Первый шаг Некроманта. Том 2

Глава 8 Нападение на вожака

— Это что было? — спросил я у Соловья.

— Вожак, чёрт, млятство, — выругался он, вешая лук себе за спину. — Что будем делать, Христ?

Бенкендорф спрятал карту и сейчас поглядывал в сторону, откуда доносился страшный вой.

— Отходить надо, — вставил некромант, — мы достаточно сделали. Тут нужно человек тридцать, не меньше.

— Что Кишка, штанишки обмочил? — хорохорясь, уколол друга бухарец, он-то, наоборот, достал свой килидж и нетерпеливо стучал пальцами по стали. — Христ, а может, ну его? Новенький вроде мозговитый — чего ждать? Сами завалим вожака, нам и лавры — а то задрало всё самое вкусное попам отдавать.

— То есть из-за того, что тебе неловко смотреть в глаза дружкам-собутыльникам, ты готов рискнуть всей группой? — прогнусавил Кишка.

— Ха, дело говоришь, — оскалился Бес и ловко покрутил изогнутый меч кистью, даже не скрывая столь глупых мотивов.

Паладин и клирик молча ждали распоряжений командира, но по ним видно было: что скажут, то и будут делать. Никакого сомнения в Бенкендорфе не чувствовалось. Если надо бежать — побегут, если прикажут развернуться и сражаться — без вопросов. Впрочем, оба этих мага были представителями церкви Клирикрос, а у них прививалась железная дисциплина.

Христ посмотрел на меня изучающе, словно ища какие-то ответы. Я сохранил спокойствие под этим взглядом, и тогда командир отчеканил.

— Будем драться. Артём можешь не сдерживать себя, понял?

— Да, тут либо сгорит лес, либо мы все помрём, так что забудь, что я тебе говорил, дружище, — положив руку на плечо, поддакнул Соловей.

— Хорошо, — немногословно ответил я.

Ситуация попахивала жареным. Я помнил ту Брешь в Муроме, когда выскочило чудище с торсом коня — оно отличалось от остальных медленных своих собратьев силой, ловкостью и размерами.

— Мужики, если убьём эту тварь — получим передышку, — обратился Бенкендорф к остальным, — мы не можем бросить этот участок. Так что ноги в руки и за мной.

Мы перешли на бег трусцой, и тут я мысленно погладил себя по головке за то, что не отлынивал от тренировок. Хороший маг — выносливый маг.

Исходя из сведений инструктажа, мы остались здесь, потому что остальные отряды, что закрывали бреши, столкнуться с новой угрозой, когда отправятся в рейды. Это, в свою очередь, замедлит и без того вялый темп по закрытию порталов. Чем дольше защитники бездействовали, тем больше всякой дряни успевало вылезти и заполонить собой леса.

А это уже третья линия обороны! Другой позади нас нет. Так что от того, как мы тут справимся, будут зависеть жизни людей, что ютились по деревенькам и сёлам. Именно они станут первыми жертвами беспощадных псов.

Бенкендорф вдруг дал зычную команду.

— Джон, готовься!

Наш клирик, уже давно что-то шептал себе под нос, пока мы бежали, и я даже восхитился, насколько у него ровным оставалось дыхание, несмотря на пересечённую местность и постоянные прыжки через поваленные коряги.

Мы начали подниматься на примеченный капитаном холм как на естественную преграду. Христ, конечно, мог возвести и сам такую насыпь, но зачем тратить ману попусту? Мы замедлились. Как раз слева показалась первая линия врагов, и засвистели их длинные хвосты, сдиравшие кору с сосен. Десятки глоток издавали утробные клокочущие звуки. Так рычат дикие стайные животные, готовые вот-вот разорвать свою жертву. Смесь ярости и голода.

— Пли! — заорал Бенкендорф.

Я почувствовал, как моё тело стало в разы легче и, приподнявшись, оно и не думало опускаться на зелёную траву. Вокруг каждого из нашей группы образовался пузырь, и всех резко понесло наверх. Я не понял, как там оказался. Вот псы чуть ли не сбивали нас с ног, а теперь я стою на самой вершине. Однако раздумывать было некогда, поэтому я облил горку водой и заморозил её, чтобы преследователи помучались немного.

Они цеплялись когтями и крошили лёд, но, в конце концов, скатывались и тащили за собой остальных. Это была жатва для Соловья. В бой также вступил и некромант Кишка. Он оживил поверженного пса и натравил на нападавших. Те вскорости окружили чужака с другого плана бытия и начали рвать его плоть.

