Парадокс мудрости. Научное опровержение «старческого слабоумия». Революционный взгляд на мышление человека

​ Эпилог. Цена мудрости

Я повторил магнитно-резонансную томографию спустя два с половиной года. «Интервальных изменений» не произошло, так же как не было намеков на какое-либо прогрессирующее заболевание мозга, но точечного поражения, которое мой друг Сэнди Энтин (Sandy Antin) объявил артефактом, там не было. В самом деле, это был артефакт. Итак, если повезет, мой стареющий мозг будет продолжать служить мне в предсказуемом будущем – насколько долго, кто знает. Означает ли это, что я достиг мудрости? Видимо, да. Как все вы, я накопил свою долю механизмов нейронного распознавания образов, дающих мне возможность понимать мой мир и действовать в нем с достаточно хорошей степенью эффективности. Целостность этих моделей, а также тех моделей, которые могут стать частью моего ментального арсенала, но еще не стали таковыми, являются итоговой суммой моих жизненных опытов, моих умственных стремлений и моего умственного бездействия. Я вспоминаю себя в возрасте шести лет разговаривающим с соседом, которому было пятнадцать, и пытающимся представить, как человек настолько старый должен себя ощущать. Сегодня я являюсь в общем удовлетворенным обладателем пятидесятивосьмилетнего мозга, чувствующим себя хорошо и интересующимся, что значит быть семидесяти-, восьмидесяти- или девяностолетним.

Идея этой книги была подсказана мне моим самонаблюдением изменений, сопутствующих течению периодов жизни моего собственного ума. Цель была в том, чтобы собрать информацию за пределами самонаблюдения и попытаться постичь механизмы, стоящие за умственными изменениями. С этой целью я попытался изучить периоды человеческого ума как в культурной, так и нейробиологической среде и связать две точки зрения в логически последовательную «естественную историю ума» на протяжении всего жизненного отрезка. Естественная история, рассказанная в этой книге, является, конечно, неполной. Например, мы только коснулись моральных и духовных аспектов нашего ума, того, как моральные и духовные условия развиваются и как они наполняют нашу умственную жизнь.

Несмотря на эти очевидные упущения, так как я приближаюсь к заключительному этапу своего исследования, я нахожу результат в конечном счете удовлетворительным ввиду того, что я чувствую, что естественная история ума, которая возникла из этого исследования, имеет смысл, что она проливает свет и оживляет мое собственное самонаблюдение, безусловно, не полностью, но до разумного предела. Чувство того, что «периоды нашего ума» не все идут по наклонной и что некоторые важные умственные приобретения достигаются, когда мы стареем, подкрепляется нейробиологической реальностью; это не просто упражнение в принятии желаемого за действительное стареющего интеллектуала, вызванное безысходностью.

Устраняет ли это заверение страх моего зрелого среднего возраста? Конечно нет. Сожалею ли я об этом? Нет, не сожалею, так как в небольших количествах такой страх может быть большой конструктивной силой, мотивирующей и мобилизующей, напоминающей кому-либо о том, что наше время ограничено и, соответственно, не должно безрассудно тратиться. Но две идеи, ясно и отчетливо возникающие из моей естественной истории ума, являются, по сути, обнадеживающими.

Первая идея состоит в том, что те из нас, чьи умственные жизни были как интенсивными, так и строгими, приближаются к своим пожилым годам с мощной оболочкой умственной брони. Эта броня, своего рода ментальный автопилот, окажется им полезной на протяжении последних десятилетий их жизни. Эта умственная броня, богатый набор аттракторов распознавания образов в мозге, – это не право, и его приобретение в старости не является заранее предрешенным выводом. Это награда за интенсивную жизнь ума в более молодые годы.

Мы все ненавидим клише, часто забывая о том, что то, что делает их клише, это то, что они основаны на истине. Банальности неинтересны не потому, что они неверны, а потому что само собой разумеющиеся. «Прошлое – лучший предсказатель будущего» – избитое клише, но, как большинство клише, оно содержит огромную долю истины. Оно верно в истории, экономике, политике, и оно верно для жизни нашего мозга и, соответственно, наших умов.

На вид естественную способность «видеть вещи насквозь», которую, в зависимости от ее границ и ситуации, мы называем компетенцией или опытом или в редких случаях мудростью, не приходит сама по себе, как явление зрелости или право старости. Это конденсация умственной деятельности за годы и десятилетия жизни. Охват и качество умственной жизни человека будет формировать качество ее заключительных этапов. «Удивление есть начало всякой мудрости», – сказал Сократ. Это также верно сейчас, как это было верно в то время, может быть, даже больше.

Наше путешествие по жизни – это путешествие по жизни наших умов. Жизнь ума, богатого опытом, сталкивающегося со сложными умственными задачами часто, разнообразно и не обескураженного ими, вознаграждает нас щедрым арсеналом когнитивных инструментов. Эти когнитивные инструменты наделяют нас силой, когда мы стареем, и защищают нас от эффектов разрушения мозга. Жизнь ограниченна – мы все знаем это, – и мы подготавливаем платформу для заключительной игры посредством длящейся всю жизнь цельностью наших опытов и стремлений. Это верно для нашего тела, и это равным образом верно и для наших умов.

