Плохое путешествие 3

Глава 14 - Билет в вечное царство тьмы

Да-да, я знаю, что надо было пустить пулю этому задохлику сразу, как он появился. Знаю! Но у нас тут был огромный безголовый чёрный хер на огромном призрачном коне. Сутулое недоразумение на его фоне просто не вызывало никаких опасений.

— Хью… У меня голова… кружится… — проговорила Дура уставшим и потерянным голосом.

А ещё мысли путаются и тело какое-то ватное становится. Схожие ощущения, когда только проснулся утром.

— Проклятье. — ударил себя по лбу и тряхнул головой в попытке прогнать наваждение. Естественно, это не помогло. Хер в маске продолжал напевать свою мантру, а мир продолжал вращать, разлетаясь мелкими осколками, как в калейдоскопе с цветными стекляшками.

— Исса-норри-ами-асса, исса-норри-ами-асса, исса-норри-ами-асса, исса-норри-ами-асса.

— В чём дело, крысёныш? — усмехнулся Дуллахан своим шелестящим голосом, и я тут же навёл на него болтер. Палец дёрнулся на курке, но так и не нажал — он был слишком близко к Дуре. — Давай… Стреляй. Но попадёшь ли?

— Д… Дура, крепись, я сейчас…

Ствол болтера переместился и нацелился на сутулого. Перед глазами бегала целая мозаика из картинок, а его голос, казалось, звучал вообще отовсюду.

«Нужно сосредоточиться… Собраться».

Внезапно прозвучал яростный крик бесилки. Дура попыталась атаковать Дуллахана, но это даже ударом назвать было трудно. Неуверенный, заторможенный. Она попыталась замахнуться, словно всадник стоял перед ней, хотя я видел, что тот был как минимум на расстоянии десяти метров.

Дуллахан достал свой кнут, раскрутил, а затем ударил. Дура даже защититься нормально не смогла. Дёрнулась, будто сомневалась в том, что видит.

— Что? Даже не закричишь? — хмыкнул всадник. — Очень жа-аль. Но ничего, я умею выжимать стоны сожаления.

Кнут засвистел и защёлкал. Дура пыталась как-то уворачиваться, но слишком вяло. Дуллахану даже напрягаться не приходилось, чтобы попасть по ней.

— Хе-хе-хе… Как червяк на сковородке. Ко мне только что пришла чудная мысль, крысёныш. Когда наступит ночь и я вдоволь наиграюсь с вами, то сделаю для вас два замечательных уютных колышка. Отрастите себе по стальному языку. Люблю наблюдать за этими обречёнными, которые смотрят в небо, не в силах согнуться. Но есть один плюс-с-с… У тебя внутри появится стальной стержень, хе-хе-хе… Ты буквально станешь несгибаемым.

— Ну… Кхе-хе, судя по тому, что ты, зассыха, приволок с собой помощь, коленвал в сраке твоей кобылы тебе не очень помог. Либо нужно ещё чего-нибудь добавить.

Кнут снова свистнул и ударил по Дуре.

— Храбришься, хе-хе… Храбрись, крысёныш. Как только я сломаю твою подружку, то возьмусь за тебя. Оставлю, хе-хе, на сладкое.

— Жаль тебя разочаровывать, — я усмехнулся. — Но тебе её не сломать. И если ты не враг собственным словам, то хер ты до меня доберёшься.

Несмотря на многочисленные раны от кнута, бесилка довольно оскалилась.

— Хочешь выбить из меня хоть какой-нибудь звук, то возьми кнут потолще, да чтобы в нём гвоздей было побольше.

— Просто признайте свою бесп… — Дуллахан осёкся, когда услышал хлопок.

— В чём дело? Язык проглотил? — усмехнулся я, доворачивая правую ладонь. Поза оказалась капец какой неудобной, но всяко лучше, чем на колышке. — Погнали. Исса-норри-ами-асса, исса-норри-ами-асса.