Нам с лучником это было на руку. Сразу шесть фаерболов полетели в трепыхающиеся от злости туши и подпалили шерсть минимум четверым. Немного, но зато мы выиграли время. Позади прекратились команды Христа, и, обернувшись, я понял, в чём там дело.

С другой стороны холма на нас сосредоточенно смотрел трёхметровый серый вожак. Не знаю, по какой причине, но у него было две головы, одна из которых безжизненно болталась. Из-за этого на нас до сих пор ещё не напали. Я обернулся обратно к стае и выбросил мощную порцию огня.

— Что он делает? — спросил с отвращением Бес. — Совсем ополоумел, ну вы видели?

— Млять, Бес, да, конечно, мы видели — у нас глаза на затылке, — не оборачиваясь выматерился Соловей.

Его руки так и порхали к колчану, потом на тетиву, свистящий звук и цикл повторялся. Нам действительно некогда было рассматривать, что там происходит. Кишка оживлял и оживлял погибших, но не успевал их нормально напитать жизнью. Из-за этого с мертвецами быстро расправлялись: некроморфная связь рвалась, и приходилось опять искать подходящий труп.

Опираясь на увиденное, я сделал вывод, что у него примерно четвёртый-пятый шаг. Это было немало, хороший середняк, каких с руками и ногами забирали в знатные рода. Но Кишка предпочёл стать вольной птицей и зарабатывать на передовой. В этом плане некромантам намного проще с обустройством жизни.

Отпахают лет пять-десять, сколотят состояние и возвращаются на родину, где у них свой дом, возможно, даже целая деревня и постоянный заработок на целительстве. Вот только из мясорубки надо ещë вернуться.

— Артём, долго ты с ними возиться будешь? — такого я не ожидал, строгий голос Бенкендорфа вывел меня из задумчивости.

— Мать моя женщина, он сам себе оторвал голову? — воскликнул Бес.

— Будет сделано! — выкрикнул я и, наконец, выпустил из рук первую магическую заготовку.

В воздух полетел прямоугольник земляного пласта, на который ушло шесть кругов. Он размножился теневым копированием, покрыв площадь в пятьдесят метров. Все копии я привязал рунами к основе, и они повторяли весь алгоритм за оригиналом. Земля скучковалась в снаряды размером с кулак.

Однако простой дождь из булыжников тут не подойдёт — шкура псов, способна и не такое выдержать. Восьмой круг я потратил на розжиг огня внутри снарядов. Для этого пришлось сделать на руке порез. Камни моментально нагрелись, и последний штрих я уже добил при помощи обычной магии ветра.

Один за другим я отправлял в полёт партии маленьких метеоритов, что поддерживали свою форму до последнего, но стоило им попасть в цель, как пылающая грязь растекалась по шкурам диких псов, нанося колоссальный ущерб. Паника и скулёж не заставили себя ждать.

Раз за разом я бил невидимым молотом по зависшим в воздухе блокам и поливал мини-метеоритами недругов. Когда закончился последний, я и сам не заметил, как Кишка быстрым движением схватил мою руку и залечил мелкий порез.

— Молодчина, Артём, — похлопал по плечу Соловей, который оторопел на время от такого плотного и смертоносного обстрела.

У меня немного кружилась голова, но вскоре это прошло. Однако с истреблением стаи наши проблемы не закончились, потому что в один момент группу чуть не сбросило с холма. Всему виной размашистый удар лапы двуглавого вожака. Несмотря на старания Христа, тот добрался-таки до нас и саданул когтями по щиту Маэстро.

Клирик Джон стоял позади крепкого паладина и держал руку на его позвоночнике. Ладонь подсвечивалась жёлтым светом. Я не знаю как, но воин выдержал натиск.

«Без усилений не обошлось».

Бенкендорф, до этого чуть спустившийся по холму, вдруг вынырнул слева и пустил в пса бесформенный комок глины. Враг успел прикрыться оголившимися костями шеи от второй головы, и показалось, что наш командир просто балуется, кидаясь в зверя земляными «снежками». Однако Христ тут же спрятался обратно, и я увидел его пассы руками. Как будто он держит в них шар, но там ничего не было.

Лицо земляного мага было сосредоточено, как никогда, и я перевёл взгляд на врага. Та самая масса сейчас шевелилась и как бесформенное желе перетекало с оторванной головы на здоровую. Командир, словно некромант или друид, управлял самой сущностью земли, эдаким големом. А мне посчастливилось увидеть этот высший пилотаж.

