Глава 6

День 49.

Малая крепость Дыра 7 уровень.

Убежище — 4 уровень.

Чан — 1 уровень.

Яма Рабов 20 шт. — 1 уровень.

Загон Гончих 12 шт. — 1 уровень.

Хижина Бесов 24 шт. — 1 уровень

Шатер 10 шт. — 1 уровень.

Кузня — 2 уровень.

Алтарь — 1 уровень.

Источник — 1 уровень.

Яма Чудовищ — 1 уровень.

Юрта Шамана — 2 уровень.

Конюшня 2 шт. — 1 уровень.

Академия Хаоса — 1 уровень.

Залы Судьбы — 1 уровень.

Еда — 549 единиц.

Камень — 2526 единиц.

Мана (общий счетчик с Гахаганом):

Мана Хаоса — 866 единиц.

Мана Крови — 2070 единиц.

Мана Власти — 541 единиц.

Мана Ужаса — 5 единиц.

Мана Отбора — 30 единиц.

Ветер на Жареной Равнине можно ощутить лишь в одном случае: когда несешься подобно ветру!

Огромная кавалькада ужасных тварей, что по недоразумению судьбы были моими воинами, летела на северо-запад.

Не хотелось думать о планах и расчетах, а хотелось просто лететь вперед и рубить головы врагов. Уверен, именно в этом состояло предназначение Демонов и самых могущественных из них — Детей Дутура. Сражаться с рассвета до заката, купаться в крови поверженных и брать на топор все новые миры.

Не знаю, откуда взялись эти мысли. Агрбадан спал, еле заметный в своем углу, Зога давно не было слышно, оставалось лишь эхо собственных метаний. Неужели хватило неполных двух месяцев, чтобы превратиться из Славика с окраины Бытия в почти что Сына богоподобного правителя Грозди?

А может быть — это все влажные фантазии спятившего разума?

Постепенно бравые марши в груди смолкли. Мерный бег огромной Мертвой Гончей предрасполагал к раздумьям. В задумчивости, я изредка крутил на пальце кольцо Призыва Шарика, но, увы, мой верный друг сгинул в жестокой битве. И именно эта потеря почему-то кольнула меня иглой одиночества.

Твою ж мать…

В последние годы на Земле я как-то не заморачивался переживаниями по этому поводу. Ю-туба и пивасика по вечерам мне вполне хватало, чтобы скрасить убегающее время, а здесь я обычно был слишком занят, чтобы вспоминать о такой мелочи. Моих туповатых юнитов и немногочисленных мыслящих неписей вряд ли можно было назвать, не то что друзьями, а даже приятными собеседниками.

А тут, видите ли, проняло…

Час за часом бесконечный бег взбалтывал мысли в моей глупой башке, то вбрасывая туда образы родного города, то погибших за меня юнитов, то внезапно объявившуюся тоску по дому и дружескому общению…


Лагерь нуразгов легко можно было найти по запаху. Клянусь, гавачью вонь я начал чувствовать еще километров за десять от стоянки кагара Адыка! И только потом на нас наткнулся разъезд кочевников, что застыли в абсолютном ах*е, когда мимо них бесконечной цепочкой пролетели Гончие, а затем и Рыцари Хаоса.

Днем кочевники предпочитали сидеть в ущельях, укрывшись от солнца под навесами. По докладам Барбоссы я знал, что кагар придерживался моих указаний и не бросал в бою основную массу своих людей, насылая на медленно бредующую армию Ордена не более сотни воинов с отрядом моего Генерала. Это достаточно замедляло противника, но в то же время не вело к чувствительным потерям. Да, поначалу, я желал кагару с лихвой умыться кровью в атаках на остатки орденцев, но, поразмыслив, понял, что во мне говорят скорее сожженные пятки, чем реальный стратегический расчет. Тем более что моя армия восстанавливалась достаточно быстро, чтобы уже через несколько дней не опасаться нуразгов.

