Плохое путешествие 3

Глава 9 - Всадник без головы

К порту мы подошли уже под вечер. Небесный гром ещё не прозвучал, но, судя по моим внутренним часам, это должно было скоро произойти.

Надо отдать должное капитану: он не только умудрился раздобыть провизию, пока мы с Дурой были заняты друг другом, но и снарядил нас в дорогу. Выдал еды, денег и немного тряпья для бесилки.

— Не слишком ли щедро? — с недоверием посмотрел я на капитана. В мешочке оказалось около тридцати синяков — целое состояние.

Хук усмехнулся:

— Не пойми меня неправильно, Хью, но это не для тебя.

— Э-э, в смысле? — я покосился на Дуру. Мало ли, вдруг он на неё глаз положил... Там есть куда и на что положить... Однако всё оказалось одновременно и проще, и сложнее.

— Тебе я, конечно, тоже благодарен, — продолжил капитан, — но думается мне, ты прав насчёт плана Великой. То есть... Это её заслуга. План настолько важен, что она вернула мне корабль и одарила смертоносным оружием. Так что в первую очередь я расплачиваюсь с ней. А вы с подружкой, как мне кажется, — часть этого плана. Помогая тебе, я помогаю его воплощению.

— В общем, дело вовсе не в дружеских отношениях.

— Хех, где можно сэкономить — экономлю, Хью. Но даже я своим единственным глазом вижу, что мы встретились не просто так. Так что считай это не подарком и не расплатой, а... благодарностью Великой.

Он поднял взгляд вверх, будто обращаясь к самой Преисподней в надежде, что она его слышит.

На этом наше общение закончилось. Мы попрощались и больше не пересекались до самого Хэллпирса. Впрочем, у меня было чем занять свободное время.

— Не-а, — Дура скрестила руки и замотала головой.

— Не начинай, пожалуйста. Грудь нужно прикрыть. Нехорошо так трясти... э-э... этим.

Бесилка возмущённо вздёрнула бровь и демонстративно выставила грудь вперёд:

— Они тебе не нравятся?!

— Нет-нет, нравятся, просто...

— Тогда в чём проблема? Если нравятся — смотри! Трогай! Мне приятно, когда ты их трогаешь! Зачем закрывать то, что нравится?!

Я вздохнул:

— Это неприлично.

Не думал, что этот аргумент подействует, но, к удивлению, немного помявшись, Дура всё-таки согласилась.

— Ладно, — недовольно поджала она губы, отвернулась и загудела, как трансформаторная будка.

Однако всё оказалось не так просто. Сначала я попытался стянуть грудь, чтобы не тряслась при беге, но бесилка заявила, что ей неудобно. Пробовал сделать что-то вроде купальника — тоже не понравилось. Перебрав пять вариантов, остановились на неожиданном решении: просто продел её голову в дырку в куске ткани. Получилась Дура в пончо.

— Ну как? — покрутилась она на месте.

— Замечательно.

— Прилично? — уточнила на всякий случай.

— Максимально, — вынес я вердикт. Конечно, трусы бы не помешали, но и так сойдёт. — Теперь можно перекусить.

Дура кивнула, но едва мы сделали шаг, как с палубы раздался радостный крик:

— Земля-я-я-я!

Что означало — мы приближаемся к Хэллпирсу.

***

Заметил интересный факт, что со временем я потерял ощущение реальных габаритов Тринадцатого. Он уже не выглядел таким огромным, однако всё встало на свои места, когда мы подошли к порту, который, казалось, был не в состоянии вместить в себя настолько здоровую тушу.

— Сбавляем ход! — скомандовал Хук.

Бесы на вертлюгах стали замедляться, матросы равномерно распределились по краям корабля, наблюдая за тем, чтобы не наехать днищем на пирс.

— Правый борт — десять метров!

— Левый борт — девять метров!

— Рулевой, пол-оборота вправо! Держи ровнее!