— Как ты…

Резонанс, сучка. Хотел бы ему ответить, но у этой мантры был один неприятный минус — её нужно поддерживать. У неё довольно лёгкая формула, да и связки тут прокачанные не нужны, но вот то, что мне необходимо стоять неподвижно на одном месте, — это капец какой недостаток.

Ну и плевать.

Дура снова тряхнула головой, затем ещё раз и подняла глаза на Дуллахана. На её лице расцвела довольная улыбка. Да, у меня тоже картинка перед глазами перестала бегать. Замечательное чувство.

— Я. Тебя. Вижу.

— И что ты мне…

Бам!

Бесилка с места и в один прыжок оказалась на лошади, буквально врезалась в грудь Дуллахана, а затем принялась херачить его каким-то кирпичом. Чес-слово, вокруг целая куча всякого оружия валяется — мечи, копья, но… А ладно, это же Дура.

— Я убью тебя! — взревел всадник, отбросил кнут и попытался её от себя отодрать.

— Рискни здоровьем! — прозвучал в ответ ехидный смешок, а следом очередной грохот от удара кирпича о доспехи.

Дальше началась настоящая вакханалия. Дуллахан нарезал круги по площадке поместья, нырял под землю и выныривал, как дельфин, Дура крутилась вокруг него, словно сурикат, продолжая колошматить его всем подряд. Она даже его латную перчатку умудрилась стянуть. Собственно, она-то и стала её оружием, после того как кирпич разлетелся на куски. Ну а мы с пучеглазым продолжали читать сатанинский рэп, уравновешивая эффекты мантры друг от друга.

Адские скачки продолжались, но я заметил, что Дуллахан предпочитает делать это на своей половине, то есть в тени. И Дура, кажется, тоже обратила на это внимание. Видимо, решила подобраться к сутулому поближе.

И не ошибся. Когда Дуллахан в очередной раз вынырнул из-под земли, бесилка оттолкнулась от лошадиной задницы и полетела в сторону певуна. У меня сердце удар пропустило, ей не хватило буквально полметра, когда Дуллахан схватил её за ногу и зашвырнул на светлую половину площадки.

Бесилка пролетела около тридцати метров и ещё с десяток кубарем прокатилась по земле, однако в конце умудрилась вскочить на ноги и затормозить своей целой рукой, впившись когтями в твёрдый грунт.

— Гад! — недовольно фыркнула Дура.

— Хм-хм-хм-хе… Скажи мне, крысёныш, ты же не думал, что всё будет так просто? Ах да-а… Ты не можешь. У тебя рот, хм-хм-хм, занят.

Смотрите-ка, безголовый хер научился острить!

— Зато у меня свободен, ты чёрный… — Дура напряглась и покосилась на меня, а затем снова на Дуллахана. — Чёрный… жопа… На лошади. Чёрная жопа на лошади! Фу таким быть!

У неё плохо с фантазией.

— Мы сломали твой говнючий план! — заявила бесилка, ткнув когтистым пальцем. — Ты проиграл!

Всадник аж растерялся. Даже его лошадь перестала бить копытом, фырчать и, кажется, задумалась. Посмотрела в одну сторону, моргнула, а затем посмотрела в другую сторону. Видимо, пыталась сообразить, когда они успели так катастрофически напортачить.

— Не понимаю… Зачем ты вообще рот открываешь… Из него всё равно вываливаетс-са ис-с-сключительная бес-с-смыслица… Впрочем, это уже не важно. — В руке Дуллахана появился его угловатый меч. Он вытянул руку, и над его головой и плечами стали формировать стрелы из чёрного огня.

Дура оказалась быстрее. Она сообразила, что хочет сделать Дуллахан, и решила его опередить. Швырнула в сутулого какой-то камень.

Затем меч.

Потом копьё.

Чью-то голову.

И вскоре её уже было не остановить, потому что список стал очень быстро пополняться. Меч, копьё, копьё, меч, голова, нога, щит, бревно, меч, оторванная рука, ступня, камень, кирпич, сапог. Всё это летело сплошным потоком, как будто у неё не одна рука, а сразу десять.

