От винта, господин дракон!

Глава 6

Cвои забавы драконы оплачивают золотом

Обещанное Сойером опровержение вышло через день. Сой расстарался, даже объявление о новом интересном проекте в летном клубе в рамочку поместил. И то, что Гранта я упрашивала именно об участии в этом деле, не забыл добавить.

После выхода этого номера жить стало намного легче. Смешки со всех сторон, конечно, полностью не исчезли, но их уже можно было не принимать во внимание. Самое главное — такая внезапная огласка пошла на пользу делу — нашим проектом заинтересовались многие ребята. Я даже завела список желающих поучаствовать, где записывала имя, курс, факультет, стихию и навыки — мало ли, какие специалисты нам понадобятся, буду знать, куда обращаться.

С Тоскливым Найджелом мы теперь могли общаться вполне спокойно — я к нему пару раз снова подходила с проектом и даже получила его письменное согласие. Правда, теперь я была умнее — с воплями на него не кидалась и только радовалась, когда любопытные однокурсники тоже желали поучаствовать в наших обсуждениях.

— А как магистр дель Корт? — спросила я его как-то украдкой. — Вам не очень досталось?

— А, — он поморщился и махнул рукой, — С Анной и без тебя все было… непросто.

Больше приставать к нему с этой темой я не стала. Вот интересно, есть ли вообще те, у который все просто?

Ответ нашелся сам собой: Сойер встретил меня после последней пары и предложил немного пройтись.

— Ну как, ты оценила мои старания? — первым дело спросил он.

— Еще бы. Хорошо иметь в друзьях представителей прессы, — закивала я.

Сой озорно посмотрел на меня и откинул со лба челку.

— В друзья-а-х, — вздохнул он. — Я-то надеялся, что заслужил… скажем, поцелуй.

— Маленький, — свела я вместе указательный большой пальцы, — дружеский?

— Джулс-Джулс, — покачал он головой. — Но ладно, и это лучше, чем ничего.

И он, прикрыв один глаз, слегка наклонился и вытянул губы трубочкой. Я рассмеялась и, повторив его движение коснулась его губ своими. Поцелуй вышел теплым, легким, совсем детским. Мне очень нравилась эта легкость и беззаботность. И Сойеру тоже. Во всяком случае ни на чем большем он не настаивал.

Наверное, как-то так сошлись звезды, или Создатели вдруг решили повергнуться ко мне лицом, но в эти дни у меня получалось почти все. Самое главное — тот вопрос, который казался мне самым трудным из всех возможных, разрешился почти сам собой: дагона Фаррийского даже сильно упрашивать не пришлось присоединиться к нашему проекту.

Он просто возник на пороге летного клуба и потребовал предъявить ему меня.

— Наслышан о вашем начинании, госпожа Хоуп, — прошелестел он, разглядывая меня своими холодными зелеными, как цветущая вода, глазами, — со всех сторон, можно сказать.

Ага, вот тут я постаралась, надо признаться. И Гвен, и Джинни все уши прожужжала и упросила их обеих обо мне рассказать. Да еще заметка эта… Я возгордилась собой.

Дракон внимательно меня выслушал, совершенно светски задал несколько несущественных вопросов и без лишних уговоров подписал согласие на свое участие в проекте. Я была несколько удивлена, признаться.

— Можно вас спросить, — решила поинтересоваться я у него. — Почему вы так легко на это согласились?

— Хм… Мне просто любопытно, — признался ящер с непроницаемым лицом. — Я был уверен, что Экхарт вам, — это «вам» он выделил особо — откажет. Но он этого не сделал. Мне интересно, почему.

Фаррийский рассматривал меня совершенно не скрываясь, как начинающий биолог лягушку, размышляя, с чего лучше начинать ее препарирование. Не слишком-то приятное ощущение. Да и ответить ему мне было нечего: мне в голову даже не приходило именно так ставить вопрос. Поэтому я бессмысленно ему улыбнулась и пожала плечами.

