Плохое путешествие 3

Глава 1 - Тринадцатый

Дорога была длинной и долгой. Настолько, что у девочки затекли руки, ноги и даже хвост. Прошло около трёх дней, когда Ракул, наконец, сдёрнул с её клетки покрывало.

Вокруг стояло несколько демонов бандитской наружности, и один из них выделялся не только огромными размерами, но и весьма специфичной одеждой. Сапоги, свободные штаны, майка и некое подобие плаща из плотного материала. А ещё на голове он носил треуголку, что так удачно ложилась острым концом промеж его здоровенных рогов.

«Очень волосатый. Даже на груди волосы. Зачем ему столько волос?»

— Ты говорил, что привезёшь пацана, и сдаётся мне, Ракул, что это, — ткнул он огромным пальцем в сторону бесёнка, сидящего в клетке. — Нихрена не пацан.

— С ним накладка вышла, — принялся оправдываться торговец. — Хелена, сука, забрала его себе, а эту отдала мне. Я пытался договориться, но куда там… Охраной пригрозила, пришлось брать что есть.

Демон поскрёб когтями щетинистый подбородок и пренебрежительно хмыкнул.

— И нахер ты её притащил тогда?

В общем, волосатик, так его назвала Дура, при том, что другие называли его капитаном, очень долго спорил с гондоном, это который Ракул, но в итоге они о чём-то договорились. О чём конкретно эти двое спорили, бесилка пропустила мимо ушей, поскольку была занята разглядыванием места, где она оказалась с позволения последнего. С трёх сторон его окружали железные горы с кучей лесенок и выступов, по которым бегали маленькие фигурки демонов, подсвеченные такими же маленькими огоньками факелов. Бесконечное количество цепей, крюков и подъёмных механизмов. А в центре всего этого, среди огненной массы, стоял железный гигант, которого остальные демоны почтительно называли Тринадцатым.

Дура знала, что это.

«Это цифра, которая идёт после двенадцати», — уверенно кивнула она своим мыслям.

— Тащите её на баржу, — скомандовал волосатик.

— А я? Геркас, ты обещал, — жалобно протянул Ракул.

Капитан развернулся и взглянул на торговца с таким презрением, что тот съёжился, словно сморщенный урюк.

— Ещё раз ляпнешь что-то про обещание, и я велю утопить тебя в огне. Уговор был на пацана, а ты приволок однорукую и бесполезную соплю.

— Но-но-но… — залепетал Ракул, пытаясь найти оправдание.

— Жалкий, — с отвращением фыркнула Дура, и это не осталось незамеченным. Команда Геркаса и сам капитан разразились громогласным смехом.

— Это проблема, Ракул, — наконец произнёс капитан, утирая слёзы от смеха. — Я это вижу. Однако дам тебе шанс показать себя. Пойдёшь надзирателем на нижнюю палубу. Сегодня заканчиваем подготовку и отплываем.

— Спасибо, Геркас! Спасибо! Я не подведу! — залепетал торговец, кланяясь и складывая ладони вместе.

— Жидкое. Бесхребетное. Говно, — с омерзением фыркнула Дура, глядя на Ракула, чем заслужила его полный ненависти взгляд.

Команда снова не смогла сдержать смех. Даже капитан, несмотря на свою строгость, не удержался. Пирс снова огласился громоподобным хохотом.

Когда всё стихло, клетку Дуры подхватил какой-то крупный демон и потащил по направлению баржи, где вскоре её подцепили на крюк и подняли на самый верх. Во время подъёма она смогла ближе рассмотреть тело гиганта, и оно не выглядело полноценным. Казалось, что каждый новый этаж достраивался со временем, а последние два так и вовсе выглядели недоделанными из-за отсутствующих внешних стен. На них Дура увидела сотни мелких бесов, закованных в цепи. Сейчас они мирно спали, прижавшись друг к другу, и лишь некоторые из них слонялись из стороны в сторону.

Когда клетка коснулась подъёмной балки, пара матросов сняли её с крюка, протащили к центру палубы, а затем вытряхнули. И так, шлёпнувшись о твёрдый пол, Дура оказалась на второй палубе среди других рабов-собирателей, но не успела она очухаться, как сверху опустился шест с ярким камнем на конце, а затем больно ужалил в спину, да так, что у неё искры из глаз посыпались.