— Посмотрим, что ты будешь делать, когда я… Что ты?.. Какого чёрта ты делаешь, глупая девчонка?! — прозвучал возмущённый голос безголового.

К нашему сожалению, ни один снаряд не долетел до сутулого — на пути каждого из них восставала тень, обхватывала и прижимала к земле.

— Аргх! Мне это надоело! Довольно игр! Я просто убью вас всех!

Я продолжал читать мантру, сохраняя эту странную будда-позу, стоя на одной ноге и сложив ладони, когда Дуня снова нацелил на меня меч. Дело шло на секунды, а в голове билась мысль о том, что стоит ли мне уворачиваться. На меня буквально глаза в глаза смотрели три огненных стрелы, точно такие же, как та, что пролетела над штормом и врезалась в палубу Тринадцатого.

Один удар сердца. Краем глаза вижу, что Дура уже на низком старте.

«Не успевает!» — вспышкой проносится мысль в голове, и я вижу, как стрелы срываются с места. Слишком быстро, у меня даже не получается среагировать.

Моргаю, всего на долю секунды закрываю глаза, и в этот момент раздается глухой металлический удар. Дура каким-то непостижимым образом умудряется встать между мной и Дуллаханом. Разбить один заряд кулаком и… поймать другие два своим телом.

— Ус… пела… Хе-хе… Не останавливайся, Хью. Я… справлюсь. — Голос Дуры стал тише, и она припала на колено.

«Это нелепо!» — я чуть было не перестал читать мантру.

— Бестолочь. — хмыкнул всадник, и над ним появилось ещё три стрелы. — Ты уже мертвец.

Бесилка одним ударом обламывает два снаряда, застрявших в её теле, и они развеиваются, оставив после себя сквозные, сочащиеся гноем раны. Боюсь представить, какую боль она сейчас испытывает.

«Дура!»

— Всё хорошо, Хью. Таким меня не убить. — Бесилка снова встала на ноги, гордо выпятив грудь. — Нападай!

— Ха… — потрескавшиеся губы на отрубленной голове растянулись в довольную улыбку, и стрелы сорвались с места.

Взмах руки, и две из них рассыпались в пыль и чёрные искры, но одна стрела… одна всё же пробила её плечо. Дура вскрикнула, а Дуллахан уже готовил очередной заряд. Всадник просто расстреливал нас, а мы ничего не могли сделать.

— Я удивлён. Взрос-слому демону обычно хватает одного попадания… Интерес-сно, когда она свалится? Наверное, когда сгниют колени? Давай пос-смотрим.

***

«Я справлюсь. Я сильнее него». — Дура сжала кулак. В глазах двоилось, а тело становилось ватным. — «Хью в меня верит. Я не могу проиграть».

Очередной залп. На долю секунды все рефлексы обострились, могучий взмах руки, и все три стрелы разлетаются безобидным снопом искр.

— Я выст… Я… — веки внезапно стали чересчур тяжелыми. Бесилка попыталась тряхнуть головой, но это не помогло. Глаза слишком охотно закрывались, открываться не спешили.

— ДУРА! — прозвучал напуганный голос Хью.

Плечо и живот прострелило дикой болью. Бесилка почувствовала, что падает, ожидала удар, но падение вышло мягким. Последнее, что она услышала, был грохочущий звук болтера и отчаянный крик её друга.

«Я сейчас встану, Хью… Сейчас встану…» — убеждала она сама себя, но сознание уже летело в пучину беспамятства.

Тьма сгущалась, пыталась задавить. У смерти свои правила, и эта старуха с косой не любит, когда их нарушают, однако…

— Я встану.

Мрак встрепенулся, усилил давление, начал сжиматься вокруг тлеющего, почти потухшего огонька жизни.

— Спи-и-и…

— Я встану.

