Первый шаг Некроманта. Том 2

Глава 13 Плохая репутация

Решение принималось в считаные секунды, моя рука с медным руническим ножом проткнула предплечье некроманта, но тот даже не шелохнулся и крепко держал мою голову. Обхват его лапищи поражал, а ещё он неплохо контролировал свой болевой порог или вовсе его отключал.

Простые заклинания тоже перестали работать, импульс вроде бы шёл, но глохнул на полпути. Сначала этот верзила превратит меня в обычного человека, а потом прихлопнет — даже напрягаться не надо будет. Затвердевание маны не сделает из меня идиота, но я уже третий месяц тут в бесконечных тренировках пытаюсь растопить сгусток: так далеко продвинулся, обзавёлся связями, повысил репутацию, и что теперь это всё коту под хвост?

«Не позволю», — сжав зубы, прорычал я.

Рунический нож упал на брусчатку и тоскливо звякнул. Я залез в карман и, достав Сумеречный гем, приложил его к ране некроманта. Сбоку послышался звук падения — это Ломоносов кулем грохнулся на землю. Хлысты втянулись обратно в тело хозяина.

Рука отпустила мою голову, но теперь священный камень со скоростью несущейся с водопада реки высасывал из мага кровь. Я даже удивился этой быстроте — с клириком напор был меньше.

Некр вскрикнул и отошёл на шаг назад, однако кровяной мостик между камнем и травмированной рукой сохранился. Я был уверен, что мужчина погибнет, но вместо этого его тело вдруг растворилось в воздухе и исчезло, а кровь, так и не долетев до гема, брызнула на дорогу.

«Что за херня?»

Этот некромант просто взял и исчез!

— Артём, аккуратней! — раздался голос сзади, и несколько атак барьерной магией пролетели слева, я подбежал к Ломоносову, он ещё пострелял какое-то время и опустил руку. — Всё, ушёл.

— Ты его видишь? — удивился я.

— Да, своим даром, — алкоголь в стрессовой ситуации выветрился из бывшего церковника, но я подметил про себя, что ему не так плохо было, как если бы он «на сухую» использовал магию, только кровь носом сильно пошла и спутник, достав платок, оттянул голову назад, чтобы не заляпаться.

— Как ты его вообще выцепил?

— Без понятия, но у нас большие проблемы, Артём, — Иван зажмурился. — Я этот манасилуэт помню, видел раньше на фронте. Кажется, его зовут Распутин, во время войны он был ключевым звеном в наступлении на Северную Брешь, но Скандинавы тогда нам плотно крови попили и император приказал ему сместиться на западный фронт…акх… — он сплюнул кровью.

— И что дальше было?

— А дальше он в одиночку убил триста человек. После этого пошли переговоры со Скандинавами. Может, слухи — не знаю, но мир заключили довольно быстро. Правда, Брешь забрала свои старые позиции…

— Интересно, что он делает в Бастионе?

Это не единственный город-крепость в Вологодчине. Было и множество других, где также трудились ликвидаторы, и наш не отличался таким уж важным значением. Есть места и приоритетней.

На этот вопрос мы оба не знали ответа, так что я помог Ломоносову подняться и, придерживая его, добрался до разгромленного трактира, там уже все были на ушах. Городовой стоял, скрестив руки, и когда хозяин заведения увидел нас издалека, тыкнул пальцем в буйных постояльцев и на эмоциях замахал руками. Служитель порядка, церемонно поправив на себе форму, двинулся к нам.

— Хреново дело, — сказал я Ивану.

— Добрый вечер, Артём Борисович, — чуть склонив голову, поздоровался усатый как сто китов мужчина, я тоже вежливо поприветствовал его и городовой сказал то, о чëм мы и так уже догадались. — Вас просят немедленно выселиться. Оно, я понимаю — неприятно, но и вы поймите, жильцы напуганы, кхм, поведением вашего спутника. Я могу договориться, чтобы оставили вас, но Ивану Сергеевичу, придётся тогда пройти со мной.

— Нет, мы всё поняли, — махнул я рукой. — Никаких проблем и спасибо, что не забрали его, — я ткнул Ивана в бок, и тот поддакнул.

— От всей души благодарствую.

— Ваши вещи не трогали, так что всё по закону, но давайте побыстрее.

— М-да, у нас, правда, проблема с каретой в столь ночной час…

— Ничего, господин Барятинкий, я обо всём распорядился, мой помощник ищет вам транспорт.

Я лишний раз убедился, насколько же здорово быть аристократом. С виду этот мужчина был сама вежливость, но когда смотрел на Ломоносова, то во взгляде неприкрыто читались мысли о холодной камере и телесном наказании для безродного нарушителя.