Пёс остановился и прервался на неведомую прилипчивую дрянь. Защёлкала челюсть, послышался рык. Он сам себя искусывал, вырывая мясо, будто стараясь показать: «Смотри, какой я грозный! Лучше слезь с меня, пока не поздно, иначе вот так вот порву!»

Он упал на землю и принялся тереться об неë спиной, но безуспешно. Затем в ход пошли стальные когти — они пытались вычесать глиняных «блох», но наш командир тоже не промах: разбил всю смесь на отдельные куски, и те расползлись по спине, собравшись потом на шее. Вскоре её окружил плотный глиняный ошейник, и я понял, чего добивался Бенкендорф: он хотел задушить эту тварь!

Теперь маг земли сдавливал обеими руками невидимую сферу, сокращая между ладонями расстояние.

— Чего расселись! Надо помочь ему, — привёл всех в чувство Бес и первым скатился прямо в лапы рассвирепевшему зверю.

— Безмозглый, чёртов бухарец, гори ты синим пламенем, млять, ну отбитый ишак, — бормотал себе под нос Соловей и в этот раз достал стрелу с зачарованным огненным наконечником, прицелился и попал точно в раздувшийся глаз, из которого тут же поднялся дымок.

Неожиданно зверь в последнем рывке на какой-то немыслимой скорости оказался рядом с Бесом и почти проглотил наглого мечника. Этим «почти» кто не допустил трагедии, оказался Джон, образовавший сферу вокруг беспечного удальца.

Вышло так: зубы не смогли её проломить, однако это ощутимо подточило запас маны клирика. Чем сильнее было воздействие на барьер, тем больше он слабел, стараясь сдержать напор.

В конце концов, двуглавый монстр со злостью выплюнул шарик куда-то далеко в лес. Послышался удалявшийся крик Беса, но все сейчас одинаково подумали: поделом наглецу. Я времени даром не терял и создавал следующие восемь кругов. Оказалось, что не зря.

Атака на нашем бухарце не закончилась, и в дело вступил доселе спрятанный из виду гигантский длинный хвост. Он протаранил неожиданно холм, и народ покатился назад, а меня, наоборот, сбросило вниз.

Клирик потерял зрительный контакт, а это значило, что защиты мне не видать, и придётся выкручиваться своими силами. Меня замотало по кочкам, и это грозило переломами рёбер, поэтому, как только я оказался на животе, тут же создал теневую дорожку-спуск. По ней я соскользнул вниз и затем снова ушëл вбок, чтобы не подставиться под удар.

«Никто не видит», — пронеслось в мозгу. — «Можно попробовать».

У меня было девять процентилей тени. За время поездки я неплохо успел изучить их функционал и понял, что для мага этот атрибут просто обязателен. Полной материализации я ещё не достиг — она начинала нормально действовать только при пятнадцати единицах процентилей, но мне и не нужны слишком твёрдые формы.

Материализация теней отнимала очень много маны, но у Артёма её было в достатке. Без лишних колебаний я снова полоснул руку и отбросил от пса гигантскую тень. Она начала уменьшаться и скукоживаться, приобретая вязкий вид.

Собственно, все великие гении — воры. Я банально своровал эту идею у Бенкендорфа, только моего «слизня» нельзя было сбросить физическим способом. Он мигом добрался до пробитой глазницы и, пока я уклонялся теневым скольжением, умудрился попасть в мозг и устроил там целую какофонию.

Сделать острым своё творение я не мог, но вот чуть-чуть плотным — ради бога. Стоило повредить мозжечок, как зверюга неожиданно задрожала, а затем, споткнувшись, упала мордой в землю прямо передо мной. Я не боялся этой гадины и смотрел, как крупный зрачок двигается вправо-влево не останавливаясь. Лапы пытались организованно сделать какое-то движение, но всё сводилось к беспорядочному копошению.

Я уже развеял своё заклинание и держался за бок, жадно вдыхая воздух. Выбор с тенью был очевиден — я не хотел раньше времени демонстрировать Бенкендорфу свои способности.

Послышался хруст — это каменный ошейник довершил начатое. Всё складывалось как нельзя лучше. Со стороны казалось будто, это Христ убил вожака и даже после вскрытия вычислить причину смерти будет невозможно.

Хотелось, конечно, забрать себе это убийство, но выделываться пока рано. Я и так за сегодняшнюю драку получил два процентиля. Это довольно жирно для одного рейда.

