Пинок азарта

Глава 19 Казино всегда в выигрыше

Искусство уйти с работы, чтобы увильнуть от сверхурочных я освоил задолго до того, как придумали слово «сверхурочные». Да, частенько приходится напрячься, когда тобой затыкают дырку, ибо «а кто кроме ты?», но и тут можно срезать углы. Меня отправили на переговоры? Их теперь проводить не с кем, трахайтесь с крысюками как хотите, а я побежал… к другим крысюкам. Только вот гоблиншу из подмышки выну и поставлю возле этого красивого стол… вампира.

— Эрих? — удивился я, глядя на вечно унылое лицо самого молодого вампира, — Ты же…

— На З’Враасе проблемы, — меланхолично отозвался высокий молодой разумный, — Гоблины снесли базу. Я отчитался, меня призвали сюда. Что с обстановкой?

— Гм, — не сразу нашелся я, — Иди внутрь и тихо убивай рэтчедов пока не кончатся. Лучше снизу вверх и быстро, у них автоматы и заложники, но они точно не сидят с прижатыми к их головам стволами. А я это… побежал. А то видишь, к нам гномы сползаются.

Действительно, просто так выскочить из главного здания я не мог, но, зная, насколько рэтчеды плохо переносят открытый воздух и вид с высоты, ушел вокруг него по кольцу, обогнув здание и задав стрекача. Естественно, меня заметили как заложники в выбранной «слепой зоне», так и окружившие здание гномы, которые сейчас неслись сюда на своих коротких лапках задавать мне свои вопросики.

— Конрад, стой, — остановил меня Паганини, суя в руку несколько бумаг, — Читай. Срочно.

— Что? — недоуменно зашуршал я макулатурой, — Вы серьезно⁈

— З’Враас в жопе, Старри пропала, — меланхолично перечислил вампир, — Отставку Волла отменили, он сразу же выдал этот приказ. Понял?

— Пойду задержу! — решительно выдохнула слегка окровавленная Ульяна, а затем помчалась грудью на набегающих гномов.

— Дератизация? Полная? За счет Уль… сука, понял, — скрипнул я зубами, читая поданное, — Ожидаемо, конечно, но он просто подметки рвёт. В Мундусе повесят его фото на доску для дартов.

— Нет, ты не понял, — качнул головой мой молодой коллега, — Лаудберг тоже. Всех.

Секундный ступор.

— Я ж его убью…

— Вот выход, — мне в руки была сунута бумага, которую гребаный Эрих раньше не доставал, — Подписывай и мне. Быстрее…

Бумага была знакомой, так что я, несколько раз смачно прокляв Волла покрепче, подмахнул поданное, а затем, пихнув в руки Паганини, задал стрекача.

Рэтчеды не настолько идиоты, чтобы не смотреть телевизор или не иметь тут шпионов. Чем раньше они узнают, что их собратья из глубин обосрались, тем ниже будут мои шансы найти Мыш в том месте, о котором я узнал от одного из встреченных мной крысюков. Всё-таки, охранять гибридов с детонаторами поставили самых опытных, верных и приближенных…

Что? Как слабый вампир и гоблинша-секретутка на каблуках смогли незаметно вырезать пятерых неопытных придурков, чьи чувства сходят с ума от сенсорного шока, а они сами находятся невесть сколько в незнакомом помещении в сотне метрах над землей?

Это было легче, чем пукнуть. У Ульяны много хороших качеств, а не только резво раздвигающиеся ножки. Да и мои крипы к тому моменту всё уже разведали. А вот Оргар Волл-третий… Не знаю, то ли им восхищаться, то ли убивать. Гениально подлая скотина, не зря его Муууднем прозвали, ох не зря! Дайте этому бычаре резиновый член, он и им будет рубить гордиевы узлы, причем, без тренировки!

