Отставник 4

Глава 17

Вновь одиночная камера, вот только теперь я на «Штоонссса́р». Там, куда меня совсем недавно пытались доставить, но в тот раз мне повезло избежать этой участи, а сейчас иного выхода не было.

Когда в пилотскую кабину корабля-курьера практически ворвались вооружённые анторсы, я не стал сопротивляться, а покорно пошёл за ними по дороге напоминая, что в одной из кают истинно живой принц крови генерал-командор ашш Сошша Хааш и следует проверить, что с ним, но меня не слушали. На мои редкие вопросы не отвечали, но и надо сказать, что не применяли физическую силу. А мне, после чрезмерной физической нагрузки и что неприятнее непривычного психического напряжения было не до искания правды.

Включился свет в камере, и я открыл глаза. Сколько здесь нахожусь, трудно сказать. Если по ощущениям, то примерно сутки. Еду давали два раза, но ко мне никто не заходил и не вызывали на допрос. Однако, я всеми фибрами души ощущал, что за мной наблюдают.

Встал с кушетки. Размялся. Умылся. И вновь уселся на кушетку. Кроме неё в довольно-таки маленькой каюте не было ничего, кроме санузла и хитроумного устройства подачи, через которое мне и передавали еду. Не скажу, что ожидал другого приёма, но в глубине души надеялся на встречу с руководством расы и начало диалога. Пусть не сразу по прибытии, но терять примерно сутки было неприятно.

Находясь в одиночестве, почти всё время думал, что сейчас происходит на планете. Первая фаза плана с уничтожением ретранслятора нам удалась, но что делать дальше мы так и не решили. И чем дольше размышлял, тем больше приходил к выводу, что ашш Сошша Хааш прав. Без завоевания господства на околоземной орбите любые попытки землян на сопротивление обречены на провал. А тактика отсидеться в убежищах глубокого залегания имеет много минусов — раньше или чуть позже противник проникнет в убежище, и начнётся подземная война, где победителем выйдет тот, у кого больше ресурсов и есть возможность подтянуть резервы, и это явно не земляне. Партизанская война, к которой склонялось военное руководство — бессмысленно без хорошего тыла. А тыла как такового и нет. Несколько орбитальных ударов и взаимодействие по веткам «Метро-4000» нарушат, а в одиночку не выжить. Блокада северной ветки «Метро-4000» это доказала. Пусть в наличии много ресурсов: воды, еды, энергии, но вот люди, находясь в замкнутом пространстве, каждую минуту ожидая прорыва быстро выгорают и начинают совершать ошибки. Не зря, в училище говорили: «Вы будущие командиры и должны понимать, что солдату нужен отдых. Через неделю-месяц постоянного состояния напряжения человеческая психика начинает перегреваться. Постоянная адреналиновая накачка чуть раньше или чуть позже даст о себе знать. Сначала на второй план уйдёт инстинкт самосохранения, а затем наступит отрешённость и пофигизм. Запомните это товарищи курсанты. Солдатам нужен отдых».

Освещение в камере усилилось и гермодверь медленно пошла в сторону.

«Ну, наконец-то», — обрадовался, вставая с кушетки.

В небольшое помещение вошли двое. Первый — вооружённый солдат в скафандре с опущенным на шлеме забралом и с боевым оружием, а второй — по внешнему виду гражданский.

«Что ж, логично. Охрана с каким-то начальником, но ранг у него скорее всего невысокий. Хотя, кто его знает», — думал, оглядывая вошедших. Солдат остановился ближе ко мне, давая понять, что любые попытки приблизиться к важному истинно живому будут пресечены.

— Представьтесь, — произнёс вошедший.

— Капитан Бес планета Земля хоск по рождению.

— Зэемлиа? — едва выговорил анторс. Название планеты действительно трудное для произношения, но меня удивила следующая произнесённая фраза, — разве ты не уроженец Горгогоханской Империи с планеты с собственным наименованием Эната?