— На цепь!

Бесилка зашипела и резко отпрыгнула в сторону, неудачно наступив на чей-то хвост.

— На цепь! — снова раздался крик, и очередной удар обжёг её кожу.

— Быстро на цепь!

Дура металась из стороны в сторону, не понимая, что от неё требуется. Шесты с разрядами опускались то тут, то там, не давая ей ни секунды передышки.

— На цепь! — очередной удар пришёлся в плечо.

— На цепь! — рядом опустился ещё один шест.

Один из матросов, наблюдавший за этим с верхней палубы, решил присоединиться к забаве и тоже припугнуть бесилку. Но чертёнок неожиданно извернулся, схватил шест единственной рукой, дёрнул на себя, а затем резко толкнул обратно.

— На це… Агх! Мой нос! Сука! Эта тварь сломала мне нос!

— На цепь! Хе-хе-хе… — послышался гаденький смешок с нижней палубы.

Переполох разбудил часть рабов. Кто-то из них заметил, как моряки гоняют растерянную новенькую по всей палубе, а она, не разбирая дороги, топчется по чужим головам.

— На цепь! Быстро на цепь!

После очередного прыжка Дура бросила взгляд наверх, и в этот момент к ней подбежал незнакомый бес, накинул и защёлкнул ошейник.

— Без него бьют, — объяснил он, ткнув пальцем себе на шею, где красовался такой же металлический предмет с цепью, уходящей к потолку. — С этим они тебя не трогай. Снимешь — наказание. А сейчас спи, пока есть время. Отдыхай. Потом много работы, будет некогда отдыхай.

Удивительно, но это помогло. Демоны, которые всё это время пытались ударить её гром-палками, о чём-то посмеялись, однако больше попыток навредить не предпринимали, и бесилка, наконец, смогла осмотреться.

Вторая палуба была огромна и являлась своего рода основой для первой, которая держалась на ней за счёт металлических балок. Вокруг них, свернувшись калачиками, среди различного сложенного в кучи мусора, лежало больше сотни бесов самых разных возрастов. От мала до велика, и у каждого был металлический ошейник с цепью, уходящей в сторону первой палубы.

Снаружи гудел горячий воздух, со всех сторон раздавался металлический перезвон. Гремел корпус Тринадцатого, звенели многочисленные цепи, кто-то кричал сверху и снизу, а их вопли эхом доносились до ушей Дуры. Нос резал кислый запах, грохот стоял невыносимый, но даже так все, кто находился на второй палубе, крепко спали или, по крайней мере, пытались это делать.

Отыскав свободное место среди разбросанных тел, Дура решила воспользоваться советом и улеглась, глядя в потолок. Ноги получилось вытянуть с большим трудом, и вроде даже кто-то получил пяткой по затылку, но жалоб не поступило.

Так начался её первый день на борту баржи Абаддона, что носила гордое название «Тринадцатый».

Этим же вечером корабль вышел из порта, и Дуру сразу же поставили на «вертушку». Это такой столб, из которого торчит шесть продольных шестов. Рабы должны были вращать их, чтобы привести лопасти, расположенные по бокам баржи, в движение.

Дура решила, что лучшим вариантом будет вести себя спокойно, делать, что говорят, и наблюдать.

«А потом я придумаю план побега!» — кивнула она своим мыслям и тут же поджала губы, потому что в планах был силён Хью.

— Шевели отростками! — усмехнулся Ракул и ударил плетью по спине. — Давай, тварь! Я обещал твоему кабелю выбить из тебя всё дерьмо, и я это сделаю!

Дура сжала зубы и зашипела, продолжая налегать на балку вертушки.

— Кого ты там выбивать собрался? — натянуто усмехнулась бесилка. — У такого жопного плевка духа не хватит!

— О, это мы ещё посмотрим! — усмехнулся демон, дождался, пока чертёнок сделает ещё один круг, и снова хлестнул по спине. Не сильно, он явно сдерживался.

«Удовольствие нужно растягивать!» — так он любил говорить.