Также никто не посмел забраться ко мне в комнату, иначе бы пришлось объясняться, откуда у нас нарисовался целый мешок Сумеречных гемов. Кстати, о нём. Поднявшись к себе и закрыв дверь, я достал камешек размером с бутылочное горлышко и заметил, что он немного потемнел. Значит, Ваня не врал — напитка кровью меняет гемы.

Первому, чему меня научил Ломоносов, когда мы прогоняли теорию церковной магии — определять концентрацию в священных камнях. Клирики делали это на автомате, стоило им прикоснуться к ним. Не мешали даже белые перчатки, что они носили ради безопасности. Мало ли какой незаметный порез и камень вытянет из тебя всю кровь.

Пришлось тогда выслушивать трёхчасовую лекцию, но ничего не попишешь — церковных трактатов мы пока не достали, но всё ещё впереди. Наш осведомитель Аркадий Тулинский крепко увяз коготком. Скоро он будет и петь, и танцевать нам аки дрозд-лезгиночник.

Я взял в одну руку два разных гема и удивился: тот, что подпитался от Распутина, стоил теперь половины мешка! Ну, ничего себе. Получается, это действительно работает.

«Отступники», — пронеслось тут же в голове.

Что, если скармливать священному камню этих гадов? После нападения на нашу группу и рассказа Ривки у меня отпала последняя жалость к больным ублюдкам. Они действительно грязь нашей империи. Не знаю, по каким причинам некры покидали Ложу, но вести себя надо по-человечески. Их жертвы им ничего не сделали, чтобы принимать незаслуженную месть.

Я сжал ладонь с напитанным гемом и твёрдо решил открыть сезон охоты на лесных бандитов.

— Всё собрал? — спросил Иван, зайдя с немногочисленными пожитками.

— Почти, — ответил я и спрятал камень у себя в кармане, надо будет придумать под него футляр или кожаный кисет.

Вместо меня суетился Семён. Собственно, старик уже был предупреждён городовым, потому к нашему приходу почти всё собрал. Кстати, именно он не дал выкинуть вещи Ломоносова на улицу и требовал дождаться блюстителя порядка.

— Молодец, — похвалил я его, и мы понесли наше барахло вниз.

Постояльцы неодобрительно пялились, но чуть что отводили взгляд. Хмурая толпа молчала, но я знал — дай им только повод или намёк слабости, как нас тут же накинуться с кулаками и оскорблениями. Спасал только статус дворянина и наличие рядом городового. Ему я, кстати, сунул сотку за то, что подсуетился. Это разгладило его морщины и заставило улыбнуться.

— Доброго пути, — поправив кожаную раздвижную крышу фаэтона, сказал он и замахал нам вместе с помощником.

Я приказал отвезти в другой конец города и найти там гостиницу. Мы экстренно заселились под кряхтенье старушки-домовладелицы и проспали до самого обеда.

Случившееся с Распутиным, конечно, волновало меня, но тут было о чём задуматься. Если такой могущественный некромант не убил нас на месте, то, значит, и не хотел этого. Возможно, вначале — да, но потом передумал, когда огрёб от Сумеречного камня. В общем, тот факт, что мы проснулись и кушаем аппетитные бутерброды с маслом и икрой, красноречиво намекал: всё в порядке. Жить пока можно.

Ну и я сегодня как раз хотел заглянуть к Бенкендорфу. Если Тайной Канцелярии столь дорог ценный контакт с Артёмом Барятинским, то пусть выполняют свою работу и защищают его.

— Значит, сразу к Христу? — спросил меня Ломоносов, уплетая мёд в крошечной чашечке — очень уж он любил эту сладость.

— Нет, есть другие планы. Не хочешь проехаться до Вологды? Мне нужно в место силы зайти.

— Да, с удовольствием.

После того как откололся ещё один обломок, я не успел распределить стихию тени. Этот процесс достаточно долгий, поэтому я подумал: почему бы не сэкономить время и не воспользоваться преимуществами ликвидатора? У меня сейчас висело шесть пустых процентилей, и поездка в Вологду сэкономит дня три-четыре точно.

Так что, перекусив, мы отправились в путь, оставив Семёна в Бастионе. Я дал ему поручение отметить за меня зону зачистки. Вчера не успел заскочить в ратушу. Камердинер ни свет ни заря ушёл с чёткой информацией о местах истребления монстров. Лишняя денежка с реализации трупов не помешает.

Также на нём был сбор информации о рынке и знакомства с держателями лавок. К купцам и серьёзным дельцам я его не подпускал — не хватает знаний и компетенций, но вот такую времязатратную работу он делал на ура. Можно сказать, старик взять часть обязанностей Феликса. По-хорошему мне и тут нужен был человек…

Мы решили добраться верхом и сейчас скакали мимо пейзажей полей. Лес вдали неприветливо махал кронами, а речное русло поблёскивало на солнце, то появляясь, то снова прячась.

