Первый шаг Некроманта. Том 2

Глава 22 Право сильного

Я вам так скажу: слушать испуганные визги и предсмертные хрипы отступников — услада для ушей. Пока я был в рейде, мои полумёртвые ребятки провели разведку всех территорий близ Бастиона и составили мне карту стоянок некро-бандитов. А заодно нашли себе запасы такой лимитированной на рынке человечинки.

Должен же я как-то кормить своих слуг?

«Мортиканты — санитары леса», — сказал я себе и изрешетил убегающего отступника насквозь. Жалкое сопротивление горстки некромантов было сломлено нашим внезапным нападением. Мой слуга загодя к ним внедрился и узнал всю информацию о группе.

К сожалению, тут не было других людоедов, потому я не смог пополнить отряд, но зато за каждого отступника я получал по половине процентиля. Всего их тут было двадцать. Какие-то дезертиры, успевшие уже прибарахлиться у местных.

В лагере нашлось много награбленных вещей, в том числе и хозяйственного толка: лопаты, плуги, сундуки, одежда, пару телег и четыре лошади. Хлам был в свежей крови. Даже игрушки детские прихватили. Они лежали на самом верху награбленной горы и наблюдали за происходящим безжизненными глазами-пуговичками. Кто-то ушлый хотел продать всë это чëрным скупщикам.

На костре некроманты жарили забитую корову на огромном вертеле. И мясо сейчас подгорало чёрной коркой. Бандиты вокруг спотыкались о котелки с варевом, ошпаривались, ещё больше скуля, и драпали со всех ног.

Другие ползали на карачках и умоляли их пощадить, но мортикантам плевать на жалость. Их длинные тесаки и тëмная магия работали на благо желудка.

Один из убитых попал башкой в костëр и лежал так, пока случайный мортикант не подбежал торопливо к его ногам. Людоед по-хозяйски зацокал языком и покряхтел:

— Нельзя, ох нельзя так еду переводить, — и, взяв за ступни труп, он заботливо оттащил его подальше и потушил.

Я убил восьмерых чуть ли не с самого начала, остальных раскидало от взрыва. На такое дело даже пореза не жалко. Ну а дальше поднялась паника. Эти ребята и так были дезорганизованы, а со смертью лидера превратились в испуганное стадо.

Я ходил от одного к другому и напитывал Сумеречный гем энергией смертей. Камень чернел на глазах — ему нравилась такая жатва.

— Жить надо достойно, — сказал я проткнутому насквозь уроду, тот что-то ещё пытался лопотать, но священный камень довершил начатое: от бывшего преступника не осталось и следа, — тогда не придётся умирать, — дополнил я свою присказку.

Спустя полчаса добили всех остальных. Ко мне притащили пленного, но я отмахнулся — пусть делают с ним что хотят. В общем, мужику не повезло — его умяли на дорожку.

Я считал, что принуждать к людоедству не должен. Тогда буду ничем не лучше всего этого мусора. Другое дело, если мортикант уже оступился и сам просит покровительства: тут, как говорится, добро пожаловать.

Для меня все эти гады не более чем расходный материал. Пока они полезны — пусть живут, но как только в них отпадёт нужда — отправятся напитывать гем. Потому и относиться к ним надо как к вещам. Даже не как к питомцам, тех хотя бы жалко.

Но и за вещами нужен уход, чтобы они лучше работали: потому я и разрешил им собрать всех убитых, расчленить тесаками и рассортировать по прихваченным с собой мешкам.

— Забирайте гостинцы, идём, — приказал я своей мини-армии.

К слову, никто из них не погиб несмотря на низкие ранги. Людоеды подкрепились и были готовы ко второй части нашей культурной программы и нет, это будет не очередное нападение на их бывших подельников. Ближайшее к нам логово в семи часах пути, а я обещал Ривке вернуться к утру.

Шли мы к Бреши. К самой беззащитной и маленькой, что удалось отыскать близ устроенного побоища. Их я тоже велел отмечать на картах. Мортиканты зачастую узнавали о «новинках» раньше, чем разведчики, потому что жили и дышали здешними краями.

Ваня, кстати, в этот раз хладнокровно себя повёл, видимо, увидел наглядно, что я имел в виду. Он обезглавил одного некра мечом, даже не использовав магию. Я предлагал ему переждать в овражке, но Ломоносов напрочь отказался, не желая отставать в расправе над отступниками.

