Первый шаг Некроманта. Том 1

Глава 19 Схватка с Мещерским

— Дуэль? Но вы не вправе!

— Вы чуть не убили моего работника, так что я ещё как вправе, — ответил я длинношеему барону, приходившемуся племянником главе рода Мещерских, эту особенность своего тела он пытался прятать за кружевным белым жабо, но вот выглядеть, как гусь не перестал.

— Простите ещё раз, как вас зовут? — вмешался другой собеседник, тоже Мещерский, но уже второй сын главы, парень лет двадцати, его звали Николай.

— Я Артём Барятинский. Ну, так что, кто из вас примет вызов?

— Да что вы всё заладили с этим вызовом. Мы не знали, что Феликс под патронажем Барятинских…

— Да ладно? Получается, у вас была уважительная причина? — сказал я задумавшись.

— Именно, — кивнул Михаил, тот, что в жабо.

— Это, конечно, всё прекрасно, но если каждая собака будет кусать наших людей, то, что подумают о Барятинских? — я с удовольствием отметил, как глаз собеседника дёрнулся, но племянник сдержался. Сзади моей стопы едва заметно коснулся носком Иван Ломоносов, давая понять, что это плохая идея вот так сразу вламываться и искать дуэли, особенно после изнурительных трёх дней лихорадки, но я не обращал на него никакого внимания. — Тем не менее как джентльмен, я готов пойти вам навстречу.

Оба родственника выдохнули с облегчением.

— Я рад, что вы образумились, Артём Борисович. Право, это насилие никому не нужно, забудем обиды, — расплылся в улыбке Николай Мещерский.

— Боюсь, вы неправильно поняли меня — я хотел предложить перенести дуэль на завтрашний день, чтобы вы смогли приготовиться.

— А-а-а-а, — протянул Михаил и повернулся к своему двоюродному брату, оба кивнули друг другу, едва не прыгая от радости. — Мы принимаем ваш вызов, завтра в шесть вечера наша семья пришлёт своего кандидата.

— Вот и отлично, — я развернулся на каблуках, не став прощаться, и увёл за собой Ломоносова.

Когда мы отошли на достаточное расстояние, спутник не выдержал.

— Ты чего творишь? Если и драться, то только сегодня, они же выставят самого лучшего.

— Тише ты, знаю, — я купил газету у пробегавшего мимо мальчишки и, свернув пополам, сунул в седельную сумку.

— Раз знал, зачем дал им передышку?

— Затем, что славу даёт только победа над лучшим. Кстати, ты мне сегодня поможешь вот с этим, — я показал себе на висок. — Нужен хорошенький такой манапинок и раз уж мы договорились…

Иван застонал.

— У меня занятия в школе.

— Отменишь. Пошлёшь письмо с нарочным. Ты мне позарез нужен, работы немерено.

Из сложившейся ситуации я хотел выжать максимум. Зачем мне ждать удобного случая? С Иваном мы договорились, повод для дуэли есть — к чему откладывать в долгий ящик? Я не хотел, чтоб про меня поползли слухи как о слабохарактерном барском сыночке. Если ты хочешь репутацию, будь добр — соответствуй, отвоёвывай её. Только так можно получить уважение.

Мы оставили Феликса отсыпаться в городе, а сами в срочном порядке добрались до поместья Барятинских. Без распоряжения отца я не мог выделить Ивану отдельный дом, но гостевую на несколько дней — это, пожалуйста.

— Завтра как закончим, чтоб забрал все свои вещи и ко мне, — велел я ему, когда мы отобедали и поднялись ко мне.

Ольга Дмитриевна была недовольна активной социальной жизнью сына, но её разрешения я не собирался спрашивать. Мы заперлись, чтобы домашние не мешали, и велели Семёну сторожить у дверей. Процесс медитации никто не должен прерывать.

— Артём, я хочу, чтоб ты знал — растопить ману я не могу — это под силу только её владельцу…

— Не дрейфь, от тебя требуется лишь поддержка. Вмешайся в её структуру, растормоши там всё, а остальное я сделаю сам.

— Хорошо.

