Отравление в Уичфорде [The Wychford Poisoning Case]

Глава 21 Двойное виски

— Ну а теперь куда пойдем в первую очередь? — спросил Роджер Шерингэм у Алека, когда они миновали билетный контроль на станции Чаринг-Кросс.

— Куда тебе заблагорассудится, — великодушно отвечал Алек.

— Заметано! Тогда следуй за мной.

После того как накануне он сделал сногсшибательное открытие, Шейла бросилась вниз, чтобы навести необходимые справки у отца, и через несколько минут, торжествуя, вернулась с телефонным справочником. В результате через полчаса появился список всех аптек в Западном и Восточном округах Лондона, составленный по степени их важности, и, вооруженные этим списком, на следующее утро, сразу после завтрака Роджер и Алек отбыли в Лондон, чтобы заняться необходимыми поисками.

Описывать их утренние приключения было бы равносильно повторению одной и той же истории двадцать четыре раза подряд. Они переходили из одной аптеки в другую, и Роджер каждый раз показывал человеку за стойкой великолепную копию закорючки, нарисованной Мэри Блауэр, и спрашивал, есть ли у них сигнатуры с таким значком, и каждый раз очередной фармацевт отвечал, что таковых не имеется, и желал им всего хорошего. За ленчем оба спутника чувствовали себя усталыми, но нисколько не обескураженными.

— Меня уже тошнит от Восточного округа, — честно признался Роджер, поставив на стол пустую кофейную чашку и готовый пуститься снова в трудоемкий поход. — Давай заглянем в Западный для перемены обстановки.

— Ладно, — покладисто согласился Алек, — но первой в списке Западного округа значится аптека мистера Уортона.

— Именно, — ответил Роджер и потянулся за шляпой.

И странно, однако так нередко бывает с везеньем после полосы неудач, им вдруг повезло. Уортон использовал сигнатурки, на уголке которых, в самом низу обозначалось местонахождение аптеки. Счастливый Роджер с упоением созерцал образец: он приходился если не родным, то уж во всяком случае двоюродным братом тому, что почти отсутствовал на пакете с мышьяком, и на нем полностью красовалась "закорючка", так художественно воспроизведенная Мэри Блауэр.

— Я хотел бы поговорить с главным фармацевтом. сказал Роджер, дрожа от возбуждения.

Главный фармацевт был не словоохотлив. Когда Роджер представился ему как специальный корреспондент "Дейли курьер", он вежливо удивился; на требование Роджера немедленно сообщить, не был ли продан кому-нибудь пакет с мышьяком весом в две унции за последние две недели нюня или в начале июля, он отвечал почтительно, однако невразумительно. Роджер стал умолять позволить заглянуть в книгу отпуска ядовитых лекарств, но главный фармацевт с некоторой гордостью отвечал, что Уортоновская аптека солидное учреждение, которое занимается прежде всего оптовой закупкой и продажей лекарств, а не какая-нибудь лавчонка, торгующая мелочовкой. А затем главный фармацевт стал в высшей степени вежливо намекать, что он очень занятой человек и не пора ли посетителям удалиться.

— Пусть все главные менеджеры провалятся ко всем чертям, — безотносительно к кому-либо в частности заявил Роджер, выходя в коридор.

— Согласен. А что, если попробовать спросить у продавцов? — предложил Алек.

Фирма "Уортон" занимала на первом этаже большое пространство. Все здесь напоминало о магазине и все же это был как бы не совсем магазин. За широкими, низкими прилавками, опоясывающими стены, как длинные толстые змеи, стояли в тускло-желтых форменных халатах редкие продавцы, но в атмосфере было разлито довольно приятное ощущение порядка и спокойствия.

Роджер сразу взял в оборот одного из тускло-желтых служащих.

— Добрый день! — сказал он, лучезарно улыбаясь. — Мне нужно навести кое-какие справки относительно мышьяка.

— Вот туда обратитесь, сэр, — и служащий указал на прилавок в самом дальнем углу, — вон там, вправо от колонны... нет-нет, другой, влево от часов.

Не без некоторых усилий Роджер наконец нашел требуемый прилавок.

— Мышьяк, сэр? — спросил пожилой ассистент с определенно шотландским акцептом. Это был невысокий, очень тощий человечек с редкой седой бородкой и в очках с золотой оправой.

— Вам какой требуется — оптом или тот, что отпускается в небольших количествах?

— А вы ведете учет всем заказам на мышьяк?

— Да, сэр, я обслуживаю все заказы.

— И, наверное, продаете его, так сказать, ведрами?

— Да, мы иногда прродаем его в очень больших объемах, — несколько удивленным тоном констатировал ассистент.