Сегодня явно был день офигительных встреч, потому что как только мы с Эрихом изобразили двух разбегающихся в диаметрально разные стороны придурков, как из-за угла, красиво и вальяжно вырулил сам господин Джарред Гарру на мотоцикле, которого за какой-то половой потребностью несла нелегкая. Увидев бегущего вампира, стремительно взявшего курс на лобовое, Гарру прижал уши к голове, сделал крутой разворот, и вознамерился смыться.

Это даже было мне на руку, потому что заскочить своему помощнику за спину на мотик, нежно его обнять, и прошептать на ухо «Как ты вовремя!» получилось очень даже удобно.

…на вас когда-нибудь скулили матом?

Держась за трясущуюся спину волчера, я уезжал в закат на совершенно неподходящей для городских условий скорости, и при этом никак не мог почувствовать себя неудачником. Хотя стоило бы, по всем фронтам.

Меня, Блюстителя и детектива, обул гибрид, ни разу не видевший солнца. Живший под землей по указке гномов, едва обращавщих внимание на вялотекущий проект. Можно было бы назвать этого Абраксаса гением народа рэтчедов, пророком, сумевшим поставить в коленно-локтевую позу весь город, но нет, ирония была в том, что он опередил лично меня. Мужик, даже ценой своей жизни, но подвел всех своих к черте спасения и процветания. Просто упустил несколько нюансов, информацию о которых ему неоткуда было взять.

Все попадаются на этом. Гномы, канадианцы, эльфы. Даже если сам Саркат попытается в очередной раз воскреснуть — он тоже ударится щебеталищем об эти грабли. Хотя они ли? Будь у Смоллвиля чуть больше паранойи… да если бы он просто держал язык за зубами, не дав мне понять, кого именно надо искать в этом большом здании, то сейчас я бы не мчался домой, а вырезал бы какой-нибудь городишко в Квантроне или Бондах. И Ульяна бы бегала где-то рядом.

Тем не менее, он меня опережал, пока не споткнулся. Всех опережал, но обидно мне за себя. Анчар Крой бы мне после такого не налил бы. Сам бы все выпил, алкоголик фигов. Кстати, почему все детективы алкоголики?

При случае, надо будет найти Нокса и спросить у него. Авось знает.

Мы тормознули у моего дома, точнее, у дома Йага Тага Каббази. Пока волчер стучался в дверь к алхимику, я быстро метнулся в свой пустой дом, вынеся оттуда дробовик и две коробки новеньких патронов. Коты вылетели за мной в своем истинном обличии. Алисы дома не было, чему я не удивился. Наша внутренняя связь молчала, а значит, вампиреныш была где-то в другом месте, но в полном порядке.

К сожалению, саппоро тоже брал с неё пример. Жаба не оказалось дома.

— Что же, будем плясать сами, — прошипел я, впихивая в лапы Джарреду дробовик, — Это тебе.

— Шо⁈ — не понял и удивился волчер.

— Газуй давай. Мы едем спасать Мыш.

— А ствол зачем?!! Я шофер! — обосновал свои претензии волчер, — Мирный житель!

— Не, ты со мной, — хмыкнул я, — Призываю тебя на службу городу, гражданин.

— Не имеешь права! Это частное дело! — еще не зная в чем дело, но откровенно поссыкивал волчер, давящий на газ. Над нами работали крыльями макабрские душеловы.

Да что ж все так интуицию прокачали?

— Нет, Гарру, дело государственное. Там, видишь ли, рэтчеды. А точнее, их королевы.

— Твою мать, Конрад!

— Не трогай мою мать! Соберись, тряпка! Иначе не получишь руку моей дочери!

— На хер мне твоя карманная вампирша не упала!

— Я не о ней!!

— ЧТО⁈

Даже коты чуть по столбам не размазались от удивления.

Мой полудомашний волчер далеко не трус, это бы психологи Управления сразу бы вскрыли, когда аттестовали его на работу. Только одно дело работать с живыми разумными, а другое дело с вампирами. Мы, конечно, умницы и красавцы, но вот оценка рисков у нас вампирская, а не смертная. Поэтому, что мне прогулка, то волчеру гаплык. Сомнения и страхи прямоходящей мотоциклетной собаки целиком оправданы. Но мне нужна помощь.

