Парадокс мудрости. Научное опровержение «старческого слабоумия». Революционный взгляд на мышление человека

​ Это мозг, глупец

Большинство людей не думает о мудрости и в этой связи о компетентности или опыте как о биологических категориях, но они таковыми являются. Большинство людей понимает слишком обобщенно и неясно то, что наш ум – это продукт нашего мозга. И не всегда легко осознать, насколько тесной является эта связь. Несмотря на признание связи ума и мозга как абстрактного утверждения, большинство людей не совсем понимает, какое значение она имеет в повседневной жизни. Это стойкий пережиток дуализма «ум-тело», философской доктрины, которая наиболее тесно (хотя некоторые студенты философии говорят неправильно) связывается с именем Рене Декарта, согласно которой мозг и ум разъединены и ум существует независимо от тела. На эту тему было написано множество книг, включая превосходную книгу Антонио Дамазио «Ошибка Декарта» и книгу Стивена Линкера «Чистая доска». Неспособность длиной в столетия постичь идею о том, что ум есть продукт тела, вдохновила яркие образы гомункула, маленького человечка, сидящего внутри нашего мозга и выполняющего трудную работу мышления, а также «Привидения в машине». В моей более ранней книге «Executive Brain» («Управляющий мозг») я сокрушался по поводу того, что хотя «сегодня образованное общество больше не верит в картезианский дуализм тела и ума… мы избавляемся от пережитков старого неправильного представления поэтапно» и продолжаем испытывать затруднения с полным принятием идеи о единстве мозга и ума, когда это касается самых высоких областей нашей психической жизни.

Я был удивлен, даже шокирован, когда обнаружил, насколько хрупким и поверхностным часто является это понимание. Это полностью выявилось несколько лет тому назад, когда коллеги и я начали проводить образовательный семинар, посвященный мозгу, под названием «Институт ума и мозга». Цель семинара была в том, чтобы информировать широкую публику об основах науки о мозге, о том, что может выйти из строя в мозге, и как это может затрагивать мозг, а также о современной терапии различных психических расстройств. К нашему большому удивлению, реакция публики была часто непониманием. «Какое отношение ум имеет к мозгу?» – был риторический вопрос, который я слышал, к моему полному недоумению, не раз. Подобным образом, когда во время публичной лекции о памяти я упоминал о мозге, от аудитории поступал вопрос, в котором звучал более испуг, чем искреннее любопытство: «Какое отношение память имеет к мозгу?»

Даже более невероятным является то, что я столкнулся с подобным непониманием со стороны гораздо более утонченной аудитории, когда меня попросили принять участие во влиятельном симпозиуме, посвященном секретам выдающегося успеха. Участниками симпозиума были самые успешные люди среди видных международных деятелей: ученые с мировой известностью, главы корпораций, чемпионы Олимпийских игр, известные артисты и выдающиеся политические деятели. Один за другим эти бесспорные «чемпионы» в избранных ими областях их устремлений выходили на подиум и делились своим пониманием секретов их собственного успеха. Был быстро достигнут консенсус о том, что ключом к успеху является соединение двух составляющих: талант в какой-либо определенной сфере был единодушно признан одной составляющей успеха. Наличие некоторых индивидуальных черт, таких как настойчивость и способность концентрироваться на отдаленной цели, было с равным единодушием признано другой составляющей. Участники симпозиума сошлись во взглядах о том, что без особого таланта не может быть значительного успеха и что особый талант – это то, с чем человек рождается, биологическая судьба немногих. В итоге все признали как нечто данное, что одна только упорная работа не сделает тебя Моцартом, Шекспиром или Эйнштейном. Но другие составляющие выдающегося успеха, настойчивость и амбиции, «зависели от индивидуума», отстаивали выступающие один за другим, как будто человек, о котором шла речь, был платоническим экстракорпоральным существом.

Когда настала моя очередь выступать, я попытался передать мысль о том, что «настойчивость» и «способность концентрироваться на отдаленной цели» являются также биологическими признаками, по крайней мере частично, и что одна из причин того, что люди отличаются этими признаками, в том, что их мозг различен. Личность, утверждал я, как я это делал перед разнообразными аудиториями до этого, не является внечерепным признаком. Это продукт вашего мозга.

Мое замечание было встречено каменной стеной молчания, затем нетерпимостью, а по истечении нескольких минут поступил комментарий от одного участника дискуссии, известного международного дипломата: «Профессор Голдберг, то, что вы говорите, чрезвычайно интересно, но эта конференция касается ума, а не мозга».

У меня отпала челюсть в неверии, что такое в своей основе невежественное замечание было возможно в этой претендующей на интеллектуальность компании, я обдумывал энергичное опровержение в защиту связи ума и мозга, но решил: пусть будет так, по причинам скорее социальным, нежели интеллектуальным.

