Пасынки Колумба. Книга вторая. Вторжение

Глава 5

Вскоре после того, как мы свернули на восток, пройдя мимо небольшой рощицы, Ахилл скомандовал привал.

- Не рано ли? – я слегка удивился. – Вроде как не устали, лучше еще дальше уйти, так быстрее затеряемся.

Я посмотрел на ребят, может быть, что-то не понял? Да нет, все как обычно, разве что Арчи, тот сейчас какой-то квелый, видимо, еще не до конца отошел от своего поступка. Но на ногах держится, тогда непонятно.

- Мы хотим затеряться, так? – Ахилл обвел окрестности взглядом.

- Ну.

- Искать будут?

- Должны.

- Кого искать? Четверых городских ребят, один из которых из богатеньких. Одежду свою видел?

- А что ты предлагаешь? – я не мог понять, к чему он клонит.

Ахилл с довольным видом наклонился и распотрошил свой большой мешок, высыпав на траву ворох одежды.

- Откуда?! – все мы единодушно удивились.

- Оттуда, – Ахилл удовлетворенно улыбнулся. – Пока вы с Торри за мясом ходили, а потом ты еще в другое место пошел, я прошвырнулся по домам, где наши ровесники живут. Даже зашел к тому предателю, когда Торри оттуда умотал.

- А к нему зачем? – я насторожился. Неужели решил отомстить мужику?

- А у него сын точь-в-точь с Арчи. Вот одежонку и позаимствовал. Можно переодеваться, теперь нас труднее будет обнаружить.

- На тракте беженцы из города, они же в городской одежде. И из элитного квартала люди могут быть, - возразил я Ахиллу.

- А ты уверен, что элитников не отлавливают? Зато местных, глядишь, и не тронут.

В принципе Ахилл был прав. Неизвестно, что на дорогах творится. На дорогах! А ведь здесь громадная равнина и дорог из города несколько. Поэтому будет правильным, если мы пересечем ближайший тракт и пойдем дальше на восток, еще сильнее затерявшись. Если нас станут искать, то в первую очередь двинутся на север в сторону Лендона, потом наверняка прочешут ближайший тракт, но мы-то по нему не пойдем!

Эти мысли я озвучил друзьям, когда мы разбирались в ворохе одежды, примеряя ее на себя.

- Так-то оно так, но нас четверо, - брякнул Арчи, парня, кажется, стало отпускать. – И искать будут четверых.

- Я против того, чтобы разбегаться, но если кто-то…

Договорить не успел, поняв по взглядам друзей, что сказал лишнее.

- Ладно, брякнул не то, - продолжил я смущенно. – А кем представимся? Мы с Торри дети фермеров, в принципе, так оно и есть, работу на земле знаем. Только про Запретный поселок лучше не говорить. Сообщим, что с Дальнего хутора. Тут таких названий много, пусть догадываются. А вы?

- А мы с Арчи скажем, как есть. С Лендона, к вам прибились. А одежда – так и в старом городе в такой многие ходят. Только спешить не надо, неизвестно, что произошло, поспрашивать нужно, узнать, как город пожгли, кто спасся. Как ближайший тракт перейдем, пойдем не спеша, глядишь, что-нибудь уже успокоится, победитель определится. А то мало ли что, захотят всех городских в лагеря загнать, а мы ведь с Арчи туда первые по очереди.

- Ему еще рано, тринадцати нет.

- А кто об этом знает? На лице не написано, документов нет. Поймают, да в лагерь отправят.

- У нас с Торри тоже документов нет.

- Значит, и вас. Разбираться не станут.

А ведь Ахилл прав, и до нынешних событий люди у власти на народ плевали, а сейчас, когда война не пойми кого с кем ведется, то и подавно о законе забыть можно. Я тяжело вздохнул – какой закон? Отца убили как раз законники – те, кто на его охране стоять должен – городская стража, а на деле обыкновенные бандиты. Если закона нет, остается только справедливость. Странное слово, не от мира сего. Но оно должно быть. Пусть не для всех, но хотя бы для своих. И для тех, кто может стать своим.