Нам.

В Омниполисе два вокзала, небольшой гражданский и огромный грузовой. Мы транзитный узел между целой кучей сел и деревень, где проживают расы и полукровки, не выносящие города. Грузовой вокзал у нас был огромный, с широченной паучьей сетью железных дорог, некоторые из которых шли на тысячу с лишним километров. Периодика грузоперевозок наложила своеобразные ограничения на структуру вокзала, так что она из себя представляла сложную большую систему из складов с хаотично расположенными мобильными кранами и растянутыми коммуникациями. Здесь и затаились королевы рэтчедов.

Мудро. Если бы их требования были бы удовлетворены, то именно отсюда бы их и повезли. Мои крипы быстро определили по редким шмыгающим патрулям крысолюдей склад, в котором собрались эти кумушки.

— Как они вообще на это подписались? — шипел Джарред, семеня за мной между двумя составами, — Это же рэтчеды! У них мозги заточены на сохранение своей шкуры!

— Элементарно, Ватсон… — пыхтел я, пытаясь осторожнее переступать в туфлях по гравию и отслеживать два десятка взглядов моих крылатых помощников, — Компрессоры отключены. Сечешь, Гарру?

— Не секу!

— Плохо, Джарред. Есть три вида рэтчедов. Наши, глубинные и… дикие. Теперь понял?

— Ооо…

До меня тоже не сразу это дошло, зато потом как понял. Дикие рэтчеды, появившиеся из-за небрежности обычных. Не умеющие говорить, прожорливые, плодящиеся, отброшенные в самые темные и неудобные места подземелий. Но не настолько неприхотливые, чтобы жить без кислорода. Глубинники банально шантажировали «обычных», таких как Цирсцея, атакой дикарей, спровоцированной нами. Доказали, что им некуда деваться после отключения компрессоров. Крыса крысе поверила.

Вот и все.

Двух дозорных удалось снять без проблем. Рэтчеды слишком замотали себе морды, спасаясь от этого огромного открытого мира, так что подкрасться к ним труда не составило. Резкий удар, крошащий позвонки, а затем трупик забрасывается на открытый вагон с углем. Второго, сидевшего на большом жестяном коробе, я цинично под этот же короб и засунул, слегка его приподняв. Как мусор под ковер запихал, честное слово…

Джарред тем временем опытно крался за мной, не издавая лишних звуков, зато вертя головой как радаром. Коты шли по флангам, используя к своей выгоде неровности местности, что быстро привело к еще одной удаче — один из них вскрыл лежку крысолюда. Был ли тот на посту, либо просто заныкался, чтобы никуда не ходить, история не расскажет, но вот драка макабрского душелова с нежелающим умирать взрослым рэтчедом вызовет неслабое громыхание вагона.

Чересчур неслабое.

Это будет не по плану, поэтому, рыкнув волчеру «прикрывай, но не подставляйся!», я ломанусь к складу, уже не скрываясь. Тихое проникновение себя уже не оправдывало.

В целом, оно мне и нужно было затем, чтобы эти чертовы бабы не разбежались. Королевы, серьезно? Какую они из себя опасность могут представлять? Это родильно-командные бабы рэтчедов, всю жизнь сидящие на своих задницах!

Я ворвался на склад, довольно большой, кстати, как самый настоящий вампир в силах тяжких — оскалившись, в облаке орущих и хлопающих крыльями крипов, резкий как понос и смертоносный как бесконечная диарея. Разумеется, это все под оглушительный писк рэтчедов-королев, сидящих посреди склада на натуральных баулах. Сидящих?

Нет.

Заполонивших его. Их было куда больше, чем я мог подумать!

И началась резня.

