Остерегайтесь апокалипсисов. Книга 4

18. Смертельное осознание

Из-за усталости меня слегка покачивало из стороны в сторону. На своих плечах я нес нечто вроде коромысла с ведрами воды. Переносить воду от колодца и до конюшен стало моей ежедневной рутиной. Так как вода требовалась и для питья, и для уборки, приходилось ходить туда-обратно и не раз, и не два. В какой-то степени меня даже поражала выносливость тела, в котором я сейчас находился. Был бы я самим собой, и справиться с этой ношей с той же легкостью у меня бы не получилось.

Наконец-то добравшись до конюшен, я поставил слева от входа ведра, тяжело выдохнул и потянулся. Плечи и спина болели нещадно. Пытаясь хоть немного их размять, я начал размахивать руками из стороны в сторону.

К слову, работать с больными мне приходилось куда меньше, чем раньше. Когда обе сестры решили объединиться ради спасения заболевших, они взяли на себя большую часть контактов с больными. На мне же была вся тяжелая работа, связанная с доставкой и переносом вещей, обеспечением их всех водой, едой и лекарствами.

Тихо приблизившись к дверям, я заглянул внутрь конюшен и заметил всего лишь одну из белых лисиц — она сидела на корточках перед больным и помогала ему осторожно снимать с себя грязные лохмотья. Правда, была это Макси или Лала я так и не понял.

Внезапно краем глаза я заметил фигуру, мелькнувшую в стороне. Повернув голову в сторону двинувшегося объекта, я насторожился и попытался всмотреться в даль. Из-за расстояния рассмотреть кто или что именно это было у меня не получилось, но как только я обернулся к этому странному нечто, оно сразу пригнулось к земле.

Предчувствуя неладное, я снова заглянул в конюшни и заметил в них уже вторую лисицу, начищавшую полы. Присмотревшись еще внимательнее, я окончательно убедился, что обе девушки находились здесь, а это значило, что вблизи нас бродил кто-то неизвестный.

Идти навстречу этому зверочеловеку было глупо. Он мог убежать от меня раньше, чем я бы нагнал его, а это значило, что пришло время пускать в ход свою хитрость. Плавно развернувшись, я подхватил с земли парочку пустых ведер, само коромысло и пошел в обратном направлении. Правда, снова набирать воду я не собирался. Стоило мне подойти к краю конюшен, как я сразу свернул за угол и на некоторое время затаился.

Как и ожидалось, некто неизвестный продолжил движение сразу, как я ушел. Он двигался осторожно, иногда присаживаясь, а иногда снова поднимаясь и разбегаясь, чтобы как можно быстрее оказаться рядом. И зная, что человек с добрыми намереньями подкрадываться не будет, я ожидал самого худшего.

Пока он шел навстречу конюшням, в голове я проигрывал разные варианты того, как можно было поймать этого вредителя. Конечно, мне хотелось надеть ведро ему на голову и как можно сильнее ударить его коромыслом, но этот вариант был запрещенным. Думаю, местные не обрадовались, узнай они о том, что я намеренно хотел вышибить кому-то мозги.

Тогда, отбросив от себя и ведро, и коромысло, я решил действовать проверенным простым путем. Сначала поймать, потом выбрать: бить или запугивать.

Осторожно выглядывая из-за угла конюшни, я мог видеть, как приближался к нам недоброжелатель. Чем ближе он был, тем больше я убеждался в том, что это был зверочеловек. За плечами у него была какая-то сумка, и на первый взгляд она могла показаться достаточно крупной.

Когда он оказался рядом, я снова скрылся за стеной и затаился. Выходить нужно было только в тот момент, когда этот тип отвлечется. Чем бы он не занимался, я понимал, что для этого ему все же придется рассеять концентрацию и перестать оглядываться по сторонам.

Я выглянул один раз, затем спрятался, выглянул также второй, и только на третий раз наконец-то решил осторожно выйти из укрытия. Незнакомец меня не заметил. Присев на корточки перед деревянной стеной конюшен, он начал быстро выкладывать что-то из своей сумки. Я же, постепенно заходя ему за спину, затаился.

Судя по рыжевато-коричневому хвосту и вытянутым ушам это был лис. Правда, на Макси и Лалу он совсем не походил. Когда я подошел к нему уже совсем близко, мне стало понятно и то, чем он занимался. Из сумки он выложил на землю целую копну сена, взял два камня для разжигания огня и приготовился ударить их друг о друга.

