Пинок азарта

Глава 16 Стратегия выживания

— Вам нужно будет отключить компрессоры, госпожа Кестер.

Оргар Волл-третий произнес это с видом довольного слона. Ну ладно, чуть поменьше, чем слона, бизона, скажем, но всё равно, довольство он демонстрировал за гранью приличий и профессиональной этики. Вот что значит мужик на пенсии. Петра же, в отличие от него, услышав такие новости, вид имела прямо противоположный. Если уж прямо говорить, то была в шоке и ужасе.

— Нет! — резко, очень резко выплюнула молодая гномка, сжимая кулачки, — Я не отдам такого приказа!

— Вы не можете его не отдать, — в голосе минотавра, одетого ну совершенно по-обывательски, звучала опасная мягкость, но при этом и некоторое сочувствие, — Блюститель доложил о нарушении закона Чистоты Крови. Вы обязаны немедленно отреагировать.

— Абсолютно. Исключено! — процедила Петра, опираясь руками на стоящую перед ней табуретку, — Категорически!

— И всё же…

Стоя здесь, с ними, в маленькой комнате для совещаний, я внезапно понял, что Оргар знал о том, что творится внизу. Прямо сообщить мне не мог, но чуть подтасовав события, он, спрятав Горбота, буквально вынудил меня придумать способ попасть вниз. И мы с Алисой, в поисках этой демоновой ткацкой фабрики наткнулись, вместо этого, на логово снабжаемых гномами гибридов и рэтчедов, нарушающими один из непреложных законов города. В нейтральной, буквально стерильной от магии среде.

Если тут нет связи с канадианцами, вырастившими Мыш — то я готов съесть собственную шляпу.

А еще… Кестерам конец. Петра, ошалевшая от свалившихся на неё новостей, понимает это не сразу, но зато бурно. После того, как компрессоры включат — вниз спустятся проверяющие, которые обязательно найдут кучу трупов, несущих на себе признаки запретного кровосмешения. Квартероны впадают в безумие, а затем умирают от малейшего магического фона, за их «производство» гномов ждет очень крупное наказание…

— Это вы! — внезапно кричит она на нас, вскакивая со стула, — Вы это подстроили!

— Что именно? — с удивленной мордой интересуется мой бывший начальник.

— Всё! — шок, удивление и протест сменяются на моих глазах истерикой, — Всё! Отъезд Старри! Меня в начальники! Отключение компрессоров! Хотите выставить Кестеров виноватыми⁈ Нас похоронят заживо! Всех!

Вопрос даже не в том, найдут что-нибудь оперативники Управы внизу или не найдут. Старые седые задницы живущих внизу гномов, которым в случае эвакуации придётся очень серьезно пошевелиться, просто сожрут Кестеров за такую подставу.

— Извините, госпожа Кестер, — развел лапами Оргар, — но это внутренние проблемы гномов. Они несоизмеримы с безопасностью города… и с вашим долгом. Считаете иначе? Зафиксировать это как вашу официальную позицию?

За дверью стоял Паганини. Сначала, когда мы сюда впёрлись, и я начал свой доклад, то даже удивился — зачем у двери ставить Эриха? Теперь понял. Вот Петра, вот интерком, вот телефон, вот Оргар, вот я, вот Паганини за дверью. Петру банально не выпустят, пока она не отдаст приказ об отключении компрессоров. Или…

— Я мог бы продолжить общение с вашим дедом, госпожа Кестер. Немного времени у нас есть… — в нужный момент, когда отчаяние уже полностью проглотило и прожевало гномку, делает свой ход Оргар Волл-третий.

Вот и всё, шах и мат.

— Вы тут сами разбирайтесь, а я пойду, — встаю я, — У меня есть дела поважнее.

— Да, конечно, иди, Конрад, — кивает пенсионер, как будто еще может меня отпускать, — Мы тут сами разберемся.