Ракул почти никого не трогал из других рабов, обрушивая всю ненависть за все свои неудачи в сторону бесилки. Из всей шестёрки на вертушке демон хлестал исключительно Дуру. Когда приходила очередь смены, то уходили все, кроме Дуры. Торгаш гонял её до изнеможения. Если была возможность кого-то запрячь на тяжелые работы, то он с ехидной рожей обязательно указывал на бесилку и вставал её надзирателем.

Иногда звучал сигнал тревоги, и бесов гнали прыгать в море за добычей. Часть рабов по различным причинам обычно не возвращалась. Только в этом случае Дуре давали поблажку в силу её увечья. Она не могла что-либо схватить и карабкаться одновременно, но зато прекрасно справлялась с тем, чтобы вытягивать даже самый тяжёлый груз на палубу, если его посадят на цепь.

Однако и без участия Ракула условия жизни на Тринадцатом были не из простых. Когда баржа выходила в море, температура резко поднималась вверх. Становилось трудно дышать, но, кроме того, корпус корабля раскалялся словно сковородка. Тогда бесёнку стало понятно, зачем на второй палубе всюду было накидано тряпьё. Однако не только это стало понятно Дуре после того, как она оказалась на барже.

«Не ходи голая, не сутулься, не чавкай, ешь аккуратно, старайся не ругаться матом, не показывай жопу, даже если тебе кто-то сильно не нравится» — и ещё множество других правил, которые Дуре доводилось слышать от Хью. Причём на вопрос, почему так нельзя делать, он всегда отвечал одним словом: «Неприлично».

«Неприлично… Что такое неприлично?» — часто спрашивала она себя, пока жила на рынке.

Дуре было непонятно, что это значит. Она не видела в этом никакого смысла. Почему нельзя ходить голой, если тебе так удобно? Почему нельзя чавкать, если еда вкусная? И уж тем более — почему нельзя показать жопу тому, кто тебя бесит? Это ведь так просто и эффективно! Но Хью настаивал, и Дура, хоть и не понимала, старалась следовать его советам. Потому что он был её другом. Потому что он заботился о ней.

Но всё изменилось, когда она попала на баржу собирателей.

— Жра-а-ать! — прозвучал громогласный крик, когда Дуру, наконец, сняли с вертушек немного отдохнуть. — Перерыв, жалкие крысы! Всем жрать!

Девочка с трудом открыла глаза и увидела, как сверху из вёдер что-то вываливают вниз. Это была странная, нелицеприятная масса вперемешку с какими-то очистками, которая лишь очень отдалённо напоминала еду и совсем не пахла как еда, однако при виде неё вся вторая палуба моментально оживилась.

Бесы толкались, дрались, откидывали друг друга, черпали эту жижу ладонями и тут же засовывали себе в рот. И это было…

«Это… ужасно. Это… неприлично». — неожиданно подумала Дура, глядя на процесс кормежки рабов и вспоминая слова Хью.

— Тебе нужно есть. — неожиданно толкнула её в бок какая-то тощая девочка. — Нет еды — нет сил. Нет сил — плохо работаешь. Плохо работаешь — смерть.

— Х-хорошо. — рассеянно кивнула она головой, не до конца понимая, что тут вообще хорошего.

Но это только полбеды. Казалось, будто эту баржу специально создали лишь для того, чтобы выбесить Хью, потому что тут делали всё, что он запрещал делать Дуре.

Бесы ходили перемазанные в еде. Ссали и срали где придётся, не особо переживая о запахе и неудобстве. Да и о чём тут будешь переживать, когда еле на ногах стоишь. Бесилке часто доводилось видеть, как рабы падали спать прямо в чью-то лужу, и никого это не смущало. Пару раз бесилка сталкивалась с тем, что её соседи ходят прямо под себя. Правда, справедливости ради стоит отметить, что в одном случае оказалось, что сосед просто сдох.

Шли дни, в которых работа до изнеможения сменялась редкими минутами сна и перерывами на «жра-а-ать!». Дуре стало казаться, что она начала привыкать к ритму жизни в этом адском месте. Даже с едой проблем не возникало. Многие пробовали бесилку на прочность, и многие успели об этом пожалеть, а потому, когда она шла есть, ей просто уступали место.

Однако вскоре началось нечто странное. Кто-то из рабов назвал это явление «гон». Казалось, что пасть ниже некуда, но Тринадцатый её снова удивил. Бесы стали трахаться в любую свободную минуту, по поводу и без повода.