Одно радует: халтурщиков среди этих древних хрычей, вроде бы, нет. Если уж дракон за что-то берется, значит, будет делать на совесть. На свою драконью совесть. Так себе утешение-то..

Но так или иначе, когда пришло время представать пред холодные ясные очи дагона ректора, я уже была во всеоружии. И к его кабинету подходила, неся в руке папку с драгоценными подписями, а в другой — свернутые рулоном чертежи. Над последними я корпела целых две ночи кряду, так что Джинни оба раза не выдерживала и ближе к утру вооружившись подушкам, гнала меня в кровать.

— Посиди-ка пока, — сухонький палец госпожи Шелл указал мне на кресло в приемной. Я послушно расположилась в нем, не зная, чем себя занять. По счастью, довольно скоро дверь в драконье логово открылось, и оттуда, цокая каблуками вышла, по своему обыкновению поджав губы, магистр Анна дель Корт. Увидев меня, она фыркнула, рот ее вовсе стал похожими на обрывок тонкой бордовой бечевки. Дождавшись, когда она покинет приемную, я подскочила на ноги, и, вежливо постучавшись, ее приоткрыла.

Алирийский обнаружился на столом: сидел над какими-то документами, устало подперев кулаком щеку.

— Не люблю зануд, — сообщил он мне вместо приветствия. — И все время приходится иметь с ними дело.

Я улыбнулась. Дракон со вздохом сел прямо, наклонами головы размял шею и откинулся на спинку кресла.

— Ну давай, хвастайся, — он указал на чертежи и папки в моих руках. — Что там у тебя?

Я тут же разложила чертежи на столе, придавив их, чтобы не скручивались обратно, где папкой, где рукой. А поверх выложила листы с подписями Фаррийского и Гранта и очень-очень приблизительную смету.

— Н-ну! Даже так? — Экхарт изучил подписи и посмотрел на меня с интересом. — Дожала-таки? Что, и Дарта тоже?

— Э-а, нет, — хихикнула я. — Он сам, из любопытства.

— Ага, знаю я его любопытство, — проворчал ящер себе под нос. — Рассказывай.

Я пустилась в объяснение то и дело тыча пальцами в чертеж. Я рассказала, что работа у нас будет вестись блоками — с Эйком в Эстине мы будем мозговать над конструкцией, а с магистром Грантом собирать двигатель. Помимо этого нам будут помогать добровольцы и члены летного клуба. Что точную смету сейчас посчитать никак не получится, но на первое время должно хватить вот этого — тут я смущенно подсунула к дагону поближе наши выкладки и подняла на его глаза — и внезапно чуть не покраснела под его внимательным взглядом, отнюдь не на чертежи устремленном.

Алирийский, все также не отрывая от меня слегка прищуренных льдистых глаз, подтянул к себе список поближе и какое-то время его изучал.

— Допустим, — произнес он через некоторое время. — А теперь садись, — он кивнул на кресло напротив себя, и рассказывай сначала. Я все прослушал.

«Вот же айсберг чешуйчатый…»

Пришлось срочно брать себя в руки. Делать вдох-выдох и, усевшись в кресло, повторять свой рассказ.

В этот раз дагон ректор слушал внимательно, даже пометки какие-то делал.

А еще то и дело вставлял «Да что ты говоришь?» — «Кто бы мог подумать?» — «Вот дела…» — «Ишь ты!» — и прочие очень ценные замечания. Через какое-то время я поняла, что меня водят за нос.

— Что вы там пишете? — спросила с подозрением.

— Краткий конспект твоей речи, — беззастенчиво соврал дракон, разглядывая меня — и снова что-то там у себя чирикая… — Будешь потомкам показывать.

— Вы меня совсем не слушаете, — возмутилась я тут же. — Что я последнее говорила?

— Спрашивала что я там пишу, — тут же отозвался ящер, хитренько улыбаясь, и снова принялся что-то чиркать.

Я сложила руки на груди.

— Хмм, — слегка нахмурился он, снова меня разглядывая, — чего-то не хватает.

И тут до меня дошло.

— Вы не пишете! — разоблачила я этого хитреца, — Вы рисуете… Ой, а можно посмотреть?