Ухожу, причем быстро. У меня действительно дела. Мыш пропала. Из закрытого и защищенного моими заклинаниями дома, натуральной крепости. Точнее, это была натуральная крепость, ровно до того момента, когда какие-то злоумышленники не приперли нечто ну очень технологическое прямо к моему порогу. Запустив это нечто, они снесли всю защиту, вскрыли замок, достали Мыш, и ушли. Теперь у меня там орудовала целая бригада во главе с Глазовым, пытающимся понять, кто тут по Омниполису с ядерным реактором разъезжает или с инопланетной тарелкой, а я вот, сходил устроить Кестерам ад на земле.

Частная предприимчивость — жуткий грех с моей точки зрения. Разумный должен работать в системе. Если он не работает в ней, но пользуется её благами, то рано или поздно он захочет систему подвинуть. Азарт при виде окна возможностей — вот то, что испытывают предприимчивые разумные. За окном должна быть пропасть. Нет, не у бабушки, решившей продать собственноручно наваренное варенье, а у таких как Кестеры.

Мы все тут немного коммунисты и диктаторы.

Дома никого не было, кроме задумчиво пьющего мой чай полуорка на кухне. Ну, что Алисы не было, это понятно. Девушка, взяв с собой вновь ставших обычными котов, вернулась в церковь «отнести вещи», а заодно напиться и забыться. О Мыши ей волноваться мешало пережитое, которое нужно было срочно забыть. Котам, в принципе, тоже.

— Ну что, Освальд? — поинтересовался я, принимаясь варить себе кофе, — Что узнали?

— Ничего хорошего, Конрад, — кисло ответил мне один из ценнейших сотрудников Управления, — Представь себе технологическую бомбу, сдувающую магию. Представил? Теперь представь её такой силы, что она даже кривые и въедливые заклинания тауматурга сносит, не заметив. У тебя всё похерилось, жаб чуть дальше по улице, тоже ругался, ангелу в таверне насрать, он без магии. Еще помнишь ту хату, откуда за тобой наблюдение велось? Там сейчас у нас командировочный с Мундуса, неплохой маг, кстати… у него вообще всё разворотило. Но не сдуло, как у тебя, просто сломало, в квартиру пока не зайти, везде порченная магия. В общем, долбанули по твоему дому чем-то ОЧЕНЬ мощным. Уцелела только книга.

— Книга уцелела? — вспомнил я, что сегодня за день, — Каким образом?

— Гримуары сами по себе очень живучие, — равнодушно пожал плечами полуорк, — А твой какое-то чудище чаровало. Он и в Нижнем мире не развеется. Так что ищи бомбу.

— Именно «ищи», да? — вздохнул я.

— Ну а что ты хотел? — издал странный звук Глазов, — Нам еще вчера пришла разнарядка сидеть в Управе и быть готовым ко всему, хоть ко второму Канадиуму. Это ты у нас птица вольная, да и детектив. Вот и ищи. А я только тебя ждал, да снова в Управу. Вроде бы какое-то большое дело намечается. Нет, ты не подумай, полиции мы ориентировки передали, приоритет выставили как эльфу с Мундуса, но, сам понимаешь…

Наша полиция нас бережет, но криминалистика развита плохо. Впрочем, Глазов меня тут же утешил, что к полицейским поскакал Гарру.

Хорошо. Волчара как раз приперся, когда я по телефону выяснял у Цирсцеи, не к ним ли побежала госпожа Лаудберг.

— В общем, бывай, Конрад, — поднялся с места Глазов, — В былые времена от такой новости бы все на уши встали, но меня явно к ней пристегнут позже, когда текущая движуха кончится. Кстати, знаешь что-нибудь по этому поводу, м?

— Хм, ходят слухи, что с гномами мы еще не закончили, — дал тонкий намек я, провожая приятеля, — Под землей много чего скрыть можно.

— Гномы? — облегченно буркнул тот, выходя, — Гномы — это хорошо. Гномы — это когда старина Освальд отдыхает.

— А что, кстати, в «Ультроне» нарыли? — решил я тоже уцепить кусочек неположенного.

— Опять не ко мне, Арвистер! — не оборачиваясь, помахал рукой надувшийся халявного чая и уходящий полуорк, — Это к Джоггеру, он сейчас пооотный…

Ага, значит сервера. Запомню.

