Отставник 4

Глава 19

«Прошли ещё одни сутки, — думал, сидя на кушетке, — а меня до сих пор не вызывали на допрос».

Со встречи с отцом ашш Сошша Хааш прошло два приёма пищи. Другого способа вести подсчёт времени в камере, где нет возможности отмерять относительно равные промежутки времени у меня не было, и я полагался только на этот малонадёжный способ. Неопределённость стала раздражать. Пока я вот так сижу, прохлаждаюсь в камере, мои товарищи гибнут в неравной борьбе с превосходящими силами врага.

Я открыл глаза, ощутив, что за мной никто не наблюдает и данный факт показался странным и подозрительным. За трое-четверо суток, проведённых в одиночной камере свыкся с ощущением, что я словно микроб, который изучают под микроскопом, вертят в разные стороны, осматривают со всех сторон, взвешивают, измеряют. А сейчас, когда гнетущее ощущение скрупулёзного выворачивания наизнанку исчезло, я растерялся.

«Может свыкся? Ведь человеческая психика может примириться почти со всем. Было бы желание и… время. А времени-то прошло предостаточно, вот и свыкся, и теперь не ощущаю назойливого взора, следящего за каждым вздохом».

Резким движением встал и кинулся к гермодвери. Когда входили-выходили единственные и скорее всего тайные посетители, я внимательно следил за манипуляциями при отпирании запорного устройства. То, что мне удастся открыть дверь я сомневался, но попробовать стоило. И я оказался прав. Узкая щель приёмного устройства, и никаких намёков на замочную скважину или электронный блок запирающего устройства.

В сердцах выругался. Надежда и в этот раз умерла последней. Открыть гермодверь я не смогу и уже повернулся, чтобы вернуться обратно на кушетку, как дверь медленно поехала вбок. Резко обернулся, продолжая стоять на месте. И когда гермодверь открылась, я нос к носу встретился с анторсом, что хотел войти и уже делал шаг внутрь, но отшатнулся, увидев меня в дверном проёме.

— Входите, — вежливо отошёл, пропуская анторса. Дни, проведённые в одиночестве, давили и хотелось просто поговорить, пообщаться, пусть и не на родном языке.

— Благодарю, — входя, коротко кивнул анторс, — как мне к вам обращаться? Глен? Бес? Или как-то по-другому?

— Обращайтесь ко мне капитан Бес, так привычнее, — ответил после недолгого раздумья.

— Даже не хоск по рождению?

— Это лишнее. Странно, что не побоялись и вошли одни.

— Моя смерть ничего не изменит, хоск по рождению. Я всего лишь скромный помощник Председателя Совета Живых, по чьему поручению прибыл к вам пригласить на Совет.

— Пригласить?

— Да, капитан Бес. Вас ждут, — после этих слов в помещение вошёл клон-анторс и положил на кушетку свёрток. — Переодевайтесь, я подожду за дверью.

Облачиться в полевую военную форму земного образца долго времени не заняло. Только обратил внимание на знаки различия, они соответствовали званию капитан, а вот шеврон принадлежности к роду войск отсутствовал.

«Трофейная, наверно», — пришёл к выводу, придирчиво осмотрев как на мне сидит новая форма.

— Идёмте, капитан Бес.

Широкий со множеством поворотов и ответвлений коридор не впечатлял, но вот процессия, что меня сопровождала заслуживала уважения. Десять клонов-солдат впереди, десять клонов-солдат сзади, а в центре вместе с истинно живым шёл я. Разговор сразу не заладился, да и я, если откровенно не настаивал на диалоге. Если меня пригласил Председатель Совета, то ответы я получу только от него.

Процессия двигалась быстро и, миновав несколько коридоров, сменив пару уровней-этажей, где произошла смена сопровождавших нас солдат-клонов на офицеров истинно живых, процессия остановилась возле массивной двери.

— Это зал Советов, — пояснил помощник, — когда пригласят, войдёте внутрь.

На его слова я только кивнул, соглашаясь, но для себя отметил, что не заставляют бить церемониальный поклон или как ещё выказывать уважение.