Однажды Дура проснулась оттого, что пара рабов сношалась буквально в метре от неё, и всё бы ничего, если бы самка не стонала так, словно её режут.

Бесы делали это постоянно. Они могли начать этим заниматься даже во время еды. Демоница просто задирала хвост, и это служило своеобразным сигналом к действию. В некоторых случаях демоны сами легонько шлёпали их по ляжкам, что являлось вариантом предложения к соитию. Часто такая развлекуха запускала цепную реакцию.

Стало хуже, когда Дура почувствовала эффект гона на себе. Всё происходящее выглядело отвратительно и ужасно, но в какой-то момент она поняла, что у неё тоже появились некоторые желания. Странное и томительное напряжение внизу живота и в районе хвоста. Хотелось, чтобы кто-нибудь также подошёл к ней и шлёпнул по жопе.

«Нет! Это отвратительно!» — тряхнула она головой, прогоняя навязчивые мысли.

Но, как и следовало ожидать, так просто от этой заразы избавиться не вышло. Решение было простым — работать ещё больше. До такой степени, чтобы даже сил думать об этом не оставалось.

Какое-то время подобная тактика выручала Дуру, однако, как оказалось, не всё так просто. Периодически, даже в беспамятном состоянии, она ощущала щемящее чувство в груди. Жар распространялся от живота и прокатывался до кончика хвоста, вызывая дружный строй мурашек.

А потом стало ещё хуже. Среди всех бесов нашёлся один идиот, которого почему-то задевали её постоянные отказы. И так вышло, что если бы в аду не осталось демонов кроме него и адского херообразного кактуса, то Дура без раздумий выбрала кактус.

— Тебя как звать? Меня Бруха! Все меня называют Брухой! У меня хорошие отношения с матросами, могу чего-нибудь придумать, если чего-нибудь тебе надо. — подкатил он к ней в первый раз, напялив самую дебильную улыбку из всех возможных.

— Мне плевать, как тебя зовут.

Но не только улыбка послужила стоп-фактором. Этот бес был ещё более худшей версией Ракула. Лебезил и пытался выслужиться перед матросами, показывая, насколько он преданный и способный. Изначально его называли просто Бру, но за его привычку после любой выполненной задачи или отчёта ставить ногу на пятку, бить себя в грудь и звонко выкрикивать «Ха!», прозвище несколько изменилось.

Дура какое-то время смотрела на него, затем отвернулась и молча ушла в другое место.

«Нет, я лучше сама прыгну в море».

— Эй, да подожди! Давай по-быстрому! Я хорош в этом! Меня все хвалят!

— Отвали.

— А ну стой, я сказал! — Бруха схватил за руку Дуру. Но едва его пальцы сомкнулись на её запястье, как он получил встречного быка прямо в лоб и отключился.

Какое-то время его было не видно. Бесилка лишь изредка ловила на себе его злой взгляд. У Брухи хватало внимания среди других демониц, но он почему-то нацелился именно на Дуру.

***

— Подойди. — поманил пальцем Ракул. — Опять ничего не вышло?

— Нет, господин. — промямлил Бруха, потирая ушибленный глаз. — Ни в какую! Я уже и так, и эдак! А она только дерётся! Другие хоть сейчас, господин, могу даже по нескольку раз, а эта совсем никак! Сдалась вам эта калека, господин.

— Раз прошу, значит надо. Возьми вот это… — Ракул протянул мясную ножку, но заметив радость в глазах Брухи, тут же пояснил. — И отдай Дуре. Не себе! Только попробуй сам сожрать, я тебя с корабля скину. Это мясо пропитано афродизиаком, то есть специальной жидкостью. Скормишь ей, и она сама на тебя запрыгнет. Если справишься, то получишь такую же.

На лице беса моментально появилась счастливая улыбка.

— Ха! Спасибо, господин Ракул! Это проще простого!

— Всё, вали давай! Хотя нет, стой. — демон устало потёр глаза. — Дождись пока она уснёт, положи этот кусок мяса рядом, а затем разбуди и спроси, можно ли тебе его взять, понял?

— Кажется… Понял. Ха!