Я сел в позу лотоса и почти сразу впал в транс — тренировки делали своё дело. Через пять минут я почувствовал холод на голове, затем он расползся по всему телу. Странное ощущение. Организм всеми силами стремится сохранить баланс маны, потому повышает энергоотдачу. Часть из неё он пробует брать и в злополучном сгустке. Однако тот блокирует выход энергии, оставляя её в твёрдом кристаллическом состоянии.

Получается такая вот борьба, в которой иммунитет не справляется, но есть ещё и моя воля. Я принялся активно бомбардировать сгусток ментальными ударами. Я нанёс несколько и, открыв глаза, спросил.

— Сколько времени прошло?

— Три часа, — мне протянули в руки горячий чай на целебных травах, я мигом опорожнил чашку, прошёлся по комнате, размяв кости и поприседав. — Поехали.

И мы снова повторили процедуру. А потом опять и опять. И так пока не просидели вместе двенадцать часов. На четвёртый раз мои попытки увенчались успехом и огромный кусок, целая четверть сгустка, отсоединился от основания, оставив на нём многочисленные трещины и сколы — с ними я разберусь потом.

Чтобы окончательно растворить обломок, тоже требовалось время, но качество моих медитативных навыков так улучшилось, что я провалился на второй уровень бытия, где время шло в два раза быстрее. Там мана под моим напором окончательно потеряла свою твёрдую форму. Всё тело налилось таким количеством энергии, что я открыл глаза и тут же принялся отжиматься, приседать и даже поднял на плечи сопротивлявшегося Ивана в качестве утяжелителя.

— Мы об этом не договаривались, — пыхтел он сверху.

— Ваня, Ванечка, Ванююююша-а-а! — заорал я, приседая с ним на плечах.

В комнату заглянул Семён.

— Ох, ты ж Пресвятая Богородица, чой-то вы тут делаете, барин?

— Как что? Не видишь, танцую Семён, — я пустился гуськом отплясывать казачка, повторяя подсмотренные движения уличных скоморохов Громовца. Правда, Ломоносов от этого не пришёл в восторг, но вскоре я его отпустил и крепко обнял. — Спасибо, ты хороший человек Иван.

— Это спорное утверждение.

— Не нуди. Всё Семён, проводи его. Пусть поест от души, а мне ещё тут кое-что сделать надо.

— Сам справишься? — спросил Иван.

И кивнул ему и с лёгкой улыбкой снова уселся на циновку. Мне предстоял экспресс-курс по рунам и магии теней, на который отведено всего двенадцать часов. Спать я не собирался. Если хочешь сверхрезультата, то нужны сверхусилия.

Высвободившуюся ману надо было прогнать по всему телу, залечить некоторые болячки, что раздражали, да и в целом провести полную биологическую ревизию. Первым делом я нормализовал микрофлору кишечника, внеся изменения в состав обитавших там бактерий. Ненужные виды уничтожил, а те, что были полезней, наоборот, простимулировал к росту. Организм умная штука — сам знает, как сделать себе лучше, поэтому я напрямую не лез, а лишь указывал направление для самоизлечения.

Моментальная перестройка внутренних процессов мне всё ещё недоступна — для этого надо раздробить оставшийся сгусток маны и долго тренироваться. Но для начала подобных микроизменений хватит. Тем более, мне нельзя было тратить всю энергию — так на дуэль ничего не останется.

После того как несколько раз сбегал в туалет и хорошенько пропотел, я почувствовал себя заново родившимся. Изжоги больше не было, кровь активно снабжала мышцы, а лёгкие заработали на пятнадцать процентов эффективней, доставляя больше кислорода. Даже мыслительные процессы ускорились.

Вторым шагом стала тренировка с руническими кругами и обычной магией. В библиотеке отца я нашёл парочку манускриптов по стихии огня. Они лежали у меня на прикроватном столике и давно уже были прочитаны. Чтобы освежить память, я быстро пролистал их, найдя ключевые моменты.

На улице уже было раннее утро. Я вышел в одной рубахе и облился холодной водой, чтобы унять перенасыщение маной. Всё время хотелось двигаться, куда-то бежать и активничать. Скорее всего, мне потом это аукнется апатией на пару дней, но сейчас такое состояние в самый раз.

Я отошёл подальше в сад на уже знакомую площадку, где тренировал теневое скольжение и выбрал своей целью старую корягу. Моментально созданный огненный шар промчался на высокой скорости и, сверкая искрами, подпалил дерево. Попутно я запустил рунический круг с водой, чтобы не устроить тут пожар, и потушил разгоревшееся бревно.

