Отравление в Уичфорде [The Wychford Poisoning Case]

Глава 4 Прибытие в Уичфорд

— Мой мозг способен работать в любых условиях, Алек, — заметил Роджер, удобно устраиваясь в углу комфортабельного купе вагона первого класса для курящих и кладя ноги на сиденье напротив.

Алек уже прошел в вагон, простившись с явно неодобряющей его поступки Барбарой, и в настоящий момент ставил чемоданы на верхнюю полку. Поезд тем временем уже набирал скорость. Между прочим, это был тот самый поезд, отправляющийся в половине одиннадцатого утра, о котором Роджер упомянул во время завтрака накануне.

— О? — ответствовал Алек. — И чем это нам грозит?

— А тем, что редактор "Дейли курьер" — довольно близкий мой приятель, и я собираюсь заглянуть к нему, когда мы приедем в Лондон, и узнать, не желает ли он предложить мне амплуа неофициального специального корреспондента.

— Да? — спросил Алек, падая на свое сиденье. — А зачем тебе это?

— Ну, мне просто пришло в голову, что нам будет легче проникнуть в суть вещей при поддержке такого авторитетного издания, как "Курьер", чем если мы будем действовать на свой страх и риск, как два настырных и вульгарно любопытных джентльмена. Репутация "Курьер" способна в значительной степени развязать языки у немалого количества граждан. Да, между прочим, я кое-что приготовил для тебя, список дат, в которые произошли главные события. Напечатал вчера вечером. У меня тоже есть экземпляр, так что Держи!

Алек взял листок, протянутый Роджером, и прочел следующее:

Июнь, 27-е, суббота.

Миссис Бентли ночует с Алленом в гостинице.

Июнь, 29-е, понедельник.

Миссис Бентли возвращается домой и ссорится с мужем.

Июль, 1-е, среда.

Миссис Бентли покупает отравленную бумагу для мух.

Июль, 5-е, воскресенье.

Пикник. Мистер Бентли впервые чувствует недомогание.

Июль, 6-е, понедельник.

Мистеру Бентли лучше, но он остается в постели.

Июль, 7-е, вторник.

Бентли снова занимается бизнесом. Миссис Бентли едет на "Бал четырех искусств" и опять проводит время с Алленом.

Июль, 8-е, среда.

Миссис Бентли возвращается домой. Ссора. Муж сбивает ее с ног.

Июль, 9-е, четверг.

Бентли берет с собой в офис термос, в содержимом которого находят мышьяк. Составляет новое завещание в пользу Альфреда.

Июль, 10-е, пятница.

Бентли опять становится хуже.

Июль, 11-е, суббота.

Бентли в том же состоянии.

Июль, 12-е, воскресенье.

Бентли немного лучше.

Июль, 13-е, понедельник.

Бентли еще немного лучше.

Июль, 14-е, вторник.

Бентли опять немного хуже, и к нему приглашают второго врача.

Июль, 15-е, среда.

Без изменений. Перехвачено письмо миссис Бентли к Аллену. Приезжает сиделка. Эпизод с микстурой. Вечером состояние Бентли сильно ухудшается.

Июль, 16-е, четверг.

Бентли умирает. Обыск у миссис Бентли. Найдено большое количество мышьяка. Врачи отказываются подписать заключение о смерти.

Июль, 17-е, пятница.

Арест миссис Бентли.

— Спасибо, — сказал Алек и сунул листок в карман. — Да, это полезная штука. А что ты собираешься предпринять насчет защитников миссис Бентли, как ты говорил?

— Ну, я решил взять быка за рога. Поеду к ее поверенному, скажу кто я и задам ему прямой вопрос.

— Гм! — усомнился Алек. — Не слишком ты много у него узнаешь, если этот поверенный знает свое дело.

— Да нет, я и не думаю, что он мне выложит все как на духу. Однако я надеюсь что-нибудь уловить в подтексте. Как бы то ни было, мое имя достаточная гарантия, что он не выставит меня сразу за дверь. В крайнем случае укажет на нее вежливо. Если, конечно, эти адвокаты когда-либо обо мне слышали, на что я надеюсь и о чем возношу свои молитвы!

— Да, конечно, кое-какие преимущества в том, что ты автор бестселлеров, есть. Интересно, а сколько раз переиздавали твой последний роман?

— "Памела жива"? Семь изданий за пять недель. Чувствительно благодарен за комплимент. А ты уже приобрел себе экземплярчик?

И разговор перешел на личные темы. Даже очень личные.

Через пару часов они прибыли на вокзал Ватерлоо, и Роджер начал давать указания.