— Она тебе, естественно, запретит и сожрёт его сама. Потом, когда Дура ляжет спать в следующий раз, снова дождись пока она уснёт, а затем аккуратно ляг позади и начни приставать. Ненавязчиво. Погладь по спине, по бёдрам, легонько пройдись по основанию хвоста, так, чтобы она не сразу проснулась, понял?

— Ха! Понял!

Ракул попытался разглядеть в глазах Брухи хотя бы признаки разума или проблеск мысли, но ничего кроме желания как можно глубже засунуть язык в его собственную жопу и выслужиться не заметил.

— О, Великая мать, ты нихрена не понял! Просто сделай как я сказал!

— Ха! — выпятил бес грудь, уперев руки в бока и стукнув пяткой по полу.

— Сука, заткнись лучше. Всё, иди делай.

— Вы такой умный господин! Уже иду! Ха!

Когда Бруха ушёл, Ракул опустил взгляд вниз, где на второй палубе среди других бесов спала Дура.

“Ничего-ничего… Пустим тебя по кругу, а потом я на лбу вырежу сколько в тебе демонов побывало и отправлю Хелене, чтобы этот сопляк каждый день ходил мимо, любовался и вспоминал старину Ракула”. — хмыкнул бывший торгаш, коснувшись пальцами ожога на лице.

***

“Воистину господин умён!” — восхищённо подумал бес, когда первая часть плана была выполнена. Дура действительно съела подложенное мясо. Более того, афродизиак подействовал даже лучше, чем рассчитывал Ракул.

Когда Бруха заявился к бесилке в очередной раз, то застал её за очень непотребным занятием. Чертёнок лежала на полу, свернувшись клубком, и пыталась самоудовлетвориться, что, конечно же, глупо, учитывая какой рядом с ней шикарный бес.

“Целый я!” — проскочило в его бестолковой голове, и он, с похабной ухмылкой, по заветам Ракула, принялся укладываться позади Дуры, в надежде, что в перевозбуждённом состоянии бесилка таки задерёт перед ним хвостик. Однако, стоило ему к ней прикоснуться, как голова Дуры резко повернулась назад чуть ли не на сто восемьдесят градусов и уставилась на него. Без эмоций. Без слов. Чистая, непогрешимая тишина и немой вопрос.

***

— Я сделал как вы сказали…

— Так. — Кивнул Ракул.

— Скормил мясо, дождался пока уснёт.

— Так-так.

— Прикоснулся, а потом…

— А потом ты обоссался. Я видел. Почему?

— От неожиданности. — Промямлил Бруха.

— Неожиданно от неожиданности… Мда… И вот скажи мне, как я могу тебе доверять после такого?

— Ну я…

— Му-у-у-я… — Начал передразнивать его торгаш.

— Я исправлюсь, господин Ракул! — Ударил себя в грудь кулаком бес. — Дайте мне ещё один шанс! Скажите, что сделать, и я, ха, сделаю!

Ракул запрокинул голову, закрыл глаза и медленно досчитал до десяти. Это грёбаное “Ха!” просто выбивало из колеи.

— Нужно выждать. Гон усиливается, а значит с каждым днём ей будет всё тяжелее сдерживаться. Потерпи немного, и скоро она сама на тебя запрыгнет.

— Да… Да… — На лице Брухи возникла придурковатая улыбка. Очевидно, что он представил себе эту картину. — Г-господин Ракул, позвольте вопрос.

— Спрашивай.

— Почему вы сами не… Ну… Вы поняли. Вы же, ха, умный.

Торгаш зажевал губу.

“Можно было бы, конечно, но среди матросов такое не в почёте. Каждый себя мнит морским дьяволом, а морскому дьяволу впору только самые шикарные суккубы. А если ты свой хер засунешь в беса, да ещё и против его воли… В общем, хреново ему будет жить на судне после такого”.

— Так надо.

— Ха! Понял.

— А раз понял, значит иди. Я ещё подумаю.

***

Примерно через неделю ситуация стала невыносимой. Дуре, как, впрочем, и всем остальным бесам, было плевать на нормы приличия, и в какой-то момент она обнаружила себя сидя, прислонившись к балке и мастурбирующей на потеху публике. Хотя какая тут публика… Всего один захудалый бес стоял напротив неё, примерно на расстоянии пяти метров, и с ужасом в глазах гонял своего лысого змея.