В швартовке такого огромного монстра принимала участие почти вся команда, но нашлись и такие, кому заняться было откровенно нечем. Как раз они выстраивались на носу корабля, размахивали факелами, вздымали гарпуны и кричали во всю глотку, сообщая всем вокруг, что экипаж Тринадцатого вместе со своим кораблём вернулся на берег.

Дьявольский авианосец, огромный и устрашающий, медленно приближался к порту, расталкивая своим массивным носом волны расплавленной магмы. Его корпус, покрытый тёмной, обугленной бронёй, отражал багровые отсветы лавы. На палубе авианосца горели сигнальные факелы и костры, из-за чего её окутывал едкий дым, смешивающийся с запахом серы и расплавленного металла.

— Кха-кха! Фу! — Дура сморщила носик и принялась тереть глаза.

— Что это? Зачем?

Хук скрестил руки и ухмыльнулся.

— Традиция. Каждый раз, когда корабль возвращается после шторма, принято жечь вонючие костры.

— В этом есть хоть какой-то смысл?

— В том, чтобы жечь вонючие костры? Ха, нет. Традиция, да и только.

Тем временем на пирсе, который был выстроен из чёрного, обожжённого камня, уже началось движение. Демоны всех мастей — от мелких бесов-рабов, наёмных рабочих и до высоких, рогатых стражей — бросили свои дела и устремились подальше от причала. Я не сразу сообразил, но когда авианосец плывёт, он толкает впереди себя довольно мощную волну лавы, которую потом выбрасывает на пирс. Если зазеваешься, она легко похоронит тебя под собой.

Мы сидели с Дурой на краю и наблюдали за тем, как встречают Тринадцатого. Одни с любопытством, другие с опаской следили за приближением гиганта. В отблесках огненного моря мелькали массивные тела демонов, их угрюмые лица, рога и клыки.

— Тринадцатый вернулся! — раздался чей-то хриплый крик, и толпа демонов загудела, как рой разъярённых ос.

На пирсе началась суета. Демоны-грузчики, сгорбленные и чумазые, бросились готовить толстые цепи для швартовки. Другие демоны, одетые в рваные плащи и доспехи, выстроились в ряд, готовясь принять команду с корабля.

Когда авианосец, наконец, остановился, из его недр раздался низкий, гулкий рог, который заставил всех на пирсе вздрогнуть. Огни на палубе замигали, сигнализируя о готовности к швартовке. Демоны на пирсе засуетились ещё больше, крича и жестикулируя матросам в ответ.

— Принимайте, черти! — раздался голос с палубы, и несколько матросов-демонов бросили толстые цепи вниз.

Вскоре с палубы на подъёмнике и в окружении экипажа спустился сам капитан Хук. Его рогатая, массивная фигура значительно выделялась на фоне остальных присутствующих. Некоторые из встречающих, включая низкорослого толстяка с тонкими, но длинными усами, его появление, похоже, застало врасплох.

— К-капитан Хук? А где же капитан Геркас?

— Бесов кормит капитан Геркас. Если поторопитесь, возможно, застанете его на второй палубе. Правда, выглядит и пахнет он неважно, хех, да и разговаривать с вами вряд ли будет.

Толстяк снова завис на мгновение, а затем его лицо украсила лебезящая улыбка.

— Ну, раз Геркас отошёл от дел, значит, я имею честь приветствовать нового капитана Тринадцатого, — принялся он раскланиваться, потирая ладони.

Тем временем Хук окинул толпу на пирсе презрительным взглядом и громко крикнул:

— Эй, бездельники! Кто за грузом? Или опять ждёте, пока я сам всё вынесу?

Работяги на пирсе засмеялись, но смех их был скорее нервным, чем весёлым. Они знали, что Хук не шутит, когда дело касается работы. Несколько крупных демонов, явно старшие по рангу, вышли вперёд и начали отдавать приказы остальным. Вскоре на пирсе закипела работа: ящики, бочки и странные железки начали выгружать с корабля и переносить вглубь порта.