Коты, оказывающиеся в одной большой емкости с тучей мышей, начинают лихорадочно быстро их давить, иногда бросая на месте, но, чаще всего, набирая в пасть как трофеи. Пока кот не сможет больше набирать мышей, он будет их уничтожать. Здесь было почти тоже самое, за исключением того, что я разрывался между двумя необходимостями — уничтожить как можно больше королев и, при этом, случайно не задеть Мыш.

Это было сложно.

Мои когти рвали тонкую шкуру человекообразных беззащитных крыс, кромсали их глотки, удары ломали кости. Я действовал быстро, свирепо, аккуратно. Лучше покалечить одним ударом и идти дальше, чем наносить второй, добивая. Первая, вторая, третья…

Писк. Много жуткого писка. От него дрожит пространство. Я не слышу даже воплей крипов, которых взял для увеличения этого хаотического эффекта. Нужно убивать.

Убивать, убивать, убивать, убивать!

Зачем? В чем смысл? Как интеллигентный, осторожный, самолюбивый Конрад Арвистер решился на это дело?

Всё очень просто, дамы и господа. Заново вступивший в свои обязанности Оргар Волл-третий присвоил происходящему беспределу значение в одну белую звезду, а затем подписал приказ о тотальной дератизации Омниполиса. Каждая убитая мной здесь и сейчас королева — это минус одна стая, пытающаяся выжить вне нашего города. Те, кто удерут в села и деревни, будут грабить, воровать, портить урожаи и убивать разумных на мясо. Они умрут, рэтчеды попросту не смогут выжить в достаточном количестве за пределами мегаполиса, но перед этим натворят очень много бед.

Поэтому я убиваю самок-королев как кот, запущенный в бак с мышами. Всем рэтчедам подписан смертный приговор. Они, захватив «Ультрон» и начав провокации в городе, перешли черту, чем и собирался воспользоваться Абраксас Смоллвилль, на чем и сыграл, рычагом сдвинув события в нужную себе сторону. Он просил столь малого, а предлагал столь многое, что не видел никаких шансов для отказа.

А теперь два вампира занимаются вырезанием всех этих вредителей, которым отказали в привилегии считаться разумной расой. Я здесь, а Паганини в «Ультроне». Каждому своё.

Мыши не было внизу. Несколько раз я очень высоко подпрыгивал, окидывая взглядом поле бойни, но ничего похожего на её высокую ладную фигурку не видел. Лишь разноцветное окровавленное тряпье на телах разорванных рэтчедов. Не беда, здесь есть еще этаж, а кроме этого, подсобка под самым верхом.

Значит, туда.

На втором этаже были только четыре самки, одетые куда беднее прочих. Они зажавшись в угол, отчаянно и обреченно шипели, выставив перед собой когти и два небольших ножа. Расправившись с ними, я заглянул в подсобку.

Пусто.

…что?

Под хор стонов и писков недобитков быстро спустился вниз. Снаружи раздавались редкие пистолетные выстрелы. Ухнул дробовик. Ага…

Надо бы выйти из здания. Что тут делать? Искать Цирсцею? Бесперспективно. Я далеко не всегда смотрел, как именно угодят мои когти по очередной крысе. Не распознаю.

— Конрад, сволочь! — взвыл слегка подраненный Гарру с погрызенным ухом. Он отстреливался от пятерки рэтчедов-самцов, взбешенно запищавших при виде меня, выскочившего со склада.

— Где коты⁈ — рявкнул я на него, бросаясь в лобовую атаку на стреляющих крысолюдов.

— Где-то тут! — донеслось мне в спину.

Две-три секунды не так уж и мало. Калибры у крысолюдей не могут похвастаться величиной, а они сами меткостью, они даже не подготовленные вояки в черном, а обычные рэтчеды, но тем не менее, пяток пуль я ловлю. Одну даже в руку, которой прикрываю лицо. Свинец противно, но привычно, обжигает кишки и грудь, разрывая плоть.

Затем я разрываю стрелков. Не всех, один мне нужен живым.