— Вождь, — кивнул кагар, когда я взмыленный плюхнулся в его шатре. По нуразгскому обычаю одна его стенка была скатана и закреплена под потолком, а пол укрыт жесткими циновками.

Я ответил сытым рыганьем и выбросил обглоданную голень Раба. Я ничего не забыл и ничего не простил кагару и вести себя намеревался соответствующе. Сила — вот что уважают нуразги и подобные им.

Адык внимательно следил за мной, полуприкрыв глаза и вертя в руках небольшой нуразгский кинжал, ожидая начала разговора.

— Где Орден?

— В полутора днях пути от Горной Тропы. Мои лучшие воины с твоим командиром Гранитом тревожат его с рассвета до полудня, затем отдыхают и к вечеру начинают атаки опять.

Я кивнул, соглашаясь с таким раскладом, и приказал Адыку доложить обстановку. Конечно, по докладам Барбоссы я был в курсе всех дел, но интересно было послушать самого вождя кочевников. О чем он будет говорить и о чем не будет.

Наша третья встреча с ним должна была расставить точки над «и». Кого он видел во мне: могучего Демона или дергающегося под пыточным ножом дохляка? Впрочем, возможно, опасения напрасны и он вообще не ассоциирует меня с тем, кому прижигал пятки.

Но хитрый Вождь не дал развести его на конкретный базар и после небольшого доклада, вдруг объявил, что прибытие такого важного гостя никак не может обойтись без пира. Мотивируя это тем, что воинам необходимо полюбоваться на того, под чьи знамена они нынче встали и кто обещал им добычу и новые земли. И действительно, это ведь был первый официальный визит моей персоны в лагерь кочевников. Не считая одного совещания в ночь после битвы при Гахагане, они до сих пор не имели счастья полноценного созерцания моей персоны вблизи.

Ну что ж, а я и не был против, хе-хе. Что может быть лучше пира в окружении страхолюдных монстров, злобных дикарей и накануне кровавой битвы?

Кстати, помнится, поначалу я удивлялся, что на Рране (по крайней мере, в известных мне землях) неизвестен алкоголь, но потом уразумел что на Равнине его вполне заменяют толченые полунаркотические мхи, которые местные употребляли с гавачьим молоком. Эти напитки имели огромное количество названий, проистекавших из основы, на которой они замешивались, я же для себя с некоторых пор стал их называть «кумысовкой».

Пока Гранит и лучший военноначальник Адыка — Бутар Крепкий Зад, гоняли орденцев, в большом открытом с одной стороны шатре кагара накрыли столы. Вернее ковры. Кочевники предпочитали есть полулежа, подобно древним римлянам или сидя «по-турецки», подобно, хе-хе, древним туркам. Ассортимент был мне знаком. Копченостями, захваченными у кагара, в Дыре до сих пор было забито два Склада. Как и многочисленными бурдюками с различными напитками. Адык предпочитал воевать с комфортом, хе-хе. Я уже знал, что на одного боевого гавака у кочевников, как правило, приходится один-два тягловых, на которых они перемещали все свои бесконечные шатры, палатки и припасы.

Не считая неудачной разведки, я до сих пор не имел возможности увидеть кочевников в естественной, так сказать, среде обитания.

Женщин в лагере не было, потому «стол» накрывали юные воины. Из ковров был выстелен длинный «язык», что начинался у заглавия «стола», где были накиданы почетные подушки для меня и кагара. «Ниже» на циновках сидели особо приближенные нуразги. Верховные военноначальники, главы родов и простые, но особо отличившиеся в боях воины. Далее шли вожди вассальных племен — хазгов и гиркыкоков, а затем (уже не под шатром), веером расходились ковры, за которыми расселись все остальные воины, за исключением немногочисленных караулов.

У меня, честно говоря, возникли сомнения в необходимости празднования, так как всем этим парням завтра, с распухшей башкой, нужно будет идти в атаку. Но кагар и его люди не выказали ни малейшей озабоченности сим фактом, и я решил не лезть со своим уставом в чужой монастырь.