Простая идея, которую я пытаюсь передать, следующая: с тем же успехом, как малейшее движение вашего тела зависит от работы специфической группы мышц, также даже самая незначительная, на вид неуловимая психическая деятельность обращается к ресурсам вашего мозга. И даже простейшая психическая деятельность может быть нарушена болезнью мозга. Поэтому, так как мы приступаем со сдержанностью, но также с силой духа к нашему исследованию периодов ума на различных этапах жизни, а также природы мудрости, мы должны рассматривать ум как вопрос мозга. Позаимствуем выражение из нашего политического фольклора: «Это мозг, глупец», которое является главной темой этой книги. Пожалуйста, не принимайте это на свой счет.

Является ли старение нашего мозга полным унынием, лишенным триумфа? Я так не думаю. На самом деле я буду использовать всю умственную силу, оставшуюся в моем стареющем мозге, для того, чтобы продвигать тезис о том, что старение ума имеет свои триумфы, к которым может приводить только возраст. Это является центральной темой этой книги.

Пора прекратить думать о старении наших умов и нашего мозга только исходя из понятий умственных потерь, и исключительно потерь. Старение мозга имеет в равной степени отношение и к преимуществам. Так как мы стареем, мы можем потерять силу памяти и длительной концентрации. Но в то время, как мы становимся старше, мы можем приобрести мудрость или, по крайней мере, опыт и компетенцию, над которыми также нечего презрительно усмехаться. Как потери, так и преимущества стареющих умов происходят постепенно, а не стремительно. И те и другие имеют свои корни в том, что происходит в нашем мозгу. Существует достаточно книг, написанных о потерях стареющих умов. Данная книга посвящена преимуществам и равновесию между потерями и преимуществами.

Наша культура требует счастливого конца у каждой истории. Являясь продуктом неблагоприятной среды в молодости, я нахожу это забавным до сих пор, несмотря на тот факт, что живу на этой стороне Атлантики на протяжении трех десятилетий. Я вспоминаю одно телевизионное интервью, которое я смотрел после особенно катастрофического события последних лет. После того как «говорящая голова» эксперта описала в красках впечатляюще суровую и, к сожалению, точную картину вопроса, интервьюер, известная на телевидении личность, сказал с оттенком нетерпения и даже как будто имея на это право: «Но что вы можете сказать, чтобы успокоить американскую публику?» В этот момент я сказал себе: «Какая интересная культурная идиома! Дайте мне счастливый конец, а не то!»

Успокоение – не всегда хорошая вещь. Бывают обстоятельства, когда ухватить общественность за загривок ее коллективной шеи, так сказать, и встряхнуть ее от страха будет более полезным в конечном счете. Но по вопросу старения общественность уже получила свою терапевтическую дозу встряски. Мы постоянно слышим о биче слабоумия и болезни Альцгеймера, о симптомах нейроэрозии[1], вторжении забывчивости и о росте умственного утомления. К сожалению, эти беды реальны. Но пора надеяться на хорошие новости, при условии, если хорошие новости также реальны, а не являются лживой уловкой с «успокоением».

​ Объясняющая мудрость

Мудрость – это хорошие вести. Мудрость ассоциировалась с пожилым возрастом в традиционных знаниях всех обществ и на протяжении всей истории. Мудрость – это драгоценный дар старения. Но может ли мудрость противостоять атаке нейроэрозии и как долго?

Это поднимает вопрос о природе мудрости. В нашей культуре мы используем это слово часто и с благоговением. Но была ли мудрость когда-либо достаточно определена? Была ли понята ее невральная основа? Может ли феномен мудрости быть в принципе постигнут в биологических и неврологических понятиях, или он слишком ускользающий и многогранный, чтобы быть решенным с какой бы то ни было степенью научной точности?

Не утверждая о своей какой-либо особенной мудрости, я полагаю, что могу внести вклад в это осмысление, подробно изложив свой более ранний самоанализ, который помогает объяснить природу мудрости или, по крайней мере, один ее важный аспект. Ход мыслей и аргументация, изложенная в этой книге, будут вытекать из этого самоанализа и этого проникновения в суть.

С возрастом число когнитивных задач реальной жизни, требующих крайне трудного обдуманного создания новых умственных структур, кажется, уменьшается. Вместо этого принятие решений (в самом широком смысле) все больше и больше принимает форму распознавания образов. Это означает, что с возрастом мы накапливаем возрастающее количество когнитивных моделей. Вследствие чего растущее число будущих когнитивных задач, вероятно, все больше и больше должно относительно быстро покрываться уже существующей моделью или потребует только незначительную модификацию предварительно сформированной умственной модели. Все больше и больше принятие решений принимает форму распознавания образов, чем решения проблем. Как показала работа Герберта Саймона и других ученых, распознавание образов является самым мощным механизмом успешного мышления.