Лишь представив, как быстро должны были загореться конюшни, я сразу решил это прекратить. Стоило этому лису дернуться, как я схватил его за шиворот и поднял над землей. Мужчина от неожиданности взвизгнул и выронил все, что было у него в руках. Я же, довольно улыбаясь, поздоровался:

— Добро пожаловать.

Судя по всему, выражение моего лица вызвало у него лютый страх. Вцепившись в мою руку, мужчина ахнул и громко протяжно завопил:

— Нет!

Я не стал с ним возиться. Схватив его за горло, я со всей силы ударил его головой прямо по стене. Мужчина сразу обмяк в моих руках и притих. Я же, придвинув его к себе, снова взглянул на его лицо, и понял, что он потерял сознание.

С губ сорвался усталый вздох. Не хватало мне проблем с больными, так теперь еще и местные хворост в огонь подкидывают?

Где-то неподалеку зазвучал топот ног. Услышав его, я оглянулся и вскоре увидел двух лисиц, выбежавших ко мне на крики. Когда они увидели обездвиженное тело в моих руках, изрядно испугались. Я же, усадив этого зверочеловека на землю, спокойно объяснил:

— Он пытался поджечь конюшни.

Одной этой фразы оказалось достаточно. Обе девушки, осмотрев вещи, валявшиеся в округе, сразу поняли, что это было правдой.

— Эти паршивые трусы, — зловеще зашипела Лала, — совсем страх потеряли⁈ Я их всех убью!

Макси, резко схватив сестру за руку, остановила ее попытки убежать прямо на корню. Удивленная Лала уставилась на чрезмерно спокойную сестру, а я, наблюдая за ними, сразу же сказал:

— Нельзя.

— Почему нельзя? — возмущалась Лала.

— Из соображения безопасности.

— Я же не болею!

— Все равно нельзя. На тебе могут быть блохи, помнишь?

Девушка неловко стихла. Я же, посмотрев на Макси, увидел в ее взгляде полное понимание. Казалось, она тоже ожидала скорого нападения со стороны местных, и поэтому уже не удивлялась.

— Но мы же уже начали бороться с ними… — невнятно пробормотала Лала.

— Но еще не избавились от них. — Снова присев на корточки рядом с этим лисом, я поднял его себе на плечо и плавно встал. — Не трать силы. Сегодня нам еще всем шерсть сбривать, помнишь?

Лала напряженно попятилась. О необходимости сбривать шерсть она явно старалась не думать. Поджав хвост и опечаленно посмотрев на сестру, она прошептала:

— Он ужасен.

— Он прав, — с сожалением отвечала Макси. — Пока проблема не будет решена на корню, нельзя расслабляться.

Улыбнувшись, я развернулся и медленно двинулся прочь от девушек. На прощание я лишь махнул рукой и громко сказал:

— Избавитесь от всех улик, ладно? Не хватало, чтобы кто-то еще воспользовался этим.

— Хорошо, — хором отозвались лисицы.

Пока я шел, улыбка не сползала с моего лица. Все же как было хорошо то, что эти двое смогли временно примириться. Благодаря этому мы выяснили, что совместное использование целебной силы было куда эффективнее одиночного. Только так мы и могли спасать тяжело больных, которые без подходящих лекарств были обречены на гибель.

Я привел нашего нового заключенного в тот самый домик, куда мы размещали всех людей с подозрениями на болезнь. К моему сожалению, прямо сейчас здесь никто не жил. Все, кто успели попасть к нам сюда, действительно оказались заражены.

Пока этот лис спал, я посадил его на одну из кроватей и подошел к шкафчику. В этом доме у меня лежала одна волшебная коробка, как раз припасенная на подобный случай. Открыв ее, я сразу вытащил увесистые кандалы.

Внезапно за моей спиной прозвучал скрип входной двери. Оглянувшись, я увидел Макси, и та при виде оков в моих руках, с порога удивленно спросила:

— Постой, а это у тебя откуда?

— Это? — я приподнял цепи, намеренно демонстрируя их длину. — Попросил у вождя вместе с предыдущей партией продуктов.

— Зачем?

— Как раз для подобных ситуаций. — Развернувшись, я быстро подошел к лису, закрепил оковы на одной из его ног, а второй конец цепей надежно примотал к железной крышке погреба в центре комнаты. — Как думаешь, сколько самоубийц еще заявится?