Толпа встречающих на пирсе продолжала шуметь, но постепенно всё пришло в привычный ритм. Авианосец замер и уснул, но его огни продолжали гореть, а дым от вонючих костров медленно рассеивался в воздухе. Портовые демоны, привыкшие к таким зрелищам, возвращались к своим делам.

Что касается нас с Дурой, то мы ушли незаметно. Растворились среди покидавших корабль матросов, которых потом сменили рабочие и торговцы. Никто даже не обратил на нас внимания, и лишь когда нам удалось отойти на приличное расстояние, нас догнали слухи о том, что капитан Хук набирает себе новую команду.

***

Дело шло к ночи, но поток торговцев и работяг не иссякал. Они двигались сплошной шумной вереницей от Копперхила к Хэллпирсу и обратно. Дура была в приподнятом настроении, я в свою очередь внимательно озирался по сторонам. Предупреждение от Дуллахана не прошло бесследным и никак не выходило из моей головы. Пустить стрелу через шторм и фактически попасть в мишень — это же надо! И я был почти уверен, что сейчас этот гад откуда-то наблюдает за нами. По словам мясника, он выглядит как всадник без головы и в теории должен привлекать к себе немало внимания, однако никого похожего или подходящего под описание я не вижу. Может, это образное выражение? Может, он просто невероятно глуп и поэтому его называют безголовым? Нет, вряд ли в таком случае ходило столько слухов об обычном тупице.

— В чём дело, Хью? — беззаботно спросила Дура, вышагивая бодрой походкой.

— Беспокоюсь по поводу нашего преследователя.

— Вот и зря! — оскалилась бесилка. — Если он придёт, то я его убью.

— Как у тебя всё просто. А если он окажется слишком силён?

— Тогда ты мне поможешь, и я его убью.

— А если он окажется сильнее нас двоих?

— Тогда ты что-нибудь придумаешь, а потом я его убью. Он один, а нас много. — Бесилка покосилась на свои пальцы, а затем добавила: — Целых два! Два больше одного.

— С тобой невозможно спорить. — Усмехнулся я.

— И не надо! Кстати, — Дура окинула взглядом приближающиеся дома Копперхила. — А куда мы идём?

— В одну забегаловку. Остановимся там на ночь, помо… — Я осёкся.

— Помо? — Дура удивлённо захлопала глазами.

— То есть поедим, отдохнём… Подготовимся. — «И помоемся, хе-хе». — А утром найдём телегу до поместья Хелены. Надо будет заехать на свалку за кое-какими вещами.

Джимм увидела меня издалека и замахала рукой.

«Видимо, чтоб в другие ночлежки не обратился. Вертится баба как может».

— Ты её знаешь? — Дура напряглась.

— Да, в прошлый раз у неё останавливался. В целом неплохое заведение.

Если не считать того, что мне потом пришлось закапывать заживо тройку демонов на заднем дворе. Представляю, как бы смотрелся подобный отзыв в моей прошлой жизни.

— Хью-ю-ю! Какими судьбами? А что это за прелесть рядом с тобой? — Радостно защебетала Джимм. Причём это не выглядело как-то наиграно. К слову, без фингалов под глазами и без разбитых губ хозяйка трактира выглядела куда лучше. Ещё бы зубы на место вставить, и вообще будет красавицей.

— Это моя подруга.

— Дура. — Бесилка ткнула большим пальцем себе в грудь. Джимм после такого заявления немного растерялась, но быстро взяла себя в руки.

— Какое милое, э-э, имя.

Несколько демонов, что сидели за столиками, скользнули по нам глазами, а затем снова вернулись к своей еде. Было не похоже, что мы их чем-то заинтересовали. Скорее простое любопытство.

— Лучшее имя. — Также с каменным лицом ответила бесилка.

— Так чего желаете? Комнату? Ужин? Или это простой визит вежливости?