Почему не для всех? А хотят ли люди этого? Конечно, хотят, но только для себя, причем в ущерб другим, и даже за счет других. Вот Арчи, да и остальные ребята за снятие барьера меня агитировали, убрал я его, а что дальше? Изменится жизнь к лучшему? А как она может измениться, если люди сами не хотят? Да, не хотят! Я же видел жителей деревни – забитых, испуганных, лебезящих перед чужаками. Прикажут вояки убить меня с друзьями – местные это сделают. Безропотно, или почти безропотно. В лучшем случае поклянчат чуток, но все равно убьют. А потом и закопают.

Так какая может быть справедливость для таких людей? Нет, только для своих, для тех, кто этого достоин, кто желает быть свободным, а не смиренно гнет спину в надежде не прогневать человека с бластером в руках. Жаль, что таких мало, а те, кто еще существует, их выбивают, вот как тех двоих местных, которых сожгли в овраге. Заступились за сына и брата, и были убиты. А мальчишка, видать, пошел в масть, такой же, не согнутый. Вот для подобных немногих я буду бороться за справедливость. Но не для всех.

Размышления прервал звук, идущий сверху. С запада, откуда мы пришли, на небе увеличивалась точка, превращаясь в воздушное судно. Гладер! Пассажирский. На таком я летал. Интересно, куда это он?

- Это за нами! – крикнул Ахилл.

В подтверждение его догадки, гладер снизился и низко прошелся над нашими головами, сделал разворот и вновь устремился к нам.

- Парни, прячься!

Только куда спрятаться? Вокруг ни деревца, ни расселины. Разве что рощица, которую мы миновали, но до нее метров двести. Не добежать. Гладер тем временем приблизился, я увидел блеснувшую вспышку в районе кабины пилота, и огненный хлыст опалил длинной струей землю в нескольких шагах от меня. А сзади вслед заходящему на новый разворот гладеру раздались выстрелы бластера. Я посмотрел через плечо – Арчи с горящими ненавистью глазами стрелял по гладеру.

Так не сбить – это я знал. Ведь я помнил, как напали на гладер в Запретной долине. Простым бластером такую машину не возьмешь, тем более в полете, разве что в несколько стволов бить в одну точку, однако реально пробить броню можно лишь стреляя по неподвижной машине. Но для этого требовался сильный эмпат – четвертого уровня, чтобы обездвижить пилота и стрелков, сидящих в гладере. Брамингеймский эмпат тогда так и сделал.

Однако я тоже эмпат этого уровня! Смогу повторить или не получится? Но тогда гладер стоял на земле, а сейчас несется в воздухе. Трудная задача, но жизненно важная. Я отрешился от всего, сосредоточившись на кабине пилота. Там два места – самого пилота и стрелка, того самого, который через несколько секунд нас сожжет. И я ударил наугад, потом еще и еще.

Гладер приблизился на расстояние прицельного выстрела, но смертоносного огня не было. А затем машина, уже пролетая над нами, вдруг стала резко подниматься ввысь, далеко в небе сделала разворот и полетела к западу, откуда недавно появилась.

У меня померкло в глазах, от накатившей тяжести я повалился на землю. Кажется, получилось. Один из ментальных ударов, судя по всему, пришелся в стрелка, потому и не было выстрела. А пилот, видя, что с его напарником что-то произошло, не стал рисковать и убрался восвояси.

- Твоя работа? Или Арчи? – спросил Ахилл, поднимаясь с земли.

Арчи, все еще возбужденный и злой, вопросительно глянул на меня.

- Из такого бластера гладеру вреда не причинишь, там защита мощная. Я ударил. Не глядя, особо не рассчитывал. Но получилось.

- А чего это он на нас напал? – Торри тоже поднимался на ноги.

- Наверное, мангейстерцы. Прилетели в деревеньку, увидели, что мы сделали с их людьми, полетели отомстить.

- Значит, нас ищут… Вернутся?

- Сейчас вряд ли. Я их напугал, они же не дураки, должны догадаться, что это работа сильного эмпата.

- Тогда надо быстрее идти к дороге, там затеряемся.

