Отставник 4

Глава 10

Обратная дорога, дорога домой — короче и это непреложная истина. Всегда, когда возвращаешься, то обратный путь кажется ближе и вот сейчас, идя извилистыми коридорами, переходя с одного уровня, пересаживаясь с одного лифта на другой, по субъективным ощущениям пройденный путь оказалась значительно короче, хотя я и понимал, что затраченное время несильно отличается от потраченного на первоначальный.

Двое молчаливых помощников или скорее сказать «лаборантов», что выделил мне в помощь ассистент академика оказались неразговорчивыми, но исправно выполняли свою работу — несли кофры с НР-12, а я продолжал нести перекинутый через плечо сумку-рюкзак с гермокостюмом.

— Товарищ Бес, — как только появился на своём уровне, тут же встретился боец из моей группы, — вас обыскались.

— Так я оповестил караул, что направился к академику или что-то случилось?

— Ничего не случилось, вот только синоптики передали, что на поверхности в квадрате… — тут он запнулся, переведя взгляд на моих сопровождающих и я понял его намёк.

— Товарищи, благодарю, что помогли донести. Дальше я сам.

— Рады помочь, — скупо ответили лаборанты, которые, по-моему, не походили на научных сотрудников, скорее кто-то из службы охраны, не зря же Сергей Станиславович выходил из лаборатории, согласовывая передачу опытных образцов, а к этим секретным приблудам и приставили якобы двоих научников, что, коротко кивнув, оставили кофры и неспешно удалялись в сторону лифта.

— Берём, — я указал на оставленные на полу кофры, — и пошли в оружейку. Рассказывай, что там синоптики напрогно́зили?

— В нашем квадрате формируется грозовой фронт. Предварительно, через три-четыре часа начнётся сильный дождь с грозой, — доложился старший лейтенант с позывным «Чёрт». И как только ему такой позывной присвоили, удивлялся, пока не увидел его самого. Высокий, чрезмерно худой с длинными руками и ногами, но выносливостью обладал несоответствующей телосложению, вот и прилипло к нему «Чёрт-машина» или сокращённо «Чёрт».

— Понятно, придётся менять план.

— Операция отменяется? — опешив от полученного известия, остановился, замерев лейтенант.

— Нет. Будем форсировать события. Сейчас через дежурного оповещу группу о сборе и как будем готовы пойдём. Мы же последние остались. И по плану у нас выход через три с половиной часа. Так что ничего страшного, если на пару часов выйдем раньше. Как раз время понадобится для преодоления погодных условий. Если синоптики не ошиблись, то почву размоет, а нам пусть и недалеко до нашего квадрата идти, но может времени и не хватить.

Дежурный по подразделению, не задавая лишних вопросов, объявил полный сбор моей группы. Кому-то сообщил по телефону, а за анторсами послал посыльных. Они размещались пусть и недалеко от наших казарм, но отдельно. Хотя назвать казармой кубрики на пять-шесть человек, где фактически только лежат тренировочные вещи, да кое-какое снаряжение, что постоянно носить с собой не имеет смысла — говорить с натяжкой.

Проживание солдат и офицеров в убежище глубокого залегания накладывает свою специфику. Постоянно находиться в одном месте — казарме, надобности нет. У каждого солдата или офицера при себе личное оружие, минимум снаряжения — разгрузка и прочее, что понадобится в случае отражения неожиданного нападения, а вот остальное уже хранится или в оружейной комнате, или в кубрике. Такое относительное послабление режима службы вызвано сложившимися обстоятельствами. Первое время, когда только наполнялись убежища, все кто был в погонах, независимо от пола, жили в казармах общевойскового типа, которых под землёй настроено множество, но постоянно находиться в напряжении, не зная, что толком творится на поверхности, а в первые месяцы новости приходили одна «лучше», в кавычках, другой. Вот и не выдерживали люди, срывались и командование приняло решение о небольшом послаблении, и это с моей точки зрения правильно. Невозможно постоянно находиться в напряжении, раньше или чуть позже перейдёшь ту границу, которая разделяет оправданный риск от безрассудного поступка.

— Что мы хоть принесли, командир? — дойдя до оружейной комнаты, поставили кофры.