Стоять в окружении вооружённых солдат пришлось долго. По моим ощущениям прошло не меньше получасу, и я уже забеспокоился, а точно меня там, в зале ждут? Но как всегда бывает, дверь неожиданно и практически бесшумно поехала в сторону.

— Входите, хоск по рождению, — тихо, едва слышно прокомментировал помощник и я шагнул внутрь.

Приглушённый, оптимальный для анторсов свет немного дезориентировал. Пока глаза не привыкли к скудному освещению, шёл практически в слепую, делая один неуверенный шаг, второй, третий. Когда зрение свыклось, остановился. Большой овальной формы зал впечатлил. Впереди, по краям вдоль стен сидели за кафедрами, как в университетском лекционном зале в два ряда анторсы в причудливых, необычных для моего глаза одеждах. До них было далеко и лиц я не рассмотрел. Справа и слева, чуть отдельно от них, ближе ко входу обычные сидячие места и тоже ни одного свободного места. А в самом центре зала невысокий подиум. Я медленно подошёл к нему, сделал шаг и поднялся, осматриваясь.

«Тот что в центре такой важный — точно Председатель», — сделал для себя вывод, пробежав глазами по рядам сидевших за кафедрой анторсов, и не ошибся.

— Совет Живых, прошу встать и поприветствовать впервые вступившего на борт нашего корабля хоска по рождению капитана Беса. Того, чья слава воина идёт впереди него, — встав, произнёс Председатель, а за ним, впоследствии, поднялись и другие анторсы.

«Председатель-то женщина», — немного удивился сделанному открытию.

Тем временем Председатель продолжала: «Сегодня памятный день для расы анторсов. Сегодня, мы — великая раса приветствуем здесь в этом зале представителя…».

Председатель говорила медленно, делая продолжительные паузы между фразами. Я сначала слушал внимательно, немного обескураженный пусть и официальным, но холодным приёмом. Мне не предложили места присесть, не представили официально, ну по крайней мере бы представили председателя, а не вот так, поставили в центр зала и осматривают со всех сторон. А взгляды я на себе ловил и просто заинтересованные, но чаще настороженные и даже боязливые. Ещё из общения с ашш Сошша Хааш я понял, что сильна́ в памяти у анторсов последняя встреча с хосками.

— … хоск по рождению, мы рады… — продолжала Председатель.

«Рада она, да», — думал, начиная изнывать от официоза. Ладно бы говорила, что по делу, так нет, всё из пустого в порожнее переливает. Повторяя одни и те же фразы только немного иначе. А когда Председатель пошла на третий круг повторять, что сегодняшний день войдёт в историю расы и будет записан золотыми буквами в книге живых, не выдержал.

— Истинно живые, принцы крови, Председатель, Совет Живых и присутствующие! — заговорил, вклинившись в очередную паузу. И, к удивлению, повышать голос не пришлось. Подиум, на котором я стоял оказался оборудован усилителями речи, а может такая хорошая акустика оказалась в этом зале, что сомневаюсь, но моя первая фраза произвела требуемый эффект. В зале воцарилась тишина, а я продолжал, — я не могу вас назвать Великой расой… Те, кто при малейшей опасности бросает своих соплеменников истинно живых на произвол врага не может называться Великой. Так, со временем, пройдёт поколение и от расы анторсов не останется ни одного солдата истинно живого, ни одного принца крови, что в силу своих возможностей сможет пренебречь своей жизнью и вступит в бой, пожертвовав собой ради процветания расы. Вы, в то время, пока мои люди спасают не только свои жизни, но и тех истинно живых, кто по воле обстоятельств оказался на планете Земля, всё говорите и говорите, не предприняв ни единой попытки ни связаться с находящимися в блокаде, ни предпринимаете ни одной попытки спасти тех, кого ещё можно спасти, я не говорю про то, чтобы дать бой тем, кто называет себя шнахассы. Вы не Великая раса. Вы жалкое подобие тех великих воинов, с кем мне пришлось сражаться лицом к лицу и выгрызать победу в равной схватке. Даже ваш принц крови — ашш Сошша Хааш, с кем мне довелось сразиться в рукопашной схватке стоит большего, чем вся ваша хвалёная армия клон-солдат, не говоря про тех, кто с таким пафосом сопровождал меня сюда. От тех двадцати, что находились со мной, едва бы двое или трое остались бы живы, начав я действовать. А сейчас…

