Отрезанная ветвь

Остров Киоши

Молодая девушка с каштановыми волосами и в гриме воинов Киоши уже который раз перечитывала пришедшее два дня назад письмо. Она вчитывалась в каждое слово, стараясь представить, как кисть с тушью проводит по бумаге черточки, превращающиеся в иероглифы. Старалась понять, быстро ли они писались, или же каждое слово, обдуманное по нескольку раз, записывалось с особым чаянием, чтобы передать все те чувства, что испытывал пишущий их человек.

Это было не первое письмо от него. Они приходили к ней регулярно уже несколько месяцев. Но каждый раз, когда драконий сокол с королевским гербом приземлялся рядом с ней, Тай Ли вздрагивала и пыталась справиться с неверием, из-за чего становилась объектом незлых шуток других девушек в отряде. Но она не обращала на них внимания и каждый раз с мольбою смотрела на Суюки, чтобы та отпустила ее с тренировки или патрулирования. Суюки лишь качала головой и со вздохом отпускала ее. Ведь точно так же она ждала вестей и от своего любимого, что пропадал где-то там, далеко, в глубине Царства, где шла война. И, в отличие от Тай Ли, она не могла себе позволить терять голову. Ведь на ней была слишком большая ответственность.

Все это время Тай Ли не могла понять, почему он начал ей писать. Ведь больше года он не вспоминал о ней. На помолвке Зуко и Мэй они увиделись лишь мельком. И тогда она не почувствовала ничего. Великий Ван, окруженный генералами, министрами и иностранными послами, был прекрасен, блистателен, но далек. Далек настолько, что Тай Ли казался лишь миражом, чем-то нереальным. Прикрой глаза на минуту, и он исчезнет. Но нет, он оставался на своем месте, и от этого ей становилось еще горше. Не поддаваясь уговорам Мэй, Тай Ли вновь покинула столицу, направившись к острову Киоши. И через два месяца после помолвки подруги, ее настигло первое письмо. Прямо во время патрулирования драконий ястреб опустился рядом с ней и уставился своими пронзительными желтыми глазами. Поборов удивление и осторожно вынув письмо из тубуса, Тай Ли раскрыла его и пропала. Она смотрела на бумагу, различала иероглифы, но не могла прочитать ни одной строчки письма кроме последней, той, где была подпись отправителя. Мин из Ю Дао, именно под этим именем знали принца в Царстве Земли. И под этим письмом он подписался именно так.

Тай Ли знала о заговоре. Знала, что старшего принца опять изгнали из столицы. Но, в отличие от других заговорщиков, никаких более серьезных мер по отношению к нему, насколько она знала, не было принято. Зная чуть больше остальных о взаимоотношениях между членами королевской семьи, Тай Ли надеялась, что все это лишь часть какого-то хитрого плана Великого Вана, а не настоящий заговор. Увы, но в своих письмах принц писал о чем угодно, но только не о заговоре. Он вспоминал об их детстве: милые истории из тех далеких и счастливых времен, когда был жив великий Азулон, а они были беззаботными детьми. Оказывается, он помнил много забавных случаев, связанных с ней, Азулой и Мэй. Это было похоже на диалог. Очень медленный, с пространными монологами, но диалог. Он писал ей о новостях столицы, вспоминал смешные и не очень истории, задавал вопросы.

Она рассказывала комичные истории, произошедшие здесь, на острове, делилась с ним мыслями о разных вещах, но как будто подчиняясь не высказанному им прямо желанию, не затрагивала политику и мятеж против Зуко. Естественно, с самого начала многие имена и названия в их переписке были изменены. Создавалось такое впечатление, что принц писал не о столице, а о Ю Дао. Но нет, знания об определенных фактах давали возможность Тай Ли понять истинный смысл посланий принца. Она очень быстро вошла во вкус и стала точно так же переделывать собственные послания. Кому-то это могло показаться глупым, но Тай Ли подобная переписка казалась романтичной. Прямо как в древности, когда знатные дамы придумывали специальные шифры, чтобы безбоязненно писать своим любимым. Собрания подобных писем позже стали достоянием литературы и были включены в несколько сборников.*