Эволюция привела к многослойному строению мозга, состоящему из старых субкортикальных структур и относительно молодой коры головного мозга (или кортекса) с особенно молодой подгруппой, соответственно называемой «новая кора головного мозга» (или неокортекс). Кортеск мозга, в свою очередь, разделен на два полушария: правое и левое. Переход от решения проблем к распознаванию образов меняет способ, каким эти разные части мозга участвуют в процессе. Во-первых, мышление становится в большей степени исключительно неокортикальным по своей природе и все больше и больше независимым от субкортикального механизма и механизма, содержащегося в старом кортексе. Во-вторых, происходит сдвиг равновесия в нашем использовании обоих полушарий мозга. Как я покажу, в невральной терминологии это, вероятно, означает уменьшение доли использования правого полушария мозга и увеличивающееся использование левого церебрального полушария.

В литературе, посвященной неврологии, когнитивные модели, позволяющие нам использовать распознавание образов, часто называются аттракторами. Аттрактор – это сжатая констелляция нейронов (нервных клеток, необходимых для обработки информации в мозге) с сильными связями между ними. Уникальное свойство аттрактора состоит в том, что очень широкий диапазон входных данных будет активировать одну и ту же невральную констелляцию – аттрактор, автоматически и легко. В ореховой скорлупе это механизм распознавания образов.

Рисунок 1. Человеческий мозг. Полушария большого мозга (1 и 2) и субкортикальные структуры (3). Лобная доля левого полушария удалена, показывая ствол головного мозга и промежуточный мозг.

Я верю в то, что те из нас, кто смог сформировать большое число таких когнитивных моделей, каждая из которых вобрала в себя квинтэссенцию большого числа релевантных событий, приобрели «мудрость» или, по крайней мере, ее некоторую ключевую составляющую. (В то время как я пишу эти строки, я слышу негодующее завывание критиков из разных областей науки, гуманитарных наук и социального активизма, обвиняющих меня в скандально вопиющем упрощении, так что я удваиваю ставки.)

По самой природе вовлеченных нейронных процессов «мудрость» (по крайней мере, в моем, надо сказать, узком ее определении) платит дивиденды в старости, позволяя относительно легкое принятие решений, требующих только скромные нервные ресурсы. То есть скромные, пока модели сохранены как нейронные объекты. До некоторого момента мудрость и присущие ей родственные качества, компетенция и опыт, могут быть непроницаемы для нейроэрозии. Это будет основными темами данной книги.

Но прежде чем мы начнем изучать мозговые механизмы когнитивных приобретений в старении, нам необходимо сделать несколько предварительных замечаний. Нам необходимо рассмотреть природу мудрости как психологического и социального явления. Нам необходимо установить, чтобы доказать себе, действительно ли так, что сильный ум может упорно добиваться и в некоторый момент достигать цели и побеждать, даже несмотря на нейроэрозию. Это будет гуманистической основой книги и ее отправной точкой, из которой следуют путешествие в тайны неврального механизма мудрости, компетенции и опыта и когнитивных приобретений в старении.

​ Утро в жизни вашего мозга

Прежде чем мы начнем изучать эти интригующие вопросы, в качестве введения рассмотрим наш собственный мозг. Как это великолепное биологическое оборудование работает и как вы используете его в вашей ежедневной деятельности? Давайте начнем сначала, так сказать, и рассмотрим утро в жизни вашего мозга.

Только что прозвучал сигнал тревоги, яростно атакуя ваш ствол головного мозга, ваш таламус и вашу слуховую зону коры головного мозга. Звук пробудил вас от глубокого сна, который означает, что слуховой сигнал так или иначе активизировал особую часть мозгового ствола, ретикулярную субстанцию, отвечающую за общее пробуждение. Если бы это был звук другого рода – лай собаки, сирена пожарной машины, падение дождевых капель, вы бы вздохнули с раздражением и заснули бы снова. Но с неохотой вы открываете глаза.

Рисунок 2. Различные области мозга: что они делают. Пробуждение (1); распознавание будильника (2); обнаружение зубной щетки (3); ее использование (4); проверка времени (5); планирование дня вперед (6).

Ваша слуховая зона коры с помощью некоего таламического ядра узнала звук по его источнику: это будильник. И ваши лобные доли головного мозга, супер-эго мозга, говорят вам, что это важно и вы должны вставать.

Вы встаете с постели и смотрите в окно. Вы едва проснулись, но ваша зрительная зона уже продолжает работать, позволяя вам оценить за окном красивое утро. Не принимайте это на веру. Когда зрительная зона коры головного мозга повреждена, развивается корковая слепота, даже если глаза продолжают работать превосходно. Пациент, страдающий корковой слепотой (в результате удара или механического повреждения мозга), сможет увидеть градацию яркости, даже сможет сказать, что что-то движется в окружающей среде, но не сможет идентифицировать предметы. В некоторых случаях, когда повреждение зрительной зоны коры головного мозга особенно обширное, пациент даже теряет способность понимать, что его зрение потеряно. Это состояние известно под названием синдрома Антона.

