Остерегайтесь апокалипсисов. Книга 4

11. Смертельная ловушка

Пытаясь покинуть многолюдное поселение, мы то переходили на бег, то снова возвращались к быстрому шагу. Я нес на руках несколько сумок и Тати, Ава несла своего брата, а Макси помогала ей нести ее вещи. Мы спешили, как могли, но иногда поток прохожих, идущих нам навстречу, был настолько велик, что мы были буквально вынуждены останавливаться.

— Хотя бы в этот раз, — строго говорил я, обращаясь к лисице, — если мы окажемся в опасности, просто бросай нас и беги.

— Ни за что. — Макси недовольно хмурилась и, стараясь не отставать за моими широкими шагами, постоянно ускорялась. — Мы уже знаем, что, если я умру, ты выживешь. Но если умрешь ты…

Я посмотрел на нее столь недовольно, что от этого она замолчала. Я же заговорил еще решительнее:

— Но мы не знаем сколько осталось тебе смертей до того, как твой мир будет заброшен. Сама помнишь это? Если ты умрешь слишком много раз, система поддержки авторов перестанет действовать, и мы застрянем здесь навсегда.

Макси не смогла ничего на это ответить. К этому моменту мы все кое-как смогли выбраться из очередного столпотворения и снова перейти на легкий бег. Решительно смотря вперед, прямо в сторону границы, где заканчивалась деревня и начинался густой лес, с полной уверенностью я ответил:

— Я из любой заварушки выберусь, не переживай.

— Посмотрим.

Внезапно из толпы нам навстречу выскочила знакомая фигура. Когда мы с Макси увидели этого улыбчивого и внешне доброжелательного медведя, то инстинктивно остановились — уж нам-то было ясно какая истинная личина у него была. Ава и Карсен же, притормозив, почти хором выкрикнули:

— Гарнар!

Ава сделала шаг навстречу медведю, но Макси моментально выставила перед ней руку и остановила. У нас была всего секунда на принятие решения. Если медведь уже был здесь, значит и наши убийцы паслись где-то неподалеку.

Мгновенно приняв решение, я повернулся к Макси и практически перебросил ей в руки Тати. Удивленный ребенок не успел даже взвизгнуть, как лисица тут же прижала ее к себе и приготовилась к дальнейшему.

— Бегите! — громко закричал я, и Макси мгновенно бросилась вперед. Удивленная Ава помчалась за ней лишь инстинктивно, но я знал, что она не станет просто так останавливаться. Наверняка она уже понимала, что что-то было не так.

Внезапно Гарнар, при виде оббегавших его девушек, дернулся в их сторону, но я тут же напал на него. Выпустив когти, я резко направил их на лицо медведя, и тот сразу перехватил мои ладони. Сцепив пальцы в замок, мы замерли, смотря друг другу в глаза. Я старался давить на его руки со всей силы, но моих стараний не хватало для того, чтобы сдвинуть его с места. В то же время и сам медведь, напирая на меня, пытался оттиснуть меня назад, но у него это не получалось.

Недовольно скаля зубы и, будто все еще не понимая происходящего, он уставился на меня, а я со зловещей усмешкой спросил:

— А теперь скажи, друг мой, чего они такого обещали тебе за то, что ты подставишь нас?

Грозно нахмурившись, Гарнар внезапно топнул ногой и со всей силы оттолкнул меня. Я смог выстоять, но неосознанно расцепил ладони и отскочил. Гарнар же, сжимая руку в кулак, направил его прямо на меня.

— Жизнь! — громко воскликнул он.

При виде его кулака, все мое тело сжалось. Прежде, чем я понял, что нужно было делать, ноги сами отшагнули в сторону. Кулак пронесся мимо, а я, мгновенно подняв ногу, пинком оттолкнул противника от себя. Только в тот момент моя голова и начала полноценно работать.

Выпрямившись, я удивленно осмотрелся по сторонам. Прохожих, как это не странно, сейчас рядом не было. Возможно, еще в начале нашей стычки с Гарнаром они все разбежались по своим домам. Но здесь также не было и армии врагов, которую я ожидал увидеть.

— Они еще не успели собрать силы? — вслух прошептал я, начиная улыбаться. — О, тогда у нас еще есть шанс.

Медведь широко раскинул свои лапы, и практически проревел:

— Уж извини, хотя бы тебя я точно задержу.

Вновь он бросился на меня, и вновь мне пришлось уворачиваться. Из-за разницы в видах несмотря на то, что я сам был достаточно крупным и крепким волком, он как медведь был выше и тяжелее меня. Это значило, что атаковать его в лоб было равносильно самоубийству.

