным открыткам и календарям, постояла у воды, наблюдая, как дети кормят лебедей хлебом. Я наслаждалась звуками французской речи и предвкушала счастье до небес. Лазоревый небосвод с нежными перьями облаков казался нарядным и праздничным.

Месье Варкоч уже ждал меня за столиком на открытой террасе кафе. Он был один. Секретарь отсутствовал.

— Прекрасная погода, не правда ли? — произнес юрист ритуальную фразу, заказывая аперитив.

Я согласилась.

— Обратите внимание: вершина Мон-Блана видна. По местным приметам, лето нам подарит много ясных и солнечных дней.

Сквозь листья деревьев я с трудом различила контур далекой горы, едва проступавшей в голубой дымке над крышами старого города по другую сторону озера.

— Рекомендую отведать лукового супа. — Месье Варкоч выглянул из-за внушительных размеров меню. — Луковый суп в горшочке — это символ свободы Женевы. У нас даже есть специальный праздник — Эскалада, посвященный луковому супу и тетушке Гийом. Вы слышали историю тетушки Гийом? Ах, не слышали… Швейцария — маленькая страна, национальных героев у нас немного. Один Вильгельм Тель де еще, пожалуй, цюрихские гномы. Поэтому мы с особым уважением относимся к своим легендам и традициям.

Я заказала луковый суп, чтобы поддержать швейцарскую национальную традицию.

— Было это в 1602 году, — месье Варкоч отложил меню и приступил к рассказу:

— На рассвете промозглого декабрьского дня тетушка Гийом варила луковый суп в каморке, которая была расположена у городской стены. Вы видите остатки крепостной стены? Да, вот как раз там и была ее каморка… И вдруг тетушка Гийом услышала подозрительный шорох внизу, у рва, что окружал город. То армия савойцев готовилась к атаке, солдаты приставляли к крепостным стенам лестницы… Слово «Эскалада» и означает «забираться наверх»… Тетушка Гийом не растерялась. Она выплеснула горячий суп на головы захватчиков, ошпаренные солдаты завопили, их крики услышали жители города. Внезапной атаки не получилось. Женевцы мужественно сражались за свободу и отбили неприятеля. Памяти восемнадцати человек, сложивших головы в сражении, посвящен этот праздник. Ну и, конечно же, тетушке Гийом и ее луковому супу, который спас город. Приезжайте в Женеву в декабре и вы станете участницей костюмированного спектакля. Вы увидите солдат ополчения, услышите, как стреляют настоящие пищали и пушки. Вы попадете в средневековый город, освещенный факелами. Вас угостят горячим красным вином и огнедышащим луковым супом по рецепту тетушки Гийом.

Я согласилась с месье Варкочем, что рецепт тетушки Гийом борьбы с захватчиками очень остроумен. Мне не терпелось услышать новости, ради которых мы встретились, но месье Варкоч болтал о пустяках, подливал мне в бокал белого вина и курил толстую вонючую сигару.

К деловой части он перешел после того, как мы разделались с запеченными улитками, фирменным рагу из потрохов, отведали с дюжину различных сортов сыра, отвели душу шоколадным муссом и сделали по глотку крепчайшего кофе из крохотных чашечек. Ирония и мягкий юмор внезапно улетучились из его по-детски широко распахнутых глаз, и в голосе зазвучала добротная крупповская сталь.

— Я обдумал ваше предложение, мадемуазель Мещерская, и нахожу его вполне приемлемым. На тех же условиях наша фирма расторгнет сделку и вернет сумму на расчетный счет. Конечно, за вычетом соответствующего процента и отступных второй стороне, а также пени на прирост капитала и прочие налоги…

Я радостно кивала, щедро уступая ему долю неизвестной суммы. По моим скромным прикидкам, хотя бы пару миллионов еще должно было остаться от подарка усопшего Магнуса. Ах, милый Магнус, как жаль, что я узнала о твоей щедрости так поздно! Как хорошо, что я не отдала конверт новому владельцу фирмы. Не хотелось даже думать, какая судьба ждала бы меня, если бы послание из Швейцарии вскрыл посторонний человек! Но теперь, теперь… Мне слышался плеск океанических волн, крики чаек и перебор гитарных струн.

— Что же случилось с месье Магнусом? — вопрос юриста отвлек меня от радостных видений.

