Парадокс жнеца. Книга 1

Глава 10

Разбудил меня довольно резкий звук, от которого я подскочил на кровати. Осмотрелся ошалело, в первые мгновения не понимая где нахожусь.

Надо же — уснул!

— Нам нужно задать вам несколько вопросов, — пожала плечами Марина, словно извиняясь от лица всех маячащих за ее спиной корпоратов.

Кроме привлекающего взгляда декольте — молния расстегнута, открывая приятную взору ложбинку, заметил в руках Марины ручку и держатель-планшет с закрепленным листом, расчерченный как опросник. Еще обратил внимание, что большая тусовка научников-корпоратов уже рассосалась, за спиной девушки сейчас только двое кастеров и Рома. Стоял он чуть в стороне от кастеров со скучающим видом и на меня показательно не смотрел, делая вид, что я его ну совсем не интересую.

Сдержав зевок, я подошел к решетке, в свою очередь стараясь не смотреть в неприятные нечеловеческие лица кастеров; на «знакомого» своего тоже смотреть избегал, выбрав как самый приятный объект приложения взгляда декольте Марины.

— Задавайте, раз нужно, — поднимая взгляд, посмотрел я девушке в глаза.

Она в этот момент едва заметно покачала головой, показывая неодобрение от моего откровенно изучающего взгляда. Вот удивительно — сама расстегнула так, понимая что внимание привлекает, но смотреть при этом нельзя, получается? Снова как обычно в момент напряжения странные мысли в голову лезут — я ведь уже волнуюсь до дрожи; Рома рядом, и, если я сейчас наговорю лишнего или ошибусь в легенде, беседа может очень плохо закончиться.

— Прежде обязана вас предупредить, что подобный опрос проводится для всех людей, появляющихся из монолита. Ответы заносятся в базу данных и все, что вы сейчас скажете, будет обязательно проверено. Если вы предоставите недостоверную информацию, это послужит поводом к серьезному наказанию, не только административному, но и физическому. Поэтому в ваших интересах говорить правду и только правду, тем более вопросы совсем простые.

— Вступление впечатляет.

— Да, здесь все более чем жестко и даже жестоко, — согласилась Марина. — Назовите пожалуйста имя и фамилию.

Вот насчет этого вопроса я, пока не уснул, как раз и пытался размышлять. Решил все же быть честным, сказав свое настоящее имя — потому что пустоглазая, захватив мое тело, врать скорее всего не собиралась.

— Марков Виктор.

— Отчество?

— Без отчества, как в паспорте.

— Ясно, — кивнула заметно озадаченная Марина. — Можно я задам вопрос, почему?

— Конечно. Но я могу на него отвечать?

— Конечно, — возвращая мне тон и интонацию едва заметно улыбнулась Марина, делая прочерк в графе. Похоже, судя по некоторым показываемым эмоциям, ощущает себя намного ближе к нам, чем к своим «коллегам» в белой униформе.

Вообще хорошо, что без вопросов обошлось. Не люблю об этом говорить — нашего с Викой отца мать или не знала, или не хотела знать, поэтому и в свидетельстве прочерк. А после нескольких лет материнства и меня перехотела знать — двое детей для нее оказалось слишком большой обузой: я поехал в детский дом, но ненадолго, двоюродная бабушка оформила на меня опекунство.

Вику мать оставила себе, на деле же скинув ее на родных бабушку и дедушку, уехав на Бали искать себя. Нашла там кроме прочего обеспеченного спутника жизни, после чего Вику забрала к себе и встретились мы с сестрой впервые уже когда нам было по восемнадцать лет. Мать тоже хотела повидаться, но я как-то не горел желанием и не сложилось.

Поэтому и имя я свое не люблю — имя, фамилию. Не потому, что не нравятся, а потому что не мои они, чужие и очень о многом сразу напоминают. Как слышу в свой адрес, сразу настроение портится.

— Место жительства? — спросила Марина, отвлекая от накативших воспоминаний.

— Город Княжев, Греческий проезд, дом три корпус пять.

— Это где у нас такое?

— Жилой комплекс «Арго».

— А, это новые дома на корабли похожие?

— Да.

— Прописка?

— Московская.

— То есть вы не из Княжева?

— Нет.

— Проездом здесь?

— Нет, полгода уже.

— Родственники в городе?

— Нет.

— Дети?

— Нет.

— Друзья?

— Нет.

— Коллеги?

— Нет.

«Ля ты отшельник!», — услышал я, как негромко прокомментировал мои слова Виталик. Он сейчас стоял у решетки своей камеры и внимательно слушал проходящий допрос.