Но с кое-чем все же пришлось влезть.

Когда я уселся на почетное место во главе «стола», то обвел присутствующих грозным взглядом и рыкнул на сидящего рядом Адыка:

— А где сядут мои командиры?

Последовало легкое замешательство, которое я разрубил подобно Александру.

— Думаю, они сядут здесь.

И указал на самые почетные места, по правую, от меня, руку. В тот же миг шатер содрогнулся — то, повинуясь мысленному приказу, Кремень (командир «Красного» эскадрона) распорол одну из стенок и просунул внутрь черную бронированную морду.

Больше намекать не потребовалось. Какой-то очень сообразительный нуразг быстро приказал юношам набросать «ответвление» ковров в сторону разодранной стенки шатра, за которые уселись два огромных командира Гончих. Уже через минуту на них выросли многочисленные панцири Харахуфов с яствами, а подле меня сел Барбосса и Капитан Быр.

А вот первый тост Адыка неприятно удивило, ибо был он, что его трижды трахнул Экибастус, во славу Зога! Похоже, эта зараза конкретно пустила корни в среде кочевников. И в этом не было ничего хорошего. Кстати, весьма бросалось в глаза полное отсутствие жрецов в войске кочевников. Неужели нынче все они общаются на небесах с Ганешем?

Второй тост, конечно, был за меня, а третий за нашу победу. Ранее Гарей уже выделил Адыку положенную долю и теперь многие из нуразгов щеголяли с мечами, копьями, а то и частями доспехов орденцев. Металла подобного качества они не знал. Как, впрочем, и любого другого. Оружие и железную утварь они выменивали у Соляных людей или в Хугаде.

Пришлось и мне поднять кубок за славную битву при Гахагане, и упомянуть лихие атаки новых братьев по оружию под стенами Дыры. Но в целом, я старался сильно не отсвечивать и в основном строил жуткие рожи. С этой публикой панибратствовать было нельзя.

А вот Барбоса заливался соловьем. Признаться, я не ожидал от бывшей Гончей такой велеречивости. Вообще самостоятельное командование и общение с людьми пошло ему на пользу. Он стал более уверен в себе и даже более эмоционален. Быр с удовольствием отведывал явства кочевников и постоянно бегал проведывать своих воинов, коим также были выделены несколько бочонков кумысовки. Я пригрозил открутить ему голову, если завтра увижу в строю косых. Клык и Кремень же просто сметали все, что им выставляли на ковер. Честно говоря, это был просто перевод продуктов, так как наестся человеческой едой, Гончие не могли, но нуразгам об этом знать было необязательно. Вся сотня их подчиненных уже должна была быть на полпути к Гахагану, посланная за второй половиной легиона «Слава Дутура».

Так случилось, что когда на небосвод взобрались луны, кагар сам увлек меня в сторонку.

— Что случилось с Кузнецом, Вождь? — спросил Адык, глядя мне прямо в глаза.

— Мертв. Он предал меня, — не стал вилять я.

— А наш бог?

Р-р-р. «Наш» — твою мать! Инетерсно, уж не является ли Зог к нему самолично? Какая-то большно быстрая перековка из «белых» в «красные»!

— И он тоже предал.

Кагар помрачнел. На его некрасивом лице отразилась целая гамма чувств, а я решил немного подбодрить мужика, но в тоже время и проверить его реакцию:

— Только не говори, что ты всерьез воспринимаешь этого хрена, ха-ха! Он был нужен тебе лишь для того, чтобы избавиться от жрецов. Ха! Недаром я их тут не вижу ни одного!

Хотя кагар и выглядел как записной рубака, я прям жопой чувствовал, насколько прокачана его хитрожопость. Надо будет хорошенько распросить Барбоссу о том, что он видел в лагере. Как ведет себя кагар с подчиненными, с вождями родов и простыми воинами? А с союзными племенами?

Неожиданно мне пришла мысль о теме, о которой доныне я не задумывался от слова «совсем». Теме разведки и контрразведке.