Рисунок 3. Различные области мозга: что происходит, когда они повреждены. Синдром Антона – корковая слепота (1); зрительная агнозия объектов – неспособность распознать обычные предметы (2); идеаторная апраксия – потеря точных движений (3); афазия Вернике – поражает главным образом речевую зону – слова, обозначающие предметы;4) афазия Брока – поражает главным образом слова, обозначающие действие (5); управляющий дефицит – аномалия планирования (6).

За окном светит солнце, и вы чувствуете себя хорошо. То, что вы чувствуете себя хорошо, означает, что ваша левая лобная доля активна, поскольку она отвечает за положительные эмоции. Это, вероятно, также означает, что в специфической биохимической системе мозга выбрасывается допамин нейротрансмиттера.

Когда вы входите в ванную комнату, вы обводите взглядом хорошо знакомые предметы: свою зубную щетку, зубную пасту, жидкость для полоскания рта, свою бритву. Легкоузнаваемые? Конечно, вы точно знаете, что это за предметы. Но распознавание вещей как значимых объектов не было бы возможным без одной области мозга в левом полушарии, расположенной приблизительно между затылочной и височной долями головного мозга, называемой зрительной ассоциативной зоной коры головного мозга. Эта часть вашего мозга усердно работает, несмотря на тот факт, что вы начинаете заниматься своими делами в ванной комнате без усилий и мимоходом, может быть даже не окончательно проснувшись.

Если эта часть мозга повреждена, вы будете продолжать видеть вещи, но не будете распознавать их как знакомые, поддающиеся интерпретации объекты.

Это именно то, что случилось с одной моей пациенткой, женщиной среднего возраста, которая вошла в ванную комнату одним утром, посмотрела вокруг себя и не узнала ни один из находящихся там предметов. Обеспокоенная, она поехала в местную больницу, где ей немедленно сделали компьютерную томографию. Оказалось, что до этого ночью она ударилась головой и повредила себе зрительную (затылочную) зону коры головного мозга, что послужило причиной состояния, называемого зрительной агнозией объектов. Это также может быть вызвано при повреждении головы или слабоумии. Чтобы помочь восстановить деятельность ее мозга, потребовалась комплексная программа когнитивной реабилитации, вот как она стала моей пациенткой.

К счастью, у вас все в порядке с вашей зрительной ассоциативной зоной коры головного мозга. Вы достаете рукой до щетки. Шансы около девяти к одному, что это будет ваша правая рука, потому что приблизительно 90 процентов населения правши. Двигательная область коры головного мозга в вашем левом полушарии (проводящие пути между мозгом и телом обычно пересекаются) стремительно вступает в действие, и таким же образом поступают ваш мозжечок и базальные ганглии (нервные узлы). Без этих мозговых структур даже самое простое, машинальное и легкое движение было бы невозможным.

Вы хватаете зубную щетку рукой – это кажется простым действием, несмотря на все нервное возбуждение, и вот смотрите, вы сделали это правильно: вы взяли зубную щетку за ручку, а не за саму щетину. Но для того, чтобы выполнить этот смехотворно простой подвиг, должен был сработать сложный нейронный механизм. Недостаточно знать, что собой представляет объект, необходимо также знать, как его использовать. Знание моторной программы, соответствующей использованию обычных предметов, хранится в теменной доле головного мозга, главным образом в левом полушарии. Повреждение этой части мозга в результате удара или болезни Альцгеймера часто приводит к идеаторной апраксии. Пациент теряет способность пользоваться обычными объектами в соответствии с их назначением и взамен начинает манипулировать ими беспорядочно, как пришелец из другой культуры, где такого предмета не существует и, следовательно, он не может быть распознан соответствующим образом. Иногда этот дефицит принимает странную форму апраксии одевания, когда пациент теряет способность правильно надеть его или ее одежду. Это также обычно наблюдается в слабоумии.

Но ваш нейронный механизм в превосходной форме, и после того, как вы закончили свои дела в ванной комнате, вы надеваете свой деловой костюм мгновенно. Снаружи город оживает, и через окно кухни начинает доноситься громкая музыка с находящейся по соседству стройплощадки. «Что за ерунда», – ворчит ваша правая височная доля, отвечающая за обработку музыки, которая заставляет вас морщиться. Собственно говоря, правая височная доля порождает эстетическое суждение, но его обличает в слова ваше левое полушарие.

