Жизнь продолжалась в трудах и заботах, как всегда – скупая на радости и щедрая на беды.
Но была у Василия Елпанова всем радостям радость – отцовская. Только-только заневестилась дочка Настя, как удача подвалила: приехали сваты из Кирги – сватать ее за сына удачливого и богатого прасола* Коршунова. Коршунов торговые дела свои вел с большим размахом, а знакомства сводил придирчиво, с немалым выбором. И то сказать: в округе всяк за честь почитал знать Иллариона Алексеевича Коршунова, который давно уже стал своим человеком даже на Ирбитской ярмарке, а коршуновские подручные гоняли гурты скота и косяки лошадей, вели хлебные обозы в Тагил, Надеждинск и другие города, где стояли демидовские заводы. С ежегодных ярмарок и торговых сделок Иллариону Алексеевичу доставался большой доход. Коршуновский дом в Ирбитской слободе – полная чаша, хозяйство – большущее, работников – со счета сбиться можно.
Когда на Николу зимнего к дому Василия Елпанова подкатила пара рысаков, запряженных в нарядную кошеву**, прядеинцы увидели, как из нее первой вылезла женщина в оренбургской шали – сваха, и степенно вышел сват – староста Кирги.
Не успели сваты войти в дом, как из конца в конец деревни полетела весть, потом пошли разговоры:
– К Елпановым сваты приехали! Да кошева какая знатная!
– Ну, еще бы! Богатство к богатству тянется… Проезжий из Ирбитской слободы намедни говорил, мол, скоро в вашу деревню от самого Коршунова сваты пожалуют…
– Вестимо, Настасье-то Елпановой богатого жениха сватать будут!
– Да уж понятно, что не из голытьбы какой…
Сватовство, как узнали потом прядеинцы, оказалось удачным. Настя Елпанова и Платон Коршунов до этого раза два уже виделись в Кирге, в приходской церкви.
Когда приехавшие сказали все, что положено по обряду сватовства, сели за стол – "пропивать невесту". Свадьбу назначили на Николу зимнего, а сыграть ее решили в доме Иллариона Алексеевича Коршунова.
Свадьбу сыграли с большим размахом. Отгуляли, отпели-отплясали, и снова потянулись бесконечные трудовые будни.