— Нет, — и не подумал усовеститься Экхарт. — Ты продолжай, продолжай.

Легкий сквознячок, пронесшийся по комнате, пробежался по моим волосам и скинул на лоб игривый завиток. Вот только и окна, и дверь в кабинете были прикрыты. Я замерла, застигнутая врасплох этим странным прикосновением.

Прозрачные, как вода в горном озере, глаза, внимательно следили за мной. И мне стало совсем неловко.

— Ладно, — заявила я. — Я продолжу, но при этом тоже буду вас рисовать. Потом не жалуйтесь.

Алирийский неожиданно рассмеялся. Коротко, но так завораживающе — будто жемчуг по бархату рассыпал.

— Вперед, — поддержал он мою инициативу. — Я уже заинтригован.

Я взяла со стола папку, чистый лист и автоматическое перо — и принялась разглядывать сидящего передо мной дракона во всех подробностях.

— Итак, — возвестила я, про себя отмечая, что лоб у него высокий, и линия его не совсем прямая, а слегка напоминает букву «М», — вам будет интересно узнать в третий раз, что помогать в нашем проекте нам будут члены летного клуба…

— Надо же! — удивленно поднял брови Экхарт, — вот это новость..

Я же тем временем размышляла, что бы такое изобразить. Рисовала я плоховато, только чертила хорошо. Поэтому о нормальном портрете ящера и речи не шло. И я решила начать с более легкого — нарисовала стол. А потом решила притулить туда дракона в его… хм… животном виде. Драконов в их второй ипостаси я видела только на картинках, но общее представление о них имела.

Первым делом я изобразила хитрые прищуренные глаза и расходящиеся крыльями брови над ними.

— Уже можно начинать бояться? — спросил дагон.

— Еще рано, — решила я. И срисовала с натуры, как смогла, на редкость ехидную ухмылку. — Еще раз рассказывать или хватит? Или… можно я вам теперь вопрос задам?

— Попробуй, — кивнул Алирийский.

— Для чего вам хвост? — спросила, изображая дракону на своем рисунке сложенные на груди лапы и растопыренные крылья.

Несколько озадаченная молчанием своего собеседника, посмотрела на него. И чуть не выронила из руки перо: я впервые видела, чтобы дракон смотрел на меня с… умилением… ну почти как родная бабушка.

— Для всяких разных интересных штук, — просветил он меня, — и я почувствовала, что краснею.

— Э-э-э, я имела ввиду прическу, — поправилась тут же. — Почему все драконы его носят?

— Для того же, для чего мы носим вот эту одежду, — уже более серьезно ответил дагон. — Чтобы отличаться от вас.

— Но зачем?

— Чтобы вы ни на миг не забывали, кто перед вами. — ответил он спокойно. — Чтобы мы сами об этом помнили.

Перо дрогнуло в моей руке.

— А если мы… забудем? — спросила осторожно.

— То рано или поздно вы начнете нам завидовать. А зависть обернется злобой. Такое уже случалось неоднократно.

— А вы, драконы, не знаете зависти?

Глупый вопрос… кому им завидовать — сильнейшие маги, живут намного дольше нас, болячки всякие их почти не берут…

— Нам тоже знакомо это чувство, — Алирийский отложил перо. — Но, в отличии от вас, мы умеем себя сдерживать. Моя очередь задавать вопросы, Ли.

Я слегка насторожилась, но кивнула.

— Как поживает твой брат? — спросил он меня то, что я меньше всего ожидала услышать. — Не собирается приехать сюда и принять в этом деле личное участие?

Дракон явно ожидал моего ответа.

У меня начала кружиться голова. Очень странно… С чего бы? Дагон, конечно, высок, насколько мне помнится, но не настолько, чтобы при взгляде на него я вспоминала о боязни высоты, да и сидит он, а не стоит. Пришлось сделать глубокие вдох выдох.