— НР-12, то есть носимый рельсотрон. Экспериментальный образец под номером двенадцать, — ответил, отстёгивая застёжки. Меня проинструктировали как с ним обращаться, даже подержал, примерился к нему, но разобрать и собрать не дали, да и времени не было более глубоко вникнуть в его конструкцию. Хорошо хоть никаких особенностей при прицеливании не оказалось, а то помню, как-то не учёл поправку на ветер при стрельбе из гранатомёта, а при работе с ним своя специфика. Ветер учитывается не как при стрельбе пулей или снарядом, а наоборот и это из-за хвостового оперения гранаты, которую ветер при стрельбе сносит в ту сторону, откуда дует ветер, а не наоборот и как привычно. Вот и улетела у меня граната не в ту степь.

— Смотри, — достал непривычное на первый взгляд оружие. Ствол слишком толстый, одной рукой не получится его обхватить, да и в остальном: чрезмерно широкая и имеющая округлые формы ствольная коробка с отдвижным отделением для заряжания при помощи обоймы, привычная пистолетная рукоятка с противоскользящей накладкой, куда как магазин вставляется элемент питания, выдвижной приклад. Повертел в руках, вновь примерился. — Развесовка хромает, но лучше пока ничего нет.

— Разреши, командир?

— Бери. Один ты понесёшь, второй возьму я. Тут по одному выстрелу на ствол, но ТТХ просто убойные, если не врут, то и космический корабль на невысокой орбите сбить сможем, если повезёт, конечно, — я продолжал объяснять своему подчинённому особенности оружия, что совсем недавно сам узнал, как стала собираться группа.

— Смотрю, почти все в сборе, — обвёл глазами группу, которая в неполном составе собралась возле стола для чистки и с интересом наблюдала за тем, как Чёрт придирчиво осматривает незнакомое оружие.

— Союзников оповестили, — тут же откуда-то нарисовался дежурный, — сказали, что скоро прибудут.

— Понятно, ладно, товарищи, начну с главного. Планы меняются. Выход через полчаса, максимум час. Синоптики что-то там высмотрели в свои приборы и предупредили о приближающемся грозовом фронте. Так что выйдем раньше. Изменение плана согласую с командованием, но, думаю, что возражений не будет.

— Принято, командир, — за всех ответил старший по званию во всей группе майор Заяц. Он хотя и был приданным бойцом, но по старшинству звания являлся моим заместителем, — разреши собираться?

— Да, свободны, сбор здесь через двадцать минут в полной боевой. Получите оружие и боеприпасы и прочее согласно списку, что согласовали.

— Есть, — недружно, но бодро ответили офицеры и удалились.

— Чёрт и ты иди собирайся. НР от тебя не убежит.

— Понял, командир, но у меня всё с собой, в кубрике. Я и ночевал тут же, чтоб далеко не бегать.

— Ладно. Занимайся. Вижу, понравилась штуковина.

— Есть такое, — бодро ответил Чёрт, — а точно звездолёт этим можно сбить? Какой-то снаряд хлипкий, пластиковый что ли?

— Угадал, — улыбнулся я. — Снаряд из полимерного пластика высокой плотности, устойчив к повышенным температурам, — ответил то, что мне самому объясняли, а ведь Чёрт задаёт те же вопросы, что и я задавал во время короткого инструктажа, подумал про себя, а сам продолжил объяснять, — стальной бронелист в два метра пробивает с расстояния в километр. И летит всё это расстояние по прямой, такая высокая начальная скорость. Только после трёх километров надо поправку вносить из-за проявления эффекта настильности траектории.

— Ого, ну ни фига себе… — совсем по-другому посмотрел на НР-12 старший лейтенант.

— Вот только по одному выстрелу на ствол. Элемент питания слабый, на один выстрел хватает и запасных элементов пока больше нет.

— Это проблема, — немного охолонул от нахлынувших чувств лейтенант. По его виду было понятно, что он в уме уже рисовал картины, когда с почтительного расстояния уничтожал пачками тяжёлую технику противника, — но иметь такую вундервафлю, это как пришло каре тузов на флопе, — не сдался офицер.

