Пентюх

Глава 5. В которой мы отправляемся в Рязань

Выходной день выдался на славу. Я с самого утра неспешно шагал по Вронжску в направлении сыскной конторы. Тварь радостно переставляла лапы рядом и время от времени подпрыгивала, пытаясь поймать пролетающих мимо голубей. Я цыкал на неё и радовался тому, что на улицах почти нет прохожих. Всё-таки восьмидесятитысячный город утомлял обилием людей в будние дни, и потому хотелось отдохнуть от бесконечных толп на улице. Конечно, и в выходные ближе к обеду люди повылезут в магазины, парки, на рынки. Будут гулять, толкаться. Но пока раннее утро, они сладко спят в постелях, стараясь отоспаться за всю рабочую неделю.

Наша с Иванычем контора располагалась не очень далеко от центра на первом этаже двухэтажного здания. Раньше здесь размещался швейный магазинчик, и в наследство нам достались две комнаты — при входе большая, и за ней поменьше, торговые стеллажи и старенькая мебель. Иваныч, недолго думая, в большой комнате сделал небольшой магазин, в который мы вбухали почти все наши деньги. Тут были различные товары полувоенного назначения — от дубинок и наручников, до холодного и огнестрельного оружия. Благо, лицензию на торговлю оружием Порфирий Петрович нам организовал довольно быстро. А во второй комнате был кабинет, где, собственно, принимал Иваныч посетителей. Ещё нам досталась старая вывеска от магазина, и мы закрасили старое название «Весёлая швея» и написали «Пентюх и Ко! Сыскное агентство».

За несколько месяцев Скоков сумел заработать блестящую репутацию нашему агентству. Потому как не все дела могли решить в полицейском управлении, а в нашем городе частных сыщиков было всего двое кроме нас. И оба они были, мягко скажем, не самые лучшие специалисты. А вот бывший следователь, попавший сюда три года назад, за дело взялся круто и принципиально. Не отказывался ни от каких дел, начиная от пропажи ценностей и заканчивая пропажей людей либо супружескими изменами. И о нашем агентстве заговорило базарное радио. И если в первый месяц мы получили прибыль в размере каких-то сорока рублей, то за последний Скоков заработал четыреста! И я не кривлю душой, когда говорю, что заработал именно он. Я работал здесь всего два дня в неделю — по субботам и воскресеньям. Чаще занимался бумажной работой. Хотя иногда помогал Иванычу, посещая с ним места преступлений или выслеживая очередных неверных мужа либо жену.

Иваныч встретил меня весело и спросил с порога:

— Опять в приключения вляпался?

— Угу, — пробурчал я и пошёл к небольшой плитке, чтобы заварить кофе.

— С охранкой? — понятливо спросил Скоков, и я лишь кивнул головой.

Я быстро сварил кофе, разлил в две чашки, добавил молока и закурил папиросу, потягивая напиток. Иваныч тоже закурил, мы сели в большой комнате, вытянули ноги и принялись молча прихлёбывать из чашек. Такая традиция у нас сложилась изначально, ещё когда магазин переделывали в сыскную контору. Да так и прижилась. И лишь после распития кофе мы заговорили. Вернее, заговорил Иваныч:

— Тут купец Нехлюдов ко мне приходил. Хочет информацию на коммерсантов собрать. Предлагают ему выгодную сделку, да он не знает, насколько они надёжные. Сами из Рязани, потому придётся мне туда отправится на пару недель!

Я откровенно расстроился, потому как с бывшим следователем подружился по-настоящему. И много раз предлагал ему перераспределить прибыль по-честному, так как считал, что мне и пятой части вполне хватит, потому как основную работу тянул мой друг. Но в этом деле Скоков оказался упрям и принципиален. Сказал, что не будь меня — и агентства не было бы, это первое. А второе — моё имя, многим известное, всё-таки очень помогает и служит прекрасным маркетинговым ходом. И пригрозил, что, если я буду продолжать настаивать — будет просто переводить мою половину прибыли на именной счёт. Пришлось забирать половину. С другой стороны, это позволяло откладывать деньги на счёт. И за несколько месяцев мои сбережения уже доросли до тысячи рублей. О такой сумме ещё полгода назад я и мечтать не мог, получая шестьдесят рублей земским писарем.