— Ты мертва-а...

— Я встану!

— Никогда больше…

— Я. СЕЙЧАС. ВСТАНУ! — прозвучал непокорный крик.

Огонёк запульсировал, вспыхнул, обернувшись факелом, разгоняя непроглядную тьму. Бесилка распахнула глаза. Её собственный крик всё ещё эхом звенел в ушах. Дура ожидала увидеть всё что угодно, начиная от Хью и Дуллахана, заканчивая сутулым, однако перед ней сидела несколько иная личность. Более значимая. Да и место не было похоже на поместье Хелены. Дуре уже случалось некогда бывать в этом месте. Просторная, но слабо освещенная комната с дорогим убранством и богато сервированным столом.

— Ну, здравствуй. — улыбнулась женщина, скрестив пальцы и улыбнувшись самой обаятельной улыбкой.

Бесилка резко поднялась на ноги, посуда на столе громыхнула, стул, царапнув ножками по полу, перевернулся и упал.

— Присядь, пожалуйста, у нас будет серьёзный разговор.

На секунду в глазах Дуры промелькнула любовь и уважение, но уже спустя мгновение он стал недовольным. Можно сказать, бунтарским.

— Некогда мне с вами, Великая Мама, разговаривать! У меня там драка! И Хью! Он там погибнет без меня!

— Подождёт твоя драка, никуда не убежит. — Женщина провела рукой. Упавший стул встал на место, а вместе с ним и Дура.

— Но-но-но, мама! Я нужна ему! Сейчас! Я его этот… аргумент! Я его защитник! — Бесилка сдвинула брови и ударила кулаком по столу.

Преисподняя рассмеялась. Негромко, но искренне.

— Ты? Защитник? Ох, нет. — Женщина провела пальцем над щекой, словно смахивала слезу. — У него уже есть защитник, и ты не он.

— Не защитник? — Удивлённо захлопала глазами Дура.

— Нет, глупышка. По крайней мере, не в глобальном смысле. Конечно, сейчас ему нужна твоя помощь, но у тебя со-о-овсем другая задача. Ещё более ответственная. — Пальцы Преисподнии снова переплелись в замок, а улыбка и взгляд вновь вернули свою доброту. — Ты его убийца.

Дура хлопнула глазами. С её губ сорвался нервный смешок.

— М-мама? П-прости, я, кажется, тебя не так поняла…

— Ты всё правильно поняла, дитя. Ты убьёшь Хью, когда придёт время, а за это…

— Отказываюсь. — Бесилка скрестила руки и откинулась на спинку стула. — Не интересно. Возвращай меня обратно.

Послышался тяжелый вздох. Женщина поставила перед собой сахарницу, кинула туда пару пакетиков чая и залила кипятком.

— Как же тяжело с вашей семейкой…

— Моей семейкой?

— Послушай, девочка, ты никуда не пойдёшь. У тебя есть выбор: либо отправиться в адский котёл, чего бы мне не хотелось и откуда Хью уже не помочь, а мне придётся выкручиваться, либо согласится на мои условия.

Бесилка задумалась. Прям очень сильно задумалась.

— Не-а. Несогласная я.

— Ты, кажется, не поняла, у тебя просто…

— Ага, я ж Дура. Сама меня так назвала.

— О, проклятый пубертат, — простонала женщина и устало потёрла глаза. — Господи, мне нужен отпуск. Ладно, слушай, дорогая моя, — Преисподняя щёлкнула пальцами, и одна стена рассыпалась, открывая чудесный вид на адский котёл. — Либо туда, и Хью всё равно умрёт прямо сейчас, либо соглашаешься, и вы ещё какое-то время побарахтаетесь. Кроме того, ты получишь своё второе имя. Мне давненько следовало тебе его выдать, да что-то, хех, руки не доходили. Ну так что? Решай быстрей, у меня ещё куча дел.

***

Последнее, что я видел, это застывший безразличный взгляд бесилки, жуткая боль в сердце, а дальше всё как во сне.