Следом я выбросил перед собой ряд пламенных шипов прямо из-под земли. Это заклинание ближнего боя, рассчитанное на атаки не дальше двух метров. То что надо для срыва дистанции.

Раз за разом я манипулировал стихией, повышая сложность, пока не упёрся в потолок. Знания, что я собирал всё это время, словно вырвались на свободу, и я получил мощный всплеск развития. Быстрота создания кругов и их диаметр тоже изменились в большую сторону. Мне открылось пять процентилей, уже заполненных огнём.

Следом я потренировал тени, но там результаты скромнее. Всё-таки стихия не базовая, и я не могу в ней слишком быстро преуспевать. Такие выводы я сделал, опираясь на свой опыт. Здесь вышел всего плюс один процентиль.

Итого у меня двадцать одна единица ушла на огонь и четыре на тень. Ауроскоп показывал, что моё развитие достигло четверти из возможного лимита. Очень даже неплохо для только что реинкарнировавшего чужака из другого мира.

Вся эта возня отняла у меня часов шесть, и закончил я, когда желудок усиленно заурчал. Пора обедать, я ведь даже завтрак пропустил, отогнав от себя Семёна, прыгавшего с подносом в руках — некогда было.

Подкрепившись, я отправился в библиотеку, где углубился в чтение манускриптов по теням. Мне важно было понять будущие возможности этой стихии, а также выполнить свои обязательства перед Скаржинским. Ему нужен товар, хоть какая-то окупаемость. И если стандартные четыре атрибута не могли составить конкуренцию местным производителям, то вот тени — достаточно редкий товар. С ним я стану монополистом. Вот только процентиль надо подтянуть хотя бы до десяти.

— Время, Артём Борисович, — спустя четыре часа робко сказал Семён, высунув голову из-за двери.

— Да, сейчас, — я оставил закладку и отложил книгу, всё-таки хорошо, что мой отец практикуется в этой же стихии, иначе пришлось бы провозиться с поиском информации.

Кстати, он что-то задерживается со своей поездкой в Москву. Он и раньше подолгу отсутствовал, по словам родных, но на моей памяти такое впервые. Не случилось бы чего?

Я не стал заморачиваться по этому поводу и оделся в начищенный камердинером серый костюм. Он был удобен для дуэлей и не сковывал движений — в самый раз, чтобы колдовать и работать мечом. Я всё же надеялся до этого не дойдёт. В прошлой жизни у меня с фехтованием были проблемы. Нет, я знал, с какой стороны держать клинок и даже что-то мог, но это мизер по сравнению с возможностями в магии.

Правильный маг до рукопашной никогда не доведёт.

Фаэтон был уже готов, и вместе с телохранителем и Семёном мы покинули поместье. Матушка и остальные не были в курсе предстоящей дуэли — я велел не говорить им. Иначе мои последние часы превратились бы в сплошной балаган. Пусть женщины занимаются женскими делами, а мужчины мужскими: воюют и зарабатывают деньги.

Мы приехали в тот же дуэльный комплекс, что и в прошлый раз.

«Ох, чувствую, частенько мне тут придётся бывать», — пронеслось в голове.

Сейчас моё состояние можно описать как на грани эйфории. Я был уверен, что отруби мне руку или ногу, то не почувствовал бы боли. Конечно, доводить до такого не стоит, но скажем так, я не удивился, увидев против себя прожжённого бретёра со стороны Мещерских.

Мало того что этот двухметровый дядя мог расколоть мою голову как орех, так ещё он, по словам Семёна, был спецом в магии земли, а дополнительной стихией выбрал воду. Одним своим видом он внушал трепет, но улыбка не сходила с моих губ. Я позволил ему буквально утопить артёмовскую ладошку в его лапище. Секундная битва взглядов и мы разошлись по своим очерченным линией местам.

В этот раз трибуны были заполнены больше чем наполовину. Новость о предстоящем поединке облетела весь Громовец. На входе мне довелось даже встретиться взглядом с Дмитрием Пронским. Тот, похоже, пришёл оценить силы младшего наследника Барятинских лично. Что ж похвальное за рвение. Мы кивнули друг другу и разошлись.

