Пентюх

Глава 13. Решение вопроса с недоброжелателем

Я сидел в губернской управе и лениво перебирал письма, пришедшие за две недели. Совсем скоро Порфирий Петрович должен был оформить мне командировку, но целую неделю ещё надо было отработать и разгрести ворох писем, накопившийся за мой отпуск. Аркадий Аркадиевич и Игнат Митрофанович время от времени в силу возможностей отвечали жалобщикам, но у них и своих дел хватало, потому корреспонденции скопилось изрядно. Я уже заученным движением ножом для бумаг вскрывал очередной конверт, быстро просматривал суть жалобы и распределял эти жалобы по разным стопкам. Доносы на соседей в первую стопку слева. Гениальные идеи изобретателей — в стопку справа. Жалобы на соседей — вторая стопка слева. А вот на магию — уже в третью стопку слева.

В этот момент и зашёл к нам в кабинет заместитель губернатора Гордей Дмитриевич Левунов. Уж не знаю, за что на меня взъелся чиновник, но перед отпуском наябедничал на меня губернатору. Потом лишил меня премии. И даже выговор пытался влепить, но тут уже за меня вступился начальник нашего отдела и объяснил, что повод для выговора явно надуманный, и ежели я его обжалую — влетит всем. Впрочем, Левунова это не остановило, и он всё пытался меня чем-то зацепить. Тем более, он был дворянского звания, потому считал, что может оскорблять людей не дворянского сословия. Ведь вызвать его на дуэль простолюдин по закону не мог. Хотя теперь я от этого был защищён.

В общем, Гордей Дмитриевич вошёл к нам в кабинет и спросил надменно, выпятив нижнюю губу:

— Ну-с, сударь Пентюх, потрудитесь объяснить, отчего не отвечено на письма, которые были присланы ещё три недели назад?

— Не три, а две, господин Левунов, — сухо ответил я, не поднимая головы. Честно сказать, я человек очень мирный, всю жизнь таким был. Но явное хамство и снобизм заместителя губернатора меня уже порядком утомили.

— То есть, вы не отказываетесь, что не ответили в срок? — процедил Левунов.

— Я был в отпуске! — я отложил карандаш и посмотрел на заместителя губернатора. Я уже говорил, что был он ничем не примечателен. Рост и телосложение средние. Одет всегда в чёрный сюртук и белоснежную сорочку. Губы бесцветные и даже глаза какие-то блёклые, даже не поймёшь, какого они цвета. И только родинка на носу хоть какой-то штрих придавала этому человечишке.

— И что? — надменно приподнял бровь Левунов, — Нужно было организовать так работу, чтобы дело не стояло и в отпуске! Или выходить хотя бы раз в пару дней, ежели не умеете организовывать!

— Что-то вас я во время вашего отпуска в управе не видел, господин Левунов, — начиная закипать, проговорил я.

— Что-о-о-о-о, — искривил лицо заместитель губернатора, — Да как ты смеешь, червь?

Я встал, чувствуя, как немеют кончики пальцев, и выпалил неожиданно для самого себя:

— Требую сатисфакции!

— Как ты, мещанин, смеешь о сатисфакции заговаривать? — завизжал заместитель губернатора, да настолько громко, что из соседнего кабинета услышал и прибежал наш начальник — Потап Игнатьевич Тихомиров. Он испуганно остановился за спиной Левунова и вопросительно посмотрел на меня. Впрочем, вместо меня заговорил вдруг наш тихий обычно Аркадий Аркадиевич:

— А господин Пентюх теперь не мещанин, — сообщил он Левунову, — Ещё неделю назад Семёну Петровичу за заслуги перед Отечеством пожалован Государем нашим дворянский титул со всеми полагающимися правами и обязанностями-с.

— Как пожалован? — растерялся вдруг заместитель губернатора.

— Именным указом, — тут же ответил Токов. А я посмотрел на Левунова и, удивляясь собственной храбрости, проговорил вновь:

— Потому требую сатисфакции за оскорбление!

— Но позвольте, — забормотал вдруг чиновник, — А где же борт на воротнике и обшлагах?