Я уворачивался от его атак, всякий раз, когда появлялась возможность. Постепенно отступая, я вел обратный отсчет. И в момент, когда Гардар вновь приготовился к атаке, я сам бросился на него. Без особого труда я подскочил прямо к нему, замахнулся и ударил прямо по челюсти. На мгновение медведь растерялся, а я, сразу же ударив по икрам, сбил его с ног.

Внезапно краем глаза я заметил проскочившую мимо нас фигуру в плаще. Еще даже не успев опомниться, я сразу узнал это лицо. Это точно был один из тех ублюдков, что убили Макси в прошлый раз. То, насколько целеустремленно этот зверочеловек бежал вперед подсказывало, что он уже догадывался где находились остальные.

— Ну уж нет, — раздраженно заревел я, бросаясь следом за ним. Противник сразу заметил меня, но даже не стал останавливаться. Он бежал к выходу из поселения, прямиком следом за Макси и остальными, и я не мог позволить ему нагнать их.

Вложив остатки всех своих сил в этот бег, я разогнался. Расстояние между нами уменьшалось с каждой секундой. В какой-то момент просто протянув руку, я практически ухватился за его капюшон, а еще мгновение спустя и вовсе вцепился в его длинные волосы. Потянув противника на себя, я рывком заставил его остановиться и повалиться назад. Когда он рухнул спиной на землю, я поднял ногу и всего раз, но со всей силы, ударил его по животу. Противник застонал и закашлялся. Я попытался ударить его также еще раз, но внезапно чьи-то руки схватили меня со спины и остановили. Еще несколько незнакомцев в плащах подбежали ко мне и попытались поставить на колени, но я, изо всех сил сопротивляясь, продолжал расталкивать их в разные стороны.

«Я обязательно должен был их задержать. Любая минута способна спасти остальным жизни» — постоянно прокручивая эти мысли у себя в голове, я еще яростнее, с громким ревом набрасывался на все новых и новых противников. Кто-то от моих ударов падал навзничь сразу. Кто-то игнорировал их и еще пуще бросался в бой.

Однако одно я чувствовал точно — моя энергия иссякала. С каждым разом мне все сложнее становилось отталкивать противников, а иногда даже просто поднимать руку.

Еще одного крепкого противника я просто не смог побороть. Зверочеловек, очень похожий по виду и мускулатуре на самого Гарнара, с низким рыком завалил меня на землю. Всего одна секунда слабости стоила мне победы. Мужчина возвысился надо мной, замахнулся кулаком и со всей силы ударил по лицу. Замах оказался тяжелым — от него в глазах сразу помутнело. И когда еще один такой удар снова обрушился на меня, я инстинктивно завертелся, усиленно начал стучать ногами и руками по земле, стараясь вырваться.

Еще один, и еще один удар ослабили меня. Когда я понял, что мое тело уже не подчиняется, на меня обрушилась уже целая волна из бесконечных ударов по лицу. Даже не знаю, как я выглядел в тот момент. Помнил только то, как темнело в глазах и как дрожало тело.

Как много времени я пытался очухаться — я тоже не понимал. Просто в какой-то момент мои противники все же подняли меня и поставили на колени. Смена обстановки снова начала приводить меня в чувства. Мы все еще находились в поселении, и здесь, на самой центральной улице, уже точно не было ни одного местного. Наверняка от всего происходящего они просто разбежались по домам.

Меня держали за руки двое, еще один стоял за спиной и силком заставлял меня склонять голову. Остальные же толпой просто топтались рядом и что-то выкрикивали мне. Из-за слабости я даже не сразу смог разобрать их оскорбления и вопли. Кто-то проклинал, кто-то клялся убить меня — смешно было уже то, что я даже не слышал их в начале. Зачем так стараться, когда противник без сознания? Ради кого?

Собрав на языке скопившуюся кровавую слюну, я демонстративно плюнул. Возможно, именно это действие и заставило остальных замолчать. Видок у меня наверняка был жутким. Кровь сочилась по телу и капала прямо предо мной на землю, часть лица уже была настолько опухшей, что это мешало видеть обстановку. Однако сдаваться морально я не собирался.

Вскоре толпа предо мной расступилась. Лишь увидев эту фигуру, даже в длинном темном плаще я смог признать ее. Грозный вождь, скинув со своей головы капюшон, холодно посмотрел на меня. При свете дня я наконец-то мог рассмотреть его лицо нормально. Густые брови, массивная челюсть, резкие черты — одно его лицо вселяло страх. А когда он был еще зол… наверняка обычные зверолюди разбегались в ужасе.

