Первый шаг Некроманта. Том 1

Глава 6 Раскол в семье

— Что ты сказал? — спросила Ольга Дмитриевна своего дворового, бывшего батрака отца, доставшегося ей в приданное.

— А? Я? Боже упаси, вашбродие, мелю чушь всякую, — забегал глазками мужик.

— Семён, — грозно насела на него хозяйка поместья. — Не шути со мной, — для пущей важности она ткнула его складным веером во впалую грудь. — Рассказывай, что там не так с Артёмом?

— Да я… — дед краем глаза посмотрел на удаляющуюся спину Глашки и в панике заозирался. — Токмо бить не велите!

— Старый полудурок, что ты мелешь? Про Артёма выкладывай, кому говорю, иначе скажу кату бороду с кожей содрать.

— И-и-и, — взвизгнул Семён. — Вашбродие расскажу, всё расскажу, да, щас… — он громко сглотнул и продолжил. — Сынок ваш, то есть Артём Борисыч, кажется, прозрел, бог в макушку поцеловал, смилостивился…

— Поподробней, — процедила дворянка, не терпевшая этого старого говора крестьян. От одних пустословных прибауток у неё скручивало живот, как же она скучала по двору!

— Господин наизусть с первого прочтения запомнил молитвослов, — зажмурился дед и замер.

— Что ты сказал? — глаза Ольги Дмитриевны полезли на лоб. — Как наизусть?

— Вот так, вашбродие, — ускорился Семён, — буквы глотает, как сокол воробьёв. Вмиг, что ни дай, запомнит, и я это…

— М-м-м? — задумавшаяся было знатная дама, снова сфокусировала свой взгляд на неопрятном крестьянине.

— Вы оно, конечно, простите, в этом моя вина. Это по поводу того случая на охоте…

Ольга Дмитриевна сделала шаг вперёд и схватила Семёна за бороду.

— Ну? Что там? Ты знаешь, как он получил процентиль огня?

Семён дрожащими губами ответил.

— Никак нет, оно… А, была ни была, — снова сглотнул он, когда отпустили бороду. — Взял я у Глашки книжку, ну учебник ентот магический. Руны, в общем.

— Что-о-о⁈ — до хозяйки быстро дошло.

«Выходит… Выходит, вот так он выжил после нападения медведя, — молниеносно соображала она, — но как Артём смог получить огонь? Неважно. Мой сын… Боже, может, это подарок за все мои страдания? Может, есть какой способ вернуть ему разум?»

Ольга Дмитриевна всегда стыдилась младшего. Ей было неловко находиться рядом с ним, она словно чувствовала вину за собой, будто это она причина странной болезни.

«Если вспомнить, он быстрее всех развивался. Раньше чем другие научился говорить, а потом в три года — всё. Поломался мальчик».

Она не любила вспоминать то первое время, как не могла смириться с бессмысленной пустотой в его глазах, как стыдилась говорить об этом отцу с матерью, как ловила на себе странные взгляды мужа. Это не её ошибка. Нет.

Она страшно злилась на Артёма и, чтобы эта злость не задушила ни в чём не повинное дитя, велела держать его подальше от себя. Чтобы он не привыкал к ней, чтобы, если что, её окрик не вызывал у него сильной раны.

Таким образом, из него сделали домашнее животное. Временами буйное и капризное, но отдать его в монастырь или уж тем более лишить ребёнка жизни она не могла.

И вот теперь в шестнадцать лет…

— Никитишна, идём со мной, — велела она послушно стоявшей всё это время ключнице, — и ты, — зыркнула на старика. — Если соврал, пеняй потом на себя.

Побледневший Семён засеменил следом, ловя насмешливые взгляды ключницы.

— Открывай, — велела она пухлой женщине, та засуетилась и мигом выполнила приказание, распахнув дверь в детскую.

Перед взором барыни предстала спина подростка. Тот и не думал оборачиваться, раскачиваясь вперёд-назад на кровати.

«Пока что ничего необычного», — пронеслось в голове Ольги Дмитриевны.

Она прошла внутрь и осмотрелась: давно сюда не заходила. В прошлый раз тут царил полный бардак. Однако сейчас — чистота и порядок. Она знала, что Артём иногда забывал про туалет и справлял нужду прямо как есть, в кровать.