Едва он проговорил, в помещение вошёл ашш Сошша Хааш со вторым анторсом, что включили в мою группу. Как помнил, мне его представляли и это был истинно живой капитан ашш Онса Шосса. Этот капитан не принц крови, но состоял на службе в личной гвардии самого Верховного Представителя и имел очень добротную подготовку не только в плане выносливости, но и на очень высоком уровне владел практически всем оружием, в том числе и земного производства.

— Командир-хоск, входящие в группу анторсы прибыли по вашему приказу, — без высокопарных слов, но с соблюдением субординации доложился генерал-командор.

— Принято, принц крови. Смотрю, осваиваете новое обмундирование? — как только они вошли, сразу заметил, что оба облачены в жилеты с волнистой поверхностью, что защищают от излучения шнахассов. Им — анторсам этот девайс более необходим. С бо́льшего расстояния и намного критичнее на них происходит воздействие. Научники пытаются разобраться в этом факте, но пока далеко не продвинулись в изучении. Больших различий в строении организма между людьми и анторсами они не выявили, но это только первоначальные исследования.

— Да, командир, осваиваем.

Я переводил взгляд с ашш Сошша Хааш на капитана анторсов и что-то в их виде цепляло мой взгляд. Было что-то не так. Вот только что помнил о необходимости на какой-то детали заострить внимание, подсказать, но как-то так получилось, что из головы явно важная мысль вылетела и не хотела возвращаться. А я отчётливо помнил, что это важно, прям очень важно и именно для них.

— Что-то не так, командир-хоск? — поправляя снаряжение, как будто почувствовав себя неуютно под моим пристальным взглядом, осведомился ашш Сошша Хааш.

Выдержав паузу, силясь вспомнить важное, проговорил переключая мыслительный процесс на другой вопрос: «С прогнозом погоды ознакомили? Проблем не будет?».

Именно этот приём переключения мыслительной деятельности нам советовали, когда надо вспомнить что-то важное, но оно ускользает.

— Практически все летательные аппараты всепогодные. Тем более, для планеты такого класса.

— Ясно, — пробормотал, сделав пометку для себя, что надо осведомиться у Зайца, как ухудшение погодных условий скажется на выполнении задания задействованными земными лётчиками, у них же самолёты не всепогодные. Подумал и в очередной раз поймал себя на мысли, что верно заметил академик. Я не отождествляю себя с землянами. Может вжился в роль, а может и моя вторая, или первая сущность капитана Глена берёт верх.

— Командир, вам нездоровится? — из раздумий вывел осторожный вопрос Чёрта.

«С чего это он так? — подумал, прислушиваясь к организму. — Нет, вроде всё в порядке. Голова не болит, мысли ясные, сердце бьётся ровно, дыхание спокойное. Так, стоп. Голова…».

— Нет, всё нормально, товарищ лейтенант. И спасибо, что напомнили важную деталь. Генерал-командор, как вижу, с вами «портфель-накидка» с защитой для использования в засаде.

— Верно, — произнёс ашш Сошша Хааш и указал на левое бедро, куда хитроумным способом была приторочена сложенная накидка.

— Необходимо одну разделить на части и сделать что-то вроде щита, чтобы при необходимости прикрыть голову.

— Это бесполезно, — вступил в разговор капитан анторс, — волна имеет свойство обходить препятствие. Если укрываться, то только полностью.

— Убойную силу она теряет?

Про дифракцию — явление огибания волнами препятствий я знал, но при огибании волна обязана терять свою силу.

— Должна. Но мы не знаем частоту колебаний волны, её мощность… если быть объективным, впервые столкнулись с таким оружием и…

— Командир-хоск, — перебивая своего соплеменника, вступил в разговор ашш Сошша Хааш, — ваш приказ для нас закон.

Я заметил, что генерал-командор умышленно прервал говорившего анторса, хотя в его словах я не нашёл ничего секретного или особо важного. Так как из бесед с тем же ашш Сошша Хааш знал, что встреча со шнахассами, достигшими за такой короткий срок непостижимых высот прогресса, шагнувшими в большой Космос и применявшие оружие, настроенное наносить урон именно телам анторсов оказалось неожиданностью.

— К назначенному времени мы подготовим дополнительный защитный элемент.

— Выход через полчаса.

— Мы успеем.

— Хорошо. Сбор в означенное время на железнодорожной станции.

— Принято, командир-хоск.