— Мы, нуразги, любим силу, — меж тем, после достаточно длительной паузы веско сказал кагар. — Кузнец показал нам силу своего бога, убив Сепхара. Но ты сказал, что Зог предал тебя, значит ли это, что ты убил Кузнеца вопреки его воли?

— Да, — просто ответил я.

— И он не пытался тебя остановить?

— Он дал Кузнецу свою силу, но этого оказалось мало.

Хе-хе… Вот пускай и подумает, стоит ли строить козни хрену, кто одержал верх над богом. Нуразг же вновь надолго замолк, нахмурившись, разглядывая луны. Наконец, он сказал:

— Давным-давно, когда отцы наших отцов еще кочевали далеко на востоке, у подножья Азаг-Мушаха — Небесных Гор, один мальчик, что пас гаваков, бросил вызов вождю племени. Вождь прошел множество сражений, он был в самом расцвете мужских сил, и если бы черепа убитых им воинов можно было сложить в кучу — то она оказалась бы выше моего шатра!.. И конечно, он рассмеялся… но принял вызов, хотя ему было и жаль мальца, ему понравилась его дерзость. Воины выложили из шкур Место силы, и когда они вступили на него, произошло невероятное. Малец неожиданно, с тридцати локтей, метнул кинжал и поразил Вождя в глаз! То ли боги в тот момент направляли его руку, то ли он сам настолько натренировался во время долгих перегонов стадов, а может быть просто сам Вождь уже ослабел, и не был столь ловким и сильным, как в прежние годы?

Бл*дь, намек в неказистом рассказе Адыка был вполне прозрачен и мне он очнеь не понравился.

— Мы пойдем за тобой, Вождь…

Но я легко понял недосказанное продолжение: «Пока ты силен».

Черт подери, этот подход, конечно, давал мне неплохого союзника, но он же и предостерегал от уж больно сильной веры ему. Кагар прямым текстом говорил, что нуразги будут со мной, пока я побеждаю. Они не любят неудачников.

И эта завуалированная угроза вдруг в мгновение ока разожгла во мне костер дикой ярости. Рука будто сама взвилась к горлу дерзкого кочевника. Как не силен и быстр был Адык, он был всего лишь человеком, о чем я ему и не преминул сообщить:

— Р-р-р… Не веди… Р-р-р со мной такие р-р-р-речи, ничтожный человечек… — прорычал я, из-за ярости не в состоянии внятно сформулировать мысль. Огненные волны катались по разуму, поглощая мысли и взывая к крови.

Черт подери, я чуть было не принялся отдирать левой рукой правую от шеи бедняги! Какого члена-то происходит⁈

Кагар меж тем попунцовел и захрипел, задергавшись в нелепых попытках разжать мою хватку.

— Я могу пр-р-роигр-рать, но перед этим… Я забер-ру тебя и твой народ в глубины Хаоса…

Ладонь разжалась, а кагар рухнул на гранит, кашляя и пуская слюни.

Бл*! Корежило меня на Рране не раз… Но чтобы так…

Я сплюнул и резко отвернулся от согбенного человечка.


Все утро Гранит и здоровенный бородач по имени Мугада, коего выделил кагар, с жутким после вчерашнего возлияния взглядом, лазили по окрестностям на пять километров в округ, составляя подробную карту расщелин. Передвижение пехоты по равнине представляло собой адскую по сложности задачу. Для того чтобы провести массу войск, требовалась тщательная работа разведки. Иначе можно было зайти в тупик, уперевшись в огромную трещину и потратить часы для ее обхода.

Идея была в том, чтобы направить орденцев по такому пути, чтобы, когда они поймут, что путь им преграждает моя армия, у них не оставалось другого выбора, кроме как атаковать. Почему я уверен, что они не захотят пойти в обход? Уверен. Их силы и так убывают с каждым часом, а наворачивать круги по бескрайней равнине, означало потратить впустую последние их остатки. Поэтому — они пойдут в атаку, даже если она будет очевидно безнадежной.

