Пасынки Колумба. Книга вторая. Вторжение

Глава 7

- Нам это надо? – спросил я своих друзей.

Арчи пожал плечами, впрочем, это и понятно. Ахилл молчал, это тоже не удивляло, а вот Торри… Горящие глаза друга и прикушенная нижняя губа настораживали.

- Ты чего? – спросил я его.

- Я – за.

- Интересно… Объяснишь?

Торри дернулся и с каким-то вызовом посмотрел на меня.

- Да. Если город будет наш, то Илияс сможет помочь с родителями. Мы же будем победителями, и сенатор распорядится. Илияса же выпустили!

Теперь мне стало ясно. Торри готов хвататься за любую соломинку, это же родители. Я тоже, наверное, так же поступил бы. Соломинка хлипкая, к тому же другой нет. А что я могу предложить другу в его беде? Ничего или пока ничего. А если что и подвернется, то когда это еще будет, а ведь на каторге каждый день – как месяц. Поэтому я не могу, не имею права возражать другу.

Значит, завтра все выступаем? Впрочем, разве есть иные варианты? Сбежать? Попытаться можно, некоторые так и делали, да только вон там, вдали на деревьях, раскачиваются их тела. С этим здесь жестко. Раз бежишь, значит, не только дезертир, но и предатель, а то и иностранный агент. Штампуют обвинения почти одинаково.

- Ну, смотри, - я пожал плечами.

- Так ты не с нами? – удивился до этого молчавший Ахилл.

- А куда я без вас, - вздохнул я. – С вами. До Лендона пешком добираться долго.

- А нас повезут! – выпалил немного повеселевший Торри.

- Откуда столько гладеров? Что-то я не видел.

- Из Этинберга дадут!

- Все равно всех не вывезти. Сколько нас здесь? Тысячи полторы-две? Это же сто больших гладеров нужно. Во всей коалиции, теперь уже бывшей, столько не наберется.

- Значит, за несколько раз возить будут.

Однажды мне довелось прокатиться на большом гладере – это когда сенатор Айсберн и дядя Эвин взяли меня в поездку в Запретную долину. Дело было очень давно – несколько месяцев назад, а сейчас, точнее, на следующий день, гладеры, которые прибыли на погрузку непобедимой армии, оказались аналогичными, вмещавшими двенадцать кресел, включая водительское и командирское место. Только никто не собирался предоставлять комфортные условия новоявленным воякам, которых попросту набивали, как соленых рыб в бочонок. В каждый пригнанный гладер входило по сорок, а то и пятьдесят человек.

В самых лучших условиях оказались те, кто расположился в креслах на самом верху. Именно на самом, потому что на каждое кресло впихивали по два-три человека. Верхним было еще более-менее терпимо, а вот нижние держали на своих коленях, а то и животах вес людей, разместившихся на их телах. Самыми худыми и мелкими набивали проходы – так больше входило. Поэтому я, стоя почти на одной ноге, постоянно падал в сторону ближайшего кресла, упираясь на сидящего там под тяжестью верхнего тела полного мужчину. Тому это не нравилось, и он все время пытался меня отодвинуть от себя.

Впрочем, мне еще повезло с этим толстяком. В кресле по соседству находился слишком возмущенный вояка, который вначале кричал на навалившегося на него худого мужичка, а потом, предупредив, начал того щипать. Мужичок взвился, объясняя, что он не виноват, что его так сдавили, но это никак не повлияло на любителя щипков. Эта сцена даже немного развеселила, но тут машина накренилась и на меня навалилась тяжесть тел людей, стоявших в проходе. Раздались возмущенные проклятья, а затем поднялась волна криков – кричать начали люди, расположившиеся с противоположного борта гладера. Машина тем временем прибавила скорость, видимо, используя последние мощности, а тяжесть навалившихся тел немного снялась.