Никто из воинов Киоши не знал, кто скрывается под именем Мин из Ю Дао. Тай Ли всем заинтересованным рассказывала, что ее ухажер дворянин из колоний, имеющий свое дело в Ба Синг Се. Правда, иногда она ловила на себе странные взгляды Суюки, но еще ни разу главная воительница не проявляла интереса к ее ухажеру. И вот сегодня, в момент тишины, Тай Ли вновь перечитывала послание принца, даже не удосужившись смыть макияж воинов Киоши.

— Тай Ли? — вдруг услышала она голос хозяйки дома, где она жила, старой женщины, что тоже когда-то была воином Киоши.

— Да? — спросила она, выпрямившись на своей кровати и отложив письмо. — Что случилось, бабушка Харума?

— Тут Фуко пришел к тебе, — немножко сварливо ответила сухонькая старушка, раздвигая бумажную дверь ее комнаты. — Не знаю, зачем ты ему понадобилась? — как бы в воздух пробормотала Харума.

Сказать, что Тай Ли удивилось, не сказать ничего. Младший сын одного из рыбаков, Фуко был непоседливым и очень активным ребенком, который очень часто попадал в разного рода переделки. Иногда, как и все дети острова, он подсматривал за их тренировками, но каким-то способом, он всегда оказывался поблизости, когда нужно было что-то принести или кому-то что-то передать. И для чего ему мог понадобиться целый воин Киоши, Тай Ли никак не могла представить.

— Ты — Тай Ли? — она услышала вопрос, заданный детским, немного писклявым голоском, сразу же, как только вышла из своей комнаты.

— Да, это я, — она с интересом рассматривала паренька лет 8-9, одетого в синего цвета жилетку и штаны, подпоясанные веревкой.

— Это тебе, — он передал ей завернутую в трубочку бумагу.

— От кого это? — спросила она, рассматривая письмо, не спеша его раскрывать.

— Не знаю, но он не из наших, — сказал Фуко, продолжая стоять и с интересом рассматривать Тай Ли.

— Ну, спасибо, наверное, — неуверенно проговорила Тай Ли и хотела было зайти в комнату, но Фуко ее окликнул.

— Эй, а заплатить?

— В каком смысле, заплатить? — удивилась Тай Ли.

— Мой папа говорит, спасибом сыт не будешь. А рыбы в этом году мало. Вот и приходится мне туда-сюда бегать, — мальчик угрюмо засопел, опустив голову, чтобы девчонка не увидела его слезы. Будучи очень доброй девушкой, Тай Ли не выдержала такого вида и дала ему серебряную монету Царства Земли. Мальчишка оживился и, быстро ее поблагодарив, побежал по своим делам, на что Харума и Тай Ли лишь покачали головами. Зайдя в свою комнату, Тай Ли развернула бумагу и вчиталась. По мере прочтения, глаза ее расширялись, а на губах расползалась глупая улыбка. И лишь через несколько минут она вспомнила, что стоит посередине своей комнаты и просто пялится на кусок бумаги. В ту же секунду она побежала к зеркалу и начала быстро очищать лицо от макияжа. Через несколько минут, переодевшись в повседневную зеленую одежду воина Киоши, Тай Ли вышла из своей комнаты.