А ещё Иваныч учил меня стрельбе. Учил дотошно, методично, уделяя по часу в субботу и воскресенье. От него я узнал, что, оказывается, при стрельбе очень важно правильно дышать. Научился быстро выхватывать револьвер и совмещать мушку с прицельной планкой. Научился стрелять из винтовки лёжа, сидя и даже стоя. Иваныч меня хвалил, и говорил, что практика-практикой, но без хорошей теории всё равно не стать отличным стрелком. Честно говоря, я стрелком становиться не собирался, потому как меня и работа писаря вполне устраивала. Но очень уж много событий стало происходить вокруг моей скромной персоны. И я понимал, что когда-нибудь везение может и не помочь, и тогда нужно будет иметь хоть какой-то навык по выживанию.

Я достал вторую папиросу и опять закурил. А потом спросил у Иваныча:

— А ехать обязательно?

— Сёма, — улыбнулся Скоков, — Ехать обязательно! Купец собирается заключить контракт на десятки тысяч рублей! За работу обещает сразу три сотни! За десять дней три сотни, представь! И работёнка не очень и пыльная. Поехать в Рязань и выяснить всё про его будущих компаньонов.

Я затянулся и проговорил задумчиво:

— Иваныч, ты сам говорил, что бесплатный сыр только в мышеловке. Скажи, почему он не смог узнать про этих коммерсантов у других таких же? В их среде всё быстро можно выяснить!

— Да мне это тоже удивительно, — кивнул Скоков, — Но Нехлюдов сказал, что граждане эти недавно переехали из Турсии. Потому, мол, мало о них сведений. Но за год в любом случае что-то да должно накопиться. Хотя бы понимание, есть ли у них деньги и готовы ли они выполнить контракт.

Я тяжело вздохнул и сказал:

— У меня с понедельника отпуск. Две недели. Хотел с Ириной провести, но она в командировку едет. Так может, мне с тобой поехать? Что я во Вронжске один делать буду?

Иваныч глянул на меня весело и сказал:

— Отлично! Вдвоём вдвое быстрее управимся — это раз! Город посмотрим — это два. Рязань после Вронжска — самый большой областной центр. Там, говорят, самые лучшие пироги делают! Это три! Ну и четвёртое, немаловажное — в Рязани может зацепочка по одному делу быть, которое мне охранка поручила. Итого, четрёх зайцев хлопнем!

— Ага, — сумрачно согласился я, уже жалея, что сам вызвался ехать. Мог бы спокойно две недели отдыхать в своё удовольствие. Но, слово, как говорится, не воробей. Назвался груздём — езжай в Рязань!

Ирина к моему решению отнеслась спокойно, и даже, как мне показалось, обрадовалась:

— Я бы нервничала, если бы ты тут один без присмотра остался. А с Иванычем ты точно в безопасности!

— Как один? — возмутился я, — А Тварь? А Чувырла?

— Чувырла не даст Сёму в обиду, — тут же встряла особь, залезая на диван, — Чувырла за Сёму глотку перегрызёт!

И раззявила свою пасть, где в два ряда красовались острые и необычайно крепкие зубы, перегрызающие камень и железо.

— Вот пусть Чувырла с Тварью с тобой и отправляются! — сказала Ирина. И принялась собирать мне дорожный рюкзак. Долго объясняла, куда положила носки, трусы и прочее. Я кивал и старательно старался запомнить.

Выезжали мы с Иванычем утром, на почтовой карете. И этому обстоятельству я был необычайно рад. Путешествие своим ходом, честно говоря, оставило у меня не самые приятные воспоминания. Всякие монстры, бродящие по полям и лесам — так себе собеседники, попутчики и знакомые. Да и страху там столько натерпишься. То ли дело — в почтовой карете, защищённой рунами от всякой нечисти. В карете кроме нас со Скоковым оказались ещё три попутчика-мужчины. Первый — седеющий, но не старый ещё мужчина в строгом костюме, похожий на коммивояжёра. Второй — крепкий мокрогубый и вихрастый парень в полосатом жилете и синей рубахе. А третий — худощавый, невнятного вида субъект.