— Где Цирсцея⁈ — шиплю в перекошенное крысиное мурло, — Где она?!!

Крысюк извивается и молчит, лишь поскуливает. Видимо, он из её стаи, демонстрирует повышенную преданность. Снова выстрелы.

Еще две пули, на этот раз в спину. Я несу, спасая ценного заложника, тащу его к Гарру, спрятавшемуся за кучей поддонов, поставленных один на другой. Оставляю добычу в крепких лапах ухмыляющегося волка (которому теперь никуда не надо высовываться!), а сам пру вперед, снова на пули. Камень-Кровавик пульсирует на груди, делясь энергией, первые комочки свинца, попавшие в мой организм, уже почти выпали.

Рэтчеды, оставленные в патрулях, стягиваются к нам. Они быстро понимают, что их королевам пришёл конец. Тоскливый писк, бешеный оскал пасти, налитые кровью глаза. Выстрелы.

Королевы злы, жестоки и эгоистичны до такой степени, что могут натурально сожрать провинившегося или попавшегося под горячую лапу. Но без них обычному крысюку не выжить. Не прибиться к другой стае, не узнать, куда ему идти и что делать.

Без королевы стае — смерть. Только новая самка может съесть старую королеву и занять её место. Но если она не готова…

Возможно, они бы убежали, слегка опомнившись, но я им этого уже не дал. Заряд в Камне был почти полным, поэтому я с легкостью разменял его на жизни рэтчедов, выкупая безопасность Гарру. Много времени это не заняло.

Когда я вернулся к волчеру, удерживаемый им рэтчед был готов заложить хоть маму из-за двух душеловов, треплющих его за нижние лапы. Ах да, я оказался прав, он был из стаи Цирсцеи, так что натурально заложил маму. Эх рэтчеды. Только что одни кидались на меня в бешенстве за то, что я убил королев, а вот другие, почуяв кошачьи когти под шкурой, уже сдают их.

— Они были в маленьком поезде! На вот этих путях! — махнул лапой пленник, — Цирсцея, обжора и еще одна мать! Снизу! Глаудия! Они уговаривали обжору! Отпустите! Я всё сказал!

— Действительно, — хрюкнул Гарру, — когда заварушка началась, я видел, как тягач с одним вагоном пошёл. Че-то из головы вылетело.

Каббази очень невовремя ушёл по делам…

Я рванул с места, сразу набирая спринтерскую скорость. Мотоцикл? Далеко, я на них ездить особо не умею, особенно по рельсам. Джарред? Не смешно. Прошло уже минут пять-десять, а из волчеров бегуны так себе. Коты? Коты летят. Отстают, но крыльями машут старательно. Умницы мои.

Держись, Мыш, сейчас папа тебя спасёт.

Вывести Ассоль Лаудберг из-под указа Оргара Волла-третьего можно было лишь одним образом — вывести её из-под законодательства Омниполиса, включив в специальный реестр, а подобное я мог провернуть либо обращением, либо признанием родственных отношений. Как такового выбора мне не оставили, но это мелочи.

Мы ответе за тех, кого приручили. Пустили в дом, в сердце. Да, обычному человеку и гоблину этого не понять, как и не понять той тонкой пелены, которая отделяет у бессмертного чудовища вроде меня разницу между игрой в жизнь и жизнью как таковой. Моя величайшая сила, жизнь, зиждется на том, что я верю в то, что живу. Эта вера не простит ни малейшей попытки срезать угол. Карточный домик в моем разуме стоит незыблемо, пока я верю в то, что скрепляет карты. Именно поэтому я бегу, тратя по капле силы, вслед за неторопливо идущим вдаль тягачом, именно поэтому всерьез беспокоюсь за ту, что недавно нашла приют в моем доме.

Человек бы сказал: «Конрад, ты идиот. Ты час назад держал в руках приказ о дератизации города! Ассоль Лаудберг перестала иметь для тебя хоть какой-то смысл, остатки её расы выжгут, выморят, вытравят из Омниполиса! Зачем тебе дома нужна огромная человекоподобная крыса⁈ Расслабься!»