— Хоть кого-то в городе знаете? — не скрывая недоумения, спросила Марина.

— Хоть кого-то знаю: Оксана Таранова, моя бывшая девушка, живет где-то в Заводском районе вместе с мамой. Как маму зовут, не знаю.

— Не знаете? — подняла брови Марина.

— Плохая память на имена.

— Вы столь нелюдимый по каким-то особым причинам?

— Я фрилансер, приехал сюда из Москвы к девушке в гости чтобы большой проект доделывать, поэтому не до общения было.

Такое объяснение мне показалось лучше, чем «решил полгода полежать на диване». При слове «фрилансер», кстати, кастеры несколько оживились, но Марина повернулась к ним и на интере объяснила, что фрилансер в моем случае — это не вооруженный оружием А-класса федерат Республики, а свободный работник по частному найму на Земле. По крайней мере, я так понял из обрывков фраз.

— Кроме бывшей девушки еще есть в городе контакты и знакомые?

— У нас магазин двадцать четыре часа неподалеку, там с продавщицами здороваюсь. В торговом центре с продавщицами тоже здороваюсь, еще в ТЦ в кафе «У Енота» официанты меня в лицо знают, иногда заходил туда ужинать.

— Ясно. Квартиру снимаете?

— Нет, — покачал я головой и в ответ на вопросительный взгляд Марины пояснил: — Купил как приехал.

— Вы приехали к нам в город доделать проект и купили квартиру?

— По акции, так получилось.

«Ля ты мажо-ор!» — снова не удержался от комментария Виталик.

Марина тоже услышала его слова — было заметно, что сдержала усмешку.

— Решили к нам переехать?

— Пока не понял, если честно.

Вроде не сильно относящиеся к делу вопросы. Или Марине просто интересно, или выполняет задание по сбору проверочной информации — например, если здесь окажется Оксана Таранова, задать ей вопрос насчет того, что думал ее бывший парень Виктор Марков насчет окончательного переезда.

— Вы так легко из Москвы к нам надолго приехали… — с намеком паузы произнесла Марина. Намекала, наверное, на рассказ о причинах, побудивших меня уехать, но я по-другому ответил.

— Недалеко же. Мне до Домодедово по времени примерно сопоставимо получается, чем из самой Москвы. Получалось.

— Да, было такое, — грустно усмехнулась девушка, после чего вновь перешла на дежурно-деловой тон: — Подробно расскажите, как и когда вы осознали себя в тумане и что происходило после. Говорите не спеша, я буду записывать и при необходимости переводить коллегам…

Слово «коллеги» Марина, все более подтверждая мои догадки, произносила без особой симпатии. Похоже, видела уже некоторое дерьмо в исполнении корпоратов, нормами привычной нам морали совершенно не отягощенными.

— На прошлой неделе я получил небольшую травму и оказался в больнице. Очнулся сегодня утром в палате. Мглистый туман настолько меня удивил, что я решил, что наступил зомбиапокалипсис…

— Зомбиапокалипсис?

— Да.

— Почему зомбиапокалипсис? — нахмурилась Марина. — Больше же похоже на…

— Честно, не знаю почему. Вот показалось так с испуга, и даже не выглядывая в коридор, я вышел на улицу через окно.

— Почему именно в окно?

— В коридоре боялся зомби встретить.

«Ля какой чувствительный», — прокомментировал Виталя.

Его тихий шепот прозвучал как-то очень громко — записывающая Марина все же не сдержалась, усмехнулась.

— Продолжайте.

— В тумане встретил десяток гоблинов. Попытался убежать, вышел на границу тумана, двинулся вдоль спирали колючей проволоки.

Марина быстро и деловито записывала. Мелькнувший недавно в ее глазах интерес уже исчез — все, прежняя жизнь осталась в другом мире, а здесь история начинается заново. Перед ней сейчас очередной типичный перегрин с типичной историей, который типично пялится из-за двери-решетки в ее декольте, не более того.

— Вскоре меня остановили вооруженные людей в темно-серой форме со знаками, как теперь понимаю, легиона Ахен.

При слове «Ахен» я заметил, как Рома посмотрел на меня. Я в этот момент — бездумно, интуитивно, сделал недвусмысленный жест, чуть мотнув головой в сторону выхода.

Мне ведь сейчас что можно, а что нельзя рассказывать? Что я случайно нашел грузовик немцев и приехал на нем в лагерь легиона? Как об этом рассказывать, с каким допуском — кастеры которые смотрят рыбьими глазами — понимают язык, не понимают? В общем, опасная ситуация, Штирлиц как никогда близко к провалу.