Время для быстрой чашки кофе и утренней газеты. Пока вы просматриваете первую страницу, активно ваше левое полушарие. Левая височная доля обрабатывает и понимает имена существительные, левая лобная доля обрабатывает и понимает глаголы, а левая теменная доля обрабатывает грамматику. Повреждение этих частей мозга вызывает различные формы афазии. Между тем предлобная кора головного мозга стремительно просчитывает, какие новости надвигающегося спада важны для вашей работы. Акции NASDAQ (Американская фондовая биржа) снижаются три дня подряд, и то же происходит с индексом Доу-Джонса для акций промышленных компаний. Вы можете вспомнить, что сообщалось в газетах несколько дней тому назад, когда рынки были еще на подъеме, что означает, что в отличие от вашего портфеля ценных бумаг ваши гиппокампы все еще в порядке. Гиппокампы, конечно, очень важны для запоминания новой информации.

Несмотря на солнечное весеннее утро, биржа временно приводит вас в отчасти скверное возбужденное расположение духа, и ваша мозжечковая миндалина, отвечающая за эмоции, кратко зажигается. По причинам, которые будут объяснены позже, это, вероятно, ваша правая миндалина.

Пока вы устремляетесь к двери, лихорадочно просчитываете, как жонглировать с пятью встречами и организовать три звонка конференц-связи, все запланированные на сегодня. Ваша предлобная кора головного мозга, отвечающая за организацию вещей в необходимое время, усердно работает, пытаясь сделать практически невозможное: установить последовательность восьми действий с точностью часового механизма и без послабления.

В лифте вы замечаете незнакомое лицо. Новый жилец в здании? Именно ваше правое полушарие анализирует лицо в лифте и приходит к выводу, что это новое лицо.

Вы берете такси и смотрите на часы. Ваша теменная доля быстро разбирает циферблат часов. Вы должны быть в офисе более или менее вовремя. Но когда вы собираетесь уже вздохнуть с облегчением, вы замечаете, что таксист только что повернул не туда. Неудивительно, думаете вы, он, вероятно, только что сошел с корабля и не знает города. Вы быстро берете контроль над ситуацией в свои руки и пытаетесь направить водителя по правильному пути. Это требует согласованного действия лобной доли (установления последовательности) и теменной доли (пространственной информации). Но добрый человек не понимает, что вы ему говорите, так как он не говорит по-английски! Вы импровизируете, используя универсальный язык жестов, чтобы направлять его (ваша лобная, теменная и височная доли работают вместе).

Наконец вы добрались. Вы быстро расплачиваетесь с водителем и подсчитываете сдачу (левая височно-теменная часть мозга, которая, если повреждена, порождает дефицит, называемый акалькулия, неспособность совершать арифметические действия). Вы сделали это. Ваш мозг может расслабиться в течение нескольких драгоценных минут, пока вы ждете лифт.

Итак, что здесь происходит? Ваш рабочий день еще даже не начался, а ваш мозг уже усердно поработал. Несколько тривиальных, не требующих усилий, рутинных утренних действий потребовали участие фактически каждой части мозга. И я буду первым, если признаю, что моя оценка утра в жизни мозга представлена явно чрезмерно упрощенной, выделено только несколько главных актеров на сцене церебрального оркестра. В реальности каждая фаза моей оценки вовлекает мириады актеров вспомогательного состава помимо ведущих актеров, которые сочетаются в сложные и запутанные мозговые ансамбли, отличные в любой момент нашей жизни и постоянно сообщающиеся друг с другом во времени.

С точки зрения научной терминологии эти ансамбли называются функциональными системами, термин был введен великим русским нейропсихологом еврейского происхождения Александром Романовичем Лурия (я расскажу о нем позже). Хотя нейробиологи высказали догадку о существовании таких запутанных, динамичных процессов давно, в действительности наблюдать за ними стало возможным только в последнее время, с приходом новых мощных технологий функционального нейроформирования изображения, которые буквально предлагают нам окно во внутреннюю деятельность живого, действующего, мыслящего мозга.

​ Просто просмотр телевизора

Для того чтобы конкретизировать понятие функциональной системы, многие аспекты ума и, соответственно, многие части мозга, работающие во взаимодействии, позволят нам рассмотреть следующую, настолько привычную ситуацию: просто просмотр телевизора.

Конец субботнего дня, и вы сидите в гостиной, по существу ничего особенного не делая. Ваша собака задремала у ваших ног. Вы не спеша пьете чашечку кофе или какой-нибудь другой ваш любимый в субботу вечером напиток. Вы действительно ничего не делаете, просто смотрите CNN.

Среди блаженной несерьезности происходящего ваш мозг усердно работает, вовлеченный в сложный и изменчивый ансамбль деятельности, в то время как вы якобы бездельничаете. Ваша зрительная и слуховая зоны коры головного мозга активны, обрабатывающие изображение на экране и голос Кристиана Аманпура, сообщающего важные новости дня. Для приема простого сигнала могут быть достаточными более старые субкортикальные структуры мозгового ствола и таламуса, особенно не привлекая в участие неокортекс. Но это весьма значимая информация, и неокортекс вовлечен.