— Джейсон? Нет-нет, он ужасно стеснителен… — заволновалась я, не зная, как получше объяснить. — Но я пишу ему почти каждый день, он очень мне помогает, дает советы… — я перевернула листок рисунком вниз и положила его на на колени.

Алирийский сделал едва заметное круговое движение пальцем — и в ту же секунду дерзкий воздушный поток подхватил мой рисунок, поднял вверх и через секунду опустил его в подставленную руку ректора к моему замешательству и негодованию.

Так это он что мне, опять зубы заговаривал?

— Хм… Какая глумливая физиономия. Ты мне явно польстила. А где хвост?

Хвост я нарисовать забыла. Но тоже мне, критик, нашелся..

— Под столом, — буркнула. — Всякие штуки делает. А вы покажете?

Дракон тут же приободрился, глаза засверкали — и я поняла, что ляпнула что-то не то.

— Я про рисунки, — пояснила торопливо.

Градус энтузиазма в льдистых глазах сразу понизился, хотя ухмылка никуда не делась.

— Не сегодня, — ответил он. — Может, в следующий раз. Через неделю зайдешь, отчитаешься о проделанной работе и освоенных средствах.

Я встала, подхватила свои чертежи и распрощалась с Алирийским.

Когда я пришла в свою комнату, на почтовом артефакте призывно горел красный огонек. Шкатулка, неожиданно тяжелая, оказалась битком набита маленькими золотыми слитками. Я даже не думала, что их можно столько там поместиться.

«Драконы есть драконы, — подумалось мне, — даже расплачиваются золотом».

Вместе с Джинни, которая лучше меня разбиралась в финансовых вопросах, мы подсчитали, что теперь в моих руках ровно та сумма, которая и была указана в смете.

Неделя пролетела как дракон над Рейсталем — глазом моргнуть не успела, лишь посмотреть вослед. Я пыталась успеть все сразу и просто зашивалась.

Во-первых лекции, лабораторные, контрольные и домашки — это все шло фоном, но времени отнимало порядочно. Во-вторых, наши с Эйком «кумеканья». Первым делом мы решили построить еще одну модель, побольше и более подробную, и отработать на ней систему управления нашей «драконюки» — чтобы не только по прямой лететь, но и поворачивать и высоту набирать можно было.

В-третьих, наша команда приросла технологами. Мне не хотелось обшивать корпус нашего детища «нормальной фанерой», как предлагал двинутый изобретатель, а чем ее заменить, я не очень представляла. Идею подкинула Джинни, которой волей-неволей приходилось выслушивать вечерами мои жалобы.

— В нашей лаборатории недавно была разработка нового вида плотной ткани, пропитанной магическим противопожарным составом. Может, тебе подойдет?

Я тут же сделала стойку и на следующий день напросилась с Джин к ним на кафедру. Делиться с нами готовыми разработками лаборанты и магистры отказались. Зато предложили своим ученикам взять его за основу и изготовить свой, модифицированный вариант. Поэтому моя соседка, которой как раз нужно было найти подходящую тему для курсовой работы тоже уцепилась за эту идею. Как и несколько ее однокурсников. Я, разумеется, ликовала. Ровно до тех пор, пока не привела Вирджинию в летный клуб знакомиться и не наткнулась на злую, очень злую Гвен.

На моей памяти до такого состояния рыжую красотку мог довести только один человек… в смысле дракон. Так и оказалось — Гвендолин только вернулась с очередной консультации с Фаррийским.

— Ненавижу эту холодную сволочь! — заявила она в ответ на мой немой вопрос. — Он завернул две недели моей работы, и, клянусь, только потому, что я сказала правду!

— Правду? — переспросила одна из наших девчонок.

— Угу… Что у него хронический недолюб… Иначе я не знаю, с чего он на меня так взъелся! — Гвен завелась не на шутку. — Что, думаете это уже чересчур?

Мы с ребятами переглянулись и уверенно кивнули.

— Слушай, только не злись, — начал Микки, — но я не понимаю, почему Фаррийский до сих пор не послал тебя подальше. Ты ему откровенно хамишь.

Услышав знакомое имя, Джинни вздрогнула.