Женский глаз подмечал много мелочей — постель поменяли, даже тёмные лохмы на голове младшего аккуратно пострижены и причёсаны.

— Здравствуй, Артём, — она не могла выдавить из себя «сынок», потому всегда использовала только это нейтральное обращение, чтобы и самой не прикипать к нему. — Чем занят?

— К-крыс считаю, — чуть повернувшись, ответил мальчик.

— Ого, и сколько уже насчитал? — она присела рядом, смотря на его худые плечики и шею.

— Да так, — он неопределённо махнул рукой, Ольга машинально подметила их чистоту: обычно ногти грязные, а пальцы измазаны в чём попало. — Одна точно есть, ходит на задних лапках, — он чуть хихикнул. — Недавно была у меня, леденец предлагала.

Ольга переглянулась с ключницей, та привычно отвела взгляд, чтобы не смущать хозяйку. Вот именно такие взгляды ей приходилось ловить на себе — жалостливые. Все хотели выказать ей сочувствие, но на самом деле это была зависть вперемежку с ликованием.

«Упиваются моим горем».

Она никогда не обладала сильным магическим талантом, в отличие от её деда, могущественного стихийника. Все прочили ей великое будущее, потом её сыну, но у обоих ничего не вышло — плохая наследственность. Оба лишь блеклые подделки.

— Надеюсь, ты его не взял?

— Нет, что ты, матушка, крысы заразные.

Её словно током ударило от этого обращения. В сердце что-то предательски начало шевелиться, но она холодной волной разума отринула всё это и увидела на кровати отложенный в сторону потрёпанный томик.

— Это руническая система? Хм, — она когда-то изучала немного магическую теорию, но дальше азов дело не пошло. — К сожалению, она безнадёжно устарела. Это магия бедняков. Ты читал её?

— Может быть, — буркнул Артём, он слез с кровати, расставил руки в стороны и запрыгал на одной ноге. — А может, и нет, а может, и да, а может, и…

— Артём, сядь. Сядь, я сказала! — повторила она более строго, сама испугавшись своего голоса, но это подействовало: мальчик присел на краешек, но всё так же не поворачивался к ней. — Артём, я сейчас буду говорить тебе страницу книги и её начало, а ты, будь добр, продолжи. Ты ведь её наизусть запомнил?

— А когда кушать принесут?

Не обращая внимания на паясничанье, она раскрыла рунический учебник на середине.

— Двести тридцатая страница…

— Глава семнадцатая. Ключевыми параметрами воздушных рун являются скорость и направление воздушных потоков. Используя магические руны, мы можем контролировать и направлять эти потоки ради достижения различных целей. Энергетическая интенсивность воздушных рун измеряется в единицах воздушной магнитуды (ВМ), которые отображают силу и мощность воздействия руны на окружающую среду. Одним из принципов…

— Достаточно, — она нервно перелистнула в конец и сказала, — страница триста шестьдесят.

— Резонансная частота, с которой руна земли наиболее эффективно взаимодействует с энергетическими потоками, находиться в диапазоне…

— Хватит, — остановила она сына. — Никитишна, принеси что-нибудь из моего кабинета. Любую книгу.

Ключница вышла из комнаты, и в создавшейся тишине отчётливо угадывалось сиплое дыхание Семёна.

— Артём, — Ольга обошла мальчика с другой стороны, чтобы видеть его лицо, но как только она это сделала, то ноги сразу же подкосились, и она упала на дощатый пол.

— Барыня, не зашиблись? — тут же сорвался старый Семён. — Вам плохо?

— Кто ты, чёрт возьми, такой? Где мой Артём? — на неё смотрели глаза не ребёнка, а какого-то старика. Они поглощали её изнутри, в них плескалась настолько громадная сила, что придавливала к полу. Это был кто угодно, но не её ребёнок, сердце готово было вырваться из груди. — Что… Что ты такое?

— Мама?

— Заткнись! — от этих звуков внутри поднялась волна отвращения и брезгливости, она отвесила ему пощёчину. — Ты не мой сын! Верни мне моего сына! Ты, тварь, куда ты его дел⁈

Она пару раз моргнула и вновь увидела детские глаза, но её не обманешь — она успела заметить в них промелькнувшую мысль. Та, словно мышь, спряталась глубоко в голове, и теперь выражение лица стало прежним.