Притиснутый к голове сидящего в кресле толстяка, я заметил в окошке, как летящий рядом близнец нашему гладеру дернулся, загорелся, потом стал подрагивать, немного ныряя носом вниз, но успевая вынырнуть обратно. Огонь на соседнем гладере стал распространяться, а потом машина резко пошла вниз. В освободившемся для просмотра пространстве увидел, уже вдалеке, еще один такой же гладер. Тот, тоже пылая, падал вниз.

А рядом с оконцем появилась небольшая верткая машина, чем-то напоминающая виденный мной штурмовик, только была меньше размером. Места впереди хватило только для пилота, а вот для стрелка имелась небольшая башенка обтекаемой формы. С торчащим из нее мощным бластером. Стрелок, хищно усмехаясь, направлял бластер в нашу сторону. И только тут я понял, что же происходит. На нас напали, и рядом с нами летит вражеский гладер. Истребитель – вспомнил это слово. Их на Колумбе почти не было, по крайней мере, кузен Владин как-то сказал, что в Лендоне их нет.

К счастью, я не успел испугаться, иначе бы наш гладер разделил судьбу сожженных и сбитых. На каких-то инстинктах, сам потом не мог понять, я нанес сильнейший эмпатический удар по стрелку. Удар, видимо, был, действительно, очень сильным. В окошко сумел разглядеть, как померкла усмешка на лице стрелка, а по его подбородку заструился красный ручеек – это хлынула кровь из носа. Я перевел взгляд на головную часть истребителя, нащупал разум пилота и следующий удар нанес по нему. Истребитель стал отдаляться от гладера, падая вниз.

Но облегченно вздохнуть мне не удалось, с правого ряда сидений вновь раздалась волна криков ужаса, до меня даже дошел световой всплеск – не иначе, как только что был уничтожен еще один грузопассажирский гладер. Получается, что сбитый мной истребитель, был не единственным. Рядом летит еще один охотник-убийца и, вероятно, следующей его жертвой станет наш гладер.

Но насколько далек тот от нас? Ведь я не могу ментально воздействовать на большие расстояния. Да и где искать чужой истребитель? Я же не вижу, что происходит по ту сторону гладера. Да еще и наш пилот, видимо, спасаясь от охотника, вновь заложил вираж, и меня снова сильно приплюснуло к креслу. К тому же крики ужаса, по-прежнему громко раздающиеся с правого борта, мешали сосредоточиться. Но если не смогу это сделать, то погибну.

Я начал лихорадочно напрягать свои чувства, пытаясь поймать чужие эмоции. К сожалению, все мои труды напрочь забивались фонящим ужасом, заполонившим все пространство вокруг меня. Но я же не умею работать в таких условиях! Меня никто не учил, я, в конце концов, еще просто мальчишка!

«Если хочешь жить – ты сможешь», - слова, пришедшие мне в голову, заставили стиснуть зубы, напрячь все возможные и невозможные свои силы и постараться проломить тягучую пелену ужаса, охватившую меня со всех сторон.

Не знаю, каким чудом я сумел пробить маленький тонкий коридорчик, сквозь который пустил эмпатический луч, запрыгавший по свободному воздушному пространству. Видимо, в этот день судьба мне благоволила – я нашел чужой разум, свободный от испуга и ужаса. Значит, чужак. А вот еще один. И еще. Пилот и два стрелка, один в башенке, другой должен располагаться в хвосте. Последний не опасен. Но кто из них стрелок, который сейчас сожжет гладер? Как узнать? Я подспудно чувствовал, что успею ударить только один раз. И если ошибусь, то умру.

Все эти мысли промелькнули передо мной за пару мгновений. Я ударил. И остался жив, а два остальных разума почему-то стали стремительно от меня отдаляться. Оказывается, я попал не по стрелку, а по пилоту. А ведь точно, получается, у меня был не один шанс из трех, а два. Можно было попасть не только по переднему стрелку, но и по пилоту. Кстати, так даже лучше – ведь я не просто не дал стрелку выстрелить, а завалил весь вражеский истребитель.