— И я вот тоже не понимаю, — тряхнула в сердцах кудряшками наша предводительница и переключилась на нас с подругой.

После этой сцены я решила сделать себе пометку — собирать вместе в одном помещении дракона с его невестой и вспыльчивую Гвен не стоило. Благо, этого пока и не требовалось.

В середине недели мне удалось затащить к нам в клуб моего куратора на радость всем нам.

— Какой кошмар, — вздохнул он, оглядевшись. — Впрочем, я что-то подобное себе и представлял.

— Вот здесь мы будем работать, — показывала я свободное место, специально расчищенное для будущих трудовых подвигов. Пока здесь располагались только большие доски с распятыми на них чертежами. — Деньги у нас тоже есть…

— Вряд ли нам это поможет, — поделился очередной порцией оптимизма магистр. — Полагаю, стоит начать с изучения ближайших аналогов, — он открыл свой портфель и вытащил на свет несколько толстых каталогов. — Хотя не думаю, что тут найдется что-то похожее…

На следующий день мы с Сойером и Микки уже бегали по адресам мастерских, скупая те образцы, которые были отмечены магистром.

О себе я тоже не забыла. И исключительно потому, что Джинни спросила, есть ли у меня подходящий наряд для осеннего праздника. Разумеется, его не было. Зато имелось в наличии немного денег, из тех, за подработку. Их как раз хватило на симпатичное платье цвета бирюзы с маленькими, почти отсутствующими рукавами и довольно пышной юбкой чуть ниже колен.

— Бери, даже не думай, — подзуживала подруга. — Сойер язык проглотит, как увидит тебя в этом.

Аргумент был убедительным, и покупка состоялась.

В тот же вечер я решила отправить Экхарту первый отчет о потраченных на «драконюку» средствах. Проще говоря, целую гору чеков из мастерских. Что и проделала, недолго думая, просто напросто засунув их в шкатулку с краткой припиской об образцах. И засела за чертежи.

По вечерам (а нередко, и по ночам) я писала брату письма, изучала его комментарии и работала над новыми чертежами, чтобы день или два спустя снова спорить над ними с Эйком. Увлекшись работой, я не сразу заметила, что мне пришел ответ.

Состоял он из одного приложенного чека и краткой записки: «Неожиданно…»

С нехорошим чувством я уставилась на чек — и чуть не взвыла: «Платье женск, бирюз., мод. «Проказница Сью».. Хруща им под прилавок, кто же вот так называет платья?

Я тут же бросилась писать опровержение. «Простите, пожалуйста, это случайно к вам попало». Я отправила записку — и застыла в ожидании. Не зря. И двух минут не прошло, как пришло новое послание.

«Жаль. На этот образец я бы охотно взглянул» и рядом буквально в нескольких штрихах — ужасно ехидная драконья морда, вроде той, которую изобразила я.

Стало до ужаса смешно, даже пришлось рот ладонью прикрыть, чтобы не потревожить соседку легкомысленным хихиканьем. Она и так в этот вечер была сама не своя — Мэтт в очередной раз пытался пригласить ее на праздник, и она вроде бы даже согласилась, но переживала, стоит ли об этом говорить своему жениху или нет… Все-таки понять драконов нам непросто, а предсказать заранее их реакцию — тем более.

Внезапно мне в голову пришла идея. Я еще посидела часок над чертежами, а потом решилась и отправила Алирийскому коротенький вопрос: «Вы еще не спите?». Я была готова к тому, что ответа не дождусь. Но через некоторое время кристалл на шкатулке засверкал. «Сплю»

«Опять врете, — уличила я его. — Мне нужен совет по драконьему этикету».

В ответ мне прислали лаконичный знак вопроса.

«Если бы у вас была невеста, и ее пригласил на праздник один хороший парень, вы бы сильно разозлились?» — писать такое дракону было неловко, но и ответ узнать хотелось.

В этот раз кристалл на шкатулке молчал долго. Я даже подумала, что Экхарт и в самом деле уснул или же, вволю ухохотавшись над моим вопросом, выкинул записку в корзину для бумаг. Но он все же мне написал.