Тракт мы пересекли на следующий день, а затем не спеша стали двигаться дальше на восток, стараясь остаться незамеченными. Теперь нас найти будет труднее – равнина большая, а у мангейстерцев вряд ли хорошо с техникой, иначе так долго не медлили бы с помощью сбитым летчикам. Ночи были прохладными, на стылой земле, пусть и у тепла костра, не переночуешь, хотя всем четверым было не привыкать к этому. Привыкать – не привыкать, но если заболеешь, лечиться негде, поэтому, как только во второй половине дня попадались соломенные скирды, мы останавливались в таком месте на ночлег – зарывшись в солому, холода не чувствуешь. Правда, на следующее утро наш внешний вид вызывал только смех, но ведь мы, по легенде, из местных, чему удивляться?

До очередного тракта, ведущего из Лендона к южным терраформированным землям, мы добрались на исходе второй недели путешествия. Долго, конечно, к тому же в последние дни приходилось питаться лишь сухими пайками, прихваченными из подземного бункера, зато по дороге дважды встречали лендонских беглецов.

В первый раз это произошло через день, после того, как мы пересекли первый тракт. Двух человек, мужчину и женщину явно городского вида, заметили совершенно случайно. Как раз закончили перекусывать, огонь не разводили, просто лежали, греясь на солнышке, прорвавшемся сквозь облачную пелену. Горожане, нагруженные баулами, двигались в паре сотен шагов от нашего расположения. Вот нашлись и те, кого можно расспросить о происходящем! Но мы еще не так далеко отошли от возможного места наших поисков. Что, если горожане нарвутся на мангейстерцев или еще кого, кто нас разыскивает? Горожан расспросят или те сами проболтаются о четверых мальчишках. Плохо! Но что мешает показаться не всем четверым, а одному или двоим?

Я было так и собрался сделать, представ перед горожанами местным мальцом, но рассудительный и осторожный Ахилл решил иначе.

- Нечего тебе перед ними светиться. Пойду я.

- Почему?

- Потому что ты главный, кого ищут. Даже голограмма твоя имеется, ты же сам нам рассказывал.

- Так то в Брамингейме.

- А в Лендоне?

- А там-то при чем?

- При том. Раз город взяли, все может статься. Да и эти летчики с тобой больше общались. И они теперь знают, что ты эмпат. Нечего тебе светиться.

- С чего ты взял, что они решили, что эмпат я? – мне стало интересно.

- А как же?

- Когда я валил в поселке летчиков, я себя ничем не выдал. Их мог свалить кто угодно. Хоть любой из нас, хоть посторонний.

- А напавший на нас гладер?

- Опять же, откуда им знать, кто именно ударил по стрелку? Может быть, это ты сделал?

- Все равно, Рики, ты не пойдешь, мало ли что. Мы отошли еще недалеко, рисковать не будем.

- Но мне проще! Я же эмпат!

- Как-нибудь разберусь.

И пошел Ахилл. Подробности встречи он рассказывать не стал – дескать, ничего такого – сказал супружеской паре, что местный, даже где деревня показал, но сообщил, что там все пожжено, а значит, горожанам нечего делать в том районе, пусть возвращаются на тракт и идут себе дальше на юг.

Зато сам расспросил беженцев о ситуации. Те жили в Лендоне в новом городе, обычная средняя семейка. На Лендон напала коалиция пяти городов, поэтому сопротивления и без того беззащитных пригородов не было. В отличие от других городских районов элитный квартал был защищен линией стационарных бластеров, военные действия там велись больше двух дней, а потом войска пяти городов каким-то образом сумели прорвать защитное оцепление и вошли в квартал, предварительно долго его обстреливая. Что было после, супружеская пара не знала – они похватали самое ценное и бросились из города. И не только они – по словам беженцев, все горожане последовали их примеру.

- Весь город опустел? Да ни в жизнь не поверю! – выдал заключение Арчи.

- Вот и я так посчитал, - согласился с ним Ахилл. – Про жителей нового города не скажу, но в старом народ не такой, там пофигисты, да и зачем им бежать? Я бы на месте жильцов вместо того, чтобы драпать, в новый город сунулся. Ох, в квартирках можно хорошо пошуровать! – мечтательно заявил Ахилл.

А что еще можно ждать от беспризорников? Да и не один он такой, я прекрасно помнил, что собой представляли обитатели старого города, не все, конечно, но подавляющая их часть. Те тоже не упустят возможности погреть руки в чужих квартирах. В новом городе жили не в пример лучше, чем в старом, где селилась одна беднота да нищета.