— Ну а если кому-нибудь потребуется немного, скажем унции две, вы можете ему продать его здесь же, на месте?

— Я бы, конечно, но прросил предъявить деловое удостоверение. Понимаете, мы только поставляем товар в рразные торговые предприятия. Но, может быть, вам он нужен для каких-нибудь технических нужд?

— Мне он вообще не нужен, — доверительно сказал Роджер. — Понимаете, я представляю газету "Дейли курьер" и хотел бы задать вам несколько вопросов о небольшом пакетике с мышьяком, который был недавно куплен у вас.

Лицо продавца выразило сомнение.

— Думаю, вам лучше повидаться с мистером Грейвсом, сэр, — он наш менеджер, или, может, с кем-нибудь из директоров. Сомневаюсь, что могу отвечать на такие вопросы.

— Но мне хотелось бы поговорить именно с вами, так как вы и есть, конечно, тот человек, который продал мышьяк. К тому же, — прибавил Роджер,если вы предоставите мне нужную информацию, то "Дейли курьер" наверняка вам очень хорошо за нее заплатит.

Человечек просветлел лицом:

— Ну, возможно, и я смогу ответить на ваши вопросы, сэр. В чем заключается дело?

— Во вторую половину июня или первые две недели июля, и, скорее всего, именно тогда некто купил здесь две унции мышьяка. Вы ничего не припоминаете на этот счет?

Человечек с сожалением покачал головой.

— И это все, что вы можете сообщить мне о таком покупателе, сэр? Такое множество людей сюда прриходит за мелкими порциями, сэр.

— А если бы зашла, предположим, женщина, вы бы это запомнили? За это время вы не продавали какой-нибудь женщине две унции мышьяка?

— Но это была не женщина, сэр. Не думаю, что за последние двенадцать месяцев я хоть раз обслужил женщину или девушку.

Роджер и Алек переглянулись.

— Вы совершенно в этом уверены? — спросил он.

— Совершенно! Могу присягнуть, что это была не женщина.

— Прямо-таки поклясться? — весело переспросил Роджер. — Ладно, это уже кое-что. Но как же нам все-таки выяснить, кто это мог быть? Вы не ведете учет таким небольшим закупкам?

— Веду, веду. Я все их заношу в расходную книгу. Но не имена, понимаете ли.

— А вы не позволите мне заглянуть в вашу расходную книгу и узнать, сколько раз вы продавали мышьяк по две унции? Знаете, по всякому бывает. Может быть, так было только один-единственный раз и, посмотрев запись в книге, вы вдруг вспомните, при каких обстоятельствах произошла эта покупка.

— Вряд ли это возможно, должен вам сказать, — пробормотал человечек, но все-таки достал толстую тетрадь, начал водить пальцем по строчкам и колонкам цифр и делать выписки.

К прилавку подошел покупатель, и Роджер отодвинулся. Покупатель ушел, и поиски возобновились. Обслужив еще троих покупателей, коротышка-шотландец закрыл книгу и положил перед Роджером листок бумаги.

— Пять рраз покупали между пятнадцатым июня и пятнадцатым июля, сэр, помнится, две покупки были сделаны двадцать трретьего июня и пятого июля; я запомнил, потому что покупатели мне знакомые. Остальные трри раза не знаю, кто покупал.

Взгляд Роджера приковало одно число:

— Седьмое июля! Это и есть наш покупатель. Тринадцатое июля — это слишком поздно, а семнадцатое июня еще слишком рано.

Он вытащил бумажник и достал список дат и событий, составленный накануне их с Алеком отъезда в Уичфорд.

— Да, седьмое июля! Смотри, Алек, видишь? — и, ткнув пальцем в одну из нижних строк, Роджер сунул список Алеку. — Это было во вторник, — сказал он, снова повернувшись к прилавку. — Скажите, а вы не можете вспомнить, кто у вас купил две унции мышьяка во вторник седьмого июля? Как этот человек выглядел... и... был он в очках, и вообще, каков он из себя?

Коротышка услужливо поднял взгляд к потолку и задумался, а Роджер в большом волнении наблюдал за выражением его лица.

— Ах, ничего совсем не могу у пррипомнить.

Роджер и Алек переглянулись в отчаянии.

— Пожалуйста, сделайте еще усилие, — взмолился Роджер, и взгляд шотландца снова устремился в потолок, а Роджер от нетерпения едва мог стоять на месте.

— Да бесполезно это, — признал продавец, и его шотландский акцент все больше усиливался по мере того, как все дальше ускользало от него щедрое вознаграждение "Курьер". — Не могу ничего пррипомнить.

— Но это просто ужасно, — простонал Роджер, — мы ведь нащупали самую суть дела. Мы обязаны добыть информацию. Алек, попытайся поговорить с ним по-шотландски. Может, это подстегнет его память.