— Отвези чемоданы на Чаринг-Кросс, в камеру хранения, посмотри, когда отправляется поезд на Уичфорд, что-нибудь около трех часов пополудни, а затем заезжай за мной на Флит-стрит, в редакцию "Курьер". А я прямо сейчас позвоню Бергойну и помешаю ему удалиться на ленч, прежде чем мы с ним не повидаемся. Затем я подожду тебя. Следующим делом мы отправимся на ленч в "Симпсонс" или в "Петуха", а потом — на Чаринг-Кросс. Пока!

Они расстались на платформе, и Роджер поспешил к телефонной будке. Бергойн был на месте и назначил встречу через десять минут. Роджер схватил такси, молниеносно промчался через мост Ватерлоо, по Флит-стрит и появился в кабинете Великого Человека за пятнадцать секунд до назначенного времени. Роджер любил такие штучки.

Между прочим, он не собирался ставить в известность Бергойна и вообще кого бы то ни было относительно своей теории, что миссис Бентли, вполне возможно, является жертвой интриги, а не виновницей преступления. Во-первых, потому, что это было скорее предположение, а не стройная, продуманная теория, и его аргументы в пользу миссис Бентли, которые он выложил Алеку, интересные сами по себе, были скорее попыткой упорядочить собственные умозаключения на этот счет, чем констатацией определенной идеи. А кроме того, Роджер рассчитывал остаться единоличным выразителем столь ошеломительного вывода, если он окажется справедливым. Поэтому в разговоре с Бергойном он тщательно выбирал слова.

— Это уичфордское дело, — сказал Роджер, когда они обменялись рукопожатием, — довольно интересно, не правда ли?

— Да, нам его сам бог послал, — улыбнулся Бергойн, на нем мы продержимся весь август, слава небесам. Интересно ли дело само по себе? Ну, в известной мере. А вы собираетесь написать о нем книжицу, а?

— Вполне возможно, — серьезно ответил Роджер, — во всяком случае, я хочу поближе с ним познакомиться. И вот по этой причине я здесь. Знаете, я ведь ушлый криминолог, но главный здесь интерес для меня — драма человеческих отношений. Эти Аллены! И вообще там полдюжины характерных персонажей. И вот о чем я хочу вас попросить. Можно ли мне сослаться на авторитет "Курьера", чтобы сделать этих людей более разговорчивыми? Вы можете присвоить мне почетный титул вашего специального корреспондента или что-нибудь в этом роде? Вы же знаете, я это звание не уроню и буду вам за него ужасно благодарен.

Но Бергойн недаром занимал место главного редактора газеты "Курьер". Он был очень умным человеком.

— Вы от меня что-то скрываете, Шерингэм, — усмехнулся редактор, — я это вижу простым глазом. Нет, пожалуйста, не утруждайте себя ложными клятвенными заверениями в противном! Я вижу, что вы не хотите сказать мне все, но я и не прошу вас об этом. Да, вы, конечно, можете действовать от имени "Курьер". Но при одном условии.

— Каком? — не без трепета спросил Роджер.

— Если вы узнаете нечто особенное (а я так понимаю, что именно с этой целью вы и отправляетесь в поездку ведь я, слава богу, столько раз слышал, как вы пространно развиваете свои теории насчет сыщицкого ремесла), так вот, если вы обнаружите что-нибудь интересное, то дадите нам возможность первыми сообщить об этом читателю. И нет необходимости повторять, что мы заплатим по прежним ставкам.

— Господи — да разумеется! Буду только рад. Но не ждите чего-нибудь чрезвычайного, Бергойн. Я не собираюсь утверждать, что еду туда без намерения сунуть нос во все щели, но прежде всего мне интересен сам этот случай. Все дело в психологии...

— Вот об этом и пишите, — посоветовал Бергойн, — а теперь извините, у меня полно дел и ваши две минуты истекли. Вы не сердитесь, а? Ну, значит, все в порядке. Можете потрясать слух нашим именем сколько угодно, а взамен вы нам в первую очередь присылаете любой материал, касающийся этого дела. И хорошо написанный материал. А пока — всего доброго, старина, до свидания.

И Роджер не успел опомниться, как оказалось, что ему пожимают руку уже в коридоре. Мало кому удавалось поставить Роджера на место, однако редактор "Курьер" несомненно относился к этому меньшинству.

Алек уже ожидал Роджера в вестибюле, и они вместе вышли из здания редакции. С торжествующим видом Роджер стал рассказывать об успехе своего предприятия.

— Да, нам это здорово поможет, — сказал он, когда они шли по Флит-стрит. — Есть люди определенного типа, которые обязательно разговорятся в надежде увидеть свое имя напечатанным в газете "Курьер". И я заранее предвижу, что братец Уильям и миссис Сондерсон как раз относятся к данному типу, уже не говоря об этой неприятной служанке Мэри Блауэр.

— Но разве "Курьер" уже не послал в Уичфорд своего собственного корреспондента?