- А в элитном? – поинтересовался я, ведь интересно же!

- И там тоже. Там вообще богачи жили, только эти двое сказали, что элитный квартал пожгли.

- Не весь же? А хоть и весь. Все равно можно неплохо покопаться, - возразил Арчи. – А то, что пожгли – так поделом. Молодцы!

Следующая встреча с беглецами произошла за день до выхода ко второму тракту. Четверо людей в дорогой одежде грелись у огня. Видимо, свет костра помешал горожанам нас заметить, я и парни в этот момент как раз пробирались через небольшой лесок. Недолго поглядев на горящий костерок, мы отошли чуть подальше, чтобы решить, как поступить. Конечно, богатую одежду у беглецов сразу заметить не получилось, но несколько тюков, лежащих неподалеку от людей, увидели, а потом, достав визор, сумели разглядеть и греющихся у костра. Мужчина и три женщины, все хорошо одеты. Я сразу определил, что эти люди из элитного квартала. А раз беглецы из города – значит, нужно узнать новости. На этот раз Ахилл не смог привести убедительных доводов, почему мне не стоит идти. В самом деле, теперь мы оторвались далеко от места, где была стычка с летчиками, а мой аргумент, что я эмпат, теперь сыграл решающую роль. Поэтому к беглецам пошел я.

Нетрудно было догадаться, что у костра примостилась супружеская пара и их две дочки. Одна почти взрослая, а вторая моя ровесница. Младшая была чем-то похожа на Марику, мою подружку по жизни в Запретном поселке. И я сразу же перенес теплые чувства на младшую из дочерей, да и всем остальным тоже достался кусочек моей приязни. А раз так, то как я полезу к этим людям в головы, чтобы высмотреть их эмоции? Нехорошо же!

Мужчина, правда, был несколько высокомерен. Но это объяснялось наличием высокопоставленного брата – помощника префекта Лендона. Беглецы немного заплутали, не захотев идти по тракту. Причину глава семьи объяснять не стал, да и кому говорить-то – сыну местного фермера, к тому же в грязной одежде (результат полуторанедельного пути). Где находится тракт, я не знал, зато вчера во второй половине дня мы обходили стороной небольшую деревеньку, о чем я и поведал беженцам. Конечно, все переиначил, сообщив, что сам я почти местный – из хутора, что позади той деревеньки. И даже, пылая лучшими чувствами, пообещал проводить семью почти до самой деревни.

Я, конечно, понимал, что делаю что-то неправильное, ведь меня ждут друзья, но как бросить в беде хороших людей? Тем более я же ненадолго покину ребят. Наконец, еще одной отмазкой была уверенность, что по дороге выясню все новости из уст жителей элитного квартала. Вот так себя и успокаивал. Хотя понимал и готов был в этом признаться, что все делал ради младшей дочки беглецов. Глупый поступок, конечно. Но хоть смог предупредить ребят, быстренько смотавшись к ним под предлогом взять мешок с одеждой.

Глава семьи, которого жена называла Портером, нагрузил меня четырьмя тюками, себе взяв два оставшихся, и мы двинулись в путь. В дороге я пытался разговорить Портера, но тот отвечал односложно, более длинные фразы получались лишь когда речь заходила об их положении в лендонском обществе. Ну, и о брате из префектуры. Жена Портера, если и говорила, то жаловалась на ужасную дорогу, ямы, холод, причем из ее слов выходило, что во всем этом виноваты местные фермеры. Дочки Портера на меня и вовсе не обращали внимания. И это все больше и больше беспокоило.

Через полтора часа жена потребовала остановиться на отдых, велев мне разжечь костер. Когда же я, набрав хвороста, его зажег, Портер из баула, который я сгрузил неподалеку, достал бутылку с водой, печенье, сухие фрукты и роздал женщинам. Ну, и сам стал жевать. Его жена разразилась жалобами на ужасную еду, которой им приходится питаться в последнюю неделю.

Голодным я пока не был, но перекусить не отказался бы. Однако мне ничего не предложили. И только сейчас я задумался о происходящем. Почему не стал применять свой дар? Девчонки, точнее, младшая понравилась? Похожа на Марику? Ладно, ее эмоции мог и не проверять, а у остальных? Хорошие люди? С чего я так решил? Я напряг свои чувства, проникнув в ощущения супружеской пары. Не совсем понятно. Трудно им сейчас, но мне нужно знать совсем другое.