— Шнахассы — это не собственное наименование расы. Они называют себя Зардонэллы и родная их планета Зардолла, — в абсолютной тишине прозвучал голос кого-то, кого не видел. Он звучал не с кафедры, где как понял восседал Совет, а сбоку и слева. Я повернулся на звук. Встав с места, говорил кто-то одетый в просторные одежды, не такие вычурные, как на остальных и не военная форма, как на сидевшем рядом, но тон, с которым было сказано, говорил, что он имеет право говорить на Совете Живых без разрешения.

«Одарённый, вот и встретились», — промелькнула мысль.

— Да, обличающий, я действительно Одарённый, — будто слыша моим мысли, прозвучал ответ.

— И ты, капитан Глен — Гена Бес в чём-то прав, — обращение не по образованному из двух имён, а по отдельности каждой сущности меня насторожило, и я неосознанно сжал кулаки, шагнул назад с полуоборотом корпуса, чтобы встретить опасность лицом к лицу.

Анторсов в зале очень много, а за дверью вооружённая охрана, но, если припрёт, одного — двух, кто ближе, я достану и заберу с собой.

— Не надо, — приближаясь, покачал головой Одарённый, — тебе принесена клятва крови от имени всей расы. И никто из анторсов истинно живых не может причинить тебе вреда или осознанно отдать приказ на твою ликвидацию. Но, к сожалению, ты нетерпелив, что и понятно. Ты — воин, а не политик и не дослушал речь нашего Председателя Совета истинно живой ошш Хассанс Ушшас, хотя мог бы и потерпеть ещё несколько универсальных минут. Но что сделано, то сделано, — он остановился в паре метрах от меня и повернулся к залу, — Совет Живых подтверждает данную Главой Малого Совета расы клятву крови. Я — Одарённый свидетельствую об этом. После Совета Живых в книгу живых будет внесена соответствующая запись. А ты, капитан Бес, как просишь себя называть, если обличаешь, то предлагай. Совет Живых готов выслушать тебя как равного.

— Кто такие шнахассы, откуда они взялись? Почему напали? — выпалил первое и самое важное на мой взгляд.

Надо отдать должное, Одарённый не отвёл взгляд от меня, не спрятал глаза, а выслушав вопрос, продолжал смотреть спокойным, уверенным взглядом.

— Над этим вопросом мы работаем, но к единому мнению не пришли. Слишком много поколений прошло с той нашей последней встречи, что указана в базах данных и книге живых, где описана вся многовековая история расы с её начала до того момента, как Совет расы отдал приказ отправиться к звёздам. Понимаю, что ты ждал другого ответа, но более полного у нас пока нет.

— Шнахассы и для нас появились в этой звёздной системе неожиданно, — вступила в разговор до этого молчавшая Председатель Совета, — а их нападение на орбитальную группировку выглядело как неприкрытый акт агрессии, но обстоятельства сложились так, что Совету пришлось отдать приказ и отвести «Штоонссса́р» на окраину системы.

— Что могло такого случиться, что Совет бросил истинно живых умирать? — не унимался, провоцируя Совет Живых на активные действия. Мне надоела эта игра в политику, когда больше разговоров, чем дел.

— Смерть одного из членов Совета Живых. Это невосполнимая утрата, требующая много времени, да и… Одарённые перенесли сильный шок от гибели своих собратьев и не смогли вовремя верным советом направить Совет на нужный путь.

— А сейчас? Если вы не желаете вступать в бой защищая истинно живых, то я не могу вот так сидеть и заниматься говорильней. Гибнут мои люди. Каждую минуту, каждый час, каждый день, пока я тут… — хотел сказать занимаюсь ерундой, сидел в одиночной камере и ждал неизвестно чего, но сдержался. Слишком рьяно я взялся унижать самолюбие этой гордой расы. То там, то тут слышались недовольные возгласы, тихий гул проносился по залу, и я замечал, как сидящие рядом члены Совета общаются друг с другом. Но вот их настрой я понять не мог и пересилил себя, сдержался, проглотив то, что хотел сказать. Сделав пару глубоких выдохов, надеясь, что никто не заметит, продолжил более спокойным тоном. — Если вы не хотите или не можете, то отдайте приказ. Мне нужен боевой корабль, что способен добраться до планеты и вступить в бой.