Доехали без каких-либо происшествий. Город-столица встретил нас проверкой документов у ворот. Стража отдала мне честь и пожелала хорошенько отдохнуть. Все знали, что ликвидаторы только за этим сюда и приезжали. Их уважали за преданность интересам страны и готовность рисковать своей жизнью ради безопасности остальных. Героев любили во всей Российской империи.

Мы сдали в конюшню транспорт и наняли кэб до ближайшего места силы с тенью. В городе оно был огорожено высоким металлическим забором, как если бы там проживал знатный принц. Державший это место род Трубецких не горел желанием просто так раздавать столь ценный ресурс. Однако стоило мне предъявить удостоверение личности, где красовалась ликвидаторская печать, как двери открылись, и я вместе с Ваней вошёл внутрь.

Зона была огромной, пятьдесят на пятьдесят метров. Для места силы это очень много. Чем длиннее Брешь тем, соответственно, больше площадь будущей «зелёной» области. Насколько я слышал, Вологда была разрушена до основания спонтанно возникшими порталами, потом её отвоевали обратно и позакрывали все Бреши, оттуда и обилие мест силы.

Новые города старались строить на зачищенных скоплениях, чтобы удовлетворить спрос магов на обучение, а если это ещё и возле реки, то самый сок. Вологда по многим параметрам подходила под идеальный граничный город, потому и процветала, привлекая сильных воинов и магов со всей страны.

Отсюда шли поставки многочисленных товаров в города-крепости, потому каждое уважающее себя купеческое и дворянское семейство имели здесь свои представительства и платили с торговли налоги. Караваны безостановочно заезжали в город и соглашались со всеми правилами. Можно было произвести товар, скажем, в Курской губернии, привезти сюда и продать в три-четыре раза дороже.

Однако не всё так просто. Как мне рассказывал Феликс, чтобы снабжать Бастион с подобными ему городами и иметь торговый дом в Вологде, надо было заручиться серьёзными связями с высшим дворянством. Чужаков на этот рынок не пустят. Но у меня уже была лазейка в виде Ривки и дома Гольдштейнов, так что я мысленно потирал руки.

«Дайте только время, и мы оторвёмся на полную».

Внутрь нас провёл слуга весь одетый в серое. Вообще, тут все, кто обслуживал посетителей, были в одной форме, символизирующий выбранную стихию. Признаться, я себя почувствовал нищебродом на фоне этих покорителей моды. Рубашка, жилет, брюки — всё из лёгкого хлопка, обшито узором серебристых ветвей. На плечах и манжетах вставки из чёрной ткани, всё в полувоенной-полумирской эстетике. А сами работники подтянуты, ухожены и полны достоинства.

Однако в обращении с гостями они вели себя тактично, потому что первичный контроль входивших осуществляла стража, и если человек уже внутри, то к нему относились как к королю. Для спутников тренирующихся были свои отдельные помещения, где им предлагали напитки, газеты, стол и возможность наслаждаться музыкой.

Ломоносов как раз туда и отправился, а я предупредил его сопровождающего, чтобы никакого алкоголя не предлагали. Сам же вошёл в аскетичный домик, где попросили разуться. Внутри татами заняли почти всё пространство. Это был зал для практики, потому в разных углах маги прыгали из тени в тень и показывали мастер-класс. Освещение было построено специальным образом, чтобы тренировать этот танец.

Пара детишек и вовсе играли в теневые догонялки — сын и дочка какого-то знатного посетителя. Ему сейчас делали массаж на кушетке, и мужчина время от времени бросал случайные фразы своим отпрыскам.

— Петя аккуратней, Маша, не давай ему спуску, пусть учится быстрей, — а сам жмурился и наслаждался процессом, ведь обслуживала его пышногрудая красавица.

Но больше всего меня поразил бой на деревянных мечах двух теневиков. Они ныряли в потустороннее пространство, пытались подловить друг друга, перехватывая контроль силуэтов. Их искусственные двойники тоже сражались за господство на очерченном ринге. Всё закончилось тем, что один распополамил другого и проигравшему пришлось использовать только те тени, что были в зале. Видимо, у них были такие договорённости.

Однако долго этот тип не продержался и больше не смог нырять, так как отражение противника стояло на страже «дыр» в потусторонний мир. Проигравший поклонился своему учителю, и оба приступили к разбору ошибок.

«Что ж, пора бы и самому начать тренировку».