«Вот и тупик. Что ответить на провокационный вопрос? Объяснить, как в теле уроженца Земли появилась сущность хоска по рождению капитана Глена я не мог. В прошлый раз, когда всё это рассказывал руководству страны на меня играло то, что сами анторсы приняли меня за хоска и, думаю, что данный факт сыграл немаловажную роль, а так бы, будь спокойнее обстановка и достаточно времени, то меня просто-напросто отправили бы в жёлтый дом на долгосрочный отдых. Но здесь, на „Штоонссса́р“ в эти сказки могут и не поверить… Может потребовать вновь провести проверку — ментасканирование? Но после неё, останусь ли я самим собой Гленом — Бесом?», — разум искал выход из ситуации, но пауза затягивалась, а я до сих пор не знал, что ответить.

— Ладно, по тебе окончательное решение примет Совет Живых, — произнёс анторс и я с облегчением выдохнул, — я по другому вопросу. Что с моим сыном⁈

— С кем? — не сразу понял о чём говорит истинно живой.

— С принцем крови ашш Сошша Хааш. Он был вместе с тобой на корабле-курьере.

— Что с ним?

— Это я хочу у тебя спросить. Он до сих пор бессознания. У него множественные ушибы, несколько переломов. Хорошо хоть не критичных. Ты его пытал⁈

— Нет, я его не пытал, — поспешил ответить и видя, как закипает истинно живой, сделал шаг назад, но упёрся в кушетку. Отступать дальше некуда, тем более, солдат также сделал шаг вперёд и своим телом полностью перекрыл гражданского. Не знаю, от меня, от моей возможной попытки атаки или наоборот, от гражданского, который так быстро стал говорить на анторском, что я пусть и понимал его слова, но в них больше слышал идиоматические обороты и угрозы, чем логически выстроенную речь.

— Успокойтесь ашш Шоо́х Хааш, — прозвучал металлический голос, усиленный динамиками. Это заговорил солдат в скафандре, — или нам придётся покинуть каюту.

— Хорошо, ещё несколько вопросов, я успокоился, — через несколько мгновений ответил гражданский. Его выражения лица я не видел — его полностью закрывал солдат, но по тяжёлому дыханию и дрожи в голосе, понял, что успокоиться за такой короткий срок он всё так и не смог.

— Ашш Сошша Хааш истинно живой принц крови генерал-командор Председатель Малого Совета не был моим пленником, — не давая времени совершить непоправимое, а то ещё вздумает этот гражданский вынуть из складок своего одеяния оружие и выстрелить в меня практически в упор. Солдат-то не следит за его действиями, а только за моими, заговорил первым, — во время стыковки с «Штоонссса́р» он находился в каюте, отдыхал после вахты. При выполнении экстренных манёвров, пришлось отключить искусственную гравитацию, и я не знаю, что с ним случилось. Все мои требования в первую очередь проверить, что с генерал-командором игнорировались солдатами сопровождения, что первыми проникли на корабль-курьер, — выпалил быстро скороговоркой, а сам приготовился: чуть согнул ноги в коленях и мысленно выбрал траекторию, куда буду нырять, чтобы уйти с вектора открытия огня. Конечно, шансов мало, но вот так умирать из-за мести убитого горем отца не хотел.

После моей скороговорки прошло секунд десять. Мышцы уже устали от напряжения, но тут истинно живой произнёс:

— Как ты сказал?

— Я не пытал его, — произнёс медленно, — он не был моим пленником, мы скорее… союзники, — не стал говорить, что ашш Сошша Хааш всё-таки как-то побывал моим пленником и я подумывал его убить, но сейчас не время вспоминать то далёкое прошлое, когда были врагами.

— Что ты сказал после «принц крови», повтори, — в голосе ашш Шоох Хааш звучало неподдельное удивление.

— Истинно живой принц крови генерал-командор Председатель Малого Совета, — проговорил также медленно.

Вот теперь пауза длилась дольше и первым заговорил облачённый в боевой скафандр:

— Ты ничего не напутал? Хорошо знаешь язык, где обучался⁈

— Ничего не напутал, знаю язык достаточно хорошо, обучали машинным путём на каком-то большом корабле вашего главного на Земле, — ответил по пунктам, ожидая реакции, но её не последовало. Точнее, реакцию гражданского я не увидел, так как его своей громоздкой фигурой закрывал солдат, а что-то разобрать по мимике лица при закрытом забрале и по искажённому электронно-механическими устройствами голосу очень затруднительно.