Пока пил кофе, думал. Про Ассоль особо думать и волноваться не получалось. Те, кто её выкрал, крали именно Мыш и никак иначе. В ином случае пройти мимо моего бренного тела, мирно валяющегося за ничем не защищенной дверью… не прошли бы. Воткнули бы чего-нибудь куда-нибудь. Однако, ничего подобного, сперли только её. Наша хвостатая подруга из себя не представляет никакой ценности, тем более такой, ради которой стали бы врываться в дом к вампиру. Кроме…

Вот тут в дело вступало то, что я выяснил у покойной королевы. Дополнив её слова своими нехитрыми умственными выкладками, у меня получилось выстроить стройную картину того, что происходит здесь и сейчас.

Итак, давным-давно жил-был гномик. Точнее, их жило много, но не суть. Им не хватало друзей. Не прямо друзей-друзей, конечно, а слуг, подчиненных, пушечного мяса, таких вот полезных в хозяйстве штук. И они, эти благородные долгоживущие гномы, обратили свое внимание на рэтчедов, благо полудикие орды крысолюдей буквально лезли к ним уже почти пятьдесят лет. Крысы, это, конечно, крысы, рассуждали гномы, зато их много, плодятся с бешеной скоростью, даже вроде понимают язык и могут общаться. Овца на вид была уродлива, но обещала безумно выгодную выделку.

Не срослось. Рэтчеды, как и полагается крысам, были чересчур животными. Недисциплинированные, подчиняющиеся только своим королевам-матриархам (да и то паршиво), жадные, подлые, невероятно трусливые. Не дрессировались, что бы с ними гномы не делали. Тогда наши умные бородачи решили вывести межрасовые гибриды. Снова не преуспели, потому что та часть биологического механизма, вынуждающая крысюка хоть как-то повиноваться своей мамуле, у гибридов отказывала напрочь, а вот зашкаливающий эгоизм, обжорство и лень продолжали работать на полную.

Армии клонов не вышло. Зато вышло кое-что другое.

Гибриды и чистокровные рэтчеды неплохо ладили, но относительно. Во всяком случае, обычный крысюк с куда большим доверием относился к словам какого-нибудь полуорка-полукрыса, чем к словам гнома, который прокормил последние пять поколений этого чистокровного крысюка. То ли дело в запахе, то ли в чем-то другом, но выньте-нате, де факто.

Разумеется, это взяли в разработку. Только и рэтчеды, какими бы ограниченными не были, тоже взяли гибридов в разработку. Те, обученные гномами-преподавателями, соображали гораздо шире и глубже, чем чистокровные. Глубинные рэтчеды начали пользоваться мозгами гибридов, хотя сами со временем деградировали, превращаясь всем своим сообществом в подобие стаи Цирсцеи. То есть, отсутствие тяжелых жизненных условий, изобилие пищи, высокий уровень интеллектуального общения — всё это стало размывать стайно-подчиненный характер рэтчедов. Они быстро позабыли все навыки выживания в дикой подземной природе.

«Ага!», сказали гномы, расслабились и обрадовались. Значит, надо просто подождать! То, что в итоге (это даже мне видно) они бы получили здоровенных лабораторных мышей, совершенно не приспособленных к любым операциям кроме спать и жрать, видимо, почти игнорировалось. Возможно, на данном этапе. Всё-таки, те рэтчеды в черном были не совсем безнадежны, а вот королевская власть уже ослаблена. Не суть.

Суть была в том, что гномы и рэтчеды мирно жили-поживали, пока не появились канадиумцы, взявшие под контроль стаю Цирсцеи и сотворившие… Ассоль Лаудберг, известную как Мыш. Три человека и одна блондинка сделали больше, чем все подземные евгеники, попросту сыграв на инстинктах нормальной рабочей стаи. Идеальная, без недостатков, крайне приемлемой внешности, обучаемая, с сильно пригашенными инстинктами особь, подчиняющаяся приказам матриарха и при этом обладающая влиянием на стаю, которая её вырастила. Плюс всего лишь полукровка, свободно живущая на поверхности. Успех!

