Параграф 78

25.

И всё-таки я чуть не опоздал. Думаю, Фест почуял неладное, поскольку в лавочке не задержался: когда я выскочил из-за угла, он уже стоял, насмешливо приподняв руки, саквояжик болтался на большом пальце левой руки, глаза косили куда-то влево, что-то он там видел… поцы держали его на мушках, но стрелять не только не хотели, но и не могли: Фест замер ровненько между двумя их группами, так что изрешетить его они вполне сумели бы — но только вместе с собой; думаю, их опыта хватало как раз на то, чтобы осознавать ситуацию и не делать лишних движений. И Фест, разумеется, тоже это понимал и продолжал на что-то надеяться — на то, что кривая вывезет, разумеется. Вряд ли у него были сообщники…

Нужно было вмешиваться, и быстро. Патовые ситуации в жизни редко кончаются ничьей.

Я просто позвонил ему. До него было метров семьдесят, но в кромешной тишине я слышал, как в кармане его зазвучал «Мой милый Августин».

Он что-то сказал одному из поцов, наверное, старшему там, на месте (и это был точно не майор Колесников, потому что майор Колесников стоял рядом со мной) — и медленно-медленно полез в карман.

— Рад тебя видеть, дорогой, — сказал я. — Только не надо бежать мне навстречу и бросаться на шею.

— Ты где?

Он всё ещё меня не видел.

— Сейчас подойду.

— Э-э… — сказал Фест неуверенно. — Может быть, пройдёшь мимо?

— И оставлю тебя наедине с твоими проблемами? Старые друзья так не поступают.

— Я могу и сам решить свои проблемы… наверное…

Я видел, как он осматривается. Он меня до сих пор не видел — или хорошо притворялся, что не видит.

— Ну да, — сказал я. — Главное, что у тебя будет прорва времени для решения проблем. Лет шесть минимум.

— А у тебя есть другие предложения?

— Разумеется. Только тебе самому придётся сказать мне, почему ты возвращаешься.

— Знаешь, — хмыкнул он, — причина у меня только одна, и она называется «деньги».

— Нормально, — сказал я, — принимается. Ты же член «Альянса»?

— Если меня не выгнали за неуплату взносов…

— Надеюсь, что нет. Скажешь там, сколько тебе надо…

— Тысяч пять в день. Нет, пять с половиной.

— Убитых енотов?

— Ну да, естественно.

— Думаю, без проблем.

— А что, всё так плохо?

Фест — он не то чтобы умный. Но у него блестящая интуиция. Он идеально чует жопой.

— Я бы сказал — сложно. Или тяжело.

— Понял, понял…

Он опустил руку с телефоном. Поза у него была сейчас растерянная, я бы даже сказал — жалкая. В такой позе стоят люди, заболтавшиеся и опоздавшие на последний поезд: в одной руке чемодан, в другой трубка…

Я слышал, как он сказал: «Ну всё, ребята. Можете расслабиться». И тут же рядом со мной в свой микрофон заговорил Колесников.

Там, вдали — поцы убрали стволы. Фест поднёс телефон к уху.

— Слушай, а тебе не нужны пауки? Отдам недорого…