— Ты намерен в одиночку атаковать превосходящие силы⁈ — обернулся на возглас. Говорил военный, что сидел рядом с Одарённым.

— Да. Ваша система пилотирования и управление системой ведения огня мне известна. Справлюсь, — ответил резко, но услышал гул со стороны кафедры, где располагался Совет и пришлось повернуться, не увидев реакцию военного. Гул с кафедры нарастал. Как понял, кто-то спустился с обратной стороны и через задние ряды направлялся сюда. Бегло осмотрел кафедру. Одно место, что находилось рядом с Председателем оказалось пустующим.

«Та-ак, кто-то решился спуститься и поговорить сглазу на глаз», — пришёл к очевидному выводу.

— На стационарной орбите, — продолжал военный, — по нашим последним разведывательным данным не менее трёх кораблей класса «Крейсер», не считая судов меньшего класса, а возле звезды, корабль сверхтяжёлого класса, сравнимый по размерам со «Штоонссса́р», но вот его огневую мощь мы оценить не смогли.

— Что корабль делает возле звезды? — уцепился за важный факт.

— По нашим предположениям он проводит дозаправку.

— Они ещё куда-то полетят?

— Вряд ли. Высадка на планету произведена широкомасштабная, скорее всего пополняют запасы для работы внутренних систем корабля, — ответил военный, а тем временем по залу стали слышны чёткие уверенные шаги. Так мог идти только военный. Я обернулся. Пересекая весь зал от дальней кафедры ко мне шёл ашш Сошша Хааш. Без военной формы и в одинаковых вычурных одеждах принадлежности к Совету Живых, его я сразу не узнал. Но когда тот подошёл ближе, сомнений не осталось.

— Командир-хоск, от своего имени приветствую тебя на материнском корабле «Штоонссса́р». И настаиваю, чтобы ты взял меня с собой. Я — пилот и один из лучших среди находящихся здесь на корабле, и ты это знаешь…

— Совет Живых! — попыталась взять ускользающие нити заседания в свои руки Председатель, — вопрос о начале боевых действий со шнахассами стоит предпоследним в текущей повестке дня. Прошу всех занять свои места!

И только сейчас я заметил, что меня с ашш Сошша Хааш окружили несколько истинно живых. В том числе подошёл ближе военный, что отвечал на мои вопросы, Одарённый, который так и не вернулся на своё место, вдобавок, рядом с нами оказались ещё трое из Совета и анторсы всё подходили и подходили.

— Совет Живых, предлагаю перерыв на два универсальных часа, прошу проголосовать, — предложил кто-то из находящихся на месте, чем помог Председателю не потерять лицо.

Проголосовали и в сопровождении истинно живых, увлекаемый за собой ашш Сошша Хааш я оказался в его каюте.

— Хоск, ты действительно хотел в одиночку идти на врага? — осведомился присоединившийся к нам один из членов Совета. В каюте, куда меня чуть ли не силком затащил ашш Сошша Хааш было не протолкнуться. Пусть и большое помещение, соответствующее его новому статусу, но в нём сейчас находилось не менее двадцати истинно живых и большинство из них в военной форме — принцы крови.

— У меня нет другого варианта. Я не могу просто сидеть и разговаривать, разговаривать, обсуждать… — ответил спокойно, не нагнетая обстановку, — верно заметил Одарённый, я — солдат, а не политик. Тем более, время играет на стороне противника, чем дольше сомневаемся, тем больше моих людей, истинно живых принцев крови погибнет.

Только в очередной раз произнеся фразу «мои люди», я понял, в какую ловушку себя загоняю. Но я вкладывал в эти слова другой смысл, что мои люди — значит уроженцы планеты Земля, но видя, как загораются таинственным азартом глаза ашш Сошша Хааш, понял, что обратной дороги у меня нет.