Прав ли он будет? Безусловно. Для чудовища, только что безжалостно разодравшего кучу почти разумных существ и совсем недавно всерьез рассуждавшего о вырезании целого городка невинных человеков или орков, такие поступки кажутся алогичными. Но именно они позволяют мне сохранить человечность. Я — двойной паразит. Не только пью кровь живых существ, но и цепляюсь за них, живу ими и с ними. Жил и раньше, попросту зная, что в моем доме тусуется забавная парочка из дурной мелкой полугоблинши и её большого доброго брата.

Ты не можешь быть и неживым монстром, и человеком одновременно, нужно делать выбор. Он легок, на самом-то деле, люди — те еще монстры, так что ты ничего не лишаешься. А вот остаться смертным душой и разумом… да, это тяжело.

Но я справляюсь.

Тягач с одним вагоном шёл относительно бодро, так что мне пришлось выложиться почти полностью, когда я его догнал и запрыгнул наверх. Полежал чуток, хватая ртом воздух, а затем пошёл убивать машиниста. Тот, жирный, черный и вполне откормленный рэтчед, явно увидел меня заранее, поэтому сейчас вовсю убегал вдаль, слегка прихрамывая, зато без оглядки.

— Ну или так можно… — пробормотал я, останавливая несчастный тягач.

Бросать тут всё, ползти к вагону, раскрывать его на ходу? Я устал, ребята. Тем более, что самкам, если они там, куда будет проще свыкнуться с мыслью о провале побега и вступить со мной в переговоры, если всё произойдет постепенно. Даже отпущу их. Две крысы много дел натворить не успеют, Мыш дороже… Черт, надо будет сказать Гарру, чтобы держал пасть на замке, я вовсе не собираюсь сообщать Ассоль изменение в её статусе. Без очень веской причины.

Вежливо постучав в вагон, когда всё это дело остановилось, я рванул дверцу вбок. Она без проблем открылась, демонстрируя мне полутьму и пустоту.

— Выходите, поезд приехал, — негромко позвал я, слыша стук двух сердец слева от входа. Частый, быстрый. Одно крупное, более сильное, бьется часто-часто. Мыш.

Мне не ответили. Лишь стук слегка участился.

— Я не буду никого убивать, выходите, — повторил предложение я, — Мне нужна только Ассоль.

Тишина.

— Тогда я захожу.

Мало ли, вдруг они связаны или еще что? Я запрыгнул внутрь вагона, на всякий случай подняв плечи так, чтобы прикрыть голову. Не зря.

Загрохотали выстрелы. Один, второй, третий… все девять. Четыре выстрела мимо, остальные попали.

Я внутренне поморщился, чувствуя, как новые пули впиваются в тело. Неприятно, но не страшно, ресурса организма хватит, главное то, что стрелок разрядил оружие в меня, так что теперь я могу не опасаться за Мы…

Глухой, задавленный тряпкой или чем-то наподобие, вскрик. Мыш?

Упал. Сначала на колени, а затем мордой вниз, в грязные и обшарпанные доски пола. Рухнул как подрубленный, чувствуя в левой ноге, груди, животе и плече очень знакомые ощущения. Страшные ощущения.

Это «подарочек», токсичный металл для убийства трудноубиваемых сущностей.

— Патроны из-под твоего кресла, вампир… — проскрипел незнакомый крысиный голос ехидно и с торжеством, — Глаудиа знает, что это такое. Она многое знает! Мерзкая тварь! Сдох…

— МАУУ!!! — взвыло на два голоса, а затем я угасающим сознанием успел уловить, как две нехилые тушки использовали меня как подушку для приземления перед тем, как накинуться на свою новую добычу. Возня, вопли, звуки разрываемой самки рэтчеда, которая знала, но знала далеко не всё. Иронично.

Сознание гасло.

Анчар Крой бы улыбнулся такому… финалу.