— Свалил на хер.

— Д-да! Уже!

Однако не успела она толком очухаться, как прозвучал сигнал к сбору.

— Левый борт! Абордажная команда, товьсь! Лебёдки с третьей по седьмую, товьсь! — командовал капитан.

Задача абордажной команды заключалась в том, чтобы спрыгнуть на объект добычи и закрепить на ней тросы. Часть бесов должна была открутить и утащить как можно больше в своих руках, чтобы облегчить задачу подъёма, остальные налегали на цепи и лебёдки.

Дуру обычно кидали на цепь, и сегодняшний день не стал исключением.

Геркас улыбался от уха до уха, поскольку сегодня добыча свалилась прямо рядом с Тринадцатым, а это значило, что им удасться получить как можно больше целых и неповреждённых в огне артефактов.

— Больше бесов! Всех сюда! — ревели матросы.

Бесилка подошла к краю, взглянула вниз и увидела, как рабы цепляют крюки к непонятному стальному объекту. По бокам он имел нечто похожее на колёса, соединённые металлической лентой, а сверху плоскую башню с длинной трубой и довольно крупной дыркой, через которую она бы свободно могла пролезть внутрь.

Когда крюки зацепили, матросы принялись крутить лебёдки, а рабы тянуть цепи.

— И-и-и раз! И-и-и раз! И-и-и раз! — в унисон звучали рокочущие голоса надзирателей.

Всё шло как по маслу, однако, когда трофей почти подняли на верхнюю палубу, цепь на одной из лебёдок неожиданно лопнула. Металлическая махина дёрнулась и стала постепенно опускаться вниз.

— Держи её! Держи!

Бесы взревели, упираясь ногами в металлический пол, матросы продолжали орать, а тем временем вторая лебёдка начала протяжно и угрожающе поскрипывать.

— Ещё цепи! Несите ещё цепи! Живо!

Демоны даже предпринять ничего не успели, когда раздался громкий хлопок, и вторая лебёдка сорвала крепления на корпусе корабля и полетела вниз, а вместе с ней и неподъёмный трофей.

Бесы попытались остановить падение, однако их сил оказалось недостаточно. Некоторые из них не успели вовремя отпустить цепь, и их затянуло вниз, следом за грузом. Однако, когда Геркас уже мысленно попрощался с трофеем, которым его так щедро одарили небеса, прозвучал глухой удар, вместе с которым наступила гробовая тишина.

Вся стальная махина повисла на единственной цепи, которую в теории должны были держать рабы. Но… Обычные бесы ни за что бы с таким не справились.

Капитан бросил взгляд на нижнюю палубу и заметил, как чертёнок, тот самый, которого притащил Ракул, упираясь ногами в балку, удерживал всю массу груза на одной-единственной руке. Девочка замерла в горизонтальном положении, вытянувшись в полный рост, словно статуя, не смея пошевелиться ни на миллиметр. Её тело было настолько напряжено, что казалось, попробуй забить в неё гвоздь, и он согнётся об это твёрдое, буквально железное тело.

— Гм… Гх…

Послышался скрип зубов. У Дуры из носа, глаз, ушей и даже дёсен брызнула кровь.

— Какого дьявола… — проговорил Геркас, не поверив в то, что видит, но, благо, быстро пришёл в себя. — Что вы встали?! Тащите лебёдки! Быстрее! Четыре, нет, шесть штук! Чем больше, тем лучше! Давайте, жалкие крысы! Двигайтесь!

Подгоняемым разгневанным голосом капитана матросам удалось достаточно быстро закрепить груз и наконец вытащить его на верхнюю палубу. Но Дура этого уже не увидела. Она отключилась ещё в тот момент, когда её цепь ослабла.

***

— В общем, слушай сюда, Бруха.

— Слушаю, господин. — с раболепием прошептал бес, наблюдая за тем, как Ракул вышагивает из стороны в сторону.

— Идёшь туда, задираешь ей хвост, а потом просто жаришь её в задницу, пока не завизжит. Понял?

— Ха! Понял. Но-о… Господин…

— Она сейчас слаба! — повысил голос демон. — И сопротивления не окажет. Чуть разомни, пусть намокнет, а потом… Сам знаешь.