— МРА-А-А-АЗЬ!

Сорвавшись с места, вдарил ногой прямо в грудь кобыле. Дуллахан в ответ обрушил на меня свой меч, который встретился с моим кулаком и со звоном отлетел в сторону. За этим ударом последовал следующий.

Бздынь!

Лезвие влетело прямо в кулак или кулак влетел в лезвие, выбив сноп искр. Сутулый продолжал читать мантру, но это было бессмысленно. Всё, что я сейчас слышал, был стук собственного сердца, а видел только кроваво-красную пелену перед глазами.

— Ха-ха-ха, давай, крысёныш! Дрыгай лапками!

— УСИЛЕНИЕ! — рука описала дугу и влетела апперкотом кобыле в челюсть так, что её голова завернулась в обратную сторону под неестественным углом, однако не похоже, что это доставило ей хоть какой-то дискомфорт. По крайней мере, это было не смертельно. Заклинание тут же развеялось, но мне было плевать. — УСИЛЕНИЕ! — повторный удар с ноги в грудь коню. Копыта проскользили несколько метров.

Дуллахан в один прыжок разрывает дистанцию и тут же пускает в меня свою сумеречную стрелу. Воздух разрезает чёрный росчерк, пальцы обжигает огнём, а в следующее мгновение снаряд уже летит в обратную сторону, в аккурат сутулому в голову. Однако растворяется, едва пересекает линию света и тени.

Всадник ныряет под землю, а затем появляется у меня за спиной, но я его уже жду. Резкий разворот, меч врезается в мою руку, раздается лязг металла, во все стороны разлетается багряная чешуя вместе с тёмным пламенем.

— УСИЛЕНИЕ! — крик звучит с надрывом. Хук левой словно кувалдой бьёт по голове кобыле. — УСИЛЕНИЕ! — с правой, и голова поворачивается на триста шестьдесят в обратную сторону. — УСИЛЕНИЕ! — кулак пролетает буквально в сантиметре от животного, и Дуллахан снова разрывает дистанцию.

Подкидываю носком сапога меч и запускаю следом, но он вязнет в тенях, как и предыдущие.

— Ты стал сильнее, крысёныш, но, как я уже говорил, это всё бесполезно. Здесь мы играем по моим правилам, а с наступлением ночи тебе придёт конец. Как и твоей подружке. Хм-хм-хм… Я… Поймал тебя.

— Поймай вот это! — звучит рёв за моей спиной, а следом в сторону Дуллахана вылетает огромный чёрный топор.

— Как ты… — всадник встал на пути и поднял заслон, но топор даже не думал останавливаться. Он с гулом пролетел сквозь него, разрывая тёмную пелену, врезался в сутулого и полетел дальше, пробивая стены поместья. Послышался хруст, треск, оставшиеся целыми окна покрылись сеткой и буквально выстрелили стёклами наружу. Фасад накренился, а следом крыша рухнула, обвалив второй этаж, выливая наружу бурные потоки воды.

Наступила тишина, которую нарушало лишь тихое журчание.

— Ты доигрался. — Дура встала рядом со мной, разминая пальцы на левой руке.

На душе прямо теплее от её голоса стало. Жива подлюка.

Из-под развалин дома послышался рокот камней, и через мгновение из-под обвалов вылетел огромный топор. Махина с гулом пронеслась через всю площадку и влетела рукоятью в ладонь Дуры.

— Этого не может быть… — материализовался Дуллахан напротив нас. — Этот топор принадлежал Анабару.

— Этот топор принадлежал Магнарош. — перебила его бесилка. — Он заполучил его, когда Мать назвала его второе имя.

— И что это меняет?! — злобно прошелестел всадник. Конь, вторя хозяину, яростно зафыркал и забил копытами. Дура в ответ оскалилась.

— Ничего. Он по-прежнему принадлежит Магнарош.