— Даже думать не хочу.

Сопли, слезы и громкий вой продолжались вот уже последние полчаса. Если бы знал, что придется выслушивать все это так долго, возможно, отложил бы идею бритья еще на несколько дней. Из-за того, что у нас не было ничего, что могло бы сравниться с нормальной бритвой, срезать шерсть приходилось острым лезвием ножа и ножницами. Сначала я убирал все длинные белые волоски, потом старался и как можно короче подстричь оставшиеся короткие.

— Моя пушистая шерстка, — продолжала громким воем рыдать Лала, — мои белые мягкие волосы.

Слезы стекали из ее глаз таким ручьем, что теперь вся ее одежда была мокрой. В начале хотя бы ткани помогали, но теперь и они все были испачканы в соплях и слезах.

— Зато после этого, — бодро отвечал я, — мы наконец-то сможем всех вылечить.

— Вылечить… — стонала следом за мной Лала, прижимая к себе все еще пушистый белый хвост. — Мы сможем вылечить…

Макси смотрела на сестру с хладнокровием. Она выглядела спокойной, но лишь сейчас и только потому, что всю ее шерсть я уже успел срезать. Конечно, побрить ее прям совсем на лысо у меня не получилось, но я постарался срезать как можно больше шерсти, оставив лишь самые мелкие волоски. И, надо сказать, мне казалось, что получалось у меня неплохо.

Макси, встретившись с моим взглядом, будто сразу поняла, что я думал о ее внешности. Нахмурившись, она строго спросила:

— Ты хоть знаешь, как выглядишь сам?

— Нет, я специально не смотрелся в зеркало.

Я улыбался. На самом деле, даже мне было ясно, что зверочеловек без шерсти был тем еще зрелищем. Меня успокаивало во всем этом лишь одно: это тело не было моим настоящим.

Спустя еще некоторое время мы наконец-то закончили. Эмоции у всех были явно смешанные. Мы трое стояли на улице друг напротив друга и косо поглядывали на свой внешний вид. Выглядели мы, мягко сказать, забавно. Но почему-то никого из нас это не смешило.

— Я ужасно выгляжу? — шепотом спросила Лала, обращаясь к сестре.

— Поверь, он хуже, — невозмутимо отвечала Макси.

— Пожалуй, — с улыбкой протянул я, — доверить одной из вас мою голову, а другой хвост, было плохой идеей.

Девушки переглянулись. Несмотря на то, что сами по себе лысые лисы смотрелись страшно, я по крайней мере, попытался состричь всю их шерсть ровно. Но что-то мне подсказывало, что меня они той же чести не удостоили.

— И что дальше? — холодно спросила Макси. — Сразу пойдем к остальным в конюшни?

— Вообще-то сначала я хотел проверить нашего новенького.

— Зачем?

— Ну, так мы минимизируем риск того, что он заболеет. — схватив с земли ведро со всеми нашими инструментами для стрижки, я повернулся в сторону того самого домика, где мы оставили хитрого лиса. — А еще с лихвой отплатим за попытку поджога.

— Монстр, — зазвучал шепот из-за спины.

— Точно-точно.

Я лишь улыбнулся и уверенно двинулся вперед. Честно говоря, мне даже хотелось понаблюдать за реакцией этого ненормального, когда мы войдем и объявим ему о наших намерениях. Я ждал этого с нетерпением, однако все случилось совсем не так.

Когда я открыл дверь в дом, оказалось, что этот мужчина все еще спал. Его громкий храп на корню испортил все веселье.

Тяжело вздохнув, я подошел ближе к нему, поставил ведро с ножами и ножницами на землю, а затем совершенно бесцеремонно потянулся к свисавшему с кровати хвосту. Когда я взял его, чтобы осмотреть, на глаза сразу попалось нечто странное.

Насторожившись, я внимательно стал осматривать шерсть и перебирать каждый мелкий волосок, чтобы точно убедиться в том, что я видел. Девушки, вошедшие в дом в этот момент, сразу заметили мое напряжение.

— Что? — удивленно спросила Макси.

Отодвинувшись от спящего лиса, я повернулся к сестрам и холодно заключил:

— Блохи.

— Но он только-только попал к нам, — Лала удивленно покосилась на мужчину, — и у него, вроде бы, еще нет симптомов заражения.

— Еще не вечер. И мне теперь даже страшно представить, что там происходит с остальными жителями.