— Нам комнату на двоих, пару порций рёбрышек в номер и две бадьи горячей воды.

— Тридцать пять серебряных. — Улыбнулась Джимм, а затем добавила. — Это со скидкой.

Что ж, в деньгах, спасибо капитану Хуку, мы не нуждались.

Расплатившись с хозяйкой, схватил Дурилку за руку и потащил на второй этаж. Почему сразу не пошёл искать телегу до поместья Хелены? Тут дело было даже не в усталости. Скорее, мне просто не хотелось заниматься этим на ночь глядя, да ещё и с мишенью на спине. Утром найду извозчика, пригоню его к свалке, погружу весь свой ядерный арсенал, если его ещё не украли, а потом отправлюсь в дорогу. Ничего страшного не случится, никуда Хелена не убежит.

Номер, как и в прошлый раз, ничего особенного из себя не представлял. Комната почти полностью выполнена из дерева, причём доски были разного размера и цвета. Большая двуспальная кровать с матрасом, набитым соломой, и одной длинной подушкой, изготовленной по такому же принципу. Дура их моментально испытала, прыгнув сверху с разбега и развалившись звёздочкой. Столик, стул, умывальник и отхожее ведро. Ах да, ещё окно с вау-эффектом и видом на главную улицу. Я имею в виду, что там было целое стекло — большая редкость, судя по моим наблюдениям.

— Мягонько-о-о… — промурлыкала бесилка, нежась на кровати.

Если честно, то я бы раньше под дулом пистолета на такой матрас не лёг, а теперь ничего. Ещё вопрос, кто из нас чище.

— Обслуживание номеров! — прозвучал из-за двери голос Усика.

Кстати, повара, как и бармена, оказывается, тоже зовут Усиком. То есть у Джима работает аж два Усика. Я догадываюсь, куда спряталась борода, но заглядывать туда не хочу и надеюсь, что увидеть мне это не придётся.

Дура моментально подорвалась с места, я тоже напрягся. Дверь открывал осторожно, стараясь встать так, чтобы меня ей не снесло, в случае если кто-то попытается ворваться внутрь. Однако это действительно были просто Усики, которые принесли воду.

— А где вторая?

— Греть поставили, — выдохнул запыхавшийся повар, уперев руки в поясницу. — Подождите минут десять, скоро будет.

— Хорошо.

Пока я разговаривал с персоналом, Дура уже подкралась к бадье с водой и занялась исследованием. Сперва, как и в случае со всеми остальными непонятными предметами, она её понюхала. Судя по недовольному фырканью, запах ей не очень понравился. Потом пришла пора тактильных экспериментов. Бесилка подняла руку, а затем медленно стала погружать палец в воду, и чем глубже палец погружался, тем сосредоточенней становился взгляд Дуры. Она была готова к любому повороту, даже к агрессии со стороны непонятной бадьи.

— Я ей не доверяю. — с серьёзным лицом вынесла бесилка вердикт, отряхивая руку.

— Ты же уже сталкивалась с водой у Фикула.

— Та вода воняла.

— А эта?

— Это тоже воняет, но поменьше.

На самом деле от неё действительно шёл довольно сильный сернистый запах с примесью чего-то такого… болотного, что ли. Но в отличие от той воды, что была у Фикула, здесь я хотя бы видел дно. Да и мочой она не пахла.

В любом случае сейчас я собирался хорошенько помыться. Скинул с себя всю одежду и под растерянный взгляд Дуры залез в бадью.

— О-о-о… ништяк. — закрыл глаза и откинулся на бортик.

Дура всё это время сидела на кровати и, судя по складке на лбу, изо всех сил пыталась сообразить, какого хрена я тут делаю.

— Хью.

— Да?

— Ты чего делаешь? — прозвучал напряжённый голос бесилки.

— Моюсь. — ответил я, не открывая глаз. Слишком это было балдёжно.

— Зачем?

— Чтобы быть чистым. — Немного подумав, добавил: — Чтобы не вонять.