— Не может этого быть… — всадник начал пятиться. — Я же убил тебя! Я же убил! Ты не должна была встать! Так не бывает!

Я невольно хмыкнул, отряхнул ладони, а затем положил руку на плечо Дуры. Дуры’Магнарош, если быть более точным.

— Двукратное усиление.

Глаза бесилки округлились от количества поступившей энергии. Вены на её висках и мышцах вздулись, а сердце застучало как отбойный молоток, требуя действий.

Дура обхватила древко топора двумя руками, топнула ногой, а затем издала полный ярости и ненависти протяжный рык, от которого поднялся ветер, затряслись камни и, кажется, была готова надломиться сама реальность.

— ГРА-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!!

Кобыла Дуллахана забила копытами и замотала головой. Всадник пытался удержать её поводьями, но, судя по движениям, сам был напуган не меньше неё.

— Сдохните! Я вас не боюсь! — он принялся размахивать мечом, порождая всё больше стрел и тёмного пламени, но это теперь вызывало скорее снисходительную улыбку.

— А нас не надо бояться, Дуллахан. От нас надо бежать. — оскалился я.

В нашу сторону выстрелило сразу с десяток стрел, и в тот же момент мы сорвались с места. Заряженный двукратным усилением удар кулака заставил коня встать на дыбы. Силуэт всадника дрогнул, превратившись в чёрную дымку, и всосался под землю, однако Дура не собиралась его отпускать. Бесилка ударила и пригвоздила тень под нашими ногами топором. Послышался противный визг, пятно на земле рвануло в сторону, но оторваться от лезвия топора не смогло. Дура рывком погрузила обе руки в кляксу и принялась вытягивать Дуллахана обратно. Сперва показалась голова коня, которая тут же получила удар кулаком, затем ещё удар кулаком, потом ещё и ещё. Бесилка лупила его, удерживая одной рукой за челюсть, а другой разминала череп, который уже через пару-тройку ударов стал напоминать старый поношенный башмак.

— Далеко собрался, Дуня?! — хохотнул я и зарядил ногой поджопник коню, окончательно вытаскивая его на свет.

— Пошли прочь! — взмахнул он мечом. Удар был слишком медленный и слабый. Даже если бы мы просто стояли на месте, едва ли у него получилось бы нас ранить.

— А что такое? Передумал сажать нас на колышки? — усмехнулась Дура, вдавливая кулак в глаз коню.

Бам! Бам! Бам!

При каждом ударе в воздух вылетало плотное облако чёрного дыма вместе с искрами. Мы как будто подушку трубочиста выбивали.

Конь в отчаянии попытался встать на дыбы и ударить копытами, но бесилка и не думала давать ему такой шанс.

— Куда пошёл?! Стоять на месте! — дёрнула она его за нос вниз.

— Будьте вы… Агх! Прекратите!

Прилетел очередной подсрачник коню от меня. Бедное животное уже не знало, в какую сторону воевать.

Бесилка тем временем окончательно разошлась. К этому моменту морда коня уже перестала напоминать старый башмак, теперь это был скорее забытый под диваном носок с дыркой в районе большого пальца.

— Прочь! Пошли прочь! Я разрываю контракт с Хеленой! Я разры…

В этот момент Дура обняла грудь коня и, невзирая на все его протесты, начала поднимать. Зачем? Я не знаю, это же Дура. Ей захотелось поднять коня, она поднимает коня. Всё нормально, так в жизни бывает.

В диком ржании лошадки послышались нотки истерики, которые усилились, когда её задние копыта оторвались от земли.

— Что ты делаешь?! — начал размахивать руками Дуллахан, стараясь не выскочить из седла, когда Дура подняла коня вертикально.

— Я-А-А-УБИВАЮ-ТЕБЯ-А-А-А! — прорычала Дура, а затем со всей силы ударила коня оземь.

Лошадь приземлилась на все четыре копыта с глубоким глухим звуком, меня накрыло воздушной волной.

— ЕЩЁ РАЗ!