«Если бы у меня была невеста, я бы сплавил ее кому-нибудь при первой возможности. Насчет Дартена не уверен. Но ему не помешает немного встряхнуться, так своей подруге и передай. И иди уже спать.»

Уши мои слегка горели, словно я попалась на чем-то нехорошем: этот хитрюга сразу понял, что к чему. С другой стороны, не похоже, чтобы чешуйчатые отличались излишней щепетильностью как это случается сплошь и рядом с обычными аристократами. Или это только одного из ящеров касается? «Сплавил бы при первой возможности…». Ишь ты..

В ближайший выходной у «Попутного ветра» снова был запланировано выездное занятие в горах. А сразу после того, как дагон ректор поможет перебраться им через рамку перехода, я должна была отчитываться ему о проделанной за неделю работе.

Пока мы с ребятами, болтая и подначивая друг друга топали к переходу, груженые «крыльями» и прочим летательным инвентарем, настроение мое было отличным. Даже когда мы все по одному последовали за Алирийским через переход все было чудесно. Настолько, что я даже осмелела и позволила себе посмотреть вниз — и на долю мгновения смогла ощутить острый восторг от открывшейся моему взору картины. За что и поплатилась почти сразу сильным приступом головокружения. Я пошатнулась, но стоявший рядом Сойер тут же придержал меня за талию.

— Джулс, осторожней, ладно? Отвести тебя обратно? — он привычно поцеловал меня в щеку.

— Не нужно, — вымученно улыбнулась я и украдкой посмотрела на дракона. — Тот совершенно точно видел всю эту сцену, но даже бровью не повел.

«Ему все равно», — подумалось неожиданно. И эта мысль мне отчего-то ужасно не понравилась.

Алирийский кивнул в сторону перехода, мол, пора на выход, студентка Хоуп. И я шла рядом с Экхартом, испытывая по отношению к нему совершено нелогичное раздражение.

— Как дела у проказницы Сью? — спросил дракон по дороге к главному корпусу.

— Отлично, — буркнула. — Висит в шкафу и ждет осеннего праздника. А можно задать вам вопрос… о драконах?

— По этикету? — губы Алирийского дрогнули в едва заметной улыбке.

— Не совсем. В прошлый раз вы сказали, что драконам знакома зависть… А ревность?

— А чем она от зависти принципиально отличается? — прищурился дракон. — Что это тебя на лирику потянуло?

— Да так… — ответила неопределенно — и тут же перевела тему. — Как у вас неделя прошла?

— Нормально, — отмахнулся Экхарт, — встречи, деловые обеды, визит во дворец, возня с бумажками и вашими магистрами — обычная текучка. О! Разве что Дарта в шахматы два раза обыграл — вполне себе событие.

Драконьи приоритеты меня, признаться, несколько озадачили. И до самого кабинета мы шли молча. А вот там Алирийский, принялся распоряжаться.

— Садись и рассказывай, — указал он мне рукой на кресло, сам же первым делом подошел к окну и слегка отодвинул занавеску.

Я, устроившись там же, где и в прошлый раз следила за его перемещениями с настороженным любопытством.

— Вы же все равно не слушаете, — хмыкнула я.

— Не угадала, — ответил он, придирчиво меня разглядывая… и слегка недовольно свел брови. — Не только слушаю, но и запоминаю..

— А в прошлый раз вы сказали… — начала было я.

— И еще иногда вру, — перебил он меня невозмутимо и, отодвинув один из ящиков своего стола достал из него нечто ярко-красное, оказавшееся длинным полупрозрачным шелковым шарфом.

Я опомниться не успела, как дракон быстро снял с него что-то похожее на этикетку, какие бывают на совершенно новых вещах и, оказавшись рядом со мной, легким жестом набросил шарф мне на шею так, что один из его концов опустился на спину.

— Да, вот теперь порядок, — он разглядывал меня, слегка сузив свои змеиные глаза, будто скульптуру в музее и явно остался доволен увиденным.