— Бабушка Харума! Я иду гулять! — крикнула она старой хозяйке дома и, не дожидаясь ее ответа, выпорхнула из дома. Увы, но ее любовь к розовому цвету на этом острове не поощрялась. Воины Киоши оказались обязаны носить лишь определенны цвета, которые носила когда-то их основательница, но вот в платьях и фасонах девушки были достаточно свободны. Тай Ли была одета в простую юкату зеленого цвета с символом Царства Земли на спине и носила самую простую прическу-хвостик. В руках была небольшая сумочка-кинтяку, куда она сложила табельный боевой веер, кинжал и кое-какие девичьи вещи. Здороваясь со знакомыми, она не останавливаясь шла к выходу из деревни. Поздоровавшись со стоящими у входа в деревню воительницами, Тай Ли покинула ее и направилась к берегу, строго следуя инструкции, написанной в записке. Дойдя до берега, она сделала глубокий вдох свежего соленого воздуха, улыбнулась и пошла по берегу, всматриваясь в прибрежную растительность. В конце концов, она остановилась у одной из еловых рощ, что росла рядом с берегом. Присмотревшись и заметив что-то известное только ей, она хмыкнула и уселась на берегу, перекрестив ноги и глубоко задышав, входя в успокоительную медитацию. Наверное, именно благодаря этому она и заметила подходящего к ней человека, несмотря на то, что еще несколько секунд назад никого поблизости не наблюдалось. Впрочем, она осталась сидеть на своем месте, продолжая наблюдать за пришельцем с помощью энергии ци. Ничего не говоря, пришелец подошел к ней и присел справа. Тай Ли открыла правый глаз и всмотрелась в сидящего рядом с ней молодого мужчину. Было видно, что он высокий и черноволосый, несмотря на одетое кожаное лимао. На нем был надет потрепанный зеленый халат, а на спине висел меч цзянь и несколько кинжалов. Не знай она, кто сидит рядом, подумала бы, что это обычный вольный мечник. Тай Ли открыла второй глаз и с интересом посмотрела на принца Чан Мина.

— Привет, — нарушила тишину она, с любопытством вглядываясь в покрытое тенью от лимао лицо принца.

— Привет, — он повернул свою голову и улыбнулся ей.

— Как тебя еще не поймали? Здесь не любят чужаков, — задала Тай Ли вопрос, которым она задавалась весь путь до пляжа.

— Владение техниками управления ци сильно облегчает жизнь. Особенно, когда нужно проникнуть на остров, на котором живут злые и неприветливые воительницы, — усмехнулся он, но наткнувшись на прищуренные глаза Тай Ли, уточнил: — Твои подруги удивительно беспечны. Всего-то и надо было забраться на дерево. А с помощью энергии ци… — не докончил он предложение, лишь пожав плечами, дескать, сама понимаешь. Тай Ли кивнула и в коем-то веке обрадовалась, что после окончания войны воины Киоши сильно расслабились. Нет, воительницы не стали слабее, но расслабились, зная, что ни у кого и в мыслях не будет напасть на них. Ведь остров Киоши не был богат, не располагался на стратегических путях, да и находился вообще-то на отшибе Царства Земли.

— А ты не боишься, что тот мальчик разболтает всё своим друзьям? — игриво спросила она у него, помахав для наглядности запиской принца.

— Я дал ему целый золотой царства земли, так что он точно никому ничего не скажет, — уверенно ответил он ей. Тай Ли, отойдя от удивления, надулась.

— Мелкий вымогатель! Ну доберусь до него!

— В смысле? — спросил он, всматриваясь в её лицо.

— Представляешь. Стоит такой несчастный, говорит, рыбы мало, поэтому он и стал мальчиком на побегушках, а он…рррр, — зарычала она, скрестив руки и скуксившись. Чан Мин от такого вида Тай Ли лишь шире улыбнулся и продолжил смотреть на море.

— А почему ты пришел сюда? — спросила Тай Ли, немного успокоившись и вглядевшись в покрытое тенью от лимао лицо принца, чем хотела вызвать хоть какую-то более весомую реакцию у него. Ведь до сих пор она не увидела ничего, кроме вежливой улыбки, которая не значила ровно ничего. Но нет, Чан Мин продолжал улыбаться той же улыбкой, но на вопрос ответил.