— Умер, — опечалилась я. — Сгорел на работе. Да, вот так горел, горел и сгорел… Естественным путем… То есть я хотела сказать… Давление у него было высокое…

— Да, понимаю, — разделил мою скорбь месье Варкоч. — А что же стало с его фирмой? Мы так плодотворно сотрудничали…

— Фирма существует. Да. Только владелец уже другой. Не знаю, надежен ли… Ну, вы меня понимаете… — Я пыталась поддерживать разговор, а сама думала, как бы намекнуть месье Варкочу, что хочу положить деньги на анонимный счет.

— Ах, вот как?! Да, понимаю… И что же, вы расторгли с ними соглашение на ведение своих финансовых дел?

— У нас и не было никакого соглашения, — возмутилась я. — Я сама в состоянии вести свои дела. Это была разовая операция.

— Как долго вы планируете пробыть в Женеве? — поинтересовался месье Варкоч.

— А сколько времени вам понадобится, чтобы расторгнуть сделку? — в свою очередь спросила я, пребывая в уверенности, что формальности займут день-два. Ну, если даже неделю, то я все равно вернусь из турпоездки миллионершей. Вернусь и сразу — на Багамы…

Юрист немного замялся.

— Хм… Видите ли, дорогая Ольга… Позвольте, я буду звать вас Ольгой? Так вот, моя дорогая Ольга… К сожалению, бывший владелец Грюнштайна в настоящий момент вне пределов досягаемости. Он, знаете ли, после того, как похоронил жену, стал совсем нелюдим… И, чтобы немного развеяться, отправился в морское путешествие. Кажется, в Индию, а затем на Тибет. Поближе к богам. Когда вернется — не известно. Но я надеюсь, через полгода, не позже, мы сможем с ним связаться…

Улыбка сползла с моего лица. Все планы летели коту под хвост, Багамские острова растворились в тумане разочарования. Как-то я совсем упустила из виду, что в жизни иногда возникают непредвиденные трудности. Без согласия второй стороны сделку расторгнуть нельзя, придется ждать возвращения владельца. А это владелец тем временем в порыве горестных воспоминаний и божественного экстаза пустит на ветер весь капитал! Отдаст все тибетским монахам! И плакали тогда все мои мечты о красивой жизни, о гамаке, о мачо с гитарой и о золотом закате на фоне океанской волны! Мысленно я подсчитала оставшуюся наличность в швейцарских франках. Произведенная калькуляция повергла меня в уныние.

— Боюсь, придется уехать в ближайшие дни, — тяжело вздохнула я. — Дела… разные.

— Да, понимаю. В таком случае не откажите в любезности подписать доверенность на ведение финансовых операций во время вашего отсутствия.

Юрист положил передо мной пять листов убористого текста и протянул тяжелую перьевую ручку. С трудом продираясь сквозь латинские термины и непонятные обороты, я дочитала первую страницу и устала. Остальной текст пробежала глазами по диагонали. Несколько фраз, набранных особенно мелким шрифтом, привлекли мое внимание.

— Э-э-э… А что означает вот это: «Увечье, ранение, утрата дееспособности или смерть лица, представляющего вторую сторону, не является препятствием для расторжения сделки»? И вот здесь: «В случае ранения, увечья, утраты дееспособности или смерти доверителя оговоренные выше пункты остаются в силе. До объявления наследников объект расторжения сделки переходит под опекунство юридически ответственного лица»?

— Это обычная юридическая практика, — пожал плечами месье Варкоч. — Мы должны предусмотреть все возможные казусы, чтобы не возникло каких-либо затруднений.

Я почувствовала себя полным профаном в юридических казусах.

— А можно перечислить сумму на анонимный счет? — осторожно спросила я.

— Конечно.

Мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди от радости. Я лихо расписалась на всех пяти листах, испытывая облегчение и одновременно уверенность в завтрашнем дне. Мое финансовое благополучие находилось в надежных руках.

— Жаль, жаль… — Вздохнул месье Варкоч. — Жаль, если вы столь быстро покинете Швейцарию и не успеете взглянуть на Грюнштайн. Поместье находится довольно далеко, в горах. Но место просто очаровательное. Представьте себе: зеленые, поросшие елями горы, стремительные реки с хрустальной водой, альпийские луга, воздух, тишина и средневековый замок…

— Замок? — изумилась я. — В Грюнштайне есть замок?