Алек и продавец обменялись свойским взглядом, а потом, очень спокойно, Алек сказал:

— Вы что-то такое говорили о деловых удостоверениях? А нельзя узнать, на чье имя оно было?

Роджер в изнеможении прислонился к прилавку.

— Я подаю в отставку, — уныло сказал он. — Старшего инспектора Шерингэма с вами больше нет. Передаю это дело в ваши руки, инспектор Грирсон.

— А тот джентльмен был фаррмацевт? — спросил продавец.

— Продолжай, Алек. Отвечай ему. Меня здесь больше нет.

— Нет, не думаю, — отвечал продавцу Алек. — Он, наверное... Роджер, кем он мог быть?

— А бог его знает!

Но маленький шотландец раскатисто заявил:

— А если он не фаррмацевт, значит, он должен был оставить свою визитную карточку — вот если бы он был фаррмацевт, то я только взглянул бы на его деловое удостоверение. А если покупатель не фаррмацевт, я оставляю у себя его каррточку, чтобы если он не офоррмит потом свой заказ как положено, мы могли бы запрросить деньги письменно. А я все врремя думал, что вы говоррите о фаррмацевте. Вот и каррточки.

И он поставил на прилавок картонную коробку, где стопками лежали перетянутые резинкой пачки визитных карточек.

Продавец перебирал пачки медленно, так медленно, что Роджер едва не сошел с ума, и наконец вытащил одну, стянул резинку и стал просматривать карточки. Роджер следил за его движениями, почти не дыша, и даже Алек явно заинтересовался процессом.

— А вот и мы, — очень удовлетворенно заявил продавец, поднес поближе к очкам одну из карточек и внимательно в нее вгляделся. — "Две унции лучшего самого белого мышьяка отпущено седьмого июля для хозяйственных надобностей ..." не могу ррассмотреть кому...

— П-позвольте, я взгляну! — дрожащим голосом перебил его Роджер, подавляя нездоровое желание напасть на пожилого о человечка и вырвать карточку у него из рук. Но этот индивидуум не напрасно был шотландским деловым человеком. Он с интуитивной осторожностью отступил назад и смерил Роджера взглядом поверх очков.

— А я получу вознагрраждение от "Курьер", если покажу вам каррточку? — опасливо спросил он.

— Получите, — задыхаясь от нетерпения, ответил Роджер, — клянусь всеми богами, получите. И я точно назову вам день и час, когда вы получите деньги, только ради Неба, дайте взглянуть!

— А сколько?

— О, сколько хотите!

— А пять фунтов?

— Пять фунтов? Господи, да конечно! Я позабочусь о том, чтобы вы получили свои пять фунтов. Честное слово! Алек, подскажи мне имя какого-нибудь шотландского святого, чтобы я мог им поклясться!

— Значит, я получу все пять фунтов, если дам вам взглянуть на каррточку? — повторил продавец, который явно предпочитал во всем точность и окончательность.

Роджер перегнулся через прилавок.

— Вы получите пять фунтов, если позволите нам взглянуть на карточку, но если вы ее не покажете сию минуту. они вам уже не понадобятся на этом свете.

— Тогда я отвечу "нет", — просто и с достоинством ответил продавец.

Дрожащими руками Роджер отсчитал пять фунтовых бумажек, и через мгновение драгоценная карточка оказалась в его руках. Он уставился на нее налитыми кровью глазами, Алек заглянул через его плечо. Ясно и четко на карточке было напечатано: "Томас Бентли и сыновья, Лимитед. Импорт и экспорт механических орудий".

— Черт меня побери! — сказал Роджер.

— Боже милостивый! — произнес Алек.

И молча они взглянули на продавца.

— Вы когда-нибудь читаете газеты? — уважительно спросил его Роджер.

— Да. Иногда читаю.

— Читаете, да?

— Да. Иногда. Дочь мне перресылает каждую неделю "Н'рродную газету". Я прравда не всегда ее дочитываю до конца. Не люблю трратить время на пустяки.

Молча Роджер и Алек переглянулись и молча же направились к выходу.

— Эй! Эй! — крикнул им вслед человечек, который после получения пяти фунтов уже совершенно перешел на почти неразборчивый шотландский. — Отдайте каррточку... обрратно!

Но они даже не обернулись. Сомнительно, что они вообще его слышали.

На тротуаре они остановились и посмотрели друг на друга.

— Загадка отравления в Уичфорде — решена, — почти шепотом сказал Роджер.

— Кто бы мог подумать на этого прохвоста? — проворчал Алек.

— Братец Уильям, — сказали вместе Роджер и Алек.