Параграф 78

34.

Ка-128 — единственная машинка, которую мне довелось пилотировать от взлёта до посадки. Это было незадолго до казуса со Скифом и роспуска группы… долго рассказывать, да и ни к чему; в общем, случилось так, что нас надо было вывозить, вывозить срочно, а ждать штатного борта у нас не хватило бы патронов. И я решил — да долбись оно всё конём, не видел я ни одного лётчика, у которого мне хотелось бы чему-нибудь научиться. И вообще: все машины делаются одними и теми же людьми и по одной и той же логике.

В сущности, так и оказалось. Самое сложное было — найти, чем запускается двигатель…

Так что лёгонькая универсальная машинка Ка-128 — это для меня что-то вроде первой и единственной женщины, я к ней не могу быть равнодушен.

Я с удовольствием смотрел, как она танцует над палубой, касается надувными поплавками настила и не замирает, а продолжает покачиваться, а потом — как из салона толстой задницей вперёд выбирается генерал, а за ним копошится тоже что-то очень знакомое, рыжее с макушки.

Хорошая была песенка: «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались…»

Что-то подобное чуть позже исполнили и высыпавшие на взлётную палубу ребята. То есть они орали погромче, погрубее и с разными выражениями, но было понятно, что им это в кайф — в смысле, прилёт Лисы; вряд ли они имели в виду генерала. Не орал только Скиф.

Он подошёл ко мне и тихо сказал:

— Ну ты и подонок.

— А я что? — ответил я голосом лошади из анекдота про виски с гречневой кашей. — Я и сама охуела.

Он вряд ли поверил, но формальные придирки я отсёк. Не знал и не знал. В конце концов, Лиса — большая девочка и с кем только не спала.