Впрочем, я не собирался вставать как пробка в бутылке. Не было никакого смысла упираться и биться с Рыцарями насмерть. Я выстрою Бесов в узком месте и буду постепенно отступать по заранее известному фарватеру, нанося удары по флангам подвижными соединениями. И я смогу это делать бесконечно долго, пока совершенно их не измотаю. После чего уничтожу массированной атакой.

Гранит и его собачки начисто заблокировали всяческую разведывательную активность как отступающих от Гахагана остатков армии Ордена, так и расположившихся у Горной Тропы корпуса, которыми ныне покойный Комтур предполагал подкреплять оккупационный корпус. Кстати, никаких следов магов, что шуганул Зог, мы более не обнаруживали. Должно быть, они ушли Тропами. И это было мне, конечно, на руку. Думаю, я не ошибаюсь, предполагая, что орденцы, сидящие у Горной Тропы до сих пор не в курсе о судьбе своих ушедших вглубь Жареной Равнины товарищей.

Солнце перевалило за зенит, когда я начал сосредотачивать свои войска в выбранном месте.

На этот раз легион был выстроен не в привычные шеренги, а в три отдельных отряда — центурии. Тяжелая — находилась по центру, а две легкие, чуть оттянутые назад, у нее по бокам. Позади копейщиков россыпью расположились лучники четвертой. Каждая центурия была выстроена в три ряда по восемь рыл и отдельно стоящего командира и занимала, таким образом, фронт примерно в десять — двенадцать метров. На флангах топтались два отряда нуразгов по полсотни человек. Кагар клялся, что это его лучшие воины. Но по мне — лучше бы это были не самые лучшие, а самые дисциплинированные воины. Я пригрозил лично открутить башку их командирам, если они не выполнят хотя бы один мой приказ. Но… понимал, что стоит начаться битве, 10 к 1, что суровые бородачи быстро забудут мои указания.

В резерве оставался эскадрон Рыцарей Хаоса и два десятка Гончих с Бесами из «Серого» эскадрона. Остальная масса бобиков Хаоса, под началом Барбоссы, будет моими мечами, коими я буду кромсать тело армии Ордена.

Кочевники Адыка еще с утра принялись напирать на тылы орденцев, загоняя их в нужный мне «коридор». Этот маневр чем-то напоминал игры Кутузова с Наполеоном, когда русская армия умелыми ударами заставляла его отступать по выжженной Смоленской дороге.

Выбранное поле битвы представляло собой небольшое плато, зажатое между глубокой расщелиной и пологим логом. Если первая была совершенно непреодолима даже для моих собачек, то склоны второй состояли из битого камня и были довольно покаты. На всем ее протяжении было несколько мест, через укрытые до поры до времени огромные псы могли как черти из табакерки, объявиться наверху.

— Идут, Вождь, — проговорил Махран, указав на появившихся вдалеке всадников.

То был один из нуразгских разъездов. Меж двух гаваков виднелась переноска с раненным, а еще два бородача были окровавлены. Что ж, значит враг совсем близко. По рядам Бесов прошлось шевеление, Сержанты раздавали последние пинки, и тихонько начали отбивать копьями по щитам, настраивая легионеров на воинственный лад.

Я несколько волновался. Этот строй мы еще ни разу не испытывали в бою. Я знал, что римляне достигли совершенства в манипулировании отдельными соединениями на поле боя, но у них была огромная выучка и десятилетия мозгования на эту тему! У меня же смутные воспоминания когда-то прочтенных книжек, да надежда на вшитые в Бесов воинские умения.

Наконец я увидел солдат Ордена. И в тот же миг они увидели нас. Растрепанная колонна прошла еще сотню метров и остановилась.