Клирики их ненавидели наравне с Ложей. Отвергнутые некроманты не чурались нападать на церквушки, особенно измываясь над настоятелями. Это у них такой пунктик был — мучить священников.

Зачастую они долго оставляли их в живых и таскали за собой, пока отчаявшийся не умирал, но и тогда его так просто не оставляли. Воскрешённый клирик служил им, пока не разваливался на гниль. В этом они видели свою иронию и юмор: мол, вы такие чистенькие, а под нашу дудку, смотрите, как пляшете.

«Ничего, пар выпустить тоже полезно», — отметил я про себя, ноздри друга широко раздувались. Совсем скоро Ване предстояло важнейшее задание, которое всё перевернёт с ног на голову, и моя давно разыгрываемая партия эффектно завершится. После этого — пути назад уже не будет.

Мортиканты с энтузиазмом несли свой груз, словно мешки с пухом, а не с отрубленными тяжёлыми конечностями. Каждый из них знал наперёд: пища есть, а значит, следующие полторы недели пройдут в сытости и достатке.

Повелитель не обманул, он сильный, безжалостный, служить ему одно счастье…

Я временами ловил на себе воодушевлённые взгляды.

— Что ты лыбишься, идиотина, зубы лишние? — не выдержав, остановился я и повернулся на особо глазевшего восхищуна.

— П-простите меня, Повелитель, — упал на колени выродок.

— Сосредоточились, млять! Не на бал идём! — мой окрик привёл их в чувство, и остаток пути они занимались тем, чем должны были — смотрели по сторонам, а не на меня.

Слабое место в нашем плане — как раз таки эти сраные мешки с мясом. Они оставляли за собой чёткий след крови. По ней нас могли учуять сильные монстры и напасть. Из-за этого на обходные пути пришлось потратить на час больше времени.

Однако вскоре мы остановились возле недавно открывшейся малютки — метровой Бреши. Из неё выползали толстые как деревья змеи и клубились повсюду. Я скомандовал приготовиться. Спустя десять минут мы залили всё огнём и массовыми заклинаниями. Твари извивались, пытались было рыпнуться в нашу сторону, но не успевали.

Их срезали ещё на подходе. Вокруг пахло палёным мясом и кожей. Наконец, из Бреши показалась голова змеиного Вожака. Она была такой огромной, что с трудом протискивалась в щель.

Время для его появления ещё не пришло, но на выводок напали, потому он и явился. Я не стал дожидаться, пока монстр полностью вылезет, и разрезал себе ладонь, чтобы каменный гарпун вынес мозг этой гадюке.

Мощный выброс магии мгновенно прикончил рептилию, и та рухнула на землю с разорванной челюстью и раскуроченной башкой.

— Хватайте, хватайте быстрей! — скомандовал Терех и все мортиканты, побросав мешки, припустили к Бреши.

Я сначала не понял о чём он вообще, но людоеды имели в виду тело Вожака. Я себя хлопнул по лбу — оно же денег стоит, и спустился к пыхтящим слугам. Портал покрылся зернистой плёнкой, говорящей о спаде активности. Цепляясь за края разорванной головы, мужчины тянули за собой труп.

Вначале он был лёгким, но чем больше они вытягивали длинное тело, тем сложнее его было тащить. Тогда смекалистые мясники разрезали змею пополам и принялись тянуть следующий кусок и так, пока склизкая туша не покинула полностью Брешь.

— Рассредоточиться, — приказал я всем и, едва успев отдохнуть, мортиканты разошлись по округе, готовые, чуть что, отреагировать на любую угрозу. Я не хотел, чтобы Ваня сбился. Попытка у нас одна.

— Всё готово, — кивнул друг, и я отдал ему заряженный Сумеречный гем.

В нëм было гораздо больше энергии, чем нужно для такой мелочи, но не следует забывать, что у нас всего один клирик. Так что это в некотором роде уравновешивало усилия.

Ломоносов стартовал читку, постепенно отдавая свою ману и погружаясь в некое подобие транса. Он не видел и не слышал ничего вокруг, кроме пульсации Бреши.

Больше всего я боялся, что он закашляется не вовремя или ему станет так плохо, что мои полумёртвые некроманты не смогут его вылечить.

Но на удивление Ваня выдержал это испытание. Он четыре часа работал, не шевелясь и выкачивая из себя ману в Брешь.