— Да, — недоуменно взглянул юрист. — Мы же искали по вашему запросу участок с замком в хорошей сохранности.

— Ах, ну да… — прикусила я язык, не желая выказывать свою неосведомленность. — И что, замок действительно в хорошей сохранности? Я имею в виду, не развалины?

— О нет, что вы! Он вполне жилой. От крепостных стен мало что осталось, но комплекс строений в раннеготическом стиле, часовня, трапезная, рыцарский зал, жилые комнаты, мебель, гобелены, доспехи — все в сохранности… Богатая библиотека… История самого замка довольно любопытна. Она окутана тайной, до сих пор среди местных жителей ходят слухи о несметных сокровищах, спрятанных в подвалах. Это, конечно, легенда, но она очень романтична. Во всяком случае ничем не хуже сказок Шарля Перро…

— Легенда?! — ахнула я. — Сказки Шарля Перро?!

— Вы, конечно, не слышали этой истории? Позвольте, я вам, дорогая Ольга, ее поведаю… Гарсон, два коньяка!

Я пригубила из пузатой рюмки французского коньяка, устроила подбородок на кулачке и приготовилась слушать. Месье Варкоч помолчал немного, потом улыбнулся грустной улыбкой и произнес проникновенным голосом:

— Жил-был рыцарь Хендрик Грюнштайн — сильный, коварный, жадный правитель. То и дело отправлялся он на войну, разорял соседние кантоны, грабил города и насиловал пленниц. И не знал он поражения, ибо имел талисман. Сила и военное счастье его заключались в алмазном венце, с незапамятных времен принадлежавшем фамилии Грюнштайнов.

И вот однажды, спалив несколько городов, рыцарь возвращался с победой домой. Солдаты устроились на ночлег в селении, по своему обыкновению, ворвавшись в жилища силой. В доме, который выбрал для себя Хендрик, жила девушка-сирота, дочь колдуна. И была она красавицей, и звали ее Аньес.

Рыцарь Грюнштайн, сраженный красотой девушки, решил жениться на дочери колдуна и увез ее в свой замок. На свадьбу он подарил ей несметные сокровища и алмазную корону, рассказал о ее волшебной силе. Но не нужны были Аньес богатства, так как не любила она мужа. Плакала она день и ночь от одиночества и горя. И было у нее только одно утешение — шут. Кривоногий уродец, он был мал ростом, но имел большое сердце. Шут полюбил Аньес, а она полюбила шута. И была их любовь чиста и невинна.

Однако кто-то из придворных донес о том рыцарю. И разгневался он, и велел схватить бедного шута и умертвить его. А жену запер в башне на веки вечные. Там Аньес и родила двойню: один мальчик — вылитый Хендрик Грюнштайн, второй — как две капли воды похож на шута. Один — чудовище, второй — существо кроткое, с большим сердцем. Аньес умерла во время родов, ее похоронили и поставили над ее могилой большой камень. Перед смертью она прокляла род Грюнштайнов. Правда то или нет — не известно, но только с тех пор военное счастье отвернулось от рыцаря, былое могущество померкло. И никто больше не видел алмазного венца, будто в воду канул. Местные жители верят, что каждую лунную ночь приходит к надгробному камню Аньес тень шута и горько плачет.

Я глотнула коньяка, чтобы скрыть невольно навернувшиеся слезы, и спросила:

— Как вы думаете, месье Варкоч, алмазный венец существовал или это всего лишь легенда?

— Конечно, легенда, но основана она на достоверных фактах. В рыцарском зале замка висят портреты владельцев поместья Грюнштайн. На одном из них, датированном началом пятнадцатого века, рыцарь изображен в доспехах, с короной в левой руке. Красивая корона, усыпана бриллиантами. Так что… вполне вероятно.

— А что ж, хозяева замка не пытались тот венец найти?

— Пытались, конечно, пытались… В конце девятнадцатого века прокладывали водопровод, все там перекопали, но ничего не нашли. С тех пор бросили эту затею.

— Ах, какая красивая легенда, — вздохнула я.

Солнце скрылось за крышами домов старого города, прохладный ветерок подул с озера и колыхнул пламя свечи в стеклянной колбе подсвечника. Месье Варкоч украдкой посмотрел на часы. Деловой ужин подошел к концу.