Бесилка опять подняла коня и снова долбанула его об землю. Это повторялось из раза в раз. После каждого такого удара Дуллахан бренчал доспехами и издавал странный звук, похожий на кряканье утки.

***

Мавика терпеливо ждала. Грохот длился уже несколько часов, что внушало надежду на то, что Хью ещё жив, но вместе с тем и нагоняло тревогу. В какой-то момент шум усилился, здание тряхнуло, а вскоре послышался странный звук. Как будто между стенами кто-то пустил воду.

“Вода? Откуда тут вода?”

Демоница попыталась напрячь зрение, но это было бесполезно. Темнота в подвале непроглядная, причём настолько, что можно спать с открытыми глазами — разницы абсолютно никакой.

Внезапно Мавика почувствовала, как похолодели её ступни. Она не сразу сообразила, но всё же поняла, что подвал начинает подтапливать.

— Так… Это нехорошо. — Девушка поджала онемевшие пальцы и для проверки своей теории пошлёпала носками по полу. Раздался звук всплеска. — Это о-о-о-очень нехорошо. Эй! Э-эй! Меня кто-нибудь слышит?! Я не хочу утонуть!

Однако, как бы громко Мавика не кричала, никто не отвечал. Тем не менее воды становилось всё больше. Когда её уровень достиг коленей, дверь в подвал внезапно распахнулась. На водной глади появился отблеск свечи, прозвучал спешный стук каблуков, а через секунду в помещении, бултыхая ногами в воде ввалилась Хелена.

— Что там происходит?

— Не твоё собачье дело. — рявкнула демоница. — Можешь радоваться - ты идёшь со мной.

— Вот так новость. — хмыкнула Мавика. — А если я не хочу?

— Тебя никто не спрашивает. — Демоница поставила подсвечник на стол и достала связку ключей. Первый, второй, третий — её когтистые пальцы перебирали один за другим.

Бултых!

— Проклятье!

— Что? Что случилось? — Мавика открыла глаза и взглянула на Хелену, которая пыталась что-то нашарить ногой под водой. — Постой… Ты уронила ключи?!

— Ц… — Хелена ещё пару раз провела ногой, а затем подняла глаза на близняшку и усмехнулась. — Кажется, твоё путешествие на свободу откладывается. Мой тебе совет — когда припрёт, задержи дыхание.

— А ты?! Куда ты собралась?! Ты что, оставишь меня здесь?!

— Не скучай, потому что я не буду.

Хелена махнула рукой и двинулась к другой двери, ведущей в смежное помещение. Демонице приходилось прикладывать усилия, чтобы передвигаться в полузатопленном подвале.

— Ну же! — дёрнула она за ручку, но дверь лишь слегка приоткрылась. — Давай!

С трудом, но ей всё же удалось это сделать. Один раз, правда, плюхнулась в воду задницей, но это мелочи.

— Ха-ха-ха! Да! Да-а-а! Великая Мать сегодня на моей стороне!

— Скатертью дорога, трусливая дрянь!

— Счастливо утонуть! — послышалось из соседней комнаты.

— Хью найдёт тебя! Слышишь?! Я найду тебя!

— О, желаю удачи! Я буду готова к этому моменту!

В следующую секунду прозвучал странный звук и краткая вспышка света. Запахло серой, и стало тихо, если не считать шума воды.

Мавика поджала губы и мысленно обратилась за помощью к Великой, поскольку уровень затопления уже преодолел отметку «колени», «сладкий пирожок», «урчало» и «ай-яй-яй, сосочкам холодно».

— Поспеши, Хью. Иначе твоя принцесса утонет.

***

— П-прекрати! — взмолился Дуллахан.

После очередного удара всадник неожиданно выронил свою голову, и это стало поворотным моментом.

— Не трожь!

Бесилка, естественно, не послушала, отправила пинком его голову мне.

— Не смейте меня трогать своими грязными руками, крысы!

— Хью, давай!