Повисла тишина, которую первой нарушила Дура.

— Я тебя посторожу. Если что-то пойдёт не так — ты кричи. Я тебя вытащу.

— Хах, спокойно, всё хорошо. Тут не может что-то пойти не так.

— И всё-таки. — Бесилка сдвинулсь на край кровати, скрестила руки и вперила в меня взгляд. Даже моргать перестала.

— Расслабься.

— Нет. Как ты говорил? Лучше перебздеть, чем недобздеть. Вот я и перебзд… Перебзд… Буду очень внимательной и осторожной.

Я улыбнулся, взял мочалку в руки, хорошенько намылил куском хозяйственного мыла и принялся соскребать с себя всю накопившуюся грязь.

— Ты стала очень хорошо разговаривать. Намного лучше, чем когда мы жили у Фикула.

— Я учусь.

— Ты молодец. У тебя очень хорошо получается. Мне даже придраться не к чему.

Дура ничего не ответила, но было видно, что ей приятна моя похвала. И, кстати, говоря о том, что ничего плохого не может тут случится, я слегка ошибся. Это мне стало понятно, когда начал растирать мочалкой плечи и грудь. Бесилка хоть и старалась сохранить каменное, то есть внимательное и осторожное выражение лица, но я всё равно заметил, как у неё расширились зрачки. Следующим симптомом стало тяжелое дыхание и вздымающаяся грудь. А последним — хвост, который сперва начал нервно похлопывать по кровати, а затем с периодичностью напрягаться.

— Дура, нет.

Дура не ответила. Она только глубоко вдохнула, а затем выдохнула. Если смотреть на её лицо, то можно подумать, что её отпустило, однако напряжённый хвост, который выглядывал из-за плеча, говорил обратное. Бесилка жутко завелась, и я, блин, знал, чем это может закончится.

— Дура, нет. — повторил громче и уверенней. — Не сегодня. Сейчас принесут твою бадью, и тебе тоже надо будет помыться. Моргни, если поняла.

И нет, она не моргнула. У неё только дыхание ускорилось и стало громче.

— Хью. — произнесла бесилка моё имя дрожащим голосом и сглотнула.

— Нет, я сказал.

— Хью.

— Дура, нет!

— Хью. — Она встала с кровати и двинулась в мою сторону.

— Обслуживание номеров! — Внезапно раздался голос за дверью. — Агх, блядь, я, кажется, спину сорвал… Сука… Обслу… Твою мать, как больно!

Спасибо сраным Усикам, они сейчас буквально спасли меня. Даже в своём безумно похотливом состоянии Дура оставалась недоверчивой и осторожной. Всё её внимание моментально переключилось на дверь.

— Будь добра, открой. — Улыбнулся я и кивнул в сторону входа.

В общем, спустя минуту у нас в комнате стояла вторая бадья с горячей водой и ещё одним комплектом для мытья.

Дура нахмурилась и ткнула на неё пальцем.

— А это тут зачем?

— А это для тебя. — Я продолжал натираться мочалкой.

— Мне не надо.

— Надо. Нужно быть чистой. В идеале мыться нужно каждый день.

— Не надо. — повторила Дура.

— Надо.

— Зачем?

— Чтобы не вонять и не чесаться.

— Я и так не воняю и не чешусь. Мне это не нужно.

— Ещё как нужно. Кроме того, сидеть в горячей воде довольно приятно. Просто посмотри на меня. Похоже, что мне больно или я страдаю?

Дура снова задумалась. Её сосредоточенный взгляд переключался то на бадью с водой, то на меня. Она не очень любила принимать ответственные решения, если в них не входит насилие. Хм, может тогда просто…

— Хватит страдать хернёй. Скидывай одежду и полезай в воду.

— Ладно, — кивнула она в ответ, разделась и, немного потоптавшись рядом с бадьей, шагнула за бортик. Сделала это аккуратно, но в глазах читалась ярость и ненависть к воде. Бесилка была похожа на самурая, который бежит навстречу целому войску врагов.