По его словам, он начинал как «конопатчик», но недолго там проработал — церковный наставник быстро перевëл перспективного парня в ранг клирика. А там уже были задачи посложнее, но каждый этап карьеры он всë-таки бегло отслужил, потому сейчас без проблем взялся выполнить мою просьбу.

Снаружи было всё спокойно. Когда Ваня закончил, мы отбежали переждать взрыв, и вскоре небольшая область вокруг бывшего портала покрылась зелёной травкой.

— Ты сделал это, — улыбнулся я. — Ваня!

— Мы сделали, — устало поправил Ломоносов и, робко радуясь, протëр очки.

Я сграбастал его и обнял до хруста костей. Тот охнул и чуть не выронил свои вторые глаза от неожиданности. Отпустив его, я весело хлопнул в ладошки и потëр их как заправский злодей, пока друг приходил в себя.

— С тобой никаких Брешей не надо, чтобы откинуться, — разогнувшись, заметил он.

— Повелитель, а можно уже пожрать? — спросил меня командир одной из семёрок.

— Да, отметьте это событие, — махнул я рукой, и мортиканты издали радостный клич или это был рык? Неважно.

Моя первая личная Брешь закрыта! Не в составе какой-то там группы и не под предводительством Бенкендорфа, а в качестве лидера отряда, от лица рода Барятинских.

Я вдыхал воздух ноздрями, уже чувствуя подступающую бурю. Мы будем зачищать отступнические логова, заряжать гемы, а потом закрывать Бреши, набивая счётчик и возрождая репутацию рода.

Да, придëтся теперь делиться половиной заработанного, перечисляя деньги в семейную казну, но это тоже часть моего плана. Оно того стоит. Так я получу привилегированный статус и возможность влиять на решения внутри рода.

Громовец, Бастион, да и вся Российская империя ещё узнает, кто такой Артём Барятинский!

— Повелитель, — прозвучал рядом голос Тереха, и я оторвался от приятных мыслей.

— Чего тебе?

— Поручите пальцы собрать или как?

— Зачем? — не понял я, а глава мортикантов тактично не подал виду, что его божество-хозяин чего-то мог не знать и терпеливо разъяснил.

— Так это, в Ложу бы сходили, за нашего брата ведь награда по сто рублей за шаг. Нам то что — с одного пальца не убудет, а вам деньга.

Что-то сегодня день удивлений и открытий, отметил я про себя. Терех прав: за головы отступников положена награда, точнее, за пальцы. В Бастионе был филиал Ложи, где можно было нанять некроманта или зайти по другому вопросу, затрагивающему их организацию. Выдача награды за убитых отступников как раз подпадала под эти критерии.

— Да, соберите их, — рассеянно сказал я ему, а потом услышал звук затрещины.

— Пальцы давай.

Молоденький мортикант уже достал где-то котелок и бросал в закипающую воду кости.

— Из них супчик хорош, не отдам.

Снова затрещина и отрубленная фаланга полетела в траву.

— Повелителю нужно по пальцу со жмура, шевелитесь пи**расы!

Окрик подействовал, и вскоре все принялись копаться в мешках, собирая в складчину угощение для барина. Закончив, Терех запихал их в ткань и обвязал бечёвкой.

— Приятного аппетита… В смысле, это вам, мой Повелитель, — смутился Пронский и тут же ретировался.

Я взвесил в руке эту гадость и положил рядом. Мы с Ваней сидели на поваленном дереве и смотрели на всю эту суету с полевой кухней.

— Артём, — рассеянно обратился Ломоносов, щупая худую грудь, — слушай, а мне после Бреши даже как-то полегче стало.

Неделю спустя, окрестности магической академии имени Его императорского Величества Павла I

Александр Барятинский со злостью ударил по металлическим прутьям забора, потрясая письмом перед носом светской дамы, одетой в атласное бальное платье.

— Ты это уже видела?

— Да.

Гримаса бешенства исказила лицо среднего брата. На самом деле он предпоследний перед Артёмом, но все привыкли называть его средненьким. Девушка, с которой он говорил, была его сестра Вера, удачно выскочившая замуж и рано покинувшая семейное гнездо в Громовце.

— Списки пришли в октябре, что там делает его имя? Отец сказал, он едет в Бастион закрывать повинность, а это что? — Барятинский ударил по листку и пододвинулся к сестре, встав за её спиной. — Две личных Бреши — откуда? — последнее слово сорвалось на фальцет, и он откашлялся от сухости во рту.