— Мой брат дал мне редкую возможность отдохнуть и привести дела в порядок. Уже, наверное, четвертый месяц я путешествую по континенту, разбираясь с делами. Недалеко живет один из моих торговых контрагентов, вот и решил заскочить и проведать тебя, — сказал он, рассматривая морской горизонт, как будто хотел разглядеть что-то такое, чего не мог увидеть ни один человек. Тай Ли поменяла сидячее положение, села на песок пляжа, раскинув ноги вперед и оперевшись руками о песок за спиной. Она смотрела в ту же сторону, что и Чан Мин, и пыталась понять, как реагировать на сидевшего рядом с ней принца. Недавно ей исполнилось шестнадцать. Вполне брачный возраст в Народе Огня. И вероятный жених видимо испытывал к ней определенные чувства, иначе не явился бы сюда, на край земли. Может этот контрагент действительно жил недалеко, но он переплыл залив, несмотря на опасность встретить какую-нибудь рыбину или напороться на воительниц, которые бы не особо с ним церемонились. Но слишком много было между двумя молодыми людьми недосказанности. Ведь письма, даже самые подробные, не смогут заменить живого общения.

— Моя мама говорила с твоей мамой, — скороговоркой выпалил Чан Мин, стараясь не смотреть на Тай Ли. Она же, увлекшись своими мыслями, не сразу поняла, что он имел ввиду. Затем, осознав смысл сказанного, она удивленно посмотрела на Чан Мина. От волнения он сжал руки друг о друга, обхватив ими согнутые ноги, продолжая смотреть вдаль. Тай Ли не нашла ничего умнее чем спросить:

— Когда?

— Месяц назад, — на это Тай Ли лишь исступленно кивнула, пытаясь уложить в голове новую информацию. Их матери говорили, и если Чан Мин здесь, значит до чего-то они договорились. Значит…

— И… что они решили? — со страхом спросила она.

— Они не против, — ответил он и посмотрел на нее, — они не против нашего союза, — повторил он, всматриваясь в ее лицо.

— Если родители не против, значит я должна выйти за тебя, — констатировала она ничего не выражающим голосом, посмотрев далеко в море. Она не знала, радоваться ли ей или грустить? С одной стороны, она уже долгое время мечтала о таком браке, да чего уж там, она любила сидящего рядом молодого парня, а последние письма и вовсе убедили ее в том, что Чан Мину она как минимум небезразлична, но еще большее время она провела вне родительского дома. Жизнь в цирке, затем в свите Азулы, а в конце концов и здесь, на острове Киоши, где девушки были максимально независимы в своих стремлениях, и вообще свободная жизнь отучила ее от подчинения строгим устоям дворянства Страны Огня. Она уже отвыкла от того, что именно родители в Народе Огня должны решать основные аспекты жизни детей и, в особенности, дочерей. В том числе и вопрос будущего брака. В душе шестнадцатилетней девочки все это вызывало дикую смесь радости, сомнения и внутренней борьбы.

— Не должна, — как будто через вату услышала она.

— Что? — удивленно посмотрела на него.

— Я говорю, что ты не должна выходить за меня замуж, если я тебе противен, — сказал Чан Мин с безразличным выражением лица, но надломленным от волнения и страха голосом. — Я не просил Урсу говорить с твоей матерью, клянусь. Я хотел, чтобы мы друг к другу привыкли. Чтобы ты узнала меня лучше… чтобы… аааай, Кох вас дери, до чего же сложно! — воскликнул он взволнованно, упираясь головою в колени, чтобы скрыть свою неловкость. Тай Ли же, наблюдая за мучениями принца, удивленно осознала, что именно из-за нее грозный принц и Великий Ван, человек, которого боятся и уважают везде, где слышали о Народе Огня, оказался в таком состоянии: смущенном, испуганном и…влюбленном? Понимание этого было настолько неожиданным, что она стала совершенно глупо хихикать. Вначале тихо, прикрыв ладошкой рот, затем все громче и громче, пока от истерического смеха не завалилась спиною на песок, продолжая смеяться, выплескивая все свои страхи, сомнения и беспокойства от неразделенной любви в этот жизнерадостный смех. И лишь когда она наконец-то успокоилась, заметила, что все это время принц смотрел на нее… не со злым а, скорее, обиженным выражением лица.