- Господин Портер, что же случилось с Лендоном? Говорят, что враги пробились в элитный квартал и его сожгли. А как вы спаслись?

- Тебе не понять, - ответил глава семейства, и я уловил новую гамму чувств.

Да этот Портер меня презирает! Вот оно как… И жена горожанина тоже не пылает хорошими ко мне чувствами. В ней еще больше презрения. Я же оборвыш, грязный и ничтожный, а она из высшего лендонского общества. Как же я обмишурился? А еще и эмпат! Это мне наука.

- Я пойму, - твердо ответил я. – Так что же случилось с элитным кварталом, и как вам удалось оттуда выбраться, да еще и с вещами? И лучше сказать мне правду.

- Что?! Да как ты смеешь так говорить, щенок! Ты понимаешь, кто я?

- Брат помощника префекта? Это раньше было. Сейчас ты никто, - сказал я негромко, но твердо.

- Что?! – мужчина угрожающе поднялся на ноги.

- Я и подпалить могу, - спокойно ответил ему, вытаскивая из костра горящую палку. – А могу и уйти. Только куда вы все денетесь? Куда пойдете? Ведь ограбить могут. Убьют, в землю закопают. Здесь все просто.

Эмоции у Портера резко сменились. Мужчина был в панике, растерян, а испуг так и фонил во всю силу. Его жена была в состоянии прострации, ее эмоции сильно притупились, превратившись в какой-то непонятный клубок.

- Рассказывай все, что знаешь. Если не соврешь, покажу путь к деревне, нет – останетесь здесь, а потом…

Я сделал паузу и вновь всмотрелся в чувства мужчины. Увиденным остался доволен, поэтому кивнул сам себе.

– Говори, не заставляй меня ждать.

Этой фразы я научился от дяди Эвина, тот любил покомандовать теми, кто был ниже его по своему статусу, и у дяди всегда получалось. Дядин рецепт удался и у меня. Слова из мужчины полились потоком. Тот даже сообщил слухи, которые узнал от своего брата из префектуры.

Элитный квартал сдали врагу сами его защитники, а именно ближайшее окружение правителя. Главу города они же и убили, пальнув тому по ногам из бластера – это чтобы можно было опознать труп, а сами, пока коалиция разбиралась, бросились из города по открытым коридорам. Окружение правителя состояло из нескольких соперничающих друг с другом группировок, вот каждая из них и договаривалась с тем или иным городом, участвовавшем в нападении на Лендон. Ведь с городом покончено, теперь каждый участник коалиции собирался решать собственные задачи, и помощь остатков побежденных не могла не пригодиться. А элитный квартал жгли по простой причине – не доставаться же центру города друзьям-соперникам по коалиции? Лучше сжечь.

Портер с семейством пробирался по бездорожью из-за того, что тракт, который был неподалеку, оседлала группа из чужой группировки, там окопались люди сенатора Кригерта. Я о таком и не слышал, впрочем, я многого и не знаю.

- А этот Кригерт с кем из коалиции договорился?

Я задал вопрос и напряженно ждал ответа. Лишь бы не Мангейстер. И не Брамингейм. Там меня знают, любой другой город явно предпочтительнее.

- Точно не знаю, это дела сенатора, но, вероятно, он связался с Этинбергом.

Я облегченно выдохнул. Проверил Портера – нет, кажется, говорит правду. Что же, все, что хотел, я узнал. Теперь надо избавиться от беглецов, негоже им идти туда же, куда направляемся мы с друзьями. Тем более я обещал показать путь к деревне, которая, кстати, в противоположной стороне от нашего пути. Объяснив, как смог, куда двигаться, я повернул обратно, бросившись к друзьям. Одно дело идти нагруженным баулами, совсем другое, когда бежишь налегке. До ребят добрался быстро. Говорить про свой конфуз не стал, зато щедро поделился информацией по Лендону и по тракту, который контролировали люди какого-то сенатора Кригерта.

- Все ясно, надо идти к тракту, а там прибиться к беженцам. На месте разберемся, - друзья оказались едины в своих мыслях.

Я тоже не возражал.