— Оставайся здесь, — вновь произнёс солдат. В ответ я только хмыкнул. Куда я отсюда денусь, спрашивается?

Гермодверь бесшумно закрылась, и я вновь оказался в одиночестве, но яркость освещения не менялась. Оставалось такой, как понял, оптимально приспособленной к чувствительному глазу расы анторсов. Для меня это спектр был непривычен, но неудобства не доставлял. Так что я вновь уселся на кушетку и погрузился в раздумья.

«Что я такого сказал, что вызвало неприкрытое удивление? — размышлял, откинувшись спиной к стене прикрыв глаза, — и удивился не только гражданский, но и, как понял, солдат, который до этого не проявлял никаких эмоций. Только выполнял свою работу — охранял важное лицо. А тут, и вмешался в разговор, и задавал довольно уместные вопросы… Так, что я сказал? — мысленно воспроизвёл практически весь разговор. Тем более, он был не такой продолжительный и запомнить его если не дословно, то очень близко к оригиналу не составило труда. — Так, после того, как я перечислил все известные мне регалии ашш Сошша Хааш, оба анторса, а особенно гражданский изменили своё поведение. Ну, что отец удивился, когда его сын оказывается генерал-командор, да в таком юном возрасте — неудивительно, тем более, ашш Сошша Хааш принц крови, а его отец не состоит на военной службе. Но для солдата эта новость, мягко скажем неважная. Мало ли командиров на корабле и тем более тех, кто не присутствует здесь и сейчас. А вот то, что ашш Сошша Хааш вдобавок ещё и главный в Малом Совете, эта информация могла заставить и солдата проявить эмоции и, наверно, нарушить инструкции на невмешательство в разговор».

Удовлетворившись своим умозаключениям, открыл глаза. Выглядело всё логично и правдоподобно. Щёлкнул зуммер устройства подачи.

— Та-ак, что там у нас сегодня, — поспешил встать. Приём пищи пропускать нельзя. Если дают пищу, то её надо есть. Тем более, рацион не скажу, что был скудный, но непривычный это точно. В неприкосновенном запасе анторсов, которым приходилось неоднократно питаться пища была в основном сублимированная — без воды. В неё необходимо добавлять воду или из отдельной ёмкости, что имелась в том же НЗ, или, как говорил ашш Сошша Хааш, просто есть медленно, тщательно пережёвывая вязкую субстанцию, а потом запить небольшим количеством жидкости. Как-то на моё предложение использовать «подножный источник» воды, он на меня посмотрел, как на идиота. Понятное дело, это происходило в открытом море, где мы болтались. Но я был очень удивлён, что в аварийном запасе нет опреснителя воды, ну или достаточно мощных фильтров. А здесь, на корабле, наоборот, пища подавалась настолько жидкая, что не отличишь, что ешь: суп пюре, или кашу. Хотя о каше я что-то погорячился. Нет у них такого вида продуктов, как каши. Впервые, когда ашш Сошша Хааш попробовал из нашего аварийного рациона гречневую кашу с мясом, то долго морщился, воротил нос, но съел. А распробовав весь рацион, что находился в убежище, признался, что ему больше понравилась гороховая каша с салом.

Зная, что за мной наблюдают, медленно, с достоинством подошёл к устройству. Тут же створки автоматически открылись. Но внутри, оказался только один продолговатый сосуд. Вместо двух, как в прошлые разы тарелок.

— Ладо, разберёмся, — взял сосуд, открыл его, принюхался. По запаху оказалось очень похоже на тот энергетический напиток, что пришлось пить, когда взял ашш Сошша Хааш в плен. — М-да, это намёк, что я не всё рассказал или что?..

Пожалуй впервые за всё время, как корабль «Штоонссса́р» стартовал с родной планеты, Совет Живых не распускался более трёх универсальных суток. И всё это время в зале находилось не менее тридцати пяти членов Совета, необходимых для принятия экстренного решения.

— Докладывайте, — уставшим голосом произнесла Председатель Совета. Она единственная всё это время не покидала зал на длительное время. Остальные же члены Совета Живых успевали отдохнуть у себя в каютах по несколько часов.