Я смотрел вслед уходящим анторсам и меня обуревали чувства, что я что-то упустил. Поведение ашш Сошша Хааш, всегда излишне эмоциональное, несдержанное, показалось мне неестественным. Он вёл себя иначе. Не, как всегда.

«Надеюсь, это высокая должность, обязательства перед соплеменниками и данное слово так на него повлияли», — думал, направляюсь к дежурному.

Предстояло выполнить формальности: связаться с министром и настоять на досрочном выходе; дополнительно надо связаться с лётчиками, уточнить их готовность выполнить задание в сложных метеоусловиях. Выяснять эти обстоятельства через посредника, которым являлся майор Заяц, счёл неразумным. Во-первых — время, во-вторых — зачем играть в испорченный телефон, когда у самого есть контакты офицера ответственного за выполнение лётной части боевого задания. Вот с ним и связался в первую очередь, ведь сначала надо заручиться поддержкой и неголословно объяснять высшему начальству о необходимости досрочного выдвижения в квадрат выполнения задания.

— Полковник Кузнецов на проводе, товарищ Бес, — передавая трубку, доложился дежурный, связавшийся с обозначенным абонентом.

— Слушаю вас внимательно, товарищ Бес, — без приветствий отозвалось в трубке.

— Прогноз синоптиков на ближайшие сутки знаете? — не стал и я ходить вокруг да около, сразу перешёл к делу.

— В курсе. Техника проверена и перепроверена, боекомплект загружен, лётчики готовы выполнить задание при любой погоде, — быстро отрапортовал полковник.

— Трудностей с наведением не возникнет?

— Не бойтесь, своих не накроем. Как и обговаривали с коллегами, на нас отвлечение внимание и сопровождение на финальной стадии выполнения операции.

— Благодарю за службу, — ответил коротко, положив трубку. Контрольное время начала лётной фазы операции согласовано неоднократно, обговорены как пути сближения с целью, так и взаимодействие с пилотами анторсами и здесь мне нового нечего добавить.

Разговор со Шевцовым также не затянулся. Министр спокойно выслушал мои доводы и, видимо с кем-то проконсультировавшись или проверив мои слова через помощника, дал добро на досрочный выход моей группы из убежища.

Голому собраться — только подпоясаться и через десять минут, я, в полном снаряжении и с двойным боекомплектом, наперевес с НР-12 стоял на месте сбора.

— Группа смирно! — стоя на платформе железнодорожной станции и ожидая, когда прибудет электродрезина, принимал доклад о готовности группы, — товарищ командир, группа в полном составе построена для боевого выхода. Больных, незаконно отсутствующих нет. Снаряжение получено, боекомплект укомплектован, докладывал майор Заяц, — и по нему не скажешь, что лётчик, во как проворно доложился, хотя я и не требую показушного следования Уставу. В бою, да. Устав написан кровью и, если на посту нельзя отвлекаться: читать книги, курить, спать и много ещё запретов, написанных кровью, но сейчас мы не на плацу.

— Вольно, — обходя строй, заметил, что у анторсов, да и у всех наших бойцов кроме меня, слева на бедре приторочена плоская сумка.

— Товарищ Бес, это вам, — протянул Чёрт мне такую же сумку, — это мы с ребятами покумекали и из одной лишней накидки сшили защиту для головы.

Приял сумку, развязал, вынул, осмотрел и не стесняясь примерил это творение современной инженерной мысли на голову. Грубо сшитый цилиндр с прорезями для глаз наподобие сплошного рыцарского шлема, сидел как влитой. Дышать трудно, обзор слабоват, но может хоть как-то защитит голову при экстренной необходимости.

— У всех такой?

— Да. Всем успели сделать. Это союзники придумали.

В это время прибыла электродрезина. До шахты, из который нам предстояло выбраться на поверхность километров двенадцать. Ехали молча. Каждый думал о своём. Мельком, чтобы не нервировать своим вниманием товарищей, всматривался в их лица. Кто-то, прикрыв глаза дремлет, кто-то сосредоточенно смотрит прямо перед собой, погрузившись в себя. Кто-то, едва заметно шевеля губами или молится, или напевает до боли знакомый мотив. Но всех их объединяет одно — готовность любой ценой выполнить задание…