Гномам было плевать. Затраты по созданию и обучению одного такого гибрида были чересчур велики. Не плевать было их ручных рэтчедам и гибридам, которых те прозвали «обжорами» — Ассоль, во всем её великолепии, даже последнему тугодуму виделась как рэтчед, способная жить на поверхности. Среди других рас. Как равная.

Именно этого и хотели живущие под землей обленившиеся крысы. Да, они разучились выживать как «настоящие», но обладали куда более развитым умом, отдельным «мозговым танком» в виде «обжор», кое-какими ресурсами, огнестрельным оружием, выучкой… а затем, когда проверяющие из Верхнего мира и Управления в первый раз прошерстили все корпорации, выловив заговорщиков… и свободой.

Они не знали, что будут с ними дальше делать. Будут новые эксперименты? Их всех уничтожат? Такой себе выбор. Зато наверху большой вкусный мир, даже не один, а два, ведь ходят слухи, что преступность в городе серьезно прорежена, а значит — можно занять её место…

О чем еще можно догадаться с нашими подопытными мышками? Ну, например о том, что их не только гладили и кормили, но и привлекали к другим экспериментам. За всю свою жизнь я ни разу не слышал об аналоге технобомбы, способной к уничтожению стабильных магических конструктов, а у рэтчедов она есть. Или была. Вряд ли они сочинили её из говна и палок, а вот украсть могли легко. Гном из дому, мыши в пляс?

Именно. А вот мне пора поступить наоборот.

Закрывшись в спальне и сев на кровать, я сосредоточился, направляя своё внимание в книгу, что положил на стол. Та оказала легкое сопротивление, но всё-таки погрузила моё восприятие в зеленоватый туман своей иллюзии, демонстрируя изнанку моей собственной спальни. Набитую растерянными, потерянными и подавленными мертвецами, бесцельно бродящими туда-сюда.

— Всем привет в этом чате! — ляпнул я одну из любимых присказок когда-то поглощенного мной попаданца.

Некромантию называют магией смерти, но это несколько неверное определение. Есть один естественный симбиоз — «тело плюс душа». Душа попадает в тело, живет в нем, потом уходит на перерождение, даже иногда слегка меняясь, затем цикл повторяется. Но он естественный, хоть и безобразный. Любая попытка вмешаться в процесс и является, по своей сути, некромантией. «Награда» за подобное вмешательство всегда одна и та же — Апатия. Обычный, можно сказать тривиальный конфликт тела и души, который можно сравнить с рукой, растущей у тебя из пятки. Она есть, она шевелится, но понятия не имеет, как дальше жить эту жизнь, потому что это — не жизнь.

Призрак, поднятый мертвец, ревенант, зомби, вампир, лич, даже просто лишенные Искры воспоминания, запертые в книге — всем грозит эта самая Апатия. Душа, живущая в урезанном спектре чувств, не «верит» в то, что жива, и готовится покинуть дохлую тушку. Но даже если она удрала по своим делам, то сам оставшийся разум (считай, воспоминания) тоже жить дальше не сможет. Он постепенно рассыпется как карточный домик.

Создатель гримуара сумел обойти этот момент, попросту «обнуляя» воспоминания заточенных в книгу призраков. Раз в год всё это скопище мертвецов, пока еще не буйное, а озадаченное, лишалось своей памяти, откатывая наступающую Апатию. Правда, процесс был не идеален, поэтому после каждого «обнуления» они теряли частички памяти. Трагедия, скажет высокоморальный и высокодуховный персонаж. «Эй, это лишь воспоминания!» скажу я.

И буду прав.

Ну что, потратим немного времени на их убеждение? Полезность у призраков весьма сомнительная, но…

— А ты еще кто такой⁈ — сварливо гавкнула на меня Роксолана, дохлая орочья ведьма с невероятно зловредным и гадким характером, — Упырь⁈ Вот свезло-то! Сначала крысюки с крысючкой, а теперь упырь!

Постойте, я сказал «сомнительная»? Беру свои слова назад!