Очередная моя встреча с Гарнаром началась с громкого безудержного смеха. Медведь при виде меня хохотал во все горло, а мне ничего не оставалось, кроме как закатывать глаза и ждать, пока он успокоится.

— Что… Что с тобой случилось? — со слезами смеха на глазах спрашивал медведь. — От болезни выпали все волосы?

— Нет, это все проклятье смотрящего.

— Какое еще проклятье?

Гарнар резко перестал смеяться, явно сразу же всерьез воспринимая этот ответ. Я же, продолжая сдерживать усмешку, отвечал:

— Достаточно взглянуть на проклятого, чтобы самому стать одним из них. Ну, а потом, — я указал на свою голову, — сам понимаешь.

— Ты же шутишь? — напряженно спросил медведь.

— Неприятно, когда над тобой издеваются, правда?

Гарнар раздраженно цокнул, а я, иронично улыбнувшись, положил на землю перед ним письмо. Передавать его прямо в руки я не спешил, все-таки мы пытались придерживаться правила дистанции.

— Ты что-то узнал? — спросил медведь, сразу все понимая.

— А ты раздобыл все то, что я сказал?

— Для борьбы с насекомыми? Перевезем вам через пару часов. Это как-то связано с ними?

Я на это лишь утвердительно кивнул.

— Блохи — это источник и распространители болезни. Чтобы проверить это, мы и сбрили всю шерсть.

— То есть и вы, и больные сейчас…

Гарнар задумчиво посмотрел вдаль, как раз в сторону конюшен. Кажется, он быстро понял, что ждало нас в будущем.

— Если больные и дальше будут к нам поступать, — продолжал говорить я, — а состояние моих подопечных, наоборот, будет становиться лучше, моя теория еще раз подтвердиться. Тогда придется всей деревней бороться с этими вредителями.

— Да, брось. — Гарнар нервно усмехнулся. — Нет у нас заразных блох.

Я улыбался. Прямо сейчас, несмотря на то, что он пытался вести себя расслабленно, выглядел он словно дрожавший от холода зверек. Так выглядели и лисицы, когда я впервые озвучил им свой план.

Тогда, решив сразу перейти к единственному козырю, я спросил:

— Вы там в деревне никого не потеряли?

— А должны были?

— Недавно один лис, видимо, шавка Норвика, пробрался к нам в конюшни.

— Что? — Глаза Гарнара сразу расширились от злости. Ему явно не нравилось, что эта ситуация вышла из-под его контроля. — Зачем?

— Поджечь пытался. Сказал, что именно Норвик надоумил его.

— Я его убью.

— Убьем вместе, но чуть позже. — Уперев руки в бока, я иронично улыбнулся. Сейчас важнее другое. Лис, который теперь остался у нас, тоже был переносчиком блох. Это значит, что все, с кем он контактирует, потенциально опасны.

— Он заразился?

— Симптомы пока не проявились. Мы оградили его от остальных и понаблюдаем за ним в течение пары дней.

Гарнар задумался о моих словах и неосознанно опустил взгляд на конверт, который лежал между нами.

— И вождю ты именно это собрался сообщить?

— Конечно, — отвечал я. — Зная причину болезни, мы можем понять, как бороться с ее распространением.

— Да уж… — Гарнар снова успокоился. На самом деле, когда он злился, выглядело это даже пугающе. Здоровенный бурый медведь в гневе был еще той опасностью, поэтому и провоцировать его не хотелось. — И каков план действий?

Я приподнял руку и по очереди начал загибать пальцы:

— Ждем проявления симптомов у лиса, следим за поступлением новых заболевших, а потом объявляем о том, что узнали.

— Вот шуму-то будет.

— И возглавит этот шум Норвик. Поэтому оставь его пока-что. Лучше собери на него всю самую грязную информацию, чтобы в нужный момент мы вылили ему все это на голову, как помои.

— С каждым днем ты все коварнее.

— Неправда, я всегда таким был.

Гарнар рассмеялся, подхватил с земли конверт и двинулся в противоположную сторону. Я же, оставшись на прежнем месте, задумчиво посмотрел в сторону высоких деревянных стен, огораживавших всю деревню.

«Надеюсь, Ракх ответит на мою просьбу и пошлет к нам людей. Тогда мы не просто сможем защититься, но и превратим эту деревню в настоящий лечебный пункт».