Да, это были уже совершенно не те бравые воины, что штурмовали стены Гахагана. Они были измождены и окровавлены. Ветераны в помятых доспехах, Рыцари со сбитыми со шлемов птицами и поломанными щитами, спешенные, совсем немногочисленные меерала. Их обоз сократился, наверное, до жалкой сотни еле плетущихся гавачьих голов. Парочка сиротливых фургонов возвышалась в центре построения и наверняка была забита раненными. Орденцев нынче насчитывалось едва ли более четырех сотен — четверть от того количества, что ступили на равнину пару недель назад. Их трупы усеивали путь от Гахагана, «заботливо» раздеваемые нуразгами и их союзниками.

Я не мог не восхититься силой духа этих людей. Но думаю, когда они увидели строй моих воинов, даже самые отважные поняли, что вряд ли увидят родные леса.

Нет, я не был столь уж кровожаден (хотя эти полтора месяца, что я провел на Рране в шкуре Демона, и очерствили мое сердце), и я бы с огромным удовольствием поставил этих смелых людей под свою руку, но… Сейчас это было невозможно.

Из допросов пленных я знал, что остатками армии Ордена нынче командует некий Рыцарь по имени Адалерт — бравый, но туповатый вояка, проведший последние несколько лет в схватках в Сандее. Пустынная равнина была дня него незнакома и это еще один фактор того, что он предпочтет схватиться с нами в безнадежной битве. До Горной Тропы оставалось каких-то десять километров, а вера может творить чудеса…

Какое-то время ничего не происходило. В глубине толпы орденцев шло шебуршение. Уставшие люди тревожно всматривались в строй Бесов, а я их не торопил.

И действительно, осознание ситуации произошло довольно быстро. Я буквально почувствовал как их беспросветная тоска, сменяется на бесшабашный гнев и желание продать свои никчемные жизни как можно дороже, среди которых теплится робкий огонек надежды.

Еще несколько минут подготовки и началось. Что ж. Битвы становились уже привычкой.

Несколько десятков Рыцарей сбились в мощный клин и поперли прямо на центр моего построения. Они были по-прежнему страшной силой, и я не собирался встречать ее лоб в лоб.

Едва они начали движение, тяжелая центурия начала подаваться назад, а кочевники Махрана, наоборот, выдвинулись вперед, чтобы засыпать стрелами, двигающихся за Рыцарями лучников. А я тут же отдал мысленный приказ укрытому в логе «Зеленому» эскадрону Капитана Клыка начать атаку.

С моего местонахождения они были не видны, но я легко представил, как заполонившее лог море розовых спин начинает движение.

Конечно, надеяться на внезапность было невозможно, вскоре пыль от них поднялась столбом, и Адалерт тотчас приостановил Рыцарский клин и направил подкрепление оставшимся позади Ветеранам, сосредоточенным вокруг обоза с раненными.

Несколько минут и пылевой стол, виднеющийся из разлома, переместился в тыл к противнику. Оттуда послышались истошные крики, громовые рявки и звон стали — ставшая уже столь привычной песнь битвы, песнь смерти. Полсотни Гончих налетели на бедных Ветеранов, топча людей, как сорную траву. Даже ощетинившийся копьями строй, мало мог помочь против плотной гурьбы несущихся со скоростью под 70 км. в час стаи псов Хаоса. В мгновение ока воины Клыка пробили просеку до самого обоза и принялись сеять там смерть и разрушения.

Увы, такая потеха не могла длиться долго. Выдвинутые Рыцари быстро взяли прорвавшихся в клещи и моему Капитану пришлось сматывать удочки. Я ему строго-настрого запретил ввязываться в кровавую рубку, несколько Рыцарей в дакири могли нашинковать слабозащищенную Гончую буквально за минуту.

В центре, меж тем, видя, что клин противника забуксовал, я приказал Махрану провести беспокоящую атаку… И, твою же мать, лучше бы я этого не делал!

Нуразгов не нужно было просить дважды. Едва командир кочевников получил приказ, Верещащая орда сорвалась с места и обрушилась на колонну Рыцарей. Тотчас напротив них выросли угловатые фигуры Боргов и взвились их руки-плети.

Бл*дь! Это было совершенно не по плану!

Сраный пустоголовый кочевник!