Впрочем, на передовой их быстро догоняли до ста, так что у меня всë только начинается. Сложнее как раз таки наполнение стихиями. Постепенно оно давалось всё медленнее без новых книг и знаний. На одной интуиции и прозорливости далеко не уедешь.

— Артём, ты как там? — послышался голос Бенкендорфа.

— Порядок, — махнул я ему рукой.

Спустившиеся ребята с интересом осмотрели поверженное чудовище.

— Походу нам повезло — бракованный попался, — выдал вердикт Кишка.

— Так, ладно, грузчиков позже пришлём, сейчас надо найти Брешь, — скомандовал Бенкендорф.

— Командир, вы его прям виртуозно задушили, моё почтение! — прокричал вылезший из зарослей Бес.

Похоже, он спикировал в колючий куст, потому что сейчас всё лицо и руки у него были исцарапаны.

— Рустам, — Христ был зол на своего подчинённого, и одного обращения по имени было достаточно, чтобы вертлявый бухарец потупил взгляд. — Мы с тобой ещё поговорим.

— Да, Александр Христофорович… Кстати, — вся налипшая мрачность тут же слетела с его лица, и на нём заиграла молодцеватая улыбка. — Брешь то я видел где, идём покажу.

Оказалось, что приземлился наш узкоглазый друг почти на границе с порталом. Свидетельство тому — омертвевшая засохшая земля. Червоточина словно забирала вокруг себя жизнь, чтобы изрыгнуть другую, уродливую и нетипичную для этого мира.

Мы добрались до Бреши и поняли, почему двуглавый кобель оказался с дефектом второй башки. Щель была слишком маленькой. Тут и обычные псы еле протиснутся, а этот здоровяк непонятно как вырвался к нам. Так хотел нахлебаться крови, что бросился, не думая.

— Чем больше голов, тем меньше мозгов, — прокомментировал Кишка, присаживаясь на корточки. И он был прав — интеллект у многоголовых существ делился пополам — это одна из нерешённых Великих задач химерологии и монстроведения. Потому я со скепсисом отнёсся к бездарным поделкам Лазаревича.

Брешь зияла на уровне живота. Обычно она была чёрного смолянистого цвета и гладкая, но сейчас будто покрылось едва видимой зернистой коркой. Вторжение прекратилось.

— У нас сутки, чтобы законопатить эту дыру, — подытожил Бенкендорф. — На сегодня всё. Возвращаемся.

Он отметил на карте точное местонахождение свежего портала, и мы двинулись обратно в Бастион. Там уже сведения передали другому отряду, и толпа клириков вместе с охраной и грузчиками выдвинулись к месту бойни.

Грузчики эти были непростые, их ещё называли чистильщиками. Каждый проходил трёхмесячное обучение и практику по разделке монстров, а затем становился частью большой команды.

Ребята точно знали, на что стоит обращать внимание, потому вырезали только самое важное и дорогое. По сути, всё части монстров можно на что-то пустить, но дефицита в трупах не было, а вот людей не хватало.

Такое разделение труда пришлось мне по нраву. Администрация крепости брала на себя обязанности по сбору и реализации трофеев. Так что государственные маги и наёмники могли не волноваться насчёт транспортировки и прочего. Просто плати небольшой процент с награбленного и будет тебе счастье.

Семёна я нашёл через мальчишку-посыльного. Они тут всех знали, потому старый камердинер вскоре явился за мной в таверну, где я с жадностью поглощал мясное рагу. Шестую порцию. Гора тарелок уже высилась на столе, а здоровые мужики лыбились, глядя, как паренёк и не думает останавливаться. Они даже делали ставки, насколько меня хватит.

— Вашбродие, всё готово, — слегка поклонился Семён, и это не ускользнуло от глаз смеявшихся, они тут же потухли и стали серьёзней.

Дворян тут не очень жаловали. Это на первом и втором рубеже обороны их много, а здесь преимущественно простой люд.

— Отлично, — я вытер рот полотенцем и положил на стол десять рублей ассигнациями.

— Погодите, этого много, — догнала меня девушка-разносчица.

Я обернулся к ней и поднял палец, чтобы Семён остановил поток слов. Затем достал из кармана ещё столько же и вложил в её огрубевшую ладонь.

— Сегодня был хороший день, выпивка за мой счёт, мужики!

А вот это воякам больше понравилось, и они одобрительно заорали в полтора десятка глоток.