Пентюх

Глава 19. Опять случайность

Из конторы выскочили Дырн и становой пристав Егор Горностаев. У Дырна в руках карабин, у Горностаева — револьвер. Пригнулись, сыпанули с крыльца влево-вправо, и замерли настороженно, посматривая в разные стороны. Мы с ковбоями продолжали лежать в милой деревенской пыли, не понимая, откуда, собственно, прилетело.

— Кто стрелял? — крикнул гмур.

— Не знаю, — ответил я, но много тише, — Один раз выстрелили в меня, а попали в дом. А второй раз я пальнул.

— А, ты уже пальнул? — спросил сразу успокоившийся гмур, поднялся, закинул карабин на плечо и спросил деловито: — В какую сторону?

— Куда-то туда! — я ткнул стволом револьвера туда, куда стрельнул из своего нагана. Гмур, деловито пошёл в указанном направлении, а я в изумлении смотрел на бесстрашного соратника. Верить в удачливость можно, конечно, но не так же безоглядно! Впрочем, Егор полицейский мало чем отличался слабоумием от Дырна. Он тоже встал, засунул револьвер в кобуру и пошагал вслед за коротышкой. Я мысленно застонал, но поднялся и пошёл за ними. Правда, оружие в отличие от них не прятал. Ковбои, кстати, тоже поднялись из пыли и потопали за нами.

Гмур подошёл к избе, глянул на металлическую табличку и пробормотал глубокомысленно:

— Та-а-а-ак! Пуля попала сюда и отрикошетила! И куда же она отрикошетила? — он прищурился, приставил палец, глянул влево и провозгласил радостно: — А вот куда!

И быстро пошёл за поросший травой холмик. Остановился там и развёл руками:

— Что и требовалось доказать!

Вместе с полицейским мы с ковбоями подошли к Дырну, и я увидел за холмиком лежащего мужчину, в затылке которого было пулевое отверстие. Дырн перевернул убиенного ногой на спину и спросил меня:

— Знаешь его?

Я внимательно посмотрел на сухого, похожего на монгола мужичка, и помотал головой. Потом добавил:

— Первый раз вижу, честное слово!

Ковбои переглянулись и тот, который рыжий, сказал пронзительным шёпотом плотному усачу:

— Ты видел? Рикошетом! От таблички! За холм! В голову!

Усач, он же ковбой по имени Александр Гучиков только перекрестился и молча кивнул. Я хотел было привычно сказать, что это вышло случайно, но понял, что даже для меня это звучит уже не очень убедительно. Потому молча достал из барабана пустую гильзу, а на её место всунул новый патрон. Тихонько спрятал револьвер в кобуру, достал папиросу и закурил, поглядывая на монгола. А Дырн тем временем устроил полицейскому настоящий допрос:

— Это кто, Егор Силыч?

— Первый раз вижу, — пожал плечами полицейский, — Точно не из нашей деревни.

Гмур повернулся к ковбоям и спросил подозрительно:

— А вы кто?

— Я Артём Грязнов, а это Сашка Гучиков! — быстро заговорил рыжий, — Мы тут проездом, в Рязань едем, в охотники наниматься! Вот, с Семёном Петровичем познакомились, стояли разговаривали, и бах, выстрел!

Егор достал из кожаного планшета блокнот и вздохнул тяжело:

— Сейчас будем протокол составлять! О смерти неизвестного, совершившего покушение на гражданина Роси.

— А мы нужны? — жалобно спросил я полицейского, — Нам бы продукты купить и назад ехать.

— Нужны, — безапелляционно заявил Егор и добавил чуть мягче: — Во Вронжск сейчас отправлю напарника с почтовой каретой, а вы уж, будьте любезны, расскажите, как всё было!

И так своими юношескими глазами блеснул, что понял я — оставлял он нас только с одной целью — очередную умопомрачительную историю послушать. Потому безропотно присел на холмик и приготовился к допросу. А Егор отдал распоряжение напарнику, раскрыл свой блокнот полицейский и произнёс срывающимся голосом:

— Рассказывайте, Семён Петрович!

— Сидел я на скамеечке, — проговорил я.

— На какой именно-с? — Егор поднял на меня глаза. Ковбои, присмиревшие, тоже сидели рядом.

— На той, которая возле вашей конторы, — покорно ответил я.

— Возле конторы-с, — высунув язык записал Егор и проговорил: — Дальше!

— Ко мне подошли ковбо… тьфу ты, судари Грязнов и Гучиков.

— Подтверждаете, господа? — спросил их полицейский.

— Точно так, подтверждаем-с! — испуганно кивнул рыжий, — Всё было в точности так, как рассказывают Семён Петрович!

— О чём говорили? — спросил меня Горностаев.

— Да ни о чём особо, — я докурил папиросу и выкинул окурок в траву, — Только познакомились, и тут выстрел.

Рыжий ковбой вытер со лба пот и благодарно на меня посмотрел. А полицейский тут же спросил:

— Как далеко от вас ударила пуля?

— Да я, — смущённо проговорил я, — Как раз наклонился, и пуля попала ровно туда, где была моя голова до этого.

— Невероятно! — с сияющими глазами прошептал Егорка и тут же закашлялся, — Извините, господин Пентюх. И что дальше?

— А что дальше? — я развёл руками: — Я испугался. Упал. Достал револьвер и один раз выстрелил. Всё.

— Всё! — подтвердил полицейский, потом протянул мне лист и попросил: — Прочтите, а внизу подпишите — с моих слов записано верно-с, и подпись!

Я поставил свою подпись. Затем то же, что и я рассказали ковбои. А потом полицейский стал осматривать убиенного. Впрочем, досмотр никакой информации не дал. Ни документов, ни каких-то отличительных черт на монголоидном гражданине не было. Лишь винтовка, из которой он выстрелил в меня, да револьвер шестизарядный. Одежда — неприметнейшая. Мятый сюртук, застиранные старенькие штаны. Ботинки недорогие. Повздыхал полицейский и проговорил виновато:

— Вряд ли мы узнаем, кто он, и какие мотивы были для вашего убийства, Семён Петрович! Если только… сами не поможете.

— Если смогу, то конечно же, — согласился я, и спросил: — Теперь мы можем ехать?

— Конечно, не смею задерживать! Со стороны закона к вам претензий никаких.

Ковбоев как ветром снесло. Они горячо пожали мне руку, промямлили, что рады знакомству и исчезли, будто магией обладали. Только полы их сюртуков за углом ближайшего дома мелькнули.

— Надо было бы их потщательнее допросить, — прокряхтел Дырн, — Больно подозрительные они какие-то. Да и появились ох, как вовремя.

— Они точно не виноваты, — покачал я головой.

— Это почему же? — с интересом спросил гмур.

— Ну, сам подумай, — я уселся рядом с гмуром, и мы поехали к лавке: — Если б они были со стрелком заодно — давно бы меня грохнули! Они за спиной моей находились. Да и выстрела испугались не меньше моего! Рухнули на землю так, что гул пошёл!

— Ну, может быть, — повёл плечами гмур, — Но я бы допросил. Очень уж они одеты странно.

— Да они, скорее всего, как и я — попаданцы недавние. Пересмотрели вестернов, вот и решили, что на Дикий Запад попали.

— Куда? — спросил Дырн, и всю обратную дорогу я рассказывал ему об Америке.