— О да, но это не имеет ни малейшего значения. Корреспондент не сумеет задать те вопросы, которые хочу задать я. А кроме того, — добавил скромно Роджер, — существует еще одно преимущество, которое расположит к нам сердца людей. Мне ужасно не хочется напоминать тебе об этом, Александр, но знаешь, ты действительно склонен забывать о главном нашем козыре.

— Да? Это о чем же я забываю?

— О том, что меня зовут Роджер Шерингэм, — нисколько не краснея от скромности, безыскусно доложил писатель.

К сожалению, ответ Алека соседствовал с грубостью. Создавалось впечатление, что Алеку самым плачевным образом не хватало должного уважения к своему выдающемуся спутнику.

— Вот худшие последствия популярности, — вздохнул Роджер. — Если человек никогда не бывает героем в глазах своего камердинера, то чего же ожидать от его тупоголовых друзей?

После того как они съели по солидному куску бифштекса с кровью и выпили по кружке старого пива, они в такси отправились на Чаринг-Кросс.

— А ты имеешь какое-нибудь представление об Уичфорде? — спросил Алек, когда они снова и только вдвоем сидели в купе поезда.

— Самое приблизительное. Я там был проездом.

— Гм!

— А ты?

— Я знаю город, и довольно хорошо. Как-то в детстве я прожил там целую неделю.

— Господи милосердный, так почему же ты раньше мне об этом не рассказывал? Ты знаешь кого-нибудь из тамошних жителей?

— Да, у меня в Уичфорде живет двоюродная сестра.

— Вот уж действительно, Алек! — воскликнул Роджер с довольно оправданным возмущением. — Черт побери, никогда еще не встречал такого молчуна. Приходится иголкой выковыривать из тебя необходимые сведения. Неужели ты не понимаешь, какая это важная новость?

— Нет, — честно признался Алек.

— Но ведь твоя кузина может представить нас множеству знакомых, а кроме того, рассказать о местных слухах и обо всем таком прочем. Ради бога, открой рот и расскажи мне все, что тебе известно. Какой он из себя, Уичфорд? И где живет твоя двоюродная сестра, в самом городе или в предместье? И что ты можешь сам вспомнить о городе?

После некоторого раздумья Алек сказал:

— Ну, город довольно большой и, наверное, похож на все такие города. Масса кружков и групп и тому подобное. Моя кузина живет довольно обеспеченно в центре города на Хай-стрит. Замужем за врачом, уроженцем тамошних мест. Они владеют красивым старым домом из красного кирпича с фронтонами и тому подобными штуками. Стоит направо у пруда. Ты его видел, когда проезжал мимо? Он в верхнем конце Хай-стрит.

— Да, кажется, припоминаю. Значит, она вышла за доктора? Великолепно. Понимаешь, у нас будет возможность взглянуть на медицинские данные о болезни мистера Бентли, так сказать, изнутри, если захотим. А между прочим, как фамилия доктора?

— Пьюрфой. Доктор Пьюрфой. А она, значит, миссис Пьюрфой, — авторитетно пояснил Алек.

— Да, я уже составил себе некоторое представление об этом. Но, главное, он впрямую не задействован в деле. Хорошо. Продолжай.

— Ну это вроде бы и все.

— Нет, это не все, что мне удалось вытянуть из тебя, Алек, — проворчал Роджер. — Это совершенно ясно. Вы, полушотландцы, чертовски немногословны. Вы еще хуже в этом отношении, чем чистокровные шотландцы.

— Так ты должен быть благодарен за это, — ухмыльнулся Алек. — Да и кому удастся поговорить, когда ты рядом?

— Я не унижусь до ответа на твои грубые шуточки, Александр, — с чувством собственного достоинства ответил Роджер и тотчас же приступил к велеречивому ответу.

Его многословное повествование еще текло полноводной рекой, когда поезд остановился в Уичфорде. Явное облегчение, с которым реагировал на это Алек, едва не спровоцировало новый поток красноречия, но, сделав над собой усилие и обуздав свои чувства, Роджер вместе с Алеком проследовал за носильщиком, обремененным их чемоданами. Они сели в древнее такси почти ужасающей ненадежности на вид и отправились по совершенно здравом рассуждении в гостиницу "Человек из Кента", которую шофер с чистой совестью мог порекомендовать им как лучшую в городе, и, разумеется, это утверждение далеко отстояло от истины.

Снять номера и распаковать вещи оказалось делом недолгим, и Роджер заказал чай в гостиной для постояльцев перед началом совместных действий. За чаем Роджер пространно пояснил план кампании.

— Никаких дилетантских походов к источнику слухов и пересудов, — заявил он. — Никто в Уичфорде не расскажет нам так обстоятельно все, что надо знать, как адвокаты миссис Бентли. И поэтому я сразу же отправлюсь к ним.