Бесилка зажала шею коня, не позволяя ему взбрыкнуть.

— Я найду тебя, крысёныш! Найду и изувечу! — продолжал разоряться всадник. Но опасности он уже никакой не представлял. Тем более после того, что мы собирались с ним сделать.

Перевернув отрубленную голову в руках, я взглянул в покрытые желтоватой плёнкой глаза. Его рот продолжал двигаться, осыпая нас своими шелестящими ругательствами.

— Верни мне мою голову! Верни сейчас же!

— О, я тебе её верну, — хохотнул я, а затем, используя голову всадника как боксерскую перчатку, ударил под хвост коню. — Иго-го, твою мать! Добро пожаловать в вечное царство тьмы!

Прозвучало отчаянное ржание. Лошадь встала на дыбы, скинув всадника на землю, однако Дура и не собиралась успокаиваться. У неё к этой скотине была целая куча претензий, впрочем, как и у меня.

— Иди сюда, падла. Давай!

Животина снова заржала и начала упрямо пятиться назад.

Бесилка схватила её за нос, рывком придвинула морду к своему лицу, а затем вновь издала свой яростный крик. Глядя глаза в глаза.

— А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!

У коня аж волосики назад.

— Иди сюда, тупая скотина! — дёрнула она за вожжи, подтаскивая лошадь к телу всадника, которое сейчас беспомощно дрыгало руками и ногами. — Жри его! Жри, сволочь, пока я тебя не убила!

— Дур, слушай, она, скорее всего, травоядная…

— НИЧЕГО СТРАШНОГО! — бесилка оторвала кусок мёртвой плоти, а затем засунула его в пасть кобыле. — ЖРИ!

Конь опять заартачился. Тогда Дура ударила по телу всадника в районе колена, оторвала ногу, а затем принялась утрамбовывать её в глотку коняшке.

— Не нравится?! Тебе не нравится?! — продолжая рычать в лошадиную морду, она опять издала яростный крик, от которого даже мне было жутко. — А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!

Удивительно, но конь, кажется, сообразил, что от него требуется. Бедняга давился, кряхтел, но потихоньку жевал и проглатывал кусок за куском, включая доспехи.

Собственно, на этом всё. Я огляделся, вокруг лежали горы трупов, оружия и прочего мусора, но среди всех этих разрушений было кое-что новенькое и приятное.

— У тебя две руки. Хах, поздравляю.

Бесилка вздрогнула и уставилась на свои ладони, как будто видела их впервые. Жамкнула несколько раз пальцами, улыбнулась, а затем посмотрела на меня.

— Как и у тебя.

— Да… Как у меня. — Я тоже посмотрел на свои ладони, и вот их я действительно видел впервые. Мои руки были покрыты какими-то странными костными наростами красного цвета, которые чем-то отдалённо напоминали чешую. Впрочем, с этим мы ещё разберёмся. — Значит, ты у нас теперь не просто Дура, да?

Бесилка улыбнулась ещё шире. Можно сказать, даже горделиво.

— Магнарош. Я теперь Дура Магнарош. А-а, ты? Ты ведь теперь тоже не просто Хью? Я же вижу. Чувствую. — Она подошла ко мне ближе и взяла меня за руки. Непривычное ощущение. Обычно либо левая, либо правая, а тут сразу, хех, обе.

— Манвар. — Я перевёл взгляд на лошадку, которая боязливо косилась в нашу сторону и продолжала потихоньку щипать останки всадника. — Хью’Манвар.

Промолчал о том, что получил его, когда подумал, что Дуллахан убил её.

— Красивое имя. — Улыбка Дуры стала мягкой. Как будто более взрослой. — Мне нравится.

— Как и твоё.

Я обнял её, разместив свою голову на её плече, и она ответила тем же.

— Ладно, надо найти Мавику.

Бесилка нахмурилась и посмотрела на меня исподлобья.

— Которая девочка?

— Хах, которая девочка. Думаю, вы друг другу понравитесь.