Я принялся оттачивать скольжение. В последнее время оно меня не раз выручало. Буква «Г» уже использовалась на подкорке. Теперь же я прогонял дуги, зигзаги и прочие финты, чтобы маячить перед носом противника и запутывать его. У меня была задумка, как это эффективней использовать в реальном бою, но для её освоения нужно взять пятнадцать процентилей.

Я тренировал свои передвижения целый час, не жалея маны. Многие посетители уже сменились по два раза, а я только-только взял один процентиль и ещё мог долго в таком режиме работать. Маны хватало. Она не успела застыть после столкновения с Распутиным, и я был очень этому рад. Сейчас энергия шустро струилась по ментальному телу и тратилась на заклинания.

Пусть у меня небольшой арсенал, но я отработаю его до автоматизма. Помимо тренировки с передвижениями, я создавал и искусственные тени, чтобы управлять ими. Весь второй час заставлял комок темноты превращаться в змею и ползать вокруг меня. Эта была та самая техника, позволившая уничтожить двуглавого пса.

Физические тени — это вообще целое искусство, и книг по данной технике написано немерено. Каждый придумывал свою модификацию и делился идеей с остальными. Ведь, по сути, тут неограниченный потенциал для фантазии. Материал мялся как глина: из него можно вылепить любую форму. Объём творения и плотность зависели только от уровня владения столь сложной стихией.

У магов на её освоение уходило больше времени из-за высокой маназатратности. Потому встретить чистого теневика практически нереально. У моего отца, например, это дополнительная стихия: 80% огня и 19% тени. И он потратил огромное количество времени, сил и денег на тренировки второго атрибута.

Я пытался создать два и больше объекта, как это делал Христ с глиной, но потерпел фиаско — недостаточно мощностей. Вообще, после той вылазки я сильно зауважал Бенкендорфа. Он действительно монстр земляной магии и отличная опора всего отряда. Хоть шпик и не обладал убойными по мощности заклинаниями, но без его техник группа не сможет держаться против превосходящего числом врага.

Он с лёгкостью изменял местность, и это давало огромное тактическое преимущество.

«Да, но мне нужен урон. Как можно больше урона».

Я не собирался от кого-то там прятаться или прикрывать слабых членов команды. Мне нужно убивать самому и как можно больше. Таков план. Я не просто так двигался к закрытию Брешей в одиночку.

Набегавшись и напрыгавшись вдоволь, я быстренько перекусил с Ломоносовым, который успел перепробовать весь буфет, и наслаждался томиком изысканной комедии. Мы снова разошлись, и я задействовал тяжёлую артиллерию.

После интенсивного практикума два процентиля тени добавились в общую копилку. Теперь предстояло освоить ещё четыре единицы, но уже через медитацию.

Такая скорость удивляла — я твёрдо решил больше не игнорировать места силы. Занял позу поудобнее, потому что хотел всё сделать за один заход, прикрыл глаза, глубоко вздохнул и нырнул на второй план бытия. В трансе мне помогал клон сознания. Вместе мы шаг за шагом прогоняли знания, полученные из трактатов, визуализировали многочисленные заклинания и техники, а под конец отполировали всё мысленным поединком.

Я-оригинал сражался с самим же собой и, таким образом, учился ещё быстрей. Перегнав в клон всю магию огня, я оставил себе лишь тень, и моей задачей было победить только с этой стихией. С чем я успешно и справился.

В реальность вернулся спустя четыре часа. Ноги и спина затекли. Я взял в руку ауроскоп и тут же получил результат: 21% огня, 15% тени, 1% друидизм (тотем лошади), 1% барьерная магия. Количество освоенных процентилей: 38%.

Отлично. Размявшись, я вышел к Ломоносову, и мы покинули это чудесное заведение. На прощание нам подарили по теневому кексику, с совсем нетеневым изюмом и капелькой варёного сгущённого молока внутри. Этот продукт сейчас набирал обороты среди аристократии.

Мы забрали из конюшни жеребцов и даже как-то с неохотой покинули Вологду. Этот город располагал, чтобы ликвидаторы возвращались сюда. Наше чутьё, требовавшее задержаться ещё на денёк, не обмануло. У порога новой гостиницы сидел Семён на ступеньках. Завидев нас, он тут же подбежал и огорошил.

— Выселяють, вашбродие. Чистой воды беспредел.

— Это как? — я нахмурил брови.

Камердинер быстро объяснил, что слухи о буйных посетителях в течение дня разлетелись по всему Бастиону, и теперь ни один уважающий себя арендатор не впустит нас даже на порог. Я подумал, это шутка какая-то: едем из одной гостиницы в другую, перебрали семь вариантов — везде отказали, едва завидев. Так мы и познали силу плохой репутации.