— Я такой смешной, да? — спросил он ее жалостливым голосом, в котором пополам была перемешана боль и обида. С трудом удержав очередной приступ смеха, Тай Ли одним плавным движением переместилась поближе к нему и, сев на колени рядом с ним, покачала головой.

— Ты такой милый, когда смущаешься, — промурлыкала она, всматриваясь ему в глаза и широко улыбаясь. — Ты же водил армии в бой, сражался с солдатами и бандитами, вылечил Азулу, основал самую большую тайную сеть в истории и, в конце концов, спас нашу армию и страну! — все громче и громче, восхищенным тоном говорила Тай Ли, в конце лишь чуть не дотягивая до крика. — А признаться в своих чувствах не можешь, — спокойным и доброжелательным тоном закончила она. Вначале принца от ее слов охватил ступор, затем удивление и, наконец-то, на его лице Тай Ли прочитала робкую улыбку и взгляд, полный надежды.

— Это значит… — сказал он, боясь даже продолжать свою мысль. Тай Ли же, взяв инициативу на себя, сняла с него лимао.

— Это значит… да, — выдохнула она и приблизилась к нему настолько, что их лица разделяло расстояние лишь чуть больше большой пуговицы. Вздохнув, принц подался вперед и осторожно поцеловал ее в губы, словно страшась своей смелости. Первый поцелуй, нежный невесомый, длился, казалось, бесконечно долго, но вот, их губы разъединились, и он в страхе посмотрел в лучащиеся от счастья глаза той, кому предстояло стать его женой. Та же, уловив его сомнения, просто и незатейливо обняла его, прижавшись к нему и позволяя принцу робко обхватить ее талию.

— Почему ты так робок? — спросила она, укладывая голову на его плечо.

— Больше всего я сейчас боюсь обидеть тебя, — прошептал он и, заметив удивление на ее лице, вздохнул и продолжил, словно бросаясь в пасть бронированного тигра: — Лишь недавно я осознал, насколько меня крепко к тебе тянет. Насколько я… нуждаюсь, в том, чтобы ты была рядом. Все это время я что-то делал, строил, сражался… убивал. Я жил и не понимал, что как только увидел тебя там, в Ту Зине, я уже влюбился. Что-то такое я почувствовал в Ба Синг Се, когда ты мне помогала с Азулой. Но я был слишком занят всеми теми бедами, что свалились на меня и мою семью, чтобы думать о себе и моих чувствах. Потом война, ранение и управление страной. О Агни, ты даже не представляешь, как я хотел к тебе подойти во время помолвки Зуко и Мэй и просто поговорить. Я не понимал почему, просто хотел, но… оправдываться глупо, — он говорил и говорил, а Тай Ли все крепче прижималась к нему, терлась своим носиком о его шершавую от щетины щеку, поощряя его продолжать. — И вот я здесь, после нескольких месяцев переписки, зову тебя замуж. Не знаю, с какой надеждой я явился сюда. Любая нормальная девушка просто бы плюнула мне в лицо…

— Не говори так! — прервала Тай Ли слова Чан Мина, еще крепче обняв его. — Просто скажи, ты действительно хочешь, чтобы я стала твоей женой?

— Да, я этого хочу, потому что я тебя люблю. Но понял я это лишь несколько месяцев назад, прости меня за мою слепот… — попытался вновь начать оправдываться Чан Мин, но был прерван нетерпеливым поцелуем Тай Ли. Так и сидели наконец-то нашедшие один другого влюбленные, исступленно целуя друг друга на берегу южного моря, словно страдающие от жажды путники, пьющие воду долгожданного колодца.

Примечания

*Очень распространенная в средневековой Японии, да и во многих других странах, практика. Именно так появилось японское письмо Хирагана. Ее фактически создали знатные дамы, чтобы писать своим возлюбленным секретные письма. И да, такие сборники действительно есть.