— Принц крови очнулся и в скором времени может предстать перед Советом.

— Это приятная новость. Что с Одарёнными?

— Пришли в себя только двое и очень слабы…

— Совет знает об этом.

— Одарённые поочерёдно следят за тем, кто назвался хоском. Но пока к единому мнению прийти не могут, а проводить ментасканирование Совет запретил.

— Что он делает? Как ведёт себя? Почему сегодня не было отчёта? — от навалившейся усталости ошш Хасса́нс Ушша́с была раздражена и часто срывалась на крик.

— Уважаемая Председатель, — вступил в разговор один из членов Совета Живых, — вам необходимо отдохнуть.

— Потом отдохну.

— Ставлю на Совет Живых вопрос, — пропустив мимо ушей лёгкое оскорбление, выразившееся в обращении без упоминания о принадлежности к Совету и касте истинно живых, продолжал истинно живой, — обязать Председателя провести не менее двенадцати универсальных часов в своей каюте для отдыха. Прошу Совет Живых проголосовать… Единогласно…

Отказавшись от соответствующего статусу сопровождения, ошш Хасса́нс Ушша́с шла по извилистым коридорам корабля. Во время голосования она едва сдержала себя, чтобы в очередной раз не сорваться на крик, но совладала с собой, вовремя поняв, что действительно ведёт себя неподобающе истинно живой Председателю Совета и пока она шла в свою каюту, в её памяти всплыли не менее пяти случаев, когда она нарушила этикет, накричав на равных себе, и не менее двух раз, когда неосознанно, но оскорбила истинно живых.

— Председатель, — из самокопания вывел незнакомый голос.

— Слушаю тебя истинно живой, что у тебя? — успокоившись и, хотя бы для себя стараясь загладить совершённые проступки, она остановилась и обратилась к говорившему. По статусу, она могла пройти мимо ничего не говоря, но груз свершённых прегрешений тянул и требовал искупления.

— Прошу разрешения обратиться. Вы идёте к принцу крови ашш Сошша Хааш?

Ошш Хасса́нс Ушша́с огляделась и поняла, что незаметно для себя прошла поворот в крыло, где располагалась её каюта и оказалась недалеко от медицинского блока.

— Да, к нему, — припомнив имя того, кто прибыл на корабле вместе с тем, кто называет себя хоском, ответила Председатель.

«Хорошо, что истинно живой пришёл в себя, и с ним можно поговорить, и раньше, чем, когда тот предстанет перед Советом Живых, а это козырь, и неоспоримый», — подумала она, обрадовавшись удаче.

— Прошу прощения, Председатель Совета Живых. Я… я готов предстать перед Советом и ответить за самоуправство, — вдруг быстро заговорил истинно живой.

— Как тебя зовут? И в чём твоя провинность? — снисходительно поинтересовалась ошш Хасса́нс Ушша́с, мысленно пожалев, что соблаговолила продолжить разговор.

— Я — ашш Шоох Хааш, отец принца крови ашш Сошша Хааш. Видя, в каком состоянии доставили в медицинский блок моего сына, я использовал свои связи в среде военных и посетил того, кто называет себя хоском. Я, осознавая наложенный Советом Живых запрет, хотел свершить кровную месть.

— У тебя получилось? — удивилась ошш Хассанс Ушшас. На Совете о посещении кем-либо того, кто назвался хоском не докладывали.

— Нет, истинно живая Председатель Совета. Мне этого не позволили сделать.

— Даже если бы тебе получилось то, что ты задумал, хотя… — ненадолго задумалась Председатель, — если это тот, кем назвался, я сомневаюсь, чтобы у тебя получилось. И, тем более, истинно живой, запрет действует только среди истинно живых. Так что можешь не переживать о не содеянном, — на последней фразе она сделала ударение, давая понять, чтобы ашш Шоох Хааш не беспокоил Совет несущественными делами.

— Я знаю, Председатель, но я только что узнал, что мой сын истинно живой принц крови генерал-командор Председатель Малого Совета расы дал клятву крови в верности тому, кто заключён в одиночной камере…