К моему облегчению Рома вдруг кивнул и произнес что-то на новолатинском, обращаясь к кастерам. Они никак не отреагировали — ни единый мускул на странных лицах не дрогнул. Смотрели сквозь меня, происходящее им было неинтересно, и в отличие от театрального безразличия Ромы эти, похоже, совсем не играют. Но фраза его подействовала, все трое синхронно развернулись и двинулись на выход. Все, допрос окончен, судя всему именно это и сказал им Рома. Он сейчас мне кивнул, и пошел вместе за троицей кастеров. Надо же, сработало.

Марина коротко обернулась, едва заметно приподняла брови в недоумении. Ее с собой не позвали и похоже просто забыли.

— Я должна закончить опрос, — несколько растерявшись, сообщила мне Марина.

— Да-да, пожалуйста, — кивнул я.

— Вы встретили легионеров Ахена. Что было дальше, вас отвезли на сборный пункт сразу? Есть ли у вас комментарии по поводу поведения легионеров?

Вдруг, учитывая ее неприязнь к «работодателям», импульсивно принял решение рассказать обстоятельства своего появлении в лагере, не опуская подробности как намеревался в начале. Мне ведь надо искать пути выхода отсюда — если я не хочу повторить судьбу Вики; а получить в союзники Марину вариант совсем неплохой. Или, как минимум, ее хотя бы пока заинтересовать.

— Встреченные легионеры привели меня к своей машине в тумане, где я увидел, что остальные рейдеры обнаружившей меня группы поймали молодую девушку, явно собираясь ее изнасиловать. В результате взаимно возникшей неприязни я убил всех легионеров и на их автомобиле, взяв с собой девушку, выехал из тумана, проскочив на скорости блокпост на границе.

Я говорил быстро, и Марина — написав пару слов, подняла взгляд. Кашлянула, моргнула пару раз и нахмурилась — глядя на меня вопросительно и не в силах понять, правду я говорю или нет. Виталя, судя по негромкому и слегка нецензурному возгласу, тоже удивился.

— Сколько было легионеров, которых вы… — Марина, похоже, пока не верила в услышанное.

— Человек десять, не успел посчитать. Удаляясь от границы, выехал к форпосту корпорации Альтерген, где оставил девушку, а сам отправился сюда, в лагерь легиона для прохождения карантинных мероприятий.

Заинтересовать девушку определенно получилось. Пока, правда, в отрицательном ключе — она решила, что я специально вру чтобы произвести впечатление.

— Это очень плохая шутка, — Марина прикусила губу, глядя на меня с самой разной гаммой чувств. — Вы сейчас поставили меня в очень сложное положение. Я сейчас обязана доложить обо всем вами сказанном. Но если я это сделаю, тогда вас за эту ложь накажут плетьми, как минимум. Если же я не доложу, то, когда об этом узнают, плетьми накажут уже меня…

— Это не ложь. Знаете, что сейчас сделайте — догоните мужчину с надписью Рома на мундире, и расскажите ему все от меня услышанное. Только, пожалуйста, именно ему, это очень важно, — понизил я голос. — Потом возвращайтесь.

Марина прикусила губу, потом — судя по выражению лица после короткого, но напряженного раздумья приняв решение, поспешила вслед ушедшим корпоратам.

— Сышь, братиш, ты реально в одну каску десять тел размотал? — в голосе Виталика отчетливо слышалось недоверие.

— Нет, на ходу придумал чтобы впечатление произвести, — завалился я на койку, глядя в потолок.

— Ля, братиш, да ты гонишь! Ты зачем это делаешь, девчонку подставляешь?

Подняв голову и приложив на секунду палец к губам, я завалился обратно на кровать и внимания на Виталю больше не обращал. Марина вернулась минут через пятнадцать. Смотрела на меня изумленно, расширившимися от удивления глазами. Я только кивнул девушке — она так и не нашла слов, молча глядя на меня и не веря в происходящее.

Наконец обретя дар речи, Марина шепнула мне подойдет после, потом направилась в начало коридора, где уже собрались корпоратов-англосаксы, явно на дежурстве здесь оставаясь. Виталя, который поведение девушки и ее изумление видел, смотрел то на меня, то ей вслед.

— Ля, ты че, реально?

Отвечать я не стал, снова просто приложил палец к губам.

«Не надо», — попросил я гримасой, покачав головой.

— Ля ты красавчик, братиш!

Высказав возгласом удивление, Виталя на некоторое время замолк, но чуть погодя попытался привлечь мое внимание. Я не реагировал, сделав вид что сплю.