— Знаю. — кивнул Бруха и топнул пяткой.

— Тогда иди.

Бес пулей побежал на нижнюю палубу, желая успеть сотворить своё чёрное дело, пока остальные заняты оценкой добычи.

“Главное один раз засадить, а потом сама просить начнёт! Ха! Я умный!”

Когда демон нашёл Дуру, она всё еще была без сознания и лежала в луже собственной крови. Бесилке было… хорошо. Не то чтобы совсем хорошо, но сойдёт. Она ничего не слышала, кроме стука собственного сердца, и почти ничего не видела, только какие-то мутные пятна. А потом внезапно почувствовала нечто приятное. Волну жара и похоти, в которое, словно в плед, стало заворачиваться её сознание.

“Я просто представлю, что это Хью…” — подумала бесилка и отключилась.

— Во-о-от! Хе-хе-хе, хорошая девочка! Как быстро намокла! Потерпи чуть-чуть, я сейчас… только… хех. — Бруха замолк, поскольку Дура неожиданно обернулась, припечатав его кровожадный взглядом.

— Я согласна. — то ли сказала, то ли прорычала она в ответ.

— С-согласна? Хех, — демон издал нервный смешок. — Тогда…

— Но…

— Но?

— Сперва ты должен меня победить. — на лице бесилки появился безумный оскал.

***

Ракул, закусив коготь, стоял в тени, наблюдая за тем, как Дура методично забивает пяткой Бруха. Каждый удар её ноги раздавался с глухим, отвратительным звуком, словно кто-то молотил мокрую тряпку. Бес, судя по всему, уже был мёртв — его мозги разлетелись на несколько метров, оставляя кровавые брызги на полу. Но демоница, казалось, даже не замечала этого. Её глаза горели холодным, почти безумным блеском, а губы были плотно сжаты в тонкую линию. Она продолжала топтать череп, словно пытаясь стереть его в порошок.

Бам. Бам. Бам. Бам. Бам. Бам.

«Да сколько можно?! Кто-нибудь вообще собирается её остановить?!»

Наконец, на нижней палубе появились двое здоровенных демонов-надзирателей. Ракул мог бы присоединиться к ним, но… нет, не мог. Он боялся Дуру. До дрожи в коленках. Хотя признаться в этом себе не решался.

Тем временем громилы подбежали к ней, пытаясь усмирить бесилку с помощью шокеров. Но уже через секунду один из них получил удар такой мощи, что куски его лица разлетелись в разные стороны с противным чавкающим звуком. Ещё два удара — и сердце надзирателя перестало биться. Маленькая однорукая дрянь вырвала его из груди и, глядя в глаза второму демону, с аппетитом впилась в него зубами. Хорошая закуска после длительной диеты.

Пять минут спустя на второй палубе лежали уже четверо трупов надзирателей, весь пол, включая саму Дуру, был залит демонической кровью. Матросы, схватившись за мечи, готовились броситься на неё толпой — уж вместе-то они точно справятся. Но в этот момент появился капитан Геркас.

— Отставить! Убрать оружие! — прогремел его голос.

— Но, кэп… — начал было один из матросов.

— Вы что, дебилы, собрались на эту мелочь такой вооружённой ордой идти? — перебил его Геркас, окидывая команду презрительным взглядом.

— Посмотрите, что она натворила! — возмутился другой.

— И что?! Давай вызовем сюда легион теперь! А?! Передо мной точно команда Тринадцатого или жалкие немощные бесы?! — проревел капитан, и его слова заставили матросов попятиться. Бесы, которые до этого наблюдали за происходящим, мгновенно рассосались, попрятавшись кто куда.

Геркас повернулся к Дуре. Его глаза, холодные и проницательные, изучали её.

— И кроме того, — он оскалился, обнажив острые клыки, — я бы хотел выразить благодарность этому зверю.

Капитан протянул руку, держа в ней огромный сочный кусок мяса. Он слегка потряс им перед её носом, как будто поддразнивая.

— Держи, демоница. Хех, заслужила.

Дура настороженно посмотрела на него, но не сделала ни шага вперёд.

— А будешь работать на меня, — продолжил Геркас, — ни голод, ни чума, ни чей-либо мерзкий член не посмеет тебя тронуть. Ну? Что скажешь?