Усмехнувшись, я сказал:

— Это уже вторая наша встреча. Судьба?

Ракх хмуро осмотрел меня, склонил голову и хмыкнул. Он выглядел столь задумчиво, что во мне невольно просыпался интерес — о чем таком он сейчас размышлял.

— Вот смотрю я на тебя и думаю, — вождь намеренно наклонился, — откуда в тебе столько бесстрашия?

— Жить захочешь и не на такое пойдешь.

Мои слова прозвучали даже резче, чем я того хотел. Ракх, услышав их, плотно стиснул зубы. Он наверняка понимал, что я имел в виду. Все-таки никакого побега из деревни изначально не было бы, если бы не его приказ изолировать невинных людей и заморить их голодом.

Ничего не отвечая, Ракх отвел взгляд. Я наблюдал за его поведением и с пристальным вниманием.

Кровь, внезапно засочившаяся откуда-то со лба, начала застилать левый глаз, но все равно уперто продолжал смотреть на вождя.

— Пытаешься понять, что делать дальше? — снова заговорил я. — Разве ты не осознаешь, что в нашей деревне не было заражения?

Руки, удерживавшие меня, сжимались все крепче. Остальные зверолюди возле нас явно сдерживались, чтобы не напасть на меня снова.

— Осознаю, — холодно отвечал Ракх. — Это единственная причина, почему я пустил одного из вас по вашему следу.

В голове невольно всплыл образ медведя, с которым я недавно сражался. К слову, сейчас его не было видно даже в толпе. Решил сбежать под шумок?

— Но проблема в другом, — куда строже продолжал вождь. — Вы ранили и убили зверолюдей, которые служили мне. Теперь я не могу отпустить вас. Вы преступники.

Его слова вызывали во мне массу чувств. Отчаяние, гнев, ирония и радость. Внезапно из горла начал прорываться громкий хохот. Не сдерживаясь, я низко опустил голову и рассмеялся еще сильнее и еще истеричнее, чем раньше. Даже руки, что удерживали меня, вздрогнули от подобной неожиданности.

Собрав в себе остатки сил, я резко выпрямился и с кровожадной улыбкой заговорил:

— А ты запер деревню, полную детей, женщин и стариков. Ограничил нас в еде и оставил умирать. Кто из нас больший преступник?

Лицо вождя выглядело удивленным и растерянным одновременно.

— Быть может я и злодей в твоих глазах, — отвечал он, — но все это было сделано ради выживания остальных. Если бы не эти жесткие меры, болезнь уже давно бы…

— Ты перед кем сейчас оправдываешься? Предо мной или перед своей совестью?

Глаза Ракха расширились от возмущения. По его сжавшимся кулакам я сразу понял, что он и сам с удовольствием хотел бы мне врезать — как никак слушать правду люди особо не любили. Но все же собрав в себе всю свою волю, вождь расслабил ладони, запрокинул голову и глубоко вздохнул.

От его действий я даже почувствовал разочарование. Мне казалось, что он хоть как-то должен был на это отреагировать, а он намеренно оставался спокойным, словно скала. Конечно, это было хорошим качеством для лидера, но очень опасным для твоего врага.

— Поймать его и связать, — равнодушно приказал Ракх, поворачиваясь ко мне спиной, — он поедет вместе с нами в Каной. Там и решим, что с ним сделать.

Местость, по которой мы ехали, была уже не знакома мне. Хвойные леса сменялись лиственными, мелкие деревни постепенно переходили во все более и более крупные города, людей вокруг нас становилось все больше. Ну, а я, можно сказать, ехал в собственном экипаже. Для передвижения мне выделили клетку — ту самую, в которую загоняли диких зверей, пойманных и недобитых во время охоты. Руки мне не развязывали, воду и еду не давали, явно собираясь истощить. И мы ехали так вот уже второй день подряд. Да, я действительно был на переделе.

Город Каной, в который мы направлялись, встретил нас с распростёртыми объятиями. Местные жители здесь знали своего вождя в лицо — ведь именно здесь, как оказалось, он и проживал большую часть года.

Встретить своего лорда собрались многочисленные толпы — были как молодые, так и пожилые люди. При виде вождя все радостно восклицали и хвалили его, а при виде меня морщились и шептались, будто я был тем самым проклятием, которое сеяло заразу по миру.

В какой-то момент простой шепот превратился в оскорбления, а еще некоторое время спустя я уже начал слушать проклятия в свой адрес. Наперебой из толпы звучали голоса:

— Монстр! Ты должен был умереть!

— Умер бы еще при рождении!

— На тебя даже время тратить стыдно!