— Тебе не победить меня, вода. Я сильнее тебя, вода. Умри, вода.

Я сделал вид, что не слышал этого.

— Теперь вторую ногу.

С этим, к слову, вышло труднее. Самое сложное было заставить бесилку окунуться, а когда у неё получилось, она ещё с минуту сидела неподвижно, плотно сжав губы, широко распахнув глаза, и просто смотрела в точку стеклянным взглядом.

— Ну и?

Тишина. По лицу вижу, как она борется с водой. Сидит в ней и борется. Сражается изо всех сил.

— Расслабься.

Ноль реакции.

— Дура, посмотри на меня.

Бесилка медленно повернула ко мне голову.

— Расслабься. Вытяни ноги и постарайся получить удовольствие.

— Я получаю удовольствие от мяса. От твоей письки. Ещё когда ты мне хвостик, грудь и попу трогаешь, тоже нравится. А это… странное.

Я тяжело вздохнул. Не думал, что это вызовет столько трудностей. Очевидно, что хрен у меня получится её заставить помыться самостоятельно. Что ж, придётся помогать.

Следующие полчаса были, как бы сказать, сложными. Особенно на моменте, когда нужно было помыть голову. Это, пожалуй, оказалось самым тяжёлым для нас двоих испытанием. У Дуры были очень мощные и толстые даже по меркам демонов волосы. Спутавшиеся кудри требовали к себе пристального внимания. Пришлось распутывать её локоны и натирать мылом, а бесилке это очень и очень не нравилось. Однако, её буйный нрав смягчился, когда дело дошло до остальных частей тела. Когда мои руки спустились на плечи и шею, Дура как-то уж очень резко изменила своё отношение к воде и мытью в целом. Расслабилась, вытянула ноги, забросив пятки на бортик, и принялась довольно мурлыкать.

— Хорошо?

— Хорошо-о-о… Мне нравится вода.

Заметил, что у неё титьки как два буйка всплыли. Это было скорее забавно, чем возбуждающе.

Однако, долго засиживаться ей не дал. Ещё в тот момент, когда бесилка только погрузилась в воду, на её поверхности появились цветные круги. После мытья головы стало в десять раз хуже, и по-хорошему бы стоило её сменить, но мне почему-то стало неудобно перед Усиками. Да и ночь на дворе уже. Я, конечно, стал куда наглее с момента своего появления в аду, и всё-таки мне было как-то неловко.

Когда мы закончили, Дуру окончательно разморило.

— Буду спать здесь. Вообще никуда не хочу идти. — Бесилка лениво открыла глаза и посмотрела на меня рассеянным взглядом. — Или… Или давай заберём воду с собой?

Даже отвечать не стал.

На самом деле хорошо было бы ещё вещи постирать, но моя интуиция без остановки шептала мне об опасности. А потому я решил перестраховаться. Спать планировал в одежде и с заряженным револьвером под подушкой. Одну бадью с водой разместил у входа в комнату, другую прямо под окном. Внимательно проверил все стены и даже потолок на наличие потайных дверей и только потом упал на кровать. Под кроватью, кстати, тоже всё проверил и ничего кроме пыли не нашёл.

«Уборка номеров у них тут посредственная…»

Сомневаюсь, что всадник без головы попытается тихонько прирезать меня, пока я сплю, и всё же, хех, лучше перебздеть, чем недобздеть.

«Пусть приходит, мы готовы».

А знаете, кому было похер на Дуллахана? Дуре. Вот вообще фиолетово. Пока я крутился и мучился в попытках уснуть, бесилка закинула на меня ногу, вокруг второй обернула хвостик, приобняла и, можно сказать, насильно прижала меня к своим титькам. Была довольно настойчивая попытка добраться до Хью младшего, но я её пресёк. Бесилка немного попыхтела, пофыркала, но вскоре уснула. Всё у неё в жизни получилось, аж зависть берёт.