Я же почувствовала себя на редкость странно: то ли ценным экспонатом, то ли куклой в руках сумасшедшего коллекционера.

Дракон вернулся за стол, я немного выдохнула и ощутила себя более уверенно.

— Экхарт, так не пойдет, — заявила.

Имя его впервые соскользнуло с моих губ так легко, будто только и ждало подходящего случая. Дагон посмотрел уже вопросительно.

— Не нравится? — поинтересовался лукаво.

— Нравится, — не стала я кривить душой. Шарфик был роскошный. — Но теперь ваша очередь.

В светло-голубых глазах сверкнуло любопытство и еще что-то весьма похожее на предвкушение… Он слегка приподнял темные крылья бровей и с интересом ожидал продолжения.

Я же лихорадочно думала, что бы такое с него стребовать. Вспомнилась наша неожиданная встреча в веселом доме и я, слегка откашлявшись, попросила.

— Снимите галстук, пожалуйста.

Кажется, мне снова удалось его впечатлить. Во всяком случае я точно видела, как он моргнул. Но не успела я обрадоваться, как драконьи губы растянулись в донельзя ироничной улыбке. Так и продолжая на меня смотреть, он непринужденным, неторопливым и оттого почти неприличным жестом развязал галстук, оставив его свободно лежать на крепкой драконьей груди.

Но останавливаться на этом он и не подумал.

— Я могу сделать даже так, — пальцы его все так же, не спеша, принялись расстегивать пуговицы сюртука, — если пообещаешь держать себя в руках.

Он явно надо мной насмехался. Я уже и не рада была, что начала это все.

— Приложу все возможные усилия, — пробубнила почти сердито.

Алирийский скинул на свободный стул свой сюртук и слегка закатал рукава. На этом сеанс драконьего разоблачения закончился.

— Я слушаю, — произнес он, закинул ногу на ногу, взял в в руки перо и лист бумаги с подложенной под него тонкой папкой и выжидательно посмотрел на меня.

Только тогда я поняла, что сижу, замерев и едва не дыша — и тут же встряхнулась и, тоже разжившись подобным набором, начала свой странный отчет о проделанной работе.

Ящер то и дело кивал, даже вставлял какие-то замечания, но взгляд его при этом скользил по моему лицу, а потом он делал несколько уверенных штрихов на листе. Я рассказывала и, в свою очередь, разглядывала дракона. В этот раз я решила попробовать на самом деле его нарисовать. Хотя бы лицо.

Я успела нацарапать глаза и брови, все так же, не прекращая своих объяснений. А потом мне пришлось резко замолчать — теплый поток воздуха заплясал вокруг меня, играя с кончиками шарфа, заставляя их слегка развиваться, прошелся по скуле — и по ямке под ней, повторяя ее очертания, по линии подбородка. Когда же он добрался до губ, обдувая их немного щекотно, я не выдержала..

— Экхарт, — спросила, — что вы делаете?

Дагон Алирийский адресовал мне совершенно невинный взгляд.

— Жду, — спокойно ответил он. — Томлюсь неведением и строю догадки: удалось ли вам найти среди всех образцов подходящий…

«Вот зараза»

Я призвала всю свою невозмутимость и продолжила эту странную драконью забаву. Рассказ давался мне нелегко, пристальный взгляд ящера смущал, а странные, почти неуловимые прикосновения воздушных потоков к лицу путали мысли. И не только их.

— … и теперь мы с магистром Грантом будем разбирать эти губы, чтобы решить, можно ли на их основе…

— Губы? — заинтересованно уточнил ящер.

«Хрущ и его хрущата…»

— Губы, — кивнула я, будто так и надо. Сам виноват, нечего отвлекать меня от дела. — Можно вопрос? Личного характера.

Экхарт поднял на меня внимательный взгляд.

— Вы против того, чтобы люди поднимались в небо, но поддержали наш с Джейсоном проект. Почему?

— Считай, что тебе удалось разжечь мое любопытство, — ответил он через некоторое время. — К тому же, предпочитаю возглавлять заварушку, нежели потом с ней бороться. Еще что-нибудь?