Бортом называлась здесь вышивка, которую делали дворяне. Так была видна их сословная принадлежность. Я это знал, потому отдал два своих пиджака в ателье, чтобы мне сделали положенную по закону вышивку. Об этом я и сообщил Левунову. Заместитель губернатора побледнел ещё больше:

— С-семён Петрович, я п-поздравляю вас, — пробормотал он: — Это т-такое с-событие-с! Что же вы не сообщили-с? Добро пожаловать в дворянское сословие. Я даже думать не мог-с.

— Так что, Гордей Дмитрич, Семён Петрович вполне может попросить у вас сатисфакции! — встрял Игнат Митрофанович. Он растянул своё полное, добродушное лицо в улыбке и сообщил: — Тем более-с, Семён Петрович в этом деле не новичок-с. Помните, что он Эдди Стрелка убил-с на дуэли?

Заместитель губернатора вынул платок, вытер вспотевшие лоб и шею и произнёс:

— Господин Пентюх, как я могу в столь радостный для вас момент омрачить его? Вы уж, Бога ради, извините за несдержанность! Признаюсь — погорячился, беру слова назад и очень-очень рад-с такому событию!

Левунов приблизился ко мне и протянул руку. Я всё же пожал её, так как стреляться пусть и с мерзким чиновником вовсе не имел никакого желания. И тот затряс мою ладонь:

— Сегодня же после работы я вас сведу с председателем нашего дворянского сообщества города Вронжска! Милейший человек-с, смею заметить! И очень-очень рад такому-с событию. Ещё раз извините за вспыльчивость!

Заместитель губернатора наконец отпустил мою руку, которую, я опасался, он просто-напросто оторвёт, и быстро вышел из кабинета. Писари и мой начальник переглянулись и… захохотали весело. Я же сел, дрожа, на стул и тоже смахнул со лба пот. Сам от себя не ожидал такой горячности. Но поди ж ты… а мой начальник подошёл и проговорил:

— Левунов откровенный трус! Дворянин уже в пятом поколении, и все его деды-прадеды военную службу несли, были храбрейшими офицерами. Да вот откатилось яблочко от яблоньки.

— Он потому так и любит на подчинённых срываться, — мрачно заметил худощавый Аркадий Аркадиевич, — Знает, что не грозит ничего! С дворянами он всегда мил и обходителен. Так что теперь, дорогой Семён Петрович, с вашей-то репутацией вам точно ничего не угрожает от Левунова!

— Да с какой репутацией, — пробормотал я, — Я же говорил, что всё произошло…

— Совершенно случайно! — хором воскликнули Аркадий Аркадиевич и Игнат Митрофанович. А полнощёкий Порейчук добавил: — Помним-с, помним-с!

Я лишь махнул рукой, не имея сил и желания ни спорить, ни что-либо доказывать в очередной раз. взял в руки очередной конверт и вскрыл его ножом для бумаги. Коллеги похихикали, да взялись за свою работу, а начальник наш ушёл к себе в кабинет. Привычная работа меня быстро успокоила, и к концу трудового дня я уже полностью и бесповоротно был тих и умиротворён. Лишь одно письмо заставило понервничать. Некто А.Г. Котиков требовал от губернских властей принять незамедлительные меры по спасению краснокнижных птиц выхухолей. Иначе обещал устроить диверсию вкупе с терактом. Откуда гражданин взял краснокнижных птиц, ежели на Терре и Красной книги отродясь не было — вопрос уже сам по себе интересный. Но не менее интересным был вопрос о диверсиях и теракте. Либо человек попаданец в первом поколении, как я, либо переобщался с таким же попаданцем. Но и в том, и в другом случае обещание устроить теракт — само по себе серьёзно. Террористов тут отродясь не было. каждый второй с оружием. А стрелки, изыскатели и охотники такие граждане, что при первой угрозе башку снесут из револьвера, а потом уже беседовать будут, выясняя, правильно или нет стреляли. В общем, подумал я и понёс письмо это в охранку. Там вручил хмурому дежурному, который обещал послание передать куда нужно. Дежурный меня знал, как и Ирину, потому я не сомневался, что письмо точно попадёт в нужные руки, и гражданин И.Г. Котиков скоро станет участником увлекательнейшей беседы, после которой уже отправится либо в психушку, либо на каторгу. А когда я вышел из охранки и посмотрел на башенные часы, то понял, что и день прошёл…