«Пусть смотрит. Всё равно через месяц-два меня будет не узнать».

Вместе с Иваном Ломоносовым я теперь преодолею это препятствие с маной. Так, ладно, не об этом сейчас надо думать. Священник уже предупредил нас о последствиях дуэли и скрепил договор магической печатью. Кстати, это был тот же самый, у которого я отобрал кадило. Поэтому в этот раз он прижимал его ближе к себе, держась наготове. Не нравилась ему моя сумасшедшая улыбочка.

После хлопка святого отца, разнёсшегося эхом по округе, шум публики разом исчез, и наш поединок начался. Я загодя приготовил все семь кругов, плюс в этот раз у меня был не государственный меч-палка, а пятипроцентилевый клинок огня. Какое-никакое подспорье.

У Антона Мещерского, моего противника, в лапище явно игрушка посильнее, но когда это меня волновало? Здоровяк тут же сорвался с места и как бык пошёл напролом. По бокам за ним мчались две лавины земли в форме коней, на ногах у них были каменные копытца, так что меня не просто хотели похоронить, но и раздробить мои наглые косточки.

Мещерские ликовали. Как же они сидели все такие важные, нарядные, заняли толпой одну ложу и разоделись в коричневые цвета своего герба, не хватало только почему-то отсутствовавшего главы. Их род, в отличие от Барятинских, не был боевым и платил в казну только налоги. Мы тоже посылали мзду пусть и в меньшем размере, но попутно ещё и поставляли магов на защиту границ. Сейчас мои братья защищали страну, и за это император жаловал их вниманием и наградами.

Потому для моих противников было важно выиграть этот поединок. Так они могли заявить о себе, ведь чтобы забраться наверх, надо оттуда кого-то скинуть. А на нас давно заглядывались захудалые кланы.

«Эх, знала бы матушка, что сейчас творится — ни за что бы меня не отпустила».

Как же хорошо, что она давно не выходила в свет.

Лошадки проскочили мимо, а удивлённый Антон едва не получил в лицо самонаводящейся огненной осой. Мои призывные навыки не позволяли сотворять больших созданий, но кто сказал, что для победы нужны громадины?

Мещерский смог поймать в водную сферу мою воительницу, но за это время я сделал пять теневых скачков и снова увеличить дистанцию. Кони противника нетерпеливо били копытом землю, а тот сощурился, кажется, начиная что-то понимать.

В следующую секунду я выпустил ещё две пламенных осы и струю ослепляющего огня, что загородила меня от противника. Сам незаметно сбросил на землю трёх каменных жучков. Антон не мог их обнаружить, потому что их размеры были совсем уж крошечные и плюс к тому я разбросал их в разные стороны. Поле зрения бретёра ещё не скоро уловит копошение в траве.

Мои круги перезапускались, но просто так я ждать не собирался, потому для виду кидался огненными шарами, провоцируя противника на атаку. Тот отбил их все, и в том числе огненные обманки. Казалось, на его лице читалась фраза: «И всё?»

Он принял все мои удары как кулачный боец, для оценки силы и явно был разочарован. Я же готовил другой сюрприз. Антон снова побежал вперёд, и в этот раз земля у меня под ногами дрожала, приходилось несладко. Мещерский решетил поле мелкими ямками, словно призвал десяток кротов. Один раз я чуть не угодил в такую, но вовремя использовал тень.

Со стороны могло показаться, что огромный мясник бегает по арене за ребёнком. Мало кто верил в победу Барятинского-младшего, но мне не нужна чья-то там вера. Круги снова были готовы. В этот раз я сконструировал ветряную пушку на основе семи рисунков. Они словно нити переплелись вместе и под давлением мигом снесли пресловутым лошадкам головы.

Элементали сразу же осыпались, а Мещерский неожиданно в гневе подпрыгнул и ударил кулаком в землю и тут я поплыл. Семён предупредил меня о стихиях воды и земли, но о звуке не сказал ни слова!

Тело упало навзничь, а в глазах потемнело. Если бы не открытый рот, у меня бы лопнули барабанные перепонки. Голова сильно кружилась, тошнило, круги ушли на перезарядку, а здоровяк уже мчался, как зверь добивать раненого противника.