Полчаса, затраченные на общение с обитателями книги, доказали, что выводы о похищении Мыши я сделал верные, но добавилось несколько фактов. Рэтчеды подъехали к дому на небольшой грузовой машине, это раз, а во-вторых… Мыш их умудрилась нехило отмудохать перед тем, как получила по тыковке мягкой тряпочной дубинкой. Все-таки она у нас спортивная. Одеты враждебные грызуны были в грязную черную форму, но дополненную капюшонами, а их морды были закутаны в темные тряпки.

Хм… что-то мне это еще напоминает.

Ладно, не суть, нужно идти к Цирсцее. Если глубинные рэтчеды ушли из глубин и приютились где-то в городе, то только местные укажут мне, где надо смотреть.

Под сакраментальным деревом нашей улочки стоял, сложив лапы на груди, сам Йаг Таг Каббази, злой по виду как бурундук, обнаруживший запаянные в пластик орехи. Злился он, причем, не на стоящих перед ним четырех юных орчанок, убалтывающих алхимика на что-то нежными голосами, а на нечто другое. Их он слушал, но сразу понятно, что чисто из вежливости. А вот на меня среагировал как голодная жаба на муху, гаркнув так, что с официанток «Слона» чуть трусы не слетели.

— Конрад!!

— Да, учитель? — тормознул я свой размашистый шаг.

— Ведомо ли тебе, кто учинил такое плохое зло⁈ — насупясь, проворчал саппоро.

— Парочка похотливых орков, — без раздумий ляпнул я, но тут же добавил, — Да не такие уж они и плохие, учитель. Их просто пороли мало.

Жаб недоуменно моргнул. Сестрички-четверняшки тоже. Потом до них дошло.

— Я тебе в пиво плюну, упырь! — надулась Василиса.

— Все плюнем! — поддержали её сестры.

— Только попробуйте, — оскалился я, — Хохолки сбрею.

— ПРЕКРАТИТЬ! — бабахнул Каббази на всю улицу, — Ученик — за мной. С вами — потом!

— Ну господин Каббаааа…

— ПОТОМ!!

Если носишь ветхие маечки — будь готова, что они рано или поздно порвутся. Спасибо, учитель, это было очень приятное зрелище.

Саппоро жаждал крови тех, кто учинил тут взрыв антимагии. Денег, слез, извинений, и крови с внутренними органами, если первого у вредителей окажется недостаточно. Мне с трудом удалось уговорить алхимика сидеть дома и копить злость, пока я ему точно не скажу, куда идти, хотя его решимость взять контрибуцию со всей расы рэтчедов в чем-то мне импонировала. Однако, в данный момент мне вовсе не нужен пышущий злобой танк, желающий раздолбать всё на свете. Что-то очень важное крысы жабе накрысили… в крысу. Прямо за живое задели.

Утешив культиватора, я поспешил дальше. Всё-таки, несмотря на совершенно нулевые шансы того, что Ассоль причинят вред, допускать её хранение в чужих руках я не собирался, это, всё-таки, моя Мыш. И немного Алисы.

Только вот когда я пришёл на свалку металлолома и, отогнув ржавый лист железа, проскользнул в знакомую мне «приёмную» стаи Цирсцеи, меня ждал неприятный сюрприз в виде одинокого молодого рэтчеда, с хрустом вгрызающегося в маленький неспелый арбуз. Его мелкий лопал прямо с коркой. При виде меня молодой испуганно замер, но не бросился бежать, а, преодолев инстинкты, спрыгнул с железяки, на которой сидел и прочавкал до сих пор жующим ртом:

— Ты! Я тебя жду! Конрад-вампир! Конрад-Управа! Ты же⁈ Ты?

— Я, — не стал скрывать очевидное, — где Цирсцея?

— Нет её! — крысёнок всё-таки выплюнул из пасти то, что плохо жевалось, — Ушла! Все ушли! Я остался, тебя ждал! Передать сообщение!

Что-то мне это не нравится…

Сообщение оказалось коротким, но чрезвычайно насыщенным. Стая Цирсцеи разрывает все договоренности с Управлением, но, чтобы не опасаться мести со стороны таких грозных дядь, сообщает напоследок, что теперь все рэтчеды никаких договоров с наружниками придерживаться не будут. Мы мол, сами по себе, а вы сами по себе. И Ассоль не ищи, вампир, она наша, мы её забрали.