— Может, ему помогли? Думаешь, он что-то замышляет? — сестричке, по-хорошему, было всё равно на внутренние разборки Барятинских.

Она уже давно Троекурова и пришла сюда только по старой дружбе — в детстве они с Александром часто проводили время вместе и поверяли друг другу успехи и неудачи.

— Не что-то, а конкретно борьбу за наследство, — мрачно произнёс дворянин.

— Две Бреши, Александр, ну это же несерьёзно, да и тебе какое дело? Всё равно отец отдаст род Олегу, а после него Дмитрию или Никите, либо обоим сразу. Ты-то тут на что надеешься?

— Не беси, Вер, времени ещё полно.

— Ну да, ну да, — поправляя причёску, ответила Троекурова. — У ребят брешей за две сотни перевалило, а они лет десять, как сидят на передовой. Кстати, грех жаловаться — братики ведь оплатили твою учёбу. Да и вообще — сдалось тебе это наследство? Мне тут рассказали: папеньке все знакомые отказали, никто не хочет даже втридорога места силы продавать. Это ему-то! С репутацией и с именем, а тебя и на порог не пустят.

— Придумаю что-нибудь, — сквозь зубы сказал Александр. — Я тебя позвал, чтобы ты поддержала меня, а не добивала.

— Сашка, Сашка, за ум тебе надо браться, — вздохнула Вера. — Будь реалистом и прими уже своё поражение. Кто бы мог подумать, Артём — претендент на главу рода? Пф-ф, — закатила глаза девушка.

— Ладно, я понял тебя, — сжав кулаки и играя желваками, ответил парень. Он резко развернулся и собрался было уйти.

— Стой, да погоди ты, — схватив его за рукав, повысила голос сестра. — Успокойся, помогу я тебе. Ну и нервный же ты стал.

Александра так и подмывало съязвить, что она уже «помогла» в кавычках, когда свела его с представителем Шуйских. Ему потом пришлось разгребать последствия неудачного покушения и срочно убегать из поместья, будто он вор какой-то. Повезло ещë, что отец и Артëм не стали копать глубже, а то сидел бы сейчас в темнице.

Вера, правда, не знала всех подробностей и, вероятно, не одобрила бы такого финта с убийством младшего, но ей незачем знать, о чём договаривались мужчины. Она так и сказала, что не хочет ничего знать. Просто дала контакт. А теперь, когда он с треском провалился, считай по её вине…

В общем, Вероника только сильнее разбередила его самолюбие своими едкими замечаниями.

— Мне батюшка Геника по большому секрету тут рассказал, — Геником был её муж Геннадий, — через полгода будет масштабное наступление на Северную.

Александр облизнул губы, обдумывая услышанное.

— Подготовься — это твой козырный шанс показать всем, какой ты у меня сильный и умный, — улыбнулась она и жеманно ударила его веером по груди.

— А, ну да, — кисло сказал Александр.

«Она либо совсем дурочка?»

— Я могу замолвить за тебя словечко. Думаю, Дима с Никитой точно там будут, Олег так и подавно! Ну и… — она взяла длинный список родов, участвующих в имперском рейтинге Брешей, и нашла там в самом низу, загнанную штрафами в минусовой счëт, семью Барятинских. Их сейчас представляли четыре еë брата, каждый на отдельной строке и со своими очками. — … Артёмка, м-да. Он точно полезет туда, — кивнула сестра, смотря на его сиротливую циферку «2».- Не дурак же он пропускать такое событие? Ну чего ты? Прославь нашу семью! — потрясла она кулачком. — Ладно, мне уже пора, — Вера посмотрела в сторону ожидавшей её кареты со свекровью.

Строгая дама высунула руку из окошка и показала на несуществующие часы.

— Давай, Сашка, убежала, — она чмокнула брата в щёку и засеменила в своём бальном платье обратно к карете. Еë ждал шикарный приëм у Столыпиных.

Александр смотрел вслед удаляющейся сестре и подумал, что та и сама не поняла, какую замечательную идею подкинула ему. Так было всегда: глупая Вера навязывала свои советы, а он выбирал из них то, что действительно могло помочь делу.

Война не только замечательный способ продвинуться по службе, но и источник пропажи неугодных родственничков.

Лицо среднего наследника расплылось в гаденькой улыбке и он, насвистывая патриотическую мелодию, побрёл обратно в кампус.