На самом деле напряженно думал — нам не сделали татуировки, не выдали удостоверения личности не выдали. Это неправильно. Римский мир строится на установленном порядке. Когда порядок нарушается — значит, что-то не в порядке. Был бы я в другой ситуации — мог бы начинать волноваться, но я и так знаю, что по лезвию бритвы иду. И вместе со мной, так получается, и те люди, которые сейчас в бараке. Они тоже невольно попали в часть плана пустоглазой.

Марина между тем, в начале коридора, начала собирать и отвечать на вопросы. Сразу повис гвалт голосов — у многих, в отличие от меня, в городе были родные, близкие и друзья, за них волновались. Гомон голосов больше не стихал, большинство заключенных на карантин практически постоянно стояли у решеток. Марина проходила от камеры к камере, уделяя всем понемногу времени. Каждые полчаса, по внутреннему ощущению, корпораты — из шайки англосаксов, как я ее про себя уже называл, проводили обходы, внимательно всматриваясь в каждого из нас. Искали признаков превращения в демонов.

Марина продолжала быть в центре внимания. Ничего нового — для меня, она не рассказывала. К тому же на многие вопросы просто не отвечала — сообщая, что мы пока не имеем права обладать этой информацией. К примеру, практически все что касалось тумана — до окончания карантина было табуированной темой. На некоторые вопросы ответов у нее не было — девушка в этих случаях упоминала, что за два проведенных здесь месяца видела совсем немного, и знания ее ограничены.

К нам — в наш с Виталей дальний конец коридора, Марина почти не приходила. Лежа на койке я ее не видел, но внимательно прислушивался к голосу. Держалась девушка спокойно и отстраненно, но изредка, по ее интонациям я получал подтверждения — внутренне она растеряна и взволнована, более того — откровенно боится происходящего. В числе прочего потому, что наверняка — раз два месяца здесь, как и я хорошо замечает связанные с нашей группой странности.

Спрыгнув с кровати, подошел к решетке. Выждав момент, когда корпоратов не оказалось рядом, взглядом привлек внимание Марины и едва заметным жестом попросил подойти. Девушка среагировала мгновенно, подошла. Да, я не ошибся в догадках — растерянные люди часто готовы, иногда безоглядно, хвататься за любую соломинку. Я, со своим не проходящим в привычные рамки поведением и историей, похоже смог в ее глазах стать как раз такой соломинкой.

Да, точно Марина растеряна настолько, что забывает элементарные вещи: вот сейчас встала совсем рядом с решеткой — очень зря. Будь я уже обращенным демоном, мог бы попробовать сделать с ней сейчас что-то не очень хорошее.

— Марин, когда нам местные паспорта выдадут? — негромко спросил я, без лишних предисловий переходя на «ты».

— Сказали, что вам пока не полагается.

Интересно кто сказал — но спрашивать об этом я не стал.

— Ты ведь знаешь, зачем это? — показал я на пустой прозрачный карман на куртке.

— Знаю… — кивнула Марина с вопросом в глазах. Да, она знает о поголовном и безусловном учете перегринов и определенно чувствует подвох в происходящем.

— Я тут слышал краем уха, что каждому перегрину штрих-код рисуют при регистрации. Но нас не зарегистрировали, тебе не кажется это странным?

Не отвечая вслух, Марина даже не кивнула, а едва-едва глаза прикрыла, соглашаясь.

— Похоже нам всем предстоит участвовать в каком дерьме, после которого мы все просто исчезнем, потому и на учет никого не ставят, — еще тише произнес я.

Судя по ответному взгляду — по тому беспокойству и даже страху, которые я увидел в глазах Марины, я озвучил в точности ее подозрения. Неглупая, определенно. Пусть времени подумать и осмотреться у нее было, но не все бы пришли сразу к такому выводу. А некоторые, кто пришел бы, просто отогнали такие мысли прочь, отказываясь верить — защитный механизм, как у страуса.

— Марин, не показывай никому свои догадки, веди себя аккуратно и осторожно, — еще тише прошептал я.

Снова не кивнув, а лишь на несколько мгновений прикрыв глаза, Марина отвлеклась — ото входа послышался шум. Взглядом девушка показала, что еще пообщаемся на эту тему и собралась уходить.

— Подожди, — удержал я ее взглядом. — Не подходи больше так близко ни к кому, соблюдай осторожность. У демонов не всегда зрачки сразу меняются, побереги себя.

Вздрогнув — осознав, что действительно совершила глупость, Марина кивнула. После этого профессионально убрала с лица растерянно-озабоченное выражение, заменив дежурным. Еще раз едва заметно мне кивнув, отправилась обратно вдоль коридора, где корпораты устроили громкое обсуждение, требуя переводчицу.