— Прямо вы забрали? — уточнил я.

— Мы! Мы! — аж заподпрыгивал юный рэтчед, — Как велели — так и говорю! Мы забрали! Наша! Хоть и жрет много! Обжора! Не ищи её! Не ищи нас! Всё!

Подхватив огрызок арбуза, рэтчед исчез, мелькнув напоследок хвостом, а я только после этого, пройдясь взглядом по сторонам, увидел, что всё барахло, натащенное сюда крысолюдьми для комфорта, отсутствует полностью. Они уходили без всякой спешки… что внезапно делало ситуацию куда хуже, чем могло показаться на первый взгляд. Без рэтчедов я не найду глубинных рэтчедов. Пока мы с Алисой отжигали внизу, эти твари ухитрились опередить нас наверху. Даже если Петра отдала приказ об остановке компрессоров, это ничего не даст в моем поиске Мыши, потому что враги уже здесь. Найти их нужно, причем срочно.

Мне нужна Алиса. Она будет всеми силами против еще одной поездки под землю, но увы и ах, я не догадался схватить мелкого крысюка. Да и тот, кажется, был к подобному готов.

К церкви я подходил в твердой уверенности, что придётся откачивать и Тарасову, и Виолику, потому как нализаться тогда для «птенца» было просто первоочередной необходимостью, но вместо того, чтобы обнаружить в жилой зоне двух упитых девчонок, я обнаружил целую толпу зеленокожих, трущуюся как в церкви, так и около неё. Очень и очень раздраженных орков, гоблинов и полукровок. Они рычали, орали и грозились кому-то сделать чрезвычайно больно.

К счастью — не вампирам. Без проблем протолкавшись внутрь («это Арвистер, он друг Виолики!»), я обнаружил самый настоящий военный совет. У алтаря стоял молодой, но явно видавший жизнь полугоблин с повязкой на одном глазу и что-то рассказывал столпившимся вокруг оркам, на что те кивали, орали и потрясали колюще-дробящим вооружением. Решив, что случилось страшное, я принялся протискиваться дальше, собираясь узнать, что случилось с монашкой или, упаси демоны, с Алисой.

Не успел. Обе женщины, волновавшие в данный момент мой ум, вышли одна за другой из каморки Виолики. Но в каком виде! Нет, Алиса в обычном, только слегка покачиваясь и имея в руках мой кухонный нож (зачем сперла⁈), а вот Виолика… нет, она тоже была в своем монашеском одеянии, только поверх него имела натуральный кожаный корсет с кобурами, да и руки тоже с плеч до запястий были покрыты чем-то вроде кожаной брони с металлическими заклепками!

Мало того, у нашей не-очень-святой Радиган в руках было по внушительному полуавтоматическому пистолету!

Её появление собравшаяся публика встретила многочисленными воодушевленными воплями, среди которых не очень таились обещания порвать кому-то жопу и заставить жалеть о своем рождении. Среди незнакомых морд я увидел и несколько знакомых. Тут стояла почти половина неформалов из «Всех святых», включая одинокую Лалатину. С мясницким топориком. Какого лешего⁈

Как будто бы этого было мало, именно в этот момент откуда-то со стороны раздался женский вопль, полный искреннего горя:

— Кеннет мертв! Он умер!!

Все сразу затихли, а мне, чуть протолкнувшись вперед, удалось увидеть этого самого Кеннета — огромного мускулистого орка, лысого как коленка. Сильно избитый бедолага полусидел у стены в луже собственной крови. Кажется, он истек ей из раны в спине. Перевязывали его тут же, видимо, её не заметили. А скорую не вызывали. Странно.

Тем временем, Виолика добралась до алтаря, лихо на него запрыгнула без помощи рук, а затем, уставившись в зал диким взглядом, не менее дико завопила:

— Они убили Кеннета!! Не простим!!! Все, способные держать оружие — за мной!

Толпа отозвалась восторженным воем. Громче всех визжала мой птенец, задрав к потолку церкви ручонку с зажатым в ней кухонным ножом…