— Ольга Дмитриевна, с вами всё в порядке? Не ушиблись? — в комнату на крики вбежала Никитишна.

Семён уже помог встать и был невольным свидетелем её истерики. Ольга была неглупой женщиной и понимала: перед ней кто угодно, только не её ранимый мальчик Артём. Это чудовище. Это демон. Враг. Очень хитрый и могущественный.

— Запереть его и никуда не выпускать. Семён, — она грозно посмотрела на дворового.

— Понял, понял, не дурак, — потёр колени дед.

«Этот не будет трепаться», — пронеслось в голове у Ольги Дмитриевны. Всё внутри неё бунтовало и кричало, чтобы она подняла шум, чтобы удавила этого выродка. Не сама, так чужими руками.

«Так нельзя, — она оглянулась в последний раз на сына, точнее на тело, что им когда-то было. — Борис не поймёт. Он и так отдалился от меня в последнее время. До рождения Артёма мы были как одно целое, но вот после… А может, мне показалось?»

Задала она в последний раз себе вопрос, прежде чем за спиной закрылась дверь, но внутренне она уже давно всё решила. Надо избавиться от незнакомца, во что бы то ни стало!

«Хуже некуда», — вздохнул я задумчиво.

Вот знал же, что нужно избегать зрительного контакта, но нет… Хотел сыграть на чувствах. Теперь пожинай плоды — плюс один враг в новой семейке. Как будто и так проблем мало.

«Видимо, материнский инстинкт позволил заметить подделку».

Я отринул все эмоции и с холодной головой попытался оценить обстановку. Если эта женщина не устроила переполох сразу, значит, были свои причины.

Ольга Дмитриевна не может этого сделать из-за последствий… Губительных для неё? Да, скорее всего, тут личный интерес. Будь это внутриродовые выкрутасы, меня бы уже умертвили либо кинули в погреб. Женщина почему-то скована в плане принятия решения. Хм.

Опять же, немаловажную роль сыграла моя драка с медведем. Имя Артёма теперь на слуху.

«Будем честны, она хозяйка поместья, второй по важности член семьи — если захочет, может отдать приказ, разве что… Стоп, она вторая по старшинству, а значит, боится только отца…»

Я ошибочно сделал ставку на мать, когда надо было начинать с главы семейства. Но теперь игра внутри рода усложнилась. У меня крайне неприятный противник. Точнее, препятствие. Женщин я не рассматриваю в качестве соперников. Просто в дальнейшем придётся учитывать этот фактор непредсказуемости.

Эх, Артёмка, Артёмка — не повезло тебе с родителями.

В страшном сне можно пожелать такой участи. Сидеть безвылазно, как какое-то растение. Тут Семён действительно прав — иногда у дворян не всё в порядке с головой, раз допускают такое с детьми.

— Ну да ладно, — не знаю, зачем я сказал вслух.

Раз уж опять заперли — потрачу время с пользой.

Дальнейшие два дня я провёл в изоляции — даже Семёна ко мне не допускали. Видимо, Ольга почуяла, что между нами установилась дружеская связь, и теперь мне еду приносила склочная баба Марфа. И, естественно, порции сократились.

Я продолжал физические занятия и прогонял по телу скудный запас маны, что уже успел освободить. Справедливый вопрос у меня вызывала одна странная мысль.

То, что я получил один процентиль, поглотив учебник — это вполне нормально. Учёба — один из способов увеличивать этот показатель. Второй — это практика.

Дело в другом. Есть условные места сил, где можно получить специализацию: огонь, воду, ветер и т.д. Откуда у меня огненный процентиль?

Сейчас я сидел и пытался выкачать воздух из миниатюрного шара в руках. Было интересно, смогу ли создать вакуум?

— Эх, силёнок пока маловато, — пробурчал я вслух.

«А не значит ли это, Аластор, что ты сам ходячее место силы?»

Я не успел обдумать новую теорию потому, что услышал шум на нижних этажах. По дому туда-сюда топотали слуги, все носились как угорелые. Я выглянул в окно. Ворот отсюда не было видно, но по столпившемуся народу я сделал вывод, что прибыл кто-то очень важный.

«Ты дурак, кто может быть важней хозяина?»