Не знаю, до скольки в итоге ворочался, но когда, наконец, начал проваливаться в сон, где-то на задворках сознания и краем уха услышал знакомый ритмичный звук. Даже не сразу понял, что это.

«Стук копыт!» — пришло осознание.

Резко оторвав голову от подушки, прислушался. Сомнений не осталось.

— Хью? — Дура сонливо потёрла глаза. — Что случилось?

— Он здесь.

Я подошёл к окну и выглянул на улицу. Снаружи как будто никто спать не собирался. Всё так же бродили торговцы и рабочие. Прислонившись к одному краю рамы, попытался заглянуть в конец улицы, но ничего подозрительного не увидел. Затем переместился к противоположному — результат оставался прежним.

— Ты его видишь? — шёпотом поинтересовалась бесилка.

— Нет.

Но стук копыт с каждой секундой становился всё громче. Тот момент, когда мои глаза заметили его впервые, я даже не до конца понял, что конкретно увидел. Знаете, этот эффект, когда на прозрачном стекле появляется отражение того, что в комнате, и оно накладывается на уличный пейзаж за окном? Так вот, в этом отражении я увидел безголового всадника, который верхом на лошади скакал прямо на меня. Интуитивно обернулся, но никого в комнате кроме меня и Дуры не оказалось. А когда снова посмотрел в окно, Дуллахан уже был здесь.

— В СТОРОНУ! — обхватив бесилку, прыгнул от окна подальше, и буквально через долю секунды мой крик заглушил жуткий грохот.

Стена разлетелась в щепки, выстрелив во все стороны переломанными досками и осколками стекла, а вместе с ними, охваченный плотными облаками чёрного дыма, в комнату влетел самый настоящий всадник на огромном вороном коне.

Он на полном скаку взмахнул гигантским мечом, располовинил кровать и оставил глубокий порез, переходящий по стене от потолка к полу. Буквально в нескольких сантиметрах от меня и Дуры. Однако, даже несмотря на промах, Дуллахан не остановился. По ощущениям, сквозь комнату проехал целый товарный поезд, проломил стену и, не сбавляя хода, помчался дальше.

Послышался грохот, треск дерева, бой стекла и крики. Ещё несколько стен разлетелись в щепки. Быстро поднявшись на ноги и заглянув в дыру, увидел крыши соседних построек. То есть он прошёл весь второй этаж насквозь и просто исчез.

Или нет.

Стук копыт, похожий на бой барабанов, действительно на секунду затих, но затем снова начал усиливаться. Причём даже я со своим слухом не мог определить, с какой стороны всадник явится вновь.

— Нам надо на улицу. Немедленно!

Бесилка собиралась рвануть в сторону двери, но я решил, что лучшим вариантом будет выйти через дыру, где совсем недавно было окно. Едва наши ноги оторвались от пола, как раздался очередной грохот. Всадник пробил оставшуюся стену и буквально разнёс половину второго этажа в щепки. Но что самое страшное, я не видел, как он вышел, но точно знал, что в трактире его больше нет.

Вокруг нас стояла целая толпа зевак. Многие тыкали пальцем на ночлежку Джимм, и никто не мог понять, что произошло. Я, в свою очередь, пытаясь сообразить, с какой стороны ждать нового удара, и у меня это никак не получалось. Сердце билось как сумасшедшее, разгоняя сон и накачивая мозги кровью вперемешку с адреналином. Голова крутилась на триста шестьдесят, а глаза бегали от переулка к переулку, цепляя взглядом тёмные провалы окон соседних зданий.

Пока пальцы на одной руке оттягивали боёк на револьвере, другая легла на плечо Дуры.

— Усиление.

В глазах бесилки вспыхнул азарт, а из-за зубастого оскала донеслось утробное рычание. Дуллахан хочет драки? Что ж, он её получит.

Тем временем стук копыт, дикое ржание и скрежет металла становились всё громче и ближе.