Вторая идея состоит в том, что, полностью пользуясь преимуществом умственного автопилота, человек не должен позволять себе успокаиваться. Невзирая на возраст, человек должен продолжать проверять свой ум и стремиться к решению новых умственных задач. В наше время страстного увлечения физическим фитнесом все слышали о «кайфе бегуна», подъеме радости, вызываемом физическим напряжением и физическим достижением. Но сколько из нас испытало чувство «кайфа мыслителя»? Это чувство дорого ученым и творцам. Не всем, можете быть уверены. Принадлежность к творческой профессии не предполагает автоматически жизнь творческого ума. Один знаменитый шахматист, знакомый моих родителей, однажды сказал: «Большинство людей играют в шахматы руками, и только очень немногие делают это своей головой». Даже самые благородные интеллектуальные профессии предлагают привлекательный выбор пассивной умственной сборочной линии. Осознайте это и не позволяйте этому одурачить вас!

Оставляя без внимания такой опыт – сколько представителей широкой публики просто рассматривали возможность испытать чувство «кайфа мыслителя»? Сколько людей осознает, что существует такая вещь, как умственное напряжение? И даже когда люди действительно понимают это, насколько дальше простой риторики идет это понимание? Сколько людей из нас действительно осознает, что активное мышление – это сама по себе деятельность, происходящая в пространстве и во времени? Когда я пытаюсь объяснить людям, что для меня часы, потраченные на прогулку с моей собакой, это время, не потраченное зря, а приобретенное, потому что это время моего «чистого мышления», время, которое позволяет мне думать о разного рода вещах, включая написание этой книги, слишком часто у меня возникает ощущение, что люди не имеют ни малейшего представления, о чем я говорю, и, вероятно, думают, что я выдумываю это для того, чтобы оправдать свое бесполезное времяпрепровождение. Кажется, что некоторые люди игнорируют понятие чистого мышления, даже когда оно связано с неоспоримо продуктивной деятельностью выгуливания собаки. Но лучше знать, и следует прислушаться к поэту:

Так как Англия избавлялась от последних остатков средневекового бездействия, в котором доминировала догма, решительно заявляя о своем месте в эпоху расцвета Возрождения, век Шекспира, Ньютона и эпоху Просвещения королевы Елизаветы, эти стихи сэра Эдварда Дайера (Sir Edward Dyer) (1543?-1607) были символичными для вновь открытого очарования активных поисков сущности ума. Сегодня, как тогда, те, кто наслаждаются такими поисками, укрепляют и защищают свой ум от разрушения.

Некоторые люди физически энергичны и вознаграждаются за это на протяжении всей своей жизни. Другие физически ленивы, и это также имеет последствия на протяжении всей жизни. В равной степени некоторые люди страстно жаждут умственных задач, а другие рассматривают их как трудности. Стоя перед выбором, они остаются в рамках заманчиво удобной зоны умственного комфорта, не понимая, что зона умственного комфорта – это зона умственного застоя. «Не существует средства, на которое человек не пойдет, чтобы избежать действительной работы мышления» – таким было нигилистическое утверждение Томаса Эдисона (Thomas Edison). Хотя это, безусловно, касается не всех, это, к сожалению, применимо ко многим, может быть, даже к большинству людей. Удостоверьтесь, что вы не являетесь частью этого умственно пассивного слоя человечества!

Так же как физическое, умственное безделье дорого обходится. Умственное безделье в молодости подвергает опасности ваш мозг в старости. Вспомните предупреждение Уильяма Джеймса (William James), предостерегающего не тратить безрассудно свои формирующие, «творческие» годы. Те, кто получает удовольствие от умственных задач и ищет их сверх и за пределами простых потребностей обыденного существования, поддерживает свой ум и мозг мощным защитным механизмом, которых хватит надолго и которые будут гарантировать здоровую и богатую умственную жизнь в старости.

Но энергичная жизнь ума не должна останавливаться в какой-то момент. Она может и должна продолжаться в пожилом возрасте. Чем дольше она будет продолжаться, тем дольше будет даровать награды, стимулируя различные процессы роста в мозге и тем самым защищая его от эффектов разрушения. Концепция умственной гимнастики в течение всей жизни, с лучшими шансами для поддержания здорового ума для жизни как ее вознаграждение, должна стать частью популярной культуры. Я верю, что это скоро произойдет.

Образ мудреца является одним из наиболее чтимых в любой культуре. После долгой одержимости молодостью старение почитается, и им восхищаются снова даже в нашей нетерпеливой, самодовольной культуре. Учитывая массовые демографические тенденции, лучше, чтобы это было так! Человек не рождается мудрым – но становится, это награда за долгое путешествие. Путешествие, о котором я говорю, – это путешествие ума. Это восхождение к мудрости. Старение – это цена мудрости, но мудрость сама по себе бесценна. К тем, к кому она приходит, она приходит как золотой век ума.

Что касается меня, я, может быть, решу сделать еще одну магнитно-резонансную томографию через несколько лет. Желудочки моего головного мозга, может быть, немного больше, и мои бороздки могут начать сдавать. Может обнаружиться другая крошечная область гипернапряженности. Но я приму все это спокойно и с чувством юмора. Моя голова полна аттракторов, и, к счастью, я буду правильно использовать свои умственные автопилоты. И, настраивая свой ум на новые умственные задачи, чтобы продолжать производить большое количество этих новых нейронов в моем стареющем мозге и помочь защитить его от безнадежности и искупления, я написал эту книгу. Если повезет, будут и другие.