Сил, чтобы подумать, нет ли еще и третьего охотника, у меня уже не осталось. Я просто вырубился, потеряв создание, привалившись к мужчине, сидящему в кресле, а тот, ошалев от ужасных картин, даже не подумал меня оттолкнуть, в итоге я так и остался висеть на плече толстяка. А значит, не упал на пол, где меня легко могли затоптать, когда началась выгрузка спасшихся людей после посадки гладера.

К тому времени я уже немного пришел в себя, но был все еще слаб. Хорошо, что рядом оказались друзья, которые дотащили меня до выхода, а затем аккуратно положили на землю. Из всего, что было в ближайшие полчаса после посадки, я запомнил лишь злорадную ухмылку здоровяка Кардена, да презрительный взгляд Илияса, проходившего мимо.

- Ну ты даешь! – восторженно прошептал Ахилл, когда мне немного полегчало, и я смог самостоятельно принять сидячее положение. – Это ведь ты? Твоя работа?

- Моя.

- Сколько их было-то?

- Два истребителя. В Лендоне таких нет, редкая машина.

- Ого! Ну ты пока лежи, то есть сиди, отдыхай, а я поищу Илияса, узнаю новости.

Но после ухода Ахилла появились и остальные друзья, которые до этого стояли немного в сторонке, как бы ограждая меня от постороннего присутствия.

- Ахилл нам сказал. Здорово! – Торри одновременно восхищался и был смущен.

- Спасибо, - толкнул Арчи меня по плечу. – Опять ты меня спасаешь.

Обычной для пацана злости в голосе я не заметил, наоборот, было что-то другое, совсем не плохое. Я даже не успел все как следует обдумать, как появился Ахилл.

- Из семи гладеров пять сожжены. Напрочь, в живых вряд ли кто остался, кроме пилотов, те, говорят, успели выпрыгнуть. Теперь наступлению амба, на двух гладерах всех не перевезти даже за несколько дней. И еще Илияс сказал, что этинбергцы сами теперь жалеют давать для нашей перевозки оставшиеся машины, боятся, как бы их тоже не пожгли.

- А что говорят про сбитые истребители? – я немного напрягся.

- А ничего! Никто понять не может, да и кому понимать? Нашему летчику разве, так он с десятниками делиться не станет. Сейчас улетит к себе.

- А мы?

- А что мы? Кто мы для них? Мясо с палками в руках. Мы здесь остаемся. Илияс, правда, пыжится, но я-то вижу, что наш десятник мандражит. Одно дело пограбить, когда нас тысяча рыл, а другое – вот как сейчас. И вот что, парни, сдается мне, что скоро между десятниками раздрай пойдет, отношения будут выяснять, кто главнее. За палки возьмутся, ножи, тесаки, у кого они есть. Нам это надо? Может быть, бластером пугнуть, а?

- Бластер – это на крайний случай. У тебя есть желание снова в бега пуститься? – я посмотрел на Ахилла, а потом перевел взгляд на остальных друзей. – Бластер штука ценная, многие не прочь поиметь.

- Тогда что делать?

- А ничего! Пусть сами меж собой дерутся.

- В стороне нам не остаться, когда начнется махаловка.

- Тогда надо уходить отсюда, зачем они нам?

- Рики, ты думаешь, так просто уйти? Если попытаемся, все на нас навалятся, за то, что отколоться решили. Здесь такие законы. Уйти можно, только если выкуп заплатим.

- И сколько?

- А сколько назначат. Могут деньгами, могут товаром, работой там, да всем, что им в голову придет. Ты-то с нами мало прожил, а я наслышан. Арчи подтвердит. Был такой случай, не у нас, конечно, мы-то что, так, мальки, хотя, как посчитать. Вспомни тот случай, когда Гладкий нас заманил в ловушку на пустырь за старой подстанцией. Торри прописку делали. Чтобы стать своим для банды Гладкого, он должен был тебя зарезать. Отказался бы, его бы прирезали, помнишь?

- Помню, - протянул я. А как тут не вспомнить?