Рисунок 4. Области мозга, вовлеченные в просмотр телевизора. Как работают функциональные системы. Рассмотрение визуальных изображений (1); осмысление того, что говорит комментатор (2); сопоставление их вместе (3).

В самом деле, усваивание новостей о напряженном противоборстве в половине мира привлекает ресурсы значительной части мозга. Вербальное содержание повествования Аманпура привлекает значительную часть вашего левого полушария. (Это предполагает, что вы правша, а если вы левша, шансы все еще приблизительно шесть к четырем, что ваше левое полушарие управляет главным образом речью.) Сначала, вовлекая часть височной доли, называемую верхней височной извилиной, отвечающей за звуковое восприятие речи, оно вовлекает затем значительную часть остальной части левого полушария. Речь – это инструмент культуры невероятной сложности и изменчивости. Мы часто думаем о речи как о средстве коммуникации. И это, несомненно, так, но также гораздо больше. Как мы будем рассматривать далее, речь – это средство концептуализации, сжатия информации, которое дает нам возможность представлять сложную информацию в виде компактных кодов. Мозговой механизм речи является сильно распределенным. Как уже упоминалось, значение слов, обозначающих предметы (имена существительные), сохраняется в левой височной доле, близкой к зрительной зоне коры головного мозга. Это имеет смысл: наши ментальные представления предметов основываются главным образом на зрении. Значение слов, обозначающих действие (глаголов), запоминается в левой лобной доле головного мозга, близкой к двигательной области коры головного мозга. Это также имеет смысл: наши ментальные представления о точных движениях вовлекают эти части мозга. Сложные повествовательные предложения, устанавливающие отношения между вещами, обрабатываются в части левого полушария, где височная и теменная доли головного мозга сходятся – левая ангулярная (угловая) извилина.

Повреждение этих различных частей мозга будет ухудшать речь по-разному, если говорить техническим языком, будет порождать различные формы афазии (нарушения речи) в зависимости от того, где в точности в левом полушарии оно произошло. Причины такого повреждения варьируются: это может быть удар, рана головы или слабоумие. В самом деле, особая форма расстройства речи, называемая амнестической афазией или номинативной афазией (утрата способности использовать слова), является одним из ранних симптомов болезни Альцгеймера.

Но правое полушарие также не остается в бездействии. Так как голос Кристиана Аманпура нарастает в сочном крещендо, именно правое полушарие обнаруживает чувство тревоги, передаваемое им. В то время как левое полушарие отвечает за большую часть аспектов речи в мозгу взрослого человека, правое полушарие отвечает за просодию (супрасегментные средства организации речи). Просодия – это информация, передаваемая через вербальную коммуникацию, но посредством интонации и модуляций голоса, а не буквального значения слов. Это то, что мы называем «эмоциональным тоном». (Нарушение функции правого полушария, как при синдроме Аспергера, ухудшает способность обрабатывать такую «экстралингвистическую» контекстуальную информацию. В результате чего поведение пациента становится механическим, неуклюжим и часто несоответствующим, лишенным утонченности и плавности.)

Ваша собака также почувствовала срочность в голосе комментатора (я не знаю, каким полушарием своего мозга; специализация полушарий животных широко не изучалась, хотя я выступаю защитником таких исследований уже в течение многих лет) и зарычала. Вы осознаете его собачье рычание, в противоположность любому другому звуку окружающей обстановки, не отрывая глаз от экрана телевизора. Это было также выполнено при помощи левого полушария, левой височной долей, если говорить точно. Повреждение левой височной доли приводит не только к афазии, но также к неспособности отождествлять звуки окружающей среды с их источником. Это состояние, на которое часто не обращают внимания, называется слуховая ассоциативная агнозия.

Между тем зрительная зона коры головного мозга была все время занята, воспринимая изображение на телевизионном экране. Когда у вас превосходное неврологическое состояние, вы легко воспринимаете информацию как с левой, так и с правой половины экрана. Вы можете делать это, потому что оба полушария вашего мозга работают просто превосходно и связь между ними, толстый пучок проводящих путей, называемый corpus callosum – «телесная мозоль» (слово «callosum» из латыни, что значит «callus» – мозоль), невредима. Повреждение одного полушария, в особенности теменной доли головного мозга, часто вызывает зрительное полуневнимание или даже откровенное зрительное полуигнорирование. Пациент, страдающий зрительным полуневниманием, с трудом следит за информацией, которая появляется на одной половине зрительного поля – на половине, которая противоположна поврежденной стороне мозга. Зрительное полуигнорирование является более серьезным заболеванием, чем зрительное полуневнимание, так как одна половина зрительного поля полностью игнорируется. Левостороннее зрительное полуневнимание или полуигнорирование (вызванное повреждением правого полушария) обычно гораздо более серьезное заболевание, чем правостороннее зрительное полуневнимание или полуигнорирование (вызванное повреждением левого полушария).