Я взглядом проследил за приметным рогатым шлемом Махрана, который вместо того, чтобы стоять позади своих воинов и отдавать приказы, уже рубился в первых рядах!

Тупой дебил!

Р-р-р… Не прошло и десяти минут, как вся тщательно выстроенная схема сражения уже полетела коту под хвост!

Что ж… Мне очень хотелось плюнуть на нуразгов и предоставить их Рыцарям, но это все-таки теперь были мои люди.

— В атаку, Быр, — неохотно приказал я, и легион бравого Капитана двинулся вперед. — Шанге, обойди схватку и ударь слева.

Бесы шагнули вперед, а из-за моей спины, медленно разгоняясь, выдвинулась тяжелая конница. Не знаю в чем тут дело, но от их поступи реально дрожала земля! Даже атака бобиков Хаоса не вызывала такого эффекта, несмотря на то, что Скакуны были почти вдвое мельче моих огромных собачек.

Твою мать! Какое это было красивое зрелище! По плавной дуге, обходя завязывающуюся схватку, они черным клином обскакали Рыцарей и одновременно с Бесами ударили в плотный строй врагов.

Бам!

— Агрбадан! — взвился крик двух сотен глоток Бесов.

— Ор-ра! — ответил Рыцари.

— Йе-хи-и-и… — заверещали нуразги.

— У-у-у-у, — завыли Гончие.

А Рыцари Хаоса просто поднимали и опускали топоры, лишая жизни смертных.


Я медленно ехал на Мертвой Гончей по усеянному трупами полю и на чем свет стоит костерил тупоголовых нуразгов. Руки чесались самолично открутить Махрану его бородатую башку.

Хотя, может, я и зря кипячусь. По итогу результат получился весьма неплох. Да, красивая комбинация с множеством фланговых ударов и постепенным растаскиванием ордера противника превратилась в кровавую мясорубку. Но с другой стороны, когда с тыла подоспела основная масса кочевников на пару с «Серым» эскадроном, оборона орденцев просто схлопнулась. Силы оказались слишком неравны. Рыцари метались с одного фланга на другой, пытаясь короткими контрударами сбивать атаки Гончих, но они просто тонули в верещащей массе нуразгов и их Боргов. А клин Рыцарей Хаоса просто прошивал хилые построения противника, топча всякое подобие сопротивления.

Быть может, если бы Рыцарям не требовалось прикрывать остальных, и они сформировали круговую оборону, нам и пришлось бы с ними повозиться, но в условиях, когда они пытались прикрыть сразу всех и все…

Довольный кагар в окружении стайки своих подручных ничуть не стесняясь, деловито копался в обозе. Рядом валялись десятки трупов тяжелораненых, которым нуразги без зазрения совести перерезали глотки, не увидев смысла в их выхаживании.

— Барбосса! — крикнул я, легко перекрыв гомонящих Бесов и кочевников. И Генерал не замедлил появиться. — Подсчитай трофеи. А потом выдели кагару Адыку его долю.

Ха-ха! Надо было видеть его морду в этот момент! Я не отказал себе в злорадстве нагло впулиться в уже присмотревшего себе рыцарские шмотки кагара. Ха-ха!

Адык зыркнул на Барбоссу, но за плечами того, как бы невзначай, выросли грозные фигуры Рыцарей Хаоса.

С севера послышались людские крики и гневные рявки, то Гончие нагнали еще одну группку пытающихся скрыться Рыцарей. Когда сражение перешло в стадию добивания. Несколько таких попытались улизнуть во всеобщем переполохе. Но их шансы были равны нулю.

Услышав звуки сражения, несколько десятков кочевников, до того копавшихся в трупах, сорвались с места, рассчитывая отхватить еще капельку славы. Ну или копье в живот.

Я не стал принимать участие в этом веселье, а открыв интерфейс, принялся изучать потери… И вдруг, пролистывая его окошки, понял, что Сидраха больше не было в моей структуре.

Твою же мать!

Загрузка...