- Но то у Гладкого, у нас такого не было, Ларс нормальный парень, хотя своего не упустит. А случай, про который речь идет, был у взрослых. Там двое друзей хотели отколоться. Вот хозяин, это главарь так называется, и решил, что отпустит, но только одного, того, кто второго зарежет.

- И чем кончилось?

- Один ушел, другого закопали.

- Ну и гад, друга зарезал, - вырвалось у меня.

- А не зарезал бы, тогда друг его кончил. А оба отказались бы, тогда обоих закопали.

- А ты меня, окажись в той ситуации, зарезал бы? – спросил я, вглядываясь в лицо Ахилла.

- Тогда – да, - Ахилл опустил глаза.

- А когда отказался бы?

Ахилл покачал головой.

- Не скоро. Точно, не в первую неделю, как ты у нас появился. И не во вторую. Когда мы остались вчетвером, вот тогда, наверное, только.

- Спасибо.

- За что? Или ты это с издевкой?

- Нет, Ахилл, я на самом деле. Ведь ты правду сказал. И сейчас все по-другому. Ты что?! – я повернулся к Арчи, которого трясло сильной дрожью.

- Арчи? – подхватил Ахилл. – Тебе плохо?

- Да пошли вы все. Пошли! – пацан круто повернулся и побежал в сторону.

- Что это с ним? – я не мог понять.

Ахилл пожал плечами, мрачно глядя в сторону Арчи, который забежав за какое-то деревце, повалился на землю.

- Помочь? – спросил я.

- Не надо. Не трогай, - ответил Ахилл. – Сам точно не знаю. Я прибился в нашу шайку, когда Арчи уже там был. Малец еще, совсем дикий, чуть что на всех кидался, били, конечно, так он полз и зубами пытался достать обидчика. Это сейчас он просто злой, а тогда совсем свихнутый был. Что-то там у него было еще до того, как в шайку прибился. Никто не знал, разве что Сорет. Это наш вожак, что до Ларса был. Зарезали его, так что теперь никто не знает. А сейчас, видимо, что-то нахлынуло, вот и скрутило пацана. Пусть один полежит, пока не успокоится. Мы только хуже навредим.

- Ладно, будем надеяться… Так что делать, если эти сцепятся? Тоже драться придется? Только бойцов среди наших вояк я не заметил. Из десятка двое ко мне цеплялись, так я их уложил, а остальные и вовсе не в счет.

- Не скажи, - покачал головой Ахилл. – Кто из старого города, в тех шакалья порода, даже у желтомордого, к ним спиной не поворачивайся, запросто получишь ножом или дубинкой.

- Ножей у них нет.

- Арчи же достал? Вот и эти могли. И в других десятках тоже такие найдутся. Если не нож, то штырь прячут, снаружи не видно. Ты драться умеешь, мы с Арчи привычные, а Торри? Ты как, Торри?

- Смогу. Наверное. Нет, в самом деле, смогу!

Я тяжело вздохнул:

- Так что, получается, придется бластер вынимать?

- Ну, это если сильно прижмут.

Договорить нам не дал Илияс. Тот откуда-то вывернул, лихорадочно блестя глазами.

- Где третий?

- Арчи вон сидит.

- Так, все трое быстро за мной, а ты, - десятник глянул на меня, - дуй к остальным. И чтобы все были готовы. С дубинками!

- Илияс, этого тоже с собой надо взять, он хорошо махается, - сказал Ахилл.

- Да? – десятник оценивающе посмотрел на меня.

- Он Кардена на днях завалил, когда тот к нему прицепился.

- Тогда и его.

Десятник бросился к остальным своим подчиненным, а Ахилл направился к Арчи. Я не решился пойти вместе с ним. Но пацана, видимо, уже отпустило, и оба друга быстро возвратились на прежнее место. Как раз вернулся нервничающий Илияс.

- Всё, быстро за мной. Не зевать, если начнется заварушка, глядите в оба. Если что, сразу начинайте валить.

- Кого?

- Да всех!