Точно, отец как раз в это время и должен был вернуться! Я быстро соображал. Так, нужно срочно использовать огонь. К сожалению, почти весь запас маны ушёл на тренировки с ветром. Я делал их без гемофорсной техники. Порез на руке активировал сильный выброс энергии. Умений Артёма пока не хватает, чтобы управлять такими…

— К чёрту!

Я обмотал кулак наволочкой и с размаху вмазал им по стеклу. Обломки со звоном полетели вниз, но не это я хотел продемонстрировать прибывшему отцу. Отбросив в сторону тряпку, я тут же сделал порез на левой руке и выстроил в уме самый простой туннельный выброс огня.

Руны предательски медленно складывались в схему, и я уже слышал проворачивающийся в замочной скважине ключ. Когда дверь открылась, и здоровенная лапища Мишки-Шатуна схватила меня за ногу, как за тростинку, из окровавленной руки вырвался двухметровый огненный конус.

«ДА!»

В глазах мгновенно потемнело. Совокупность факторов: потеря крови и чрезмерное использование маны. Отрубался я уже со спокойной душой.

Важно было показать Борису Барятинскому, что младший сын умеет в магию до того, как Ольга навешает ему лапши на уши. Нельзя недооценивать женского коварства.

Кстати, чуть позже я узнал, что стихию в процентиле можно убрать обрядом забвения. Его проводили церковники. Так что у меня есть право на ошибку и эксперименты. Ведь я не хотел ограничиваться огнём или стандартным набором стихий. На них можно набить руку.

Мой финт оказался не зря. Борис Барятинский как раз проходил мимо и заметил столб огня из комнаты сына. Пока я был в отключке, последовали расспросы, и кое-кому досталось за то, что не доложили ему про открывшийся талант сына. Это мне уже рассказал Семён чуть позже, а сейчас я лежал на кушетке в кабинете главы рода.

— Очнулся? Артём, ты меня понимаешь? — присел рядом мужчина лет сорока пяти, с квадратным лицом скорее воина, нежели аристократа, обеспокоенные глаза бегали по мне с надеждой.

— Да, отец, — очень важно сейчас установить ту минимальную связь, что в последствии позволит свободно действовать, нельзя вот так резко открываться и показывать «излечение», иначе будут вопросы, отвечать на которые мне ох как не хочется.

— Отлично, отлично, — он встал и прошёлся туда-сюда по кабинету.

— Кушать хочу.

— Да-да, Артём, сейчас принесут, слушай, мне тут кое-что про тебя рассказали… Хотя, что это я, можно ведь самому убедиться.

Он мне сунул в руки первую попавшуюся книгу. Трактат о растениях и я снова продемонстрировал свои навыки запоминания. Как бы нехотя и теребя в руках игрушечного солдатика, стащенного со стола отца.

— Очень хорошо, Артём, знать бы ещё, зачем ты увечишь себя… — он стоял возле окна и смотрел на суетящихся слуг. — Ничего, разберёмся. Я знал, что ты неглуп… Мой сын не может быть недоумком, — сжав кулак, горячо произнёс он. — Артём, тебе нравится читать книги?

— Ага, — я специально уронил игрушку, чтобы посмотреть на Бориса. — Только мне никто их не даёт. Скучно, — дрыгнул ногой. — А кушать когда?

— Ах да, Семён! — громко позвал тот, и в комнату, как по волшебству, сразу же просочилась фигура притаившегося старика. — Отведи Артёма Борисовича в столовую и с этого дня будешь его камердинером. Мне сказали, вы тут успели сдружиться, так что вот тебе мой указ: выполняй, что пожелает сын, разрешаю тебе доступ в библиотеку и чтоб в обиду его не давал. Всё. И да, пока он… такой, — обведя меня рукой и, очевидно, намекая на мою отстранённость, — учителей я нанимать не буду. Посмотрим, пойдёт ли ему на пользу самообразование. Теперь идите.

Признаться, большего мне и не надо — я разом получил свободу передвижения по всему поместью, возможность нормально питаться, вербовать союзников и в перспективе даже смогу выбраться в город!

Настала вторая стадия моего освобождения. Теперь прошлое положение смягчается ноткой «гениальности». Ребёнок, показывающий феноменальные способности в обучении — это не то же самое, что обычный юродивый.

Возле столовой я прошёл мимо Марфы и посмотрел ей в глаза, оскалившись в улыбке. Надо было видеть это растерянное лицо. То ли ещё будет!