Интереснее даже то, что пациент часто не знает, что у него левостороннее полуигнорирование или левостороннее полуневнимание. Такое незнание о своем недостатке уже само является неврологическим симптомом, обычно вызванным повреждением правого полушария, и оно называется анозогнозией. Анозогнозия – это начало всевозможных опасных заболеваний, когда пациент может не знать о любом недостатке, а не только о полуигнорировании или полуневнимании. Представьте себе водителя, страдающего зрительным полуневниманием и еще не знающего об этом. К сожалению, среди пациентов нередки случаи, когда они пострадали от удара в область правого полушария. Несмотря на то что для всех окружающих это очевидный факт, любая попытка убедить пациента в том, что у него есть повреждение, скорее всего, закончится неудачей. Это часто называется «отрицанием», но, собственно говоря, это не так. «Отрицание» предполагает «неповрежденную» способность знать и выбор не знать. При анозогнозии способность знать о собственном недостатке полностью отсутствует в связи с повреждением мозга. Пациент часто настаивает на том, что он способен водить автомобиль и продолжать выполнять другие виды деятельности, которые подвергают опасности его самого и других людей.

В высокозащищенной окружающей среде результаты полуигнорирования или полуневнимания могут быть скорее комичными, чем трагическими. Я никогда не забуду одного пожилого мужчину из дома престарелых, который пострадал от удара в правое полушарие, имел левостороннее полуигнорирование и с негодованием разглагольствовал по поводу заговора медицинских сестер. Он был в ярости, что его приятель, пациент, сидевший напротив него за столом в кафетерии, получал стейк, тогда как все, что получал он, было картофельным пюре – действительно возмутительная несправедливость. Разгадка этой несомненной несправедливости была простой. У персонала кухни была привычка класть стейк на левой стороне подноса, а картофельное пюре на правой стороне подноса. Поэтому пожилой джентльмен всегда видел картошку на правой стороне своего подноса и стейк на левой стороне подноса приятеля, сидевшего напротив него. И было невозможно сделать так, чтобы старик понял, что проблема была внутри него, а не извне, пока сестры не узнали, что надо переворачивать стоящий перед ним поднос. Пациент остался убежден в том, что он был жертвой грязных делишек и что с ним все было в порядке. Более того, за исключением его обеденного гнева он был самым счастливым, самым удачливым пациентом в отделении.

В отличие от пожилого мужчины ваши поля зрения в порядке, левое, правое и центральное. Поэтому вы способны видеть весь экран телевизора и следить за важными деталями. Способность сканировать насыщенную деталями визуальную сцену, извлекая важную информацию, где бы она ни возникала в окружающей среде, обеспечивается зоной лобных долей, называемой лобными полями зрения. Они вступают в действие, когда вы соотносите комментарий Кристиана Аманпура с изображением на экране.

Когда вы делаете это, вы обрабатываете отдельные визуальные изображения на экране. Вы распознаете их как образы значимых объектов: домов, машин, деревьев… и, к сожалению, танков, оружия и подобное им. Это приводит в действие другую часть зрительной зоны коры головного мозга, вашу зрительную ассоциативную зону, главным образом в левом полушарии, как уже упоминалось.

Вы также видите лица – улыбающиеся лица, обеспокоенные лица, счастливые лица, рассерженные лица, лица неизвестных людей в далекой стране. Когда вы пристально смотрите на них, пытаясь мельком проникнуть в мысли этих людей, скрытые за этими лицами, усердно работает височная доля вашего правого полушария.

Но любопытно то, что лицо Кристиана Аманпура обрабатывается главным образом вашим левым полушарием. В мозге происходит своеобразное разделение труда. Правое полушарие способно лучше обрабатывать новую, незнакомую информацию, тогда как левое полушарие лучше обрабатывает знакомую информацию. Это справедливо для большей части разного рода информации, так что лица незнакомых людей обрабатываются справа, а лица общественных деятелей или членов семьи и друзей, с которыми вы сталкиваетесь постоянно, обрабатываются слева.

Пока длится отчет о «Важных новостях дня», в верхнем правом углу телевизионного экрана появляется карта, чтобы выделить место, где происходят события. Это приводит в действие вашу пространственную теменную долю головного мозга в ее сочетании со зрительной затылочной долей головного мозга. Нейробиологи различают зрительные системы мозга «что» и «где». Система «что», при сочетании затылочной и височной долей, отвечает за распознавание предметов. Система «где», при сочетании затылочной и теменной долей, отвечает за местоположение информации.