Я тяжело вздохнул. Что-то мне подсказывало, что эти добропорядочные горожане даже не знали, за что именно меня посадили в клетку. Наверняка они судили только по моему внешнему виду, поэтому и их проклятия были какими-то недостаточно меткими.

— Умри! — снова прозвучал чей-то истошный голос, как неожиданно в мою сторону полетела стеклянная бутылка. От подобного резкого звука я выпрямился. Брошенный предмет разбился о металлические прутья на осколки и посыпался на землю — лишь некоторые стекла оказались внутри моей темницы. Следом за бутылкой полетел камень, затем еще один, и еще один.

Кажется, теперь я понимал, почему все мои сопровождающие ехали либо спереди, либо сзади от меня. Никто не хотел попадать под раздачу бушующей толпы.

Один из камней, проскочив мимо прутьев, попал мне прямо в голову, но я это просто проигнорировал. Устало зевнув, я рухнул на бок и расслабленно закрыл глаза. От моих действий громкость криков и возмущения только усилилось, но это меня мало волновало. Вместо осуждения окружающих я посмотрел на отдаленный силуэт Ракха, скакавшего верхом, и подумал:

«Он даже не пытается их остановить. Никакого уважения к пленнику, значит? Интересно, интересно. Это какой-то политический ход или просто принципы?»

Пока мы ехали через весь город, я уже даже не слышал криков. Стараясь сохранять силы, я просто продолжал лежать и дремать. Единственное, что заставило меня встать и насторожиться, это громкий скрип железной дверцы неподалеку.

Услышав его, я плавно сел, посмотрел на своего надзирателя и по его хладнокровному взгляду сразу понял, что мне следовало выйти самому. Особо не собираясь сопротивляться я встал и действительно вышагнул из камеры.

Смотритель схватил меня за плечо и практически сбросил с повозки на землю. Я рухнул на колени, ощутил головокружение, но не издал ни звука. Вместо этого, осмотревшись, я попытался взглядом найти вождя, но того уже не было рядом. Вокруг меня оставались одни лишь надзиратели. Мужчина, спрыгнув с повозки сразу следом за мной, рывком поставил меня на ноги и с силой потащил вперед.

Здание, к которому мы направлялись, походило на загородный дворец. Открытые террасы, каменные колонны, многочисленные широкие лестницы, треугольные крыши. Вид был слишком изысканным для того места, которым заправлял «вождь», а не «вельможа», но все же это точно было тем самым местом, в котором жил Ракх. Правда, повели меня не к главному входу.

Обойдя здание, мы двинулись в сторону более захудалой и чем-то даже пугающей каменной пристройки. Лестница в ней вела глубоко под землю, к темницам для заключенных. Я ожидал, что, когда окажусь там, увижу толпы недовольных, но нет. Темницы Ракха были пусты — ни одного заключенного кроме меня там не было.

Когда меня подвели к нужной камере, надзиратели попытались снова с силой втолкнуть меня в нее, но в этот раз я уперся ногами в землю. Им не получилось сдвинуть меня ни на шаг, и когда они осознали тщетность своих попыток, я грозно обернулся к ним.

Оба мужчины инстинктивно отступили. Все-таки я был выше и крепче них, что должно было вселять ужас. Только после нескольких дней голода едва ли у меня получилось бы одолеть их.

Глубоко вздохнув, я развернулся и прошел в камеру сам. Даже мне было ясно, что противиться в такой ситуации было той еще глупостью. Мы находились в самом центре логова врага — здесь нужно было вести себя умнее.

— Ублюдок, — выплюнул один из стражников, с отвращением смотря на меня.

— Бездушная тварь, — согласился второй.

Развернувшись, оба мужчина гордо зашагали прочь. Наверняка они были довольны собой — все таким им удалось поймать такого опасного и могучего врага. Правда, я был доволен собой не меньше. Столько терпеть укачивающую дорогу и не проблеваться? Да я был в лучшей своей форме!

Подойдя к стене, я устало сел рядом с ней. Руки мои, конечно, никто не развязал. Запястья уже жутко ныли, но мне даже не у кого было попросить развязать их. Надзиратели ушли, оставив меня в камере одного.

Устало прикрыв глаза, в голове я прокрутил события всех последних дней. Меня должны были убить, но я выжил. Что это говорит? Что вождь либо очень хочет использовать публичную казнь в качестве назидания остальным, либо очень хочет что-то получить от меня. Возможно, ради последнего он даже будет шантажировать казнью.

«Ну, что ж… — с улыбкой подумал я. — Теперь мне осталось только подождать его первого хода. Признаюсь честно, мне будет даже обидно, если он замыслил что-то настолько банальное, как публичная казнь».