Через некоторое время, после очередного обхода англосаксами на предмет обнаружения демонов, Марина со всеми попрощалась, обещав быть завтра утром. Утро, вечер, день-ночь здесь — понятия здесь относительные. Альбион находится в приливном захвате, так что планета всегда повернута к Селене одной стороной — светлой, закрытой куполом, так что здесь всегда день.

После ухода Марины свет в бараке приглушили, и я — заведя руки за голову и глядя в потолок, прикрыл глаза. Сигнал отбоя прозвучал, но спать никто не собирался. Так-то понятно, куда спать по такому состоянию — это я здесь уже в третий раз, остальные до сих пор в шоке. Многие так и не могут до конца поверить и осознать, что происходящее вокруг не чья-то неуместная шутка или научный эксперимент.

— Эй, Саргон! Саргон, сышь!

Не сразу я понял, что Виталя обращается именно ко мне.

«Ты мне?» — приподнявшись на кровати, ткнул я себя пальцем в грудь.

— Ну а кому еще?

— Почему Саргон?

— Так ты ж с Аргона

— Я не с Аргона, а из ЖК «Арго».

— Так я и говорю, ты ж с Арго, н-на, — согласился Виталя. — Значит Саргон, нормально же?

Логика у Виталика странная, но в стройная — хмыкнул я. Да пусть будет, Саргон и Саргон. Имя вполне себе, в памяти — в моей личной памяти, отложилось, что когда-то в седой древности некий Саргон чуть ли не властелином обитаемого мира был, звучит достойно.

— Сышь-сышь, братиш?

Виталя все никак не успокаивался.

— Ну что еще? — беззвучно, одними губами спросил я.

— Ты че, только что Эйприл клеил?

Точно! Теперь я понял, кого мне Марина напоминает: корреспондентка Эйприл О’Нил из старого мультика про черепашек-ниндзя. Волосы только у нее не рыжие как в оригинале, а светлые и стянуты в тугой хвост, но вот наряд точь-в-точь.

— Да куда нам простым пацанам.

— Ой ладно прибедняться…

Виталя говорил что-то еще, но я снова покачал головой и вновь завалился на кровать. Суетолог, расстроенный мои нежеланием общаться, отпустил пару комментариев по поводу молчунов, но развивать тему не стал.

Обратился к остальным, постепенно начав солировать и дирижировать беседой в нашей части коридора, оказавшись говорливым до невозможности. Кроме высказанных им предположений — от «нас украли инопланетяне», до «а может зря я вчера нефильтрованное в себя заливал, похоже просроченное оказалось», в перерывах Виталя успевал рассказывал о себе много неинтересного.

Помимо совершенно ненужных мне сведений я узнал, что басовитый Димарко, который даже по голосу казался немалых размеров человеком — никакой не итальянец, а житель Брянской области Григорий, водитель междугороднего автобуса. Познакомились они уже в тумане, а имя Димарко Григорий получил потому, что, когда Виталя был в Брянске, он посещал там ресторан с таким названием.

Радио в соседней камере работало не выключаясь. Бессменный ведущий выдвигал все новые предположения, теории, просто обсуждал происходящее и знакомился с другими постояльцами карантина. Не все, как и я, шли на контакт. Корпораты-англосаксы, без кастеров, по-прежнему обходили нас каждые полчаса, выискивая демонов — для этого, похоже, свет и оставили.

Часы шли один за другим, и я постепенно уже чувствовал, что неплохо было бы подремать. Неугомонный Виталя так и продолжал свою радиопередачу, и я уже хотел было вежливо попросить его сделать перерыв. Но меня опередили — откуда-то из глубины коридора раздался зычный голос, сообщивший, что Виталик достал в конец. Другими несколько выражениями, но получилось довольно доходчиво.

Виталя попробовал было возразить, но неизвестного поддержали сразу несколько человек и радио наконец-то выключилось. Сразу после этого стихли и остальные разговоры, в бараке воцарилась полная тишина.

— Псс… Эй, Саргон? Спишь?

Виталику так не спалось — и он стоял у решетки, пытаясь привлечь мое внимание тихим шепотом.

— Сплю, — сообщил я доверительно.

— Ну ладно, спи, — судя по виду немного Виталик обиделся.

Я действительно засыпал. Первая ночь в этом мире — пусть с третьей попытки, но я смог продержаться здесь больше двенадцати часов.

Уже успех невероятный, в сравнении с прошлыми попытками.