— А как ты узнаешь, кто они такие и где и как их найти? В таком городе их, наверное, несколько.

— Это простое дело, — ответил не без гордости Роджер. — Я уже об этом позаботился. Трехминутный разговор с горничной — и я получил всю необходимую мне информацию.

— Понимаю. А мне что делать? Ехать с тобой или здесь оставаться?

— Ни то и ни другое. Я хочу, чтобы ты навестил свою очаровательную кузину и попытался выцыганить у нее приглашение откушать в ближайшее время для нас обоих. Не на чай приглашение, а на обед, потому что я хочу, чтобы и муж присутствовал за трапезой, а чай врачи пьют в неопределенное время, свободное от визитов. Не рассказывай ей, зачем мы приехали, просто скажи, что рассчитываем пробыть в Уичфорде несколько дней. Можешь сказать, что я приехал осмотреть римские развалины.

— А в Уичфорде разве они есть?

— Насколько я знаю — нет, но это безопасная отговорка. В Англии любой город, большой или малый, должен иметь следы пребывания здесь древних римлян. Это как гарантия респектабельности. Будь при этом мудр как змий и простодушен как голубь. Могу я в этом положиться на тебя?

— Постараюсь изо всех сил.

— Слышу глас настоящего британца! — горячо одобрил его Роджер. — И в конце концов, кто бы мог сделать больше? Ответ: "почти никто". Но не проси меня объяснить тебе почему...

— Я не буду, не буду просить! — торопливо перебил его Алек.

Роджер с упреком взглянул на своего друга.

— Думаю, — сказал он почти страдальчески, — мне надо отправляться.

— Тогда всего хорошего! — очень сердечно напутствовал его Алек.

И Роджер удалился. Не прошло и получаса, как он вернулся, но Алек показался в гостинице уже после шести вечера. Роджер, который со все возрастающим нетерпением курил в гостиной для постояльцев трубку, сразу же вскочил с места при виде мощной фигуры, показавшейся в дверях (в Оксфорде Алек заслуженно получил почетную синюю майку форварда в регби), и махнул рукой, позвав его за угловой столик, который он занял специально. В это время в гостиной было уже довольно много народу, и Роджеру пришлось потратить немалые усилия, чтобы уберечь столик, стоявший в отдалении, от посягательств со стороны.

— Итак? — спросил он вполголоса, когда Алек уселся рядом. — Удачно?

— Да, Молли приглашает нас на обед сегодня же вечером. Прямо-таки повезло.

— Чудесно! Хорошая работа, Алек.

— По-видимому, на неё произвело большое впечатление, когда я сказал, что приехал в город вместе с тобой, сказал Алек, разыгрывая удивление. — Да она просто сама не своя — так ей хочется с тобой познакомиться. Просто удивительно! Понятия не имею, с чего бы это?

Однако Роджер в данный момент был слишком приятно взволнован, чтобы выражать уязвленность. Он перегнулся через стол, глаза у него засверкали, он даже не пытался скрыть свой восторг.

— А я виделся с ее адвокатом.

— Неужели? Здорово, но тебе, конечно, не удалось из него ничего вытянуть?

— Как бы не так! — негромко откликнулся Роджер. — Я узнал все.

— Все? — удивился Алек. — Господи! Как же ты ухитрился?

— О, никаких подробностей. Да я вообще виделся с ним всего две минуты. Это сухой, педантичный коротышка, типичный адвокат. Он ничем не выдал своего мнения на этот счет. Совершенно ничем. Однако, Александр, он ничего и не заподозрил. Совершенно ничего.

— Но как же вы все-таки поговорили?

— О, я ему загнул то же самое, что Бергойну, и напрямик спросил, не может ли он сообщить хоть что-нибудь о том, готова ли миссис Бентли дать исчерпывающий ответ на предъявляемые ей обвинения или нет. Конечно, своим неожиданным вопросом я застал его несколько врасплох, ты же понимаешь. Да любой адвокат растерялся бы от такой неожиданности, не так ли? Некто врывается в его контору и начинает задавать вопросы насчет его клиента. Да, он был порядком ошеломлен. Он, наверное, принял меня за сумасшедшего. Как бы то ни было, он мгновенно, как устрица, спрятался в свою раковину и сказал, что, к сожалению, ничего не может мне сообщить и вежливо меня выпроводил. Вот так и поговорили.

— Тогда как же тебя понять? Ты, значит, ничего не узнал?

— Да нет, узнал, — весело возразил Роджер. — Я убедился, что мы не напрасно приехали в Уичфорд, Алек, несмотря на всю его осторожность, этот коротышка выдал себя раз десять. Нет никаких сомнений — он совершенно убежден, что миссис Бентли виновата.