— У вас есть дети? — ляпнула я ни с того ни с сего. Вот кто меня просил?

— Есть, — глаза дракона еще больше посветлели, а взгляд стал на диво цепким. — Пятеро взрослых сыновей.

«И целая куча внуков и правнуков», — тут же додумала я, представив картину: сотня крепких крылатых пупсов, сидящих на горшках — и гордый дедушка дракон, парящий в небе над ними. Дедушка… мамочки… А выглядит слегка за тридцать.

— Еще вопросы? — спросил дракон таким тоном, что и ежику стало бы понятно, что лучше бы этих вопросов не было. Но где ежики, а где — мы..

— Люди вам, наверное, совсем глупыми кажутся, — вздохнула я.

— Иногда, — и не подумал скрывать дракон. — Моя очередь, Ли. О чем ты мечтаешь?

— Довести до ума «драконюку», — тут же выпалила я, — в смысле, нашу разработку.

— Как-как? — бархатно спросил Алирийский, слегка вскинув бровь. — Что-то мне такое странное послышалось…

— Э-э-э… это пока рабочее название, не утвержденное, — заоправдывалась я. — Мы его поменяем.

— Уж будьте добры, — Экхарт сложил руки на груди. — Но эта… драконюка, — это слово он произнес почти по слогам, нараспев, — мечта Джейсона, не твоя, не так ли?

— Так, — согласилась, опустив глаза. Эта тема была для меня болезненной. — Но я очень хочу ему помочь. Раз уж моя мечта неосуществима… Я хочу летать! — почти с вызовом взглянула в лицо дракона. — Но ужасно боюсь высоты. Это не каприз, мне действительно становится плохо… Вы же видели.

— Видел, — очень сдержано произнес дракон. Но за этим спокойствием мне вдруг почудилась нарастающая тяжесть. Взгляд давил на плечи, словно воздух вокруг меня налился свинцом, — Я тебя понял.

В этот время в дверь громко и как-то тревожно постучали — и в дверном проеме показался один из магистров-воздушников, чьей задачей было обеспечить летунам «Попутного ветра» страховку. По раскрасневшемуся лицу, по слегка встрепанной прическе его было понятно, что он очень торопился.

— Дагон ректор, — обратился он к дракону. — Там, в горах… Вам стоит на это взглянуть. Дело довольно срочное.

Мы с Алирийским почти одновременно оказались на ногах. Сердце гулко застучало в груди — неужели с кем-то из ребят произошло несчастье? Нет, вряд ли… тогда бы магистр уже об этом сообщил.

— Я тоже иду, — успела сказать только.

Дракон только скользнул по мне взглядом, но ничего не ответил. Набросил на плечи сюртук, вышел на середину кабинета, прикрыл глаза, сделал несколько взмахов руками — перед нами встало зеркало перехода — и шагнул туда. Разумеется, я бросилась за ним. Магистр вошел в портал за мной следом.

Вынырнули мы на полигоне, аккурат перед рамкой университетского перехода, откуда и отправлялись в горы. Еще несколько мгновений — и холодный горный воздух растрепал мои волосы. Очень холодный и очень сильный. Ребята из клуба спешно разбирали «крылья».

— Ух ты! — дракон даже присвистнул от восхищения. — Давненько такого не видел. Стопроцентный воздух, баллов шесть, не меньше. Я лечу туда, ты дежуришь у рамки, ты — зовешь Райха или Астора, кого первым дозовешься, ну и боевиков, само собой. Детей не тащите, опасно, — распоряжался Алирийский. — Все поняли? Остальные — на выход.

Он стоял почти на самом краю обрыва, смотря вдаль. Туда, где бешеной темной воронкой закручивался страшный смертоносный вихрь.

Когда мы уходили через переход, поторапливаемые магистрами, я не выдержала и оглянулась. В темно-серых облаках летел небесно-голубой в белых, будто схваченных инеем, разводах, дракон. Издали он казался единственным кусочком неба среди взбесившегося воздушного моря.