Когда визуальные изображения и повествование репортера плавно переходят в рассказ, вы даже не осознаете, какая информация проникает через глаза и какая информация поступает через уши. Все сплетается и переплетается в вашем мозге. Это происходит потому, что ваша гетеромодальная ассоциативная зона коры головного мозга работает должным образом и эффективно. Эта часть мозга отвечает за сопоставление потоков информации, поступающей через различные чувства, и их интеграцию в один нейронный мультимедийный театр. Будучи среди самых последних частей, развивающихся в эволюции, эта часть мозга особенно восприимчива к болезни Альцгеймера и другим разновидностям слабоумия.

Об этом регионе сообщают в новостях уже в третий раз на этой неделе, говорите вы себе, пока следите за «Важными новостями дня». Чтобы прийти к такому заключению, вы должны быть способны связать текущие события, представленные в новостях сегодня, с вашими воспоминаниями новостей нескольких прошлых дней. Вы только что успешно использовали свою оперативную память, для которой гиппокампы особенно важны. Гиппокампы также особенно восприимчивы к болезни Альцгеймера. Мони де Леон и его коллеги из Исследовательского центра старения и слабоумия Медицинской школы Нью-йоркского университета разработали новаторскую методику, используя точные измерения размера гиппокампов, основанную на отображении магнитного резонанса (ММ), в качестве раннего прогнозирования уязвимости к болезни Альцгеймера.

Хорошие новости, принесенные нам современными научными исследованиями в области неврологии, состоят в том, что новые нейроны имеют тенденцию развиваться в гиппокампах. Особенно волнующим является то, что на скорость, с которой новые нейроны появляются в гиппокампах, можно влиять когнитивной деятельностью и тренируя ваш мозг. Мы будем рассматривать этот вопрос в последующих главах.

После сообщения новостей вы пытаетесь просчитать, что произойдет в дальнейшем в охваченном конфликтом регионе. Игра с предсказанием, как игра в шахматы, сложное дело. Вам необходимо полностью оценить ситуацию и поставить себя на место каждого главного игрока. Вам необходимо правдоподобно предположить, что они думают о ситуации. Наполеон понимал это очень хорошо, когда предупреждал своих маршалов: предугадывая ход врага, не ждите, что он сделает то, что, вы считаете, будет его оптимальным ходом. Попытайтесь просчитать, что он считает своим оптимальным ходом со своей точки зрения, учитывая его историю и информацию, которая, вероятно, имеется у него в распоряжении, а не у вас. Способность поставить себя в «умственное положение» другого человека называется когнитивными нейробиологами способностью сформулировать теорию ума.

Эти сложные способности – планировать, предугадывать, формулировать теорию ума – являются очень молодыми в эволюционных показателях. Они присутствуют только у людей в развитой форме, и можно сказать, что они то, что делает нас человеком. Все эти сложные функции, которые мы начали понимать только недавно, контролируются предлобной корой головного мозга. Я писал об этом подробно в моей предыдущей книге «Управляющий мозг» («Executive Brain»). Самая молодая и самая сложная часть человеческого мозга является также частью, которая развивается самой последней. Она полностью развивается только к возрасту восемнадцати лет или, возможно, даже позже – к тридцати годам. Это подтверждает правильность традиции, общей для большинства современных культур, согласно которой возраст восемнадцати лет или около этого является возрастом правовой зрелости, а избрание на самые высокие должности требует более зрелого возраста. Предлобная кора головного мозга очень восприимчива к широкому ряду неврологических и психиатрических расстройств, таких как слабоумие, шизофрения или черепно-мозговые травмы. Нарушение функции предлобной коры головного мозга также способствовало таким менее опустошительным, но, несмотря на это, разрушительным состояниям, как расстройства нарушения внимания или повышенной активности и синдром Туретта.

Ваша предлобная кора головного мозга была выведена из сонного состояния в тот момент, когда вы начали игру в магический кристалл, пытаясь делать политические прогнозы. И то же самое происходило с вашей передней поясной корой головного мозга – структурой мозга, тесно связанной с предлобной корой головного мозга, которая особенно активна в ситуациях неопределенности.

Но вы знаете свои пределы и можете потратить только столько-то времени на игру в магический кристалл, игру, которую даже Наполеон в конечном счете проиграл. Ваше внимание «плывет по течению», и вы чувствуете, что вы засыпаете. Это означает, что ваша восходящая активирующая ретикулярная формация, очень важная структура, отвечающая за поддержание мозга в состоянии пробуждения и тревоги, на данный момент нашла решение.

Вы зеваете, потягиваетесь и выключаете телевизор. Мысль о том, что надо прогуляться с собакой, приходит вам в голову, но затем вы решаете не уходить и снова наполнить свой стакан. Ваш гипоталамус, мозжечковая миндалина и глазнично-лобная